Ледяные муки.

- Ну зачем тебе это надо? Что можно здесь такого найти интересного? Когда, наконец, бросишь заниматься этой ерундой? Все равно же растает!
Алексей сжал зубы, и, стараясь отгородиться от ворчащей жены, стал мысленно напевать любимую мелодию.
- Ну что ты молчишь? Скажи же что-нибудь! Сколько ты меня еще будешь таскать зимой в эту дыру? Я на юг хочу, а мы на север мотаемся!
Он резко встал, опрокинув чашку с горячим кофе прямо на пол, и молча вышел из кухни. Чего ей не нравится? Почему бы ни порадоваться за него? Уже не один год он становился победителем в конкурсе ледяных фигур и в этом году тоже собирался выиграть. Но Настя никак не успокоится. Не тащил он ее сюда - сама хотела. А теперь вот настроение перед работой ему решила испортить. Как вот творить? Лед уже привезли, и он ожидал на площади своего часа превратиться во что-нибудь красивое, что вздумается участвующим в конкурсе художникам.
Алексей прошел к своему рабочему месту и недовольно нахмурился, оглядывая квадратный блок. Мысль не шла.
«Да подскажи же что-нибудь!»- мысленно воскликнул он.
Холодный куб насмешливо молчал.
«Какой же ты художник, раз ничего не можешь придумать?»- Алексей нервно закурил. Все идеи, вынашиваемые им ранее, казались теперь просто нелепым мусором.- «Настюша, ну зачем ты ругаешься? Без твоей поддержки совсем не работается…»- взял в руки стамеску. Обойдя льдину, обреченно опустил голову. Ни одной малюсенькой интересной идейки. И это в такое ответственное время, когда вдохновение так необходимо! Ледяная стена холодным барьером встала между ним и искусством, заставляя тоскливо сжиматься сердце…
- Почему ты ушел и даже не поел?
Алексей со вздохом обернулся.
- Я не хочу. Спасибо.
- Тебе всегда не нравилось, как я готовлю!
- Неправда, Настюша…
- Ты только и занят своим творчеством, на меня тебе плевать! Надоело так жить, я ухожу от тебя. Послезавтра уеду, и не думай останавливать, я не хочу тебя видеть. Все, прощай!- Настя зло взглянула на мужа и с показано спокойным видом прошествовала между работающими художниками.
Алексей разбито смотрел ей вслед, пытаясь припомнить, когда обидел ее, не заметив этого. Но память отказывалась подчиниться, выдавая лишь сцены счастливого их времяпровождения вместе. В дымке навернувшихся на глаза слез вдруг всплыла мутный силуэт…
Тепловая пушка обрадовано заработала, растапливая лед. Только к ночи прозрачная фигура обрела предназначенный для нее облик, блестя в свете неярких уличных фонарей.
Алексей присел рядом с ней на раскладной походный стул и опустил голову на колени. Ну если и победит завтра, что с того? Зачем ему это все без любимой жены? Зачем это все без ребенка, о котором они мечтали? Что толку идти домой, когда тебя там не хотят видеть, когда никто не ждет?
Утро застало его задумчиво бродящим по спящим улицам. Яркое, но не греющее зимнее солнце осветило город. Пора было возвращаться на площадь, скоро начнется выставка, а там и победителей выбирать станут…
Возле своего рабочего места Алексей обнаружил жену. Анастасия с улыбкой разглядывала стоящего на осколке льдины ссутулившегося, с обреченно опущенной головой человека, у ног которого лежали обломанные ангельские крылья…
- Нравится?- безжизненно спросил Алексей.
- Очень!- она повернулась к нему.- Ты обязательно победишь. Почему не пришел домой? Я ждала.
- Ты же сказала, что не хочешь меня видеть,- удивился он.
- Прости.- Настя взяла его руку,- Я не всерьез. Правда. Очень люблю тебя и хочу быть с тобой. И здесь мне нравится. А сегодня… Лёша, у нас ребеночек будет…

