В пустую клетку

В этот раз он не только наводчик. Мужчина лет тридцати пяти, в длинном светло-коричневом пальто с поднятым воротником. Русые волосы еще не тронуты сединой, но лицо уже в паутине мелких морщин. Карие глаза наивно устремлены вниз, на новенькие дорогие коричневые ботинки.
Он стоит возле небольшого леска, на бугре. Перед ним расстилаются железнодорожные пути. Солнце уже садится и красные лучи весело отражаются на рельсах. Прохладный ветер весны шепчется с листьями.
В этот раз он не только наводчик. Достает дешевый мобильный телефон и набирает номер. Через семь гудков сбрасывает. И снова набирает. На этот раз его высокий женственный голос кого-то приветствует:
— Алло, это Андрей.
— …
— Я нашел место. С одной стороны небольшой лес, с другой крутой склон. По всем параметрам подходит.
— …
— Возможно. За посадкой идут дачи. Я все осмотрел, не буду же подставлять сам себя.
— …
— Хорошо. Буду ждать. До связи.
Вдохнув полной грудью, глянув напоследок в голубизну неба, Андрей разворачивается и быстрой семенящей походкой скрывается в лесу. За спиной, издав на всякий случай гудок, проносится поезд.
***
Одна большая черная сумка на колесиках и одна поменьше, с мелочью первой необходимости, через плечо. После ухода мужа Елене пришлось не сладко. Ей всего тридцать, но на румяных щеках уже приютились темные тропинки от слез и борьбы за жизнь.
Поправив бронзовые локоны хрупкой рукой, другой взяв ладошку пятилетнего сына, женщина пробирается по перрону в поисках нужного поезда. Кругом серые стены и зелено-синее месиво вагонов. Люди, люди и люди… Кажется, вся Москва решила податься в южные края за солнцем.
Вот и их поезд Москва-Сочи. Сын Елены, Кирилл, — маленький симпатичный парнишка с жидкими русыми волосами и наивными карими глазами, совсем не похожий на мать — долго и тяжело болел. Сейчас более-менее оправился, и врачи настоятельно порекомендовали прогреться на юге. Денег не хватает, и они едут в общем спальном вагоне.
***
В этом году десять лет, как Игорь работает машинистом. Синяя форма уже успела слиться с худой, но жилистой фигурой, идеально подходя к загорелому лицу с жесткой пятидневной щетиной. Мохнатая черная шапка волос придает опытному машинисту диковатый вид, но белоснежная улыбка и синие выразительные глаза излучают обаяние.
Привычно осматривая поезд перед отправлением, тяжелой рукой Игорь проводит по корпусу. Холодная сталь. Но такая живая…
***
Все готово. Воздушная полуулыбка на лице Андрея. Уже не длинное дорогое пальто на его плечах, а полинявшая светло-зеленая куртка. На голове неприметная кепка. Он не брит. В общем, вид бедного, неухоженного человека, приехавшего на пару деньков поработать на даче.
Откладывает старенький велосипед в сторону и устраивается под деревом. Высокие кусты скрывают от любопытных глаз три странных устройства, которые Андрей помещает перед собой, предварительно надев хирургические белые перчатки. Они дешевы, их не жалко выкинуть после дела. Хотя с деньгами, обещанными за выполнение, он мог бы не беспокоится о цене и купить пару кожаных.
Все готово. В этот раз он не только наводчик. Остается лишь подождать темноты.
***
Поезд Москва-Сочи. Общий спальный вагон. За окном мелькает ночная тень. Елена пытается всмотреться в незнакомый пейзаж. Кирилл любопытно следит за девочкой, ровесницей, с яркими каштановыми волосами. Такая живая, с блестящими серо-карими глазами, смеется над дедом, позорно проигрывающем в морской бой.
— Мимо! — звонко кричит она и всматривается в свой лист. Поле противника испещрено сетью маленьких точек, назначение которых понятно только Наташе (так зовут девочку). Разбитые корабли деда отмечены крестами, а вокруг них замалевана «мертвая зона». Клетки, в которые она била, но «мимо», тоже закрашены ручкой. На ее поле гораздо чище и если приглядеться, можно заметить отсутствие однопалубного корабля. Она знает, что выиграет, но рисковать не стала. Почему бы и не схитрить?..
— Ну, давай, добивай… — еще молодой дед совсем не удивлен поражению.
— Ж-4!!! — выкрикивает Наташа и уверенно ставит крест. Это последний корабль противника и деваться ему некуда.
От громкого смеха девчушки мужчина, лежащий на втором ярусе напротив Елены перестает храпеть и начинает нелепо слезать. Огромный пивной живот, обтянутый белой майкой, очень некстати напоминает о себе, отчего мужчина, бессвязно бормоча под нос, посылает проклятия поезду.
