|
|
|
№329. СуперАнонимБой (проза)
|
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Сайту виват! Всем в сим привет! Рад представить, на ПОЛИГОНЕ, очередной бой с ветряными мельницами... Суть боя: Дуэль проводится по правилам анонимной, но авторы не знают и сами о своем сопернике до окончания голосования. Оружие - проза. Размер произведения - от трех до семи Вордовских страниц. Категория - на усмотрение дуэлянтов. Темой произведения послужит стихотворение *** как эпиграф: *** На старой башне, у реки,
Дух рыцаря стоит
И, лишь завидит челноки,
Приветом их дарит:
"Кипела кровь и в сей груди,
Кулак был из свинца,
И богатырский мозг в кости,
И кубок до конца!
Пробушевал полжизни я,
Другую проволок:
А ты плыви, плыви, ладья,
Куда несет поток!" ***(с) На написание дается шесть дней - дуэль состоится 20-го декабря сего года (или по готовности) Вся связь Дуэлянт - Секундант по эл.почте: fig-znaet-skem@mail.ru
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Дуэль отсрочена до 25-го декабря.
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
первое:
Ладья в речном потоке
Жаркое полуденное солнце августа расплывалось в мутноватой серой воде Рейна.
Степенно булькая, где-то под ногами, поток выносился из под каменного уступа старого моста и устремлялся дальше,
вдоль бетонных линий и насыпей города.
Широкая река вилась меж холмов поросших дубом и сосняком, с частыми сланцевыми проплешинами и желтовато-песочными треугольниками черепичных крыш.
Далеко впереди она плавно уползала за пологий зеленый склон.
Герберт еще с утра вдоволь насмотрелся на красоты великого Рейна. До тошноты.
Он безразлично харкнул в мутный блик солнца внизу и снова погрузился в свой телефон, нервно тыкая пальцем кнопки.
«Чертов город – уже два часа интернет поймать не могу!».
Мия стояла рядом и с внимательным видом слушала гида, считая неприличным опираться на бортик моста и
поворачиваться задом ко всей остальной группе. Тем более стоять так уже десять минут!
Она то и дело пихала Герберта в бок:
- Слышал? Интересно как, да?
- Угу – следовал ответ – Круто…
Герберт еще в начале экскурсии у гостиничных ворот приметил в этой мисс Сюзанне, их сегодняшнем гиде, некую лошадиную сущность. И просто не мог без смеха смотреть на то, как она шлепает огромными губами,
повествуя о историях узеньких улочек Ланштайна, залитых раздражающим не выспавшиеся глаза утренним светом
и дразнящим духом жареных сосисок. Улочек уютных и прекрасных, несомненно. Впрочем, Герберт и на них насмотрелся быстро.
Более всего ему хотелось досмотреть сон на чистой гостиничной постели.
Мисс Сюзанна не торопилась оставить сей мост. Видимо о нем или об этих видах ей действительно было что рассказать.
Герберт тоже не торопился поворачиваться к группе и слушал в пол уха. Еще его жутко раздражал этот мистер Мейр.
Герберт был и сам далеко не культуристом, но мистер Мейр и вовсе походил на сардельку в огромной булке… Нет, в целом батоне. Этот мистер в ярко желтой майке заправленной в натянутые на пузо шорты поминутно щипал за зад женушку и то и дело хрипло раскатисто ржал. И конечно перебивал: «Что-о?, Когда-а? Почему, почему?»
Скинуть бы его с моста – подумал Герберт, - так ведь, весь Ланштайн затопит…
Река внизу все так же мерно бурлила и Герберт, наконец, отвлекся от телефона. Он уставился в мутный поток и представил,
как мистер Мейр своим падением вызывает такую волну, что вода сносит все старинные дома, узенькие улочки, булочные, супермаркеты и даже фабрики. Сносит гостиницу… и постель будет мокрой.
- Эй, Герб! Ну ты уснул там что ли? Идем. – Мия взяла его за рукав и потянула прочь с моста. Герберт понял, что мисс Сюзанна наконец нашлепалась губами здесь и ведет их к новой двадцатиминутной экзекуции. Он посмотрел на телефон еще раз – интернет отсутствовал, будто покинул трубку навеки. Герберт невесело вздохнул и пошел за своей девушкой, нахмурившись еще больше.