Льдина

Неуверенный желто-белый луч электрического фонаря пронзил темноту окружающего пространства и застыл искусственным «солнечным зайчиком» на противоположной стене. Все внимание молодого человека тридцати лет сосредоточилось на этом маленьком, но пока еще ярком кружке надежды. Он пошевелил запястьем, чтобы свет фонаря осветил поочередно участки окружающей среды.
- Подойди поближе, - попросил Рома.
Молодой человек, хлюпая прочными ботинками по воде, послушно приблизился к Ромке, внимательно рассматривавшему нависшую над ним десятиметровую стену. Впрочем, это были только видимые десять метров…
- Немного подвинься и свети прямо сюда, - даже в полумраке было заметно напряжение на хмуром Ромыном лице.
Сергей равнодушно подвинулся и направил уже немного потускневший электрический луч на середину стены. Легкий отблеск шел от нее, а по бокам чудовищно безразлично давили своды пещеры.
- Может, не стоит? Думаешь, в этом есть толк? – с сомнением в голосе произнес он.
- Честно? Думаю, что нет, - признался собеседник. – Но я просто не могу сидеть сложа руки. Уж лучше заняться какой-то бредятиной, чем сидеть в этой чертовой темноте.
С этими словами он размахнулся и изо всей силы врезал небольшой лопаткой по освещенному месту. В стороны брызнула крошка изо льда и песка. С неугасающей яростью Рома ударил по стене еще несколько раз. Чтобы не засорить глаза, ему пришлось по-бычьи наклонить голову и дубасить по ледяной стене практически вслепую. Сергей спокойно наблюдал за процессом, как-будто бы сам превратившись в тот луч света, который он направлял рукой в нужную сторону.
Через двадцать минут Рома утомился. Удары становились всё слабее, пока, наконец, он не развернулся и не запустил лопатку в пещерный свод. Раздался гулкий звук удара металла о камень.
- Черт, - заскрипел зубами Роман, гладя рукой небольшое углубление в десять сантиметров, которое ему удалось продолбить. – Черт, черт, черт!...
Сергей вздохнул и отвел луч света. Фонарь высветил лежащего на небольшом, свободном от воды участке земли Даниила. Сегодня утром (да, кажется утром, если верить часам) он не проснулся. Ромка долго тормошил его, пока дрожащей рукой не осмелился нащупать пульс. Пульс отсутствовал. Ребята решили не нести его к остальным под дальний вход тоннеля, а оставить здесь – там и так уже лежали два десятка их ребят…
- Еда еще какая-то осталась? – Сергей спросил тихо, но пещера гулким эхом разнесла его слова по своему пространству.
В лице Романа читалась обреченность, не скрываемая даже слабым электрическим освещением. Он с досадой двинул кулаком грязную льдину и ругнулся от боли – видимо, счесал себе костяшки.
- Есть больше нечего, - произнес он, потирая руку. – Это конец, Серега…
Сергей поднялся и, зашлепав по воде, подошел к уцелевшим рюкзакам. Рылся он в них недолго.
- Даже спичек нет, - сказал он тихо. - В термосе – пара глотков чая. Остатки бутербродов мы доели вчера.
Рома усмехнулся:
- Почаевничаем напоследок?
- Смешного я тут не вижу.
- Я не смеюсь, прости…
Они устроились рядом на выступавшем из стены сухом камне. Сергей задумался. Их ребята уже умерли рядом с ними. Странно, что они с Ромкой, внешне мало отличающиеся от остальных, выдержали так долго. Голова, которая просто раскалывалась от дьявольской тишины, начинала отказывать. Резко пришло осознание: всё, мы остались вдвоем и надеяться нам не на что. Если в первые три недели еще хотелось во что-то верить, то теперь просто пропадает смысл.
- Ты как думаешь, они вообще до нас доберутся? – вдруг спросил Рома.
- Уже всё равно, на самом деле. Даже если они доберутся, нам с тобой осталось недолго. Мы уже какой день стену долбим? И никакого результата. Там над нами – метров тридцать-сорок льда и грязи. А в руках – чертова лопатка и фонарик, в котором садится батарейка, - Сережа поднялся подошел к ледяной стене и в сердцах ударил по ней ногой. Нога упруго отскочила, будто он ударил по горе.
Снова замолчали. В голову лезли всякие мысли. Кажется, у Данила где-то было снотворное. Если еще много осталось, можно попробовать… Нет, черт, что же это такое! Закончить свои дни здесь, в темной холодной мокрой пещере, когда жизнь только началась! Нет!
Мрачную тишину тоннеля прорезал крик ребенка. Сергей вздрогнул и рывком сел на кровати. В голове мутилось и он никак не мог вспомнить, что за сон только что видел. Зашуршала постель – жена пошла убаюкать расплакавшегося сына. Сергей вытер пот со лба – то ли сон был таким жутким, то ли конец августа еще воевал за свои жаркие права.

