Часть Один. Преддверие Сегодня после полудня обезумело небо. С утра его покрывал толстый сплошной слой облаков, таких типичных для поздней осени, казалось, что скоро пойдёт дождь. Погода, в общем-то, для конца октября, была тёплой, стоял штиль.
К обеду немного похолодало, поднялся ураганный ветер. И почти сразу, из разорванного шквальными порывами неба, полился дождь. Ветер не ослабевал, и над городом стремительно проносились тучи, чередуя струи воды и солнечные лучи.
Ныряя в потоки света, защищаясь от потоков воды рукой, перепрыгивая через быстро растущие лужи, скользя в грязи, Игорь спешил домой.
Идти от метро было довольно далеко, зонта он не взял – не ожидал такого буйства стихии.
Безумие над головой не мешало думать, скорее настраивало на философский лад – и Игорь отрешённо философствовал.
Невнятные мысли роились в голове, произвольно выпрыгивая на поверхность сознания. За двадцать минут пешего марша с препятствиями молодой человек успел подумать о вокале, помечтать об эстрадной славе, поразиться ненужному багажу знаний, получаемых в школе, восхититься природным безумствам, вспомнить о различных заболеваниях – и о воспалении лёгких тоже – и решить, что умирать в таком возрасте чрезвычайно глупо. Особенно, если совсем недавно осознал цель своей жизни.
Мечта в жизни была – эстрада. Недавно она стала целью, главным устремлением и самым жутким страхом – «А если не удастся?». Но назад пути не было уже давно. И, слава богу, что голос есть. Не бог весть какой, но есть. А преподаватель его говорит, что это пока, и стоит поставить голос, натренировать, и из обычного не неодарённого, он, Игорь, превратится в чрезвычайно одарённого. Конечно, до вершин мастерства ему не подняться – не достаточно, всё-таки, природных данных, но много добиться он сможет. Вот эти слова преподавателя, и вера в себя, грели его в моменты бессилья, когда опускаются руки и, кажется, что проще отступить.
Назвать Игоря безвольным было трудно. Обычно он сжимал зубы и шёл вперёд – как сейчас, хоть замёрз и устал. Весь день на вокале – болело горло, но Игорь говорил себе, что это нереализованные возможности рвут ему глотку. И терпел, и совершенствовался. Вокруг Игоря бушевала природа, и менялся мир, доживающий две тысячи семьдесят второй год с момента рождения Христа.
Проводились реформы, по телевизору говорили о повышении уровня жизни, о растущих зарплатах, пенсиях. Так говорят уже лет пятьдесят, эпоха такая. А Игорь готовился поступать в Гнесинку, на отделение эстрадной песни, шёл последний год его школьного обучения.
Вокруг воздвигались знакомые жилые многоэтажки, сложная дорога домой почти окончилась. Знакомый двор, грязный подъезд – Игорь помнил его таким всю жизнь, грязная лестница – непременный атрибут, ставший частью его повседневной жизни. Вот, наконец, и дверь квартиры – когда-то покрашенная серой краской, стальная, надёжная, теперь облуплена, со следами плохо стёртой неприличной фразы. Краска из баллончика очень плохо поддаётся всяким растворителям. Тогда, года три назад, когда кто-то намалевал эту похабщину, отец Игоря очень долго пытался смыть чёрную краску, но ничего не добился, отчаялся и отскоблил часть надписи вместе с дверной покраской.
Привычными движениями отмыкая дверь, Игорь уже мысленно выходил из горячей ванны. Ожидаемый домашний уют и покой уже охватили его. Толкнул дверь, проходя в тесную, немного захламлённую прихожу.
- Игорёша, сынок?
- Да, мама, это я, - отозвался парень, закрывая дверь и раздеваясь.
- Сына, прежде чем идти к себе, зайди на кухню.
Игорь, недоумевая, потащился в тесную кухоньку, где мать готовила обед для него и отца.
- Да, мам? – с порога, недовольно вопросил Игорь.
- Тебе пришло уведомление на определение. Завтра ты должен быть, - это было сказано будничным тоном, равнодушно, мимоходом, но мама стояла напряжённая, нервно сжимая в руках ложку и как-то неуверенно улыбаясь, стояла, внимательно глядя на сына.
Определение – исключительно добровольная штука, набор каких-то полумагических тестов, каких-то систем оценки потенциала, позволяющая определить Талант человека. Никто конкретно ничего о методике работы Определения не знал. В рамках реформы образования первые варианты Определения появились ещё лет двадцать назад, исключительно на добровольной основе. Прошедшему серию тестов вручали сертификат, с единственной графой Талант. Туда, от руки, вписывали склонность человека. Многие соглашались, многие отказывались от такого Определения.
Но сколько не ходило слухов вокруг это реформы никому не удалось найти ни одного упоминания о том, чтобы получивший Определение провалился в сфере своего таланта или добился успеха в другой области.
Определение никогда не ошибалось.
Определение было уделом или не определившихся с целями жизни или уверенных в себе, убеждённых, что они склонны именно к тому, к чему уже стремятся.
Игорь был убеждён. Он считал, что его предназначение – сцена, и этим своим убеждением заразил родителей. Но в глубине души они всё же сомневались. Вот и сейчас мать так внимательно и нервно смотрит на него, волнуясь, не уверенная до конца в Определении, в том, что сын выбрал верный путь, в своих действиях, наконец!
- И во сколько это Определение? – небрежно бросил Игорь, наливая себе кружку кофе. Он, конечно, нервничал, даже очень, но не собирался показывать это матери.
- В десть утра ты должен быть там. Это…
- Я знаю, где это, мама, - это было сказано излишне резко и нервно. Мать удивлённо посмотрела на сына, на плите закипел суп. Зашипела газовая конфорка, жирный бульон стекал по кастрюле, оставляя разводы, грозя затушить газовую печку. Мама обернулась сделать огонь слабее, Игорь, жалея о сказанном, ушёл к себе в комнату, Кофе он забыл на кухне.
Уроки не делались, мысли, тщетно направляемые на осознание физики, упорно возвращались к Определению. Даже мечтать не получалось – феерические картины эстрадной жизни затмевала угроза фиаско. А если я создан для другого?
Цель жизни – что это? Зачем человеку цель? Всё это слабо относилось к школьному курсу физики, и Игорь, оставив бессмысленные и тщетные попытки сделать домашку, развалился на кровати. Такие вопросы давно не беспокоили его, с тех пор, как он понял своё призвание.
До этого, правда, он часто думал на эту тему, поражаясь собственной никчёмности. Средний подросток, без явных талантов, троечник, не лидер, немного застенчивый, он страдал типичной подростковой проблемой – поиском своего места в этой захламлённой и перенаселённой обозримой вселенной. Места не находилось, это заставляло Игоря страдать и ещё больше не верить в себя. Так могло продолжаться бесконечно долго. Но Игорь не был безволен, не был слаб. Однажды утром, прям как в дурацких книгах, он осознал, что надоел себе до чёртиков. Что его постоянное нытьё, самокапание и разложение не приведут ни к чему. Сомнения ведут к слабости.
И, вместо того, чтобы ныть и фантазировать, нужно начать искать. Поиски продолжались около года, с переменным успехом. А однажды кто-то сказал, что у него неплохой голос. Игорь сходил в музыкальную школу и загорелся идеей эстрады. Попробовав раз, он понял, что создан для этого. Ему было всё равно, что петь – к музыке он был равнодушен. Главным для него стал сам факт выступления.
И в жизни всё как-то постепенно наладилось. Плохая погода перестала раздражать, проблемы в школе потеряли остроту, появились новые друзья, подруга. Жизнь наполнилась смыслом, стала интересна. И постепенно, вокал и эстрада из категории «вероятное занятие в жизни» перетекло в «цель жизни». Игорь перестал мыслить себя вне музыки. Научился средненько играть на гитаре, стал ходить на курсы вокального мастерства. А потом в школу пришёл чиновник от Мин.Образования и предложил им, десятиклассникам, подумать об Определении. Женщина средних лет и средней комплекции занудно вещала что-то интересное о программе, через каждое предложение напоминая, что Определение «исключительно добровольно, и конечно, без него нельзя – оно для вашей пользы, но, конечно, добровольно. То есть по желанию».
А ещё через неделю родители Игоря, с его согласия, подписали соглашение на определение. Та же женщина, что агитировала их, раздала небольшие тесты, которые они тут же заполнили и вернули ей.
С этим Определением вообще много странного. Некоторые одноклассники Игоря получили сертификат почти сразу же, некоторым отказали без объяснения причин, выплатив, правда, компенсацию. А некоторые, как сам Игорь, ждали почти два года.
Из кармана джинс, брошенных на стул, разразился резкими звуками мобильник. Пришла смс.
Игорь неохотно потянулся за устройством, жалея, что не выключил его. Гримаса разочарования, правда, быстро сменилось задумчивой улыбкой – небольшой экранчик устройства светился фразой: «Пришло новое сообщение от “Моя”, прочитать – Да? Нет?»
Конечно, прочитать!
«Привет, лентяище! Забивай завтра на физику и давай свалим куда-нибудь!»
«Не могу завтра. Определяюсь. Сыкотно»
«О! Ооо!!! Так это же отлично! Накатаешь тесты и на весь день свободен. Отмаза»
«Да, наверное. Завтра, как освобожусь, напишу»
«Не бойся, дурак. Ты все сможешь. Пиши эти грёбаные тесты и на эстраду. А я буду девушка кумира)))»
«Да. Спасибо»
«Какое, к чёрту, спасибо?! Ложись спать. Приятных снов. Будь хорошим мальчиком. Завтра награжу ;)»
«И ты спи. Не сиди в Интернете. До завтра :)»
Пришёл последний отчёт о доставке смс, и ответа не было – он уже должен спать. Внизу экранчика сменялись минуты.
22:24
22:46
А Игорь всё никак не мог уснуть. Не мог заставить себя встать, разостлать постель и лечь, не мог отделаться от мыслей о завтра.
22:59
Определение, его судьба – завтра. Зачем только он убедил родителей? Ведь он и так уверен, что добьётся успеха. Зачем?! Был уверен. Но что от его уверенности осталось теперь? Грамм да маленько.
23:17
Завтра – он наконец-таки встретится с Мариной. Хоть они учились в одной музыкальной школе и жили недалеко друг от друга, виделись они недели две назад, не меньше. Игорь успел безумно соскучиться. Завтра, он её увидит. После Определения. Если выживет, если доживёт до десяти утра.
23:41
Сердце бухает в груди, Игоревы внутренности сжимаются от страха, цепкий морозец волнами проносится по коже – страшно: «А если я не предназначен?» Как тут уснуть. Даже мысли о Маринке не могли упокоить или отвлечь его. Перед внутренним взором Игоря проносятся картины его никчёмной жизни – он уже бездарен, ему об этом рассказали в категоричной форме. Бездарность и всё тут!
09:16
Бездарность!
Игорь проснулся рывком, неожиданно вынырнув на поверхность кошмара, в котором невнятные люди, знакомые и нет, любимые и нет, громко кричали: «Бездарность!!!» Он пытался убежать, скрыться, но любая подворотня оборачивалась площадью, в центре которой он стоял, обязательно окруженный толпой людей.
Раздаётся крик: «Бездарность!!!» и все оборачиваются к нему. Разговоры смолкают, все только смотрят. И над толпой растёт, ширится тихий шепот – он бездарность; да это он, бездарность; что он тут забыл?; этот бездарность? – да!!!
Двадцать минут десятого! Он опаздывает! Забывая на ходу кошмар, но, всё ещё подрагивая от потрясения, он побежал в ванную комнату. И, не завтракая, выбежал на улицу. Удивительно, что не забыл одеться.
Утро сегодня оказалось чудесным. Вчерашнего безумства не осталось следа. Чистое небо, сияющее восходящим солнцем, легкий воздух, слабый ветерок и опадающие листья, ещё вчера зелёные, теперь траурно-осеннего цвета.
Дышать сегодня приятно, и на мгновение Игорю показалось, что он вышел не на улицу мегаполиса, а в осенний лес, обязательно кленовый. Нет, даже не в лес – в небольшую кленовую рощу, чистую, светлую, живую, несмотря на осень.
С рёвом пронёсшийся мимо него грузовик разломал эту иллюзию, но хорошее настроение и духовный подъём остались – Игорь бежал на автобусную остановку, и ему казалось, что он может летать. Светлое утро оживило даже серые многоэтажки – каждая казалась уникальной, по своему красивой и очень доброжелательной.
Прохожие улыбались Игорю. «Ну, это уже через чур! Сейчас-то они доброжелательны, а потом…» Думать о “потом” совершенно не хотелось, Игорь засунул недовольные и скептические мысли на задворки сознания.
Стоя на остановке и ожидая автобуса, который, казалось, сегодня придёт без опозданий, Игорь любовался пропастью неба над головой. Ему виделись смутные точки – звёзды. Конечно, он их выдумал, неосознанно. В Москве даже ночью разглядеть звёзды – подвиг и большая удача.
Настроение немного померкло только возле самого центра Определения – административное здание, облепленное множеством пугающих, бюрократического вида, табличек. «Представительство Министерства Образования», «Отделение РосТехнологии», «Центр спецификации талантов населения “Определение”».
В холле, обычном для всех административных зданий, Игоря встретила толпа озадаченных подростков и очаровательная девушка.
- Вы на определение? Ваше имя и класс?
- Игорь Шульц, 12 класс 135 школы.
- Очень хорошо, да ты есть в списках, проходи в двенадцатый кабинет, это вот направо, по коридору и до конца.
- Ааа..ээ..А все остальные? Я же позже пришёл…
- Ничего, не беспокойся. Им позже – это новый эксперимент, они проходят определение классом.
- Ага. Спасибо вам.
- Пожалуйста
В двенадцатой комнате его ожидал неудобный стул, низкий стульчик, распечатка текстов, огрызок карандаша и немолодой мужчина. Мужчина представился, сказал: «Меня зовут Стэн Аркадьевич, Агре моя фамилия, если тебе интересно»
Игорь кивнул в ответ и представился. Мужчина улыбнулся глазами, и ответил: «Я знаю, а ты знаешь, на что согласился?»
«Конечно», отвечал Игорь.
«Ну, я всё же напомню. Ты согласился на определение собственного таланта. Дело это сложное, странное, и, порой, даже мистическое. Нет, никаких заклинаний, крови девственниц и прочей лабуды. Мы просто поймём, кто ты и что ты. Единственное, что меня обязуют говорить, так это то, что ты, определив свой талант, с этого момента вынужден будешь с ним считаться. Это понятно?»
«Да, Стэн Аркадьевич»
«Ну, тогда смотри в тест и отвечай на мой вопрос: зачем Надя сорвала листок?»
«Что?», удивлённо вытаращился на мужчину Игорь.
«На вопрос отвечай. Не задумываясь, первое, что приходит в голову»
«Эээ… Глупая»
«Вот, хорошо, давай дальше»...
***
Через три часа, показавшихся Игорю очень долгой секундой, странный мужичёк отпустил его, сообщив, что «сертификата всё-таки нужно дождаться. Это буквально минут десять»
На чрезмерно удивлённое вопросительное восклицание Стэн Аркадьевич заучено ответил: «компьютеры у нас мощные, ты не волнуйся. Они обработают твои результаты, а мне только вписать в сертификат. Сиди, жди, в холле жди»
А вот пятнадцать минут ожидания в холле показались ему вечностью. Вокруг сновали люди - дети и подростки с затравленными, лихорадочно сияющими глазами, взрослые – замученные, с кругами под глазами, неизменно деловые и очень нужные всем и сразу. Игорь заметил одну девушку, явно ожидающую сертификат. Прочие видимо или ждали своей очереди или проходили на второй этаж – проходить групповую специализацию, как понял Игорь. Это, наверное, было то самое экспериментальное нововведение, о котором так недавно и очень долго назад говорила милая женщина.
Он всмотрелся в лица «обречённых» на групповую специализацию. И вот что странно: их лица, их выражения глаз, осанка, походка, интонация – всё неуловимо совпадало. Вроде разные люди это, а кажется, что они один. Наверное, не зря они получают специализацию вместе.
- Ждёшь? Бери быстрей, - над Игорем возвышался Стэн Аркадьевич, держа в протянутой руке ламинированный лист формата А4.
Дрогнувшей рукой Игорь взял свой приговор. Поднял глаза, чтобы поблагодарить мужчину, но тот уже скрылся в толпе.
Целую минуту Игорь убеждал себя, что смотреть всё-таки не стоит, что он посмотрит вместе с родителями. Ещё минуту он сомневался, нещадно давил в себе желание взглянуть сейчас. А когда полностью решился подождать ещё, опусти взгляд в графу «Талант», единственную на всём листе.
Обрамлённые красивой шапкой, орнаментом по краям и витиеватым рисунком внизу листа, в середине красовались два слова, написанные от руки сильным, мужским почерком:
Видит звёзды.
И всё.
В 14:03 Игорь вышел из здания «Определения» и поехал домой. Путь занял ровно час.
Часть два. Первая ночь.
В 20:33 его отвлекла смс Марины.
«ты где, твою мать?!»
Больше пяти часов Игорь терпел родительские причитания, вздохи, возмущение, нотации и вновь опять – его жалели, причитали, возмущались…
Уже не слушая заевший мотив родительской речи, исполняемой на пару отцом и матерью, Игорь набросал ответ Маришке:
«Сейчас приду», бросил родителям – я гулять, вернусь когда захочу, и ушёл одеваться. В приходей его ждал отец.
- Что ты будешь делать дальше?
- Ничего особенного, планы не изменились.
- Но у тебя же другой Талант!
- Да, я знаю. Я “вижу звёзды“. Это ничего не меняет. Пока, - хлопнул дверью, чуть сильней, чем следовало. Сбежал по лестнице, быстрей, чем допускала простая забота о себе и собственных костях, и, не оглядываясь и не поднимая взгляда от земли, пошёл к Марине.
Она уже ждала его на перекрёстке, рядом со своим домом. Он остановился, молча кивнул, и двинулся дальше. Она шла рядом.
Так молча они прошли очень много, Игорь затруднялся даже потом сказать – где именно они были.
- Не то, да? – в её голосе не было мерзкой жалости. Только беспокойство.
- Да. Это не имеет значения.
- Я знаю, Игорёша, я знаю… Ты упорный, волевой…
- Слова…
- Это мои слова, Игорь!!! Это моё виденье тебя, моя реальность, мой ты! Если я говорю, что ты сильный, значит так и есть.
- Ты видишь ту звезду, Мариша? – неожиданно спросил Игорь.
- Какую?
- Вон ту, правее от луны, немного красноватую. Это gamma^3 Oct. Астрономы считают, что у неё нет планет. Это неверно. Планет три, одна небесно голубая, другая серая, мёртвая на вид, но живая и третья – приблудный астероид.
- Это мой талант. Я вижу звёзды. Поверь, это ничего не меняет. Я стану певцом, и никакие таланты меня не остановят! – он смотрел на Марину требовательно, ожидая от неё сопротивления, споров.
- Я знаю, - вместо сопротивления, меняя лишние слова на действия, она просто поцеловала его.
Домой он вернулся к двум часам следующего дня. Всю ночь они бродили по городу, целовались, Игорь показывал ей звёзды. Она рассказывала о себе, Игорь пел, когда ей надоедало говорить. Уже под утро Марина, внимательно выслушав описание очередной звезды, сказала: «С каждым разом я всё чётче и чётче их вижу. Ты не рассказываешь, ты показываешь их словами».
Родители взволнованно смотрели, как их сын ел остывший суп. Он бы вернулся домой ещё позже, но в четыре ему нужно было быть на вокале. Так он отцу и заявил.
А реакция родителей удивила Игоря – от вчерашней истерики не осталось и следа. Они смирились с решением сына. Возможно, они считали Определение последней проверкой решимости Игоря. Проверкой перед настоящими трудностями и лишениями пути эстрадного певца.
Потянулись однообразные дни, зима начиналась. Игорь всё ходил на вокал, совершенствовался, позабыв о сертификате своего Таланта.
Он возвращался во снах.
Ночь сорок пятая с момента сертификации. Сон
Он парил. Он был пуст, как и космос вокруг. Его пустоту пронизывали фотоны света, вездесущее наполнение «пустого космоса». Он парил и падал одновременно. Его взор охватывал всю планетную систему - EN33841 – он узнал её. Прежде чем Игорь успел обратить внимание на такую интересную, пятую планету системы, будильник вырвал его из этого сна.
Спеша в школу этим утром, он не мог отделаться от странного ощущения – ему с неба светила EN33841.
Сны стали повторяться, становиться всё ярче, чётче. Игорь видел разные звёзды. Он и правда их видел – без напряжения, даже в самый яркий день. Иногда даже не надо было поднимать взгляд в небо. Звёзды светили ему из луж, со школьной доски, отражаясь в стёклах очков преподавателя по вокалу.
- Ужастно, Игорь! Ты фальшивишь! Ты так не визжал даже когда начал только ходить ко мне. Снова!
- Снова, Игорь!!!
- СНОВА!!!
- Так. Выйди. Отдохни. Зайдёшь через десять минут и споёшь вновь.
- Отлично. Я слушаю. Ужасно. Не надо. Иди домой.
Сначала, самым частым словом его вокального сенсея было «Неплохо». Таланты развивались, и Игорь всё чаще стал слышать жёсткое «Снова». Весной его сменило категоричное «Хватит»
Он не спал, но сны настигали его наяву. В небо он не смотрел ещё с зимы – но небо виделось ему в кружке кофе. И там светили звёзды.
Он пел, круглые сутки, пытаясь поднять себя на ступеньку выше, куда бы год назад шагнул бы без проблем. Голос никуда не делся, но, даже если Игорю удавалось не сфальшивить, он обязательно забывался, путал ноты – перед его глазами звёзды играли другую музыку.
Искать Стэна Аркадьевича он пошёл после очередного сна. Воспоминания об этих ночных грёзах заставляли его дрожать в страхе. Если раньше он просто висел в космосе, наблюдая планеты и планетные системы со стороны, то теперь он жил на планетах жизнью их обитателей.
После своей смерти во сне, когда он, вооружённый непонятным оружием отстаивал далёкие ему идеалы, Игорь не выдержал. Бросил всё, ушёл бродить по городу. Два дня не появлялся дома, Марина фактически переселилась к нему – ждала, пока он вернётся. На третий день Игорь не выдержал, уснул. А проснувшись, понял, что он падает на чужую планету. Что он не спит, а живёт в другом месте. Вокруг свистел ветер, Игорь пронизывал облака, падая вниз. Перед ним из-за неизвестной планеты вставало светило – огромный голубой гигант. Его беспощадные лучи выжигали атмосферу неизвестной планеты, испаряя тучи. Взору Игоря открылась стремительно приближающаяся твердь. На ночной стороне планеты горели и гасли точки – города. Планета была обитаема. Почва всё приближалась, а Игорь, отчаянно шарящий взглядом по небосводу, никак не мог найти Солнце и родную Землю. В галактике оказывается столько звёзд! В последний момент, надежда покинула его, Игорь отвернулся от вселенной, зажмурив глаза на равнодушную и чужую твердь.
В темноте мчались секунды, но удара не было. Игорь открыл глаза – он сидел у какого-то забора, под укоризненным светом Солнца.
Вот это и заставило его найти Стэна.
Это было не трудно. Мужичёк отдавал очередной сертификат Определения очередному глупцу. Игорь решительно подошёл к нему.
- Игорь Шульц, верно? Вы часто возвращаетесь. Я скажу одну вещь – я её уже говорил, а ты не понял. Талант – от него никуда не деться. Ты его не победишь, так нельзя стать другим. Ты – это Талант. Пойми, что ты теперь не просто Шульц, ты теперь Талантлив.
Талант требует тебя всего, до остатка, и только тогда ты его реализуешь. А не реализовать Талант невозможно, - больше ничего не говоря, Стэн Аркадьевич ушёл к себе в кабинет.
Часом позже Игорь вспоминал слова мужичка. «Талант потребует тебя всего без остатка», вспоминал, стоя в книжном магазине, в очереди к кассе. В руке он сжимал университетский учебник по астрономии.
, то есть тот, кто привык думать, размышлять и структурировать. Сначала не понравились скачки во времени, но еще не доходя до середины начал получать от этого наслаждение. Честно говоря, не ожидал такого исхода, что он все-таки не убил свою жену. То ли я туповатый 
, то ли Вы хорошо написали. 