— Вот, дед, не умеешь ты играть, наобум бьешь. Тактика должна быть! — Елене жутко слышать это. Подобное говорил бывший муж: «В любом деле должна быть стратегия и тактика! Без них — полный провал…». А девочка продолжает, — Разделяешь ударами поле на зоны и смотришь, где могут разместиться большие корабли. Выбираешь место, в которое по-любому попадает, и бьешь в пустую клетку…
***
Привычный маршрут для Игоря. Москва осталась позади.
Россия… Железный «зверь» уверенно пробирается вперед по лескам да перелескам, по полям да городам. Когда ездишь столько лет, привыкаешь и к монотонному леденящему гулу от скользящей любви колес и рельс, и к ритмичному укачивающему танцу вагонов.
Эх, поезд, поезд… сколько раз тебя сравнивали и с жизнью, и с временем, и с судьбой… А куда ты мчишься сейчас?.. Только ли в Сочи везешь?..
Помощник забеспокоился:
— Игорь Николаевич, почему вы сбавили скорость? Вроде не было красного…
Молодой еще, совсем недавно начал работать после военной службы. Круглому лицу совсем не идет короткая стрижка — след армии.
Игорь поясняет, снисходительно улыбаясь неопытности:
— Просто мне не нравится следующий поворот. Нагоним еще, не волнуйся.
Вокруг поезда крутые холмы. Он как будто прорезает их утонувшие в ночной мрак склоны.
***
— Где же ты, Герой сегодняшних новостей?..
Андрей уже пропустил несколько товарных поездов в ожидании.
И вот он слышит приближение еще одного… звук молодого легкого железного коня, а не грубая тягучая поступь тяжеловоза.
— Это ты…
Из разреза темного холма выныривает свет, а за ним поезд. Пассажирский.
Приближается…
Уже почти пересекает злосчастный поворот…
И тут Андрей понимает, что тот едет слишком медленно.
— Неужели подстава? — срывается с губ.
Сомнения охватывают и Андрей колеблется.
Первый вагон проезжает мимо.
За светящимися окнами мелькают люди.
Колеса поезда осыпаны искрами.
— И все равно я сделаю это!!! — Андрей порывно нажимает все три кнопки на радиоуправляемых пультах.
Секунда.
И разом в трех местах поезд сотрясают взрывы.
***
Последнее, что помнит Елена перед провалом, — испуганные глаза пассажиров и несколько вскриков.
И тишина…
Отрешенность…
Но сознание вернулось.
И вместе с ним пришла жуткая боль в спине. Елена не может пошевелиться. А в голове вертится один лишь вопрос: «Что случилось?..».
Вагон — перекореженное месиво огня и металла.
Стоны, крики и рыдания.
Запах гари и крови.
Сквозь туманящую мозг боль Елена начинает понимать, что случилась. Она готова снова упасть в обморок. На этот раз от осознания того, что произошло. У нее шок.
Но чей-то дикий плач не дает ей забыться.
— КИРИЛЛ!!! — Елена пытается подняться.
Жуткая боль заставляет ее закричать. Она снова падает. Что-то горячее и липкое расползается по спине. А сын все плачет…
***
Игорь выскакивает из поезда. От взрыва он ударился лбом, и кровь залила лицо. Шрам останется на всю жизнь.
Обезумевшими глазами он осматривает место трагедии. Поезд дымится и полыхает. Люди выбираются и шокировано бродят вокруг. Но не все. Некоторые суетятся, пытаясь помочь выбраться из горящих вагонов. И тут что-то будто щелкнуло у Игоря в голове, сознание вернулось, и он начинает осматриваться. Но вокруг лишь ночь да взорванный поезд…
***
Утром Андрей встречается с заказчиком, мужчиной лет сорока-пятидесяти со сладкой ухмыляющейся улыбкой на немного полном лице.
Помощник Андрея, таких мы называем — «лица кавказской национальности», тоже пришел.
Вокруг них старый заброшенный колхоз. Разваливающиеся постройки, кое-где остатки от техники. Поля и поля. Ни души. Только эти трое, да водитель в машине заказчика.
Они уже сговорили об оплате, обсудили детали. Остались довольны. Лишь глаза кавказца подозрительно сверкали.
— Значит, договорились? — Андрей не может скрыть радости.
— Конечно, дорогой! Столько времени вместе работаем, а ты до сих пор не доверяешь? — заказчик хищно улыбается.
Мобильный телефон неожиданно отвлекает Андрея. Он достает телефон, на этот раз дорогой марки.
— Странно… — беспокойство охватывает мужчину, предчувствие страшного заставляет ответить дрожащим голосом, — Да.
Тишина. Только все бледнеющее и бледнеющее лицо Андрея говорит об ужасе. Он опускает руку с телефоном, так и не дослушав. Пустота в глазах…
— …Мо… мой… мой сын… мой сын был в том поезде…
Уже через секунду острый кинжал торчит из шеи Андрея. Он падает.
— Извини, дорогой… Не хотел убивать тебя просто так, грех на душу брать… А раз повод появился, то уж извини, сам виноват… — заказчик ухмыляется, глядя, как кавказец вытаскивает свой нож. Через минуту их автомобиль скрывается в русских просторах.
А телефон все работает… и на панели высвечено только имя… — Леночка…