***

- …всего несколько эпизодов, но очень важных, ребята, - закончил свою напутственную речь Сережа, когда они въехали в ущелье.
- То есть когда мы сможем продолжить работу в Москве? – решил уточнить Данил.
- Ну, - улыбнулся Сергей, - так как вы – команда профессионалов, думаю, что уложимся здесь еще в неделю и можем отправляться обратно. Время не ждет.
Белый съемочный «РАФ» ехал по сентябрьскому горному ущелью и съемочная группа во все глаза разглядывала местную природу. Ущелье и в самом деле было выбрано удачно. Его грубая зеленая поросль и каменистая порода, а сверху – заснеженные Кавказские вершины – помогали проникнуться той атмосферой, которую и планировалось создать в новом фильме. Члены группы улыбались, но странная тревога была написана на лице каждого из них.
Сергей задумчиво смотрел в окно. Непонятное беспокойство не оставляло его со вчерашнего вечера. Во время обычного созвона с женой он почему-то почувствовал дискомфорт и ужасную тоску по дому. Это было необычно – ему и раньше приходилось надолго уезжать из дому, но вчера, через две недели после отъезда на Кавказ ему дико захотелось домой. Голос жены проник в него своим теплом и что-то разбудил в творческой душе. «Береги детей», - сказал он напоследок, хотя фраза эта была ему не очень свойственна. За автомобильным стеклом он увидел, как они проезжают тоннель, о котором ему рассказывали местные жители. В груди екнуло. Где-то выше по горному склону находилась та небольшая деревенька, где они остановились. Сегодня же, скорее всего, заночуют здесь – и так уже вечер наступил.
- Здесь? – крикнул водитель.
- Да, пожалуйста!
Съемочная группа не спеша покинула «РАФ», сзади подъехали остальные. Роман с удовольствием вдохнул осенний горный воздух:
- Господи, какая же прелесть, моя бы воля – остался бы здесь до конца дней. – Он повернулся к Сереже. – Ты чего так смотришь, Серега?..
Уходить. Однозначно уходить. В голове стали мелькать образы. Сон, приснившийся месяц назад вдруг начал четко вырисовываться в голове Сергея. Льдина с песком и грязью, трупы ребят в тоннеле. Лопатка и угасающий фонарик.
Безысходность.
Медленная смерть.
Нет.
Только не тоннель. Ущелье нужно покинуть.
Где-то очень высоко послышался шум.

***

«…Только вчера, девятого сентября, почти через два года после схода ледника, спасателям-добровольцам удалось попасть в тоннель и, наконец, выяснить, была ли спасительная версия верной. Оказалось – нет. Никаких признаков присутствия человека обнаружено не было. Лишь кусок полиэтилена – но и тот, скорее всего, принесло туда снаружи потоком воды. На дне тоннеля стоит вода. С обоих входов он закупорен массой изо льда, песка и грязи. Последняя надежда родственников и всей страны оборвалась после просмотра записи, сделанной внутри тоннеля. Съемочная группа не успела укрыться там, хотя некоторые очевидцы говорили, что «РАФы» якобы направлялись именно в укрытие.
Напомним, что при сходе ледника Колка 20 сентября 2002 года погибло 19 человек, без вести пропало 106, в том числе съемочная группа Сергея Бодрова, работавшая тогда над фильмом «Связной». После обследования тоннеля поиски было решено прекратить. По расчетам специалистов, громадная льдина будет таять еще лет десять-двенадцать и только тогда отдаст миру свои жертвы…»
По материалам Интернет-изданий.

Natalina

Что касается самого произведения, то мне понравилось. Правда, в рассказе, на мой взгляд, показана обычная проблема, которая изредка появляется в семье человека творчества. И слабостью этого рассказа является то, что не показано, что герои поняли, как им жить дальше. Художник так и будет творить дальше. А его жена так и будет воспитывать ребенка, изредка напоминая мужу о его (ребенка) существовании.

Рассаказ Воина Света показался мне более многоплановым, объемным что ли.

Мой голос Воину Света