- Смотри! – Мия восторженно улыбаясь, ткнула пальцем куда-то вверх. – Никогда в таких не бывала!
Герберт взглянул куда указывал ее палец и вздохнул еще раз. На одном из самых высоких холмом города,
у подножия которого они оказались, топорщились из дубовой зелени каменные зубцы пятиугольной башни замка Ланэк.
Новенький миниавтобус доставил их небольшую группу к вершине холма за считанные минуты.
Порушив при этом планы Герберта на счет «отрубиться на мягком сиденье минут на пятнадцать».
Не успел он толком прикрыть глаза и в сотый раз мысленно пожалеть, что согласился на эту дурацкую экскурсию,
как машину последний раз качнуло на ухабистой дороге
и мисс Сюзанна повела свой сегодняшний выводок далее по скрижалям истории.
- Замок Ланэк – лишь один из целого ряда прекраснейших памятников Рейна. – Мисс Сюзанна с театральной грацией обвела рукой неоднородного цвета крепость представшую глазам группы. Сухая кладка местами песчанно-желтая перемежалась серыми и коричневыми прогалинами. Под солнцем блестела серая черепичная крыша паласа и капеллы.
Герберту сие нагромождение стен, сторожевых башенок и зубцов
внушало одно лишь «скучно». - Построил его в 1226 году архиепископ Зигфрид фон Эппштайн, чтобы защитить свои владения и расположенные поблизости серебряные копи…
Группа двинулась к прямоугольной башне с воротами. Сразу за толстой старинной стеной их ждал согбенный старикан в чем-то навроде традиционного наряда – длинной фиолетовой тунике подпоясанной желтым ремнем, проковылявший из своей будки навстречу. Как только он получил с каждого плату за билет, мисс Сюзанна продолжила:
- Обратите внимание на так называемый «смоляной нос» над воротами. Привратные стражники имели возможность окатить смолой, кипятком или маслом, любого кто решил бы ломиться в ворота без приглашения его Первосвященства.
Впрочем, штурмующим сперва пришлось бы пересечь ров утыканный кольями и одолеть стены и башни внешнего цвингера…
Герберт устало шагал за всеми и без особого интереса оглядывал полукруглые башенки, которые теперь смотрелись вовсе наивными
и смешными. В его голове все еще громыхал бит вчерашнего танцпола в клубе.
Он провел там с друзьями всю ночь напролет и с радостью пошел бы сегодня снова, если бы не Мия, которой вдруг взбрендилось таскаться весь день по этим экскурсиям. Улочкам, рекам, замкам… Сущий бред, ведь он-то успел наглазеться на замки в детстве.
И ни черта в них интересного нет.
- Достоверно известно, что в 1298 году король Германии Адольф Нассау останавливается в замке перед битвой с королем Австрии Альбрехтом I… - Мисс Сюзанна во главе группы пересекала внутренний цвингер замка опрятно усаженный зеленью.
Она не умолкая ни на секунду, вела всех к воротам основного замкового двора – последней цитадели обороняющихся,
где находился сам, собственно дворец, и большая тридцатиметровая башня. – Так же об этом месте бытует легенда.
Красивая и печальная легенда о двенадцати тамплиерах. Собственно фактами она не подтверждена нисколько…
Но мы всегда рассказываем ее посетителям.
Герберт шаркал по вытоптанной веками тверди внешнего двора чуть позади всех. Он снова потерял нить повести мисс Сюзанны. Порадовался, что она не стоит к ним лицом, иначе он бы точно расхохотался и полез в карман за телефоном.
Никаких перемен не случилось – значок подключения упрямо не отображался на бледном от солнца экранчике.
Герберт раздраженно ткнул пальцем по клавиатуре – а вдруг поможет?
- Да что с тобой такое? – Герберт опустил телефон и увидел, что Мия тоже отстала от группы и недовольно смотрит ему в глаза. – Тебе что совсем не интересно?
Герберт передернул плечами и состроил хмурую мину.
- Я тебе и с утра говорил, что не хочу…
- Так ты назло теперь? – Мия в какой-то момент, видимо пропущенный Гербертом, начала обижаться на его свинское поведение. – Зачем тогда пошел?
- Да что – назло то… - пробухтел Герберт и вернул телефон в карман, не забыв скользнуть взглядом по экранчику на всякий случай. – Просто не выспался после клуба… Да и сегодня пацаны звали, а теперь не смогу из-за этих твоих замков. Ну не видела ты их что ли? Ничего ж интересного!
- Не видела! – громко сказала Мия и прибавила шагу, что бы догнать группу. – А твоя дурацкая тусовка уже достала!
Она больше не оборачивалась и по раздраженным ноткам в ее голосе Герберт понял,
что вряд ли они будут еще беспечно болтать на этой экскурсии.
А то и вовсе до завтра… Но толи из за того что он не выспался, толи был сегодня в особо наплевательском настроении – его это не чуть не заволновало.
Группа между тем успела пройти под тенью последних ворот, миновав перед тем дубовый подъемный мост.
Внутренний дворик замка Ланэк оказался довольно компактным, даже уютным. Он имел форму почти ровного квадрата.
Со всех сторон к стенам примыкали постройки. На восточной стене, прямо против ворот была расположена замковая капелла.
С северной стороны, над обрывом, находился дворец, а с самой опасной, как пояснила мисс Сюзанна, южной стороны
в центре мощной стены, усиленной угловыми башнями, находится тридцати метровая главная башня — бергфрид.
С неё-то группа и начала обход двора.
- Башня бергфрид – не замедлила сообщить мисс Сюзанна, все-таки став лицом к группе. Герб приготовился прятать улыбку до последнего. – Основное защитное сооружение замка, достигает в высоту тридцати метров. На первом этаже башни долгое время находилась темница, замененная позднее при многочисленных перестройках новых вла…
- На старой башне, у реки, Дух ры-ы-ыцаря стоит!!! – все вздрогнули и обратили взоры на дородного мистера Мейера,
который уже минут пятнадцать как не издавал ни звука. Теперь стало ясно почему – ждал момента… - И, лишь завидит челноки,
Приве-е-етом их дарит... – продекламировал он так, что с зубцов бергфрида испуганно снялась в синеву стайка ласточек.
Его женушка хихикала в ладошку рядом, остальные же нормальные люди отошли на пару шагов, давая оратору некое пространство. Мистер же Мейер, воздев пухлые руки к башням, церемонно продолжал.
- Кипела кровь и в сей груди, Кулак был из свинца! – Глядя на этого тролля наяву, Герб не сдержался и прыснул.
Он никак не мог представить этого толстяка за томиком Гете где-нибудь там у книжных полок…
Скорее с «плейбоем» за завтраком, попутно щипающим накрывающую на стол жену за зад.
- И богатырский мозг в кости, И ку-у-убок до конца!
Впрочем, Герберт сразу вспомнил, что стихи Гёте были в туристической брошюрке для вящей рекламы замка. Из нее-то мистер Мейер и выцеливал прищуренным глазом начало новой строки. Получалось у него отвратительно, однако никто не решился прекратить сей опус одним из этих камней под ногами. А ведь стоило – подумал потом Герберт.
- Да, мистер… Мейер, Гёте Иоган действительно посвятил строки объекту нашего сегодняшнего внимания… - прошлепала мисс Сюзанна обиженно. Толстяк вел себя как баловный ребенок и с утра успел уже насолить ей своими тупыми вопросами и перебиваниями. Наверное, она с удовольствием помогла бы Герберту скинуть мистера Мейера в Рейн. И хохотала бы, смотря, как затапливает улочки. А Герб хохотал бы с нее… – И об этом, я как раз собиралась сказать!
Толстяк не стал дочитывать до конца. Сливки он уже снял, и кривляться дальше не было резона. Стал показательно разглядывать шпиль на крыше паласа сложив руки за спиной и не скрывая самодовольной ухмылки. Все замерли на миг в не очень удобном замешательстве.
- Итак, - мисс Сюзанна поправила очки. – Пройдемте дальше. Посетим замковую капеллу посвященную Святому Ульриху Аугсбургскому, первому святому, которого канонизировала Римско-католическая церковь.
Герберт снова полез в карман за телефоном и не заметил, как к нему снова подошла Мия.
- Ну и придурок, да? – сказала она.
- А? Да, полный… - ответил Герберт, удивленный тем, что девушка вроде как и не обиделась.
Они снова чуть отстали от группы, которая каким-то образом отпочковалась от мистера Мейера с женой.
- Слушай, Герб. