1. То - не поэзия, то - не Бродский картавит названья рифмованных улиц Город не текст, скорее неброский эскиз: в темную воду, ссутулясь
глядят фонари, будто бы сотканы из собственной тени. Впотьмах им вторят последними окнами по кутузовски хмуро дома
Перемигиваются автомобили цветными диодами сигнализаций Этот город любили, этот город бомбили он следит за тобой, как охотник за зайцем
2.
Бегает время по кругу. Комната. Темноте не мешая, не включив ночника эту строчку: "Завтра в 7 зпт Ваша С тчк". Завтра в 7 зпт. Ваша С тчк
про себя повторяю. Этой строчки лет сто От горчичника старой бумаги пахнет сладко. Представляю лицо женщины, что не встретишь в универмаге
Только сходящей с поезда Петербург- -Москва. Женщины строгой, чахоточной красоты. Рядом с которой груб всякий портрет, даже фотографически точный
Долго не мог уснуть, - принял снотворное
3. Утро. Небо насыпало килограммы опиумного порошка, припорошило черные улицы. Я, поверив в текст телеграммы
вышел из дома. Серые многоэтажки как картонные коробки из-под гигантских холодильников. От первой затяжки захожусь кашлем. Жадно тяну кислород
Вытекают первые заспанные прохожие Все по-новому. Отчетливо, как никогда днем цоканье каблучков, привлекательно схожее с перестуком печатной машинки в одном
и мелкой дробью эшафотного барабана в другом. С мяукающим просвистом шальные проносятся мимо по автобану машины. Ловлю такси, говорю таксисту:
- До вокзала. - Сколько? - Триста.
4. И вот, наконец, ленинградский вокзал Пахнет выпечкой и мужиками. Слышится шершавая нерусская брань. В глаза бьет восходящее солнце. Ижицей
скачет галка среди воробьев. Поезд гвоздем по стеклу режет воздух С поезда сходит старушка, в пояс кланяется, достав метр, говорит просто:
- Стойте ровно, или сами себя смерьте. Костюмчик пошьем хороший, что надо костюмчик Ну что вы дрожите, голубчик? Никогда, хи-хи-хи, не видели смерти?
0