Итак...

Поезд в один конец.

- C третьего пути отправляется скорый поезд шестьсот семьдесят третий «Самара-Санкт-Петербург». Просьба всем пассажирам зайти в вагоны. С третьего пути отправляется…
Михаил Владимирович, стараясь сохранять дыхание, мчался по перрону к своему вагону. В боку покалывало: бегай по утрам или не бегай, а то, что тебе уже за полвека лет, никуда не денешь. Десятый… одиннадцатый… тринадцатый – как всегда двенадцатый уже где-то отцепили – четырнадцатый… наконец-то.
Не сбавляя скорости, Михаил Владимирович скакнул на неудобную крутую ступеньку вагона и широко улыбнулся нахмурившейся проводнице.
- Добрый день, - с сияющим лицом произнес он.
- Добрый, - буркнула проводница, одергивая вниз полы своего форменного пиджака, и выжидающе уставилась на нового пассажира.
Михаил Владимирович кивнул, словно соглашаясь, и извлек из внутреннего кармана куртки паспорт и билет. Грузная проводница бегло сравнила данные, приличия ради посмотрела в билете на графу «Место» и отступила в сторону, оставив узенький проход для Михаила Владимировича:
- Пятнадцатое место, четвертое купе.
- Благодарю Вас. – Мужчина осторожно протиснулся в проход, держа в руке небольшую спортивную сумку. Дойдя до полуприкрытой двери своего купе он слегка перевел дух, сильно зажмурился, но через мгновение его лицо вновь озарила улыбка.
- Здравствуйте, мой новый и недолгий сосед, - войдя, приветливо обратился он к сидящему внутри молодому человеку . – А что это, мы одни с Вами, что ли? Остальные где?
- Добрый день, - кивнул молодой человек. – Остальных нет, как видите. Хотя, конечно, могут подсесть по пути.
- Надеюсь все же, что этого не случится, - усмехнулся новый пассажир, усаживаясь на свою «диван-кровать». – Ужас, как не люблю большое скопление людей в тесном пространстве. Это у меня, наверное, с молодости. Жил в тесной общажной комнате много лет. Теперь вот брезгую.
- Могли бы и в СВ билет взять, - пожал плечами сосед.
- Вы правы. Но кошелек, к сожалению, не резиновый. Хотя, попробую его как-нибудь порастягивать.
Молодой человек впервые изобразил подобие улыбки.
- Ах, ну что же это мы! – воскликнул мужчина и протянул руку соседу. – Я – Михаил Владимирович.
- Евгений, - ответил на рукопожатие молодой человек. – Очень приятно.
- Взаимно. Думаю, мы с Вами нескучно проведем время, Жень. Лишь бы нам никто не помешал. Вы до Питера?
Тот кивнул.
- Я тоже. Ну, тогда тем более.
Поезд слегка качнуло, и перрон за окном начал двигаться вправо. Михаил Владимирович откинулся на спинку дивана, рассматривая своего соседа. Тот был на вид лет двадцати восьми, худощавый, но крепкий. Глаза непонятного цвета смотрели в мутноватое окно. Короткие волосы уложены в незамысловатую прическу, губы уверенно сомкнуты, голова слегка наклонена на бок. Осанка прямая даже на не вполне удобном сиденье.
Одет в синие стрейчевые джинсы и теплую черную рубашку. Михаил Владимирович достал кошелек и просмотрел, пересчитывая пальцами, купюры, задержавшись глазами на одной из них. Евгений скользнул по пассажиру взглядом. Михаил Владимирович заставил себя улыбнуться прохладному взору соседа.
- Уютно ли Вам на тринадцатом месте? – поинтересовался он подмигивая.
- Я не суеверен, - просто ответил Евгений. – Вообще как-то с детства не люблю верить в приметы. Они подгоняют к стандартам.
- Согласен. Вы к родственникам едете?
- Что-то вроде того. А Вы?
- К детям. Вот, с женой попеременно у них бываем, а то работа-работа, им к нам некогда, так хоть мы по очереди можем поездить.
- Почему же не вместе?
- Отпуск общий не дают. Да и жена боится квартиру оставлять. – Михаил Владимирович развел опрятными руками. – А Вы чем по жизни вообще занимаетесь.
Евгений вновь пристально посмотрел на собеседника. Михаил Владимирович понял, что немного поторопился. Но появившаяся в глазах соседа тревога через миг уже была незаметна.
- Ммм… я – менеджер по внешним связям в одной фирме, - ответил медленно молодой человек. – Вот и приходится ездить в длительные и далекие командировки.
- Неужели на такой профессии бывают проблемы с финансами? – засмеялся Михаил Владимирович. – У меня иллюзия, что всё, связанное с частным бизнесом, не может содержать проблем.
- Уверяю Вас, это только иллюзия, - улыбнулся Евгений. – Вы, видимо, занимаетесь чем-то другим?
- Да. Работаю вот на заводе, на государство. Непростая работа, физически тяжелая. Вот так вот только в поезде и отдыхаю. И вечные задержки зарплаты, и без того небольшой.
Евгений рассеянно кивнул. Михаилу Владимировичу начинал нравиться его сосед. Парень проницателен и чувствителен, это ясно. Физически вынослив и крепок. Умен. Достойный человек. Почему-то мужчина ощущал в нем какой-то стержень из внутренних принципов. Черт, что же так мало времени на столь интересную личность. По лицу Михаила Владимировича прошло раздражение. В голову пришли воспоминания о молодости. Нет, сам Михаил Владимирович никогда не был таким, как этот парень, а жаль. А вот двоюродный брат был очень похож на Евгения вплоть до цвета глаз. Его принципы однажды привели его работать в милицию, где Антон и задержался на всю жизнь. Михаил Владимирович всегда гордился братом, который своим примером показывал, что не перевелись еще в России честные и самоотверженные следователи. Антон дослужился до капитана, расследовав несколько запутанных убийств.
Однажды его нашли застреленным в собственной постели. Жизнь благородного человека длилась всего тридцать восемь лет. Жена с детьми, которые тогда находились в Крыму, внезапно отравились, даже не успев узнать судьбу главы семьи. Михаил Владимирович с тоской вспоминал то время. В один прекрасный день на планете не стало целой семьи. Антон перешел дорогу какой-то важной шишке, которая не побоялась взвалить на себя убийство четырех человек.
«У них везде связи», - горько усмехнулся своим мыслям Михаил Владимирович.
В висящей на тремпеле куртке зазвонил мобильный. Михаил Владимирович извинился перед Евгением и вышел из купе, направившись в тамбур.
- Да?
- Что у Вас?
- Все идет по плану.
- Сколько Вам еще нужно времени?
- До Питера я успею.
- Поторопитесь, Михаил. Вы знаете, насколько важно для нас выполнение этого задания.
- Надеюсь, что Вы соблюдете свои обязанности.
- Думайте о своей цели. Получите всё, о чем договаривались. Конец связи.
Михаил Владимирович нахмурился. Этот напыщенный дурак слишком много себе позволяет. Хотя он, конечно, прав, затягивать не стоит.
- Женя, - весело обратился он к соседу, вернувшись в купе. – А давайте-ка мы с Вами отправимся в ресторан!
Молодой человек посмотрел ему прямо в глаза.
- А давайте, - вдруг улыбнувшись, ответил он…

***

- … и так вот мы с ней развелись, - поник головой Михаил Владимирович. – Вообще чудо, а не женщина была, Но мы же мужики – скоты. Верность – это как небеса на плечах Атланта. Так и хочется порой кому-то другому передать. А она у меня принципиальная была, выгнала взашей… С трудом понимаю, как я умудрился тогда во второй раз жениться.
Евгений грустно улыбнулся, отрезая небольшой кусочек от отбивной.
- Что это Вы пригорюнились? – подмигнул ему сосед. – У Вас подобная история была?
- Нет. Да и быть не могло, - задумался Евгений.
- Что ж случилось?
- Не хотелось бы говорить…
Они сидели за столиком вагона-ресторана уже полтора часа. В проплывающем мимо них мире стемнело, во внутреннем наоборот зажегся свет. Ресторан был уютным, несмотря на все атрибуты вагонной обстановки. Да и еда, как ни странно, оказалась довольно свежей. Михаил Владимирович начинал ерзать на месте. Время затягивалось. Евгений упрямо сидел на месте, явно не желая никуда отлучаться. Михаил Владимирович уже рассказал ему почти полжизни, а тот поделился с ним кое-какими моментами из своей жизни, из чего собеседник и выяснил, какой запутанной была жизнь парня до определенного момента. Странно было, что Евгений так откровенничает. Видимо, несмотря на кажущиеся уверенность и ум он абсолютный болван. Это внушало мысль об успехе.
Сосед вдруг поднялся, и, извнившись, вышел в тамбур. Отлично!
Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Михаил Владимирович быстрым движением извлек из кармана джинсов пластину с таблетками. Ловко распечатав одну, он незаметно для окружающих бросил ее в стакан с виноградным соком, стоявший напротив него. Сок зашипел, принимая свою гостью, но через несколько секунд уже был абсолютно спокоен.
Молодой человек, улыбаясь, вернулся и сел на свое место.
- С облегчением, - добродушно ухмыльнулся Михаил Владимирович. Настроение у него явно отклонилось в положительную сторону.
- Благодарю, - вежливо ответил Женя и поднял стакан с соком, задержав руку над столом.
Телефон Михаила Владимировича, задержавшего дыхание, завибрировал на ресторанном столике. Схватив трубку, он в который раз обнажил свои ровные белые зубы, улыбнувшись соседу и вышел в тамбур.
- Что у Вас? – опять спросил звонящий.
- Вы уверены, что деньги с ним?
- Абсолютно. Есть продвижение?
- Да и большое. Дайте мне еще пару часов. Я позвоню со станции, на которой сойду.
- Продолжайте.
Ну вот. Ни «здрасьте», ни «до свиданья»…

***

Проводница сурово проводила взглядом двоих пассажиров из четвертого купе. С трудом протискиваясь из тамбура в вагон, молодой человек, поддерживал плечом пожилого мужчину, своего соседа. Вот так вот! Женщины в ресторан ходят поесть, а мужикам чертовым лишь бы набраться. И абсолютно все равно, что они на тот момент были знакомы всего пару часов. Молодой пассажир приветливо улыбнулся, а проводница еще больше насупила брови и зашла к себе. Не хватало еще, чтобы эти двое заблевали ей купе.

***
Михаил Владимирович чувствовал себя, мягко говоря, нехорошо. Сильно мутилось в голове, напрасно он все-таки заказал себе красного вина. Теперь думалось с трудом, а уж на ногах стоять не было вообще никаких сил.
Евгений повернул защелку на двери и обернулся. В слабом свете купе его лицо быстро поменяло окраску и стало абсолютно спокойным, как маска.
- Что ты собирался сделать?
Михаил Владимирович не удивился вопросу, а просто ответил:
- Усыпить. Обыскать тебя. Затем задушить и сойти на ближайшей станции.
- Ясно. Ты работаешь на Корня?
- Я работаю по найму.
Черт, что же он всё рассказывает?
- Корень много обещал тебе?
- Все, что у тебя есть.
- А если у меня ничего с собой нет?
- Такое исключено. Корень уверен, что ты смотался с его деньгами.
- Его деньги я сжег еще утром.
- Лжешь!
- Серьезно. Мне не нужна эта грязь.
- Зачем же ты вальнул его конкурента? Просто так? – Михаилу Владимировичу нечеловеческим усилием удалось прояснить мозги.
- Нет, личные причины.
- Как ты догадался обо мне?
- Ты недооцениваешь противника. Отсутствие зарплаты не сходится с дорогими штанами, вставными зубами и походом в ресторан на сумму, больше стоимости билета в два конца. Обручального кольца нет. Ручки слишком чистые и опрятные для тяжелой физической работы на заводе. Да и кошелек не нужно было оставлять, когда по телефону болтал. Три билета в это купе, да мое фото среди денег – как-то уж совсем несерьезно.
- А ты не так прост, - уже искренне улыбнулся Михаил Владимирович. - Небось тоже мне чего-то подсыпал?
- Да, немного «зелья правды». Но всю необходимую информацию ты мне уже дал. Денег при мне нет, поэтому можешь катиться на все четыре стороны. Сходи на ближайшей станции, сообщи Корню, что всё сделал. Денег от него ты не получишь, но останешься жив, потому что я планирую затеряться и твои слова будут слышаться убедительно – актер ты неплохой. Я выхожу из бизнеса и убивать больше никого не собираюсь. Лишнего говорить не стану. Ты согласен?
Михаил Владимирович скрипнул зубами.
- Согласен.
- Вот и отлично. Пойду принесу тебе чаю, чтобы голова окончательно очистилась.
Евгений повернулся к двери и повернул защелку. Михаил Владимирович резко вскочил, но неожиданно наткнулся животом на локоть соседа. Молодой человек резко обернулся и, схватив соседа за голову, резко дернул. Раздался хруст, и Михаил Владимирович повалился на пол. Евгений быстро уложил его на живот на койку, голову повернул вправо. Осторожно достав кошелек у соседа, он вытащил оттуда несколько купюр, обтер кошелек платком и, схватив свою сумку и куртку, вышел из купе. Поезд сбавлял ход, подъезжая к небольшой станции.

***

Евгений кивнул и сел в темно-зеленую «Вольво». Добродушный водитель вновь прибавил звук на радиоприемнике, и машина покатилась по черной асфальтовой ленте. Деревья уже полностью осыпались, не сегодня-завтра пойдет первый снег, снег очищения. Очищения, которого Евгению не видать, как собственных ушей.
Два года назад конкурент Корня, которого Женя тогда еще не знал, приказал убрать семью его лучшего друга. Антона убили в собственной квартире, жену с детьми искусно отравили, когда те были на отдыхе. В тот момент и стало ясно, что в жизни все приходится делать самому. Подобраться к Моржу было непросто, пришлось искать нестандартный выход. Евгений ушел из милиции, и довольно скоро напал на нужный след. Сам того не заметив, он перешел под управление Корня, который и начал подбрасывать ему «задания» по устранению конкурента. Прежде, чем добраться до главного, Евгений убрал двоих его приспешников. Лишь спустя несколько месяцев его намерение свершилось. Морж был убит в собственной постели. Лишь чудом Евгению удалось уйти – и на тебе. Недаром говорят, нельзя выйти из грязи чистым. От всякой нечисти необходимо отмываться. Вот только как быть, если эта нечисть подобна смоле? Это как поезд в один конец, как прыжок с самолета без парашюта. О прежней жизни не может быть и речи, Корень найдет его где угодно. Да и какая-нибудь родня Моржа тоже может за это взяться. И милиция – приметы-то его у них есть.
Евгений болезненно поморщился. Месть не приносит в жизнь ничего хорошего. Только ответную месть. Странно, как вообще этот мир до сих пор живет? Молодому человеку стало тошно от самого себя.
- Что это Вы приуныли? – весело спросил водитель попутки.
Евгений грустно улыбнулся.
- Нет счастья в мире, вот и приуныл.
- Да что Вы! Счастье есть! Просто нужно уметь его рассмотреть в каждом моменте времени!
- Вы думаете? – с надеждой спросил Евгений, обратив внимание на перебинтованную ладонь водителя.
- Уверен, - просто ответил тот, хлопнув молодого человека поврежденной рукой по плечу. Место похлопывания немедленно отозволась покалывающей болью.
- Что это у Вас с рукой? - поинтересовался Евгений.
Водитель не ответил, стягивая с правой ладони повязку, из которой торчала короткая игла. Перед глазами вдруг все поплыло. Евгений попытался пошевелиться, но тело охватила тяжесть, и он провалился в туман.
Водитель остановил машину, невозмутимо открыл правую дверцу и легко вытолкнул своего недолгого пассажира на обочину. Закрыл дверцу, завел мотор. Отклеил накладные усы и брови. Снял парик, разгладил нахмуренный лоб. Веселой мелодией затренькал мобильник.
- Да? Да это Корень, ты что же не видишь, когда набираешь? Со мной все в порядке… А что я сделаю, если кругом одни олухи, вечно все приходится самому выполнять?! Мужа твоего, Моржика гребаного, тоже надо было самому… Ладно, Ларочка, целую… Скоро буду дома…

А Воин Света (хоть и прибедняется и пытается оправдаться сессией) создал цельное, простое по тексту и (поэтому) легкое для восприятия дуэльное произведение. Сюжет не замысловат, диалоги более, чем простые (наконец-то!). Плюс ко всему, мне очень понравилось изображение главного героя (царство ему небесное). Его образ оказался действительно детально прорисованным, и к моменту (земля пухом...) смерти, Евгений уже представляется, видится, короче - воображается, в чем заслуга, конечно же, Евгения, но живого (его еще Воином Света некоторые зовут). Концовка (диалог с нововведенной, обрушивающейся как снег на голову Ларочкой) мне показалась очень (мягко говоря) тупой. Видимо, вам, Воин Света, под конец написания очень захотелось спать. Я, если честно, не очень смыслю в разборках крупных (судя по методам воздействия: убийства, отравления, да причем какие изящные!) криминальных группировок, но в завершение чтения появилась единственная спорная мысль: неужели и здесь виновата сука-любовь? А потом появилась еще одна спорная мысль: неужели и здесь заправляет всем незнаюкто-женщина? "Вот блин!" - подумал я в конце.
Воин Света

Воин_Света

Что касается замечаний Лимонио, то у меня есть по крайней мере три ответа на его вопрос. Если желаете, друг мой, обращайтесь.
Да, и к nowhere. Ну что это за ребячество, ей-Богу? Вы второй раз мою дуэль судите по монетке. Писали бы уже 1:1, как многие выкручиваются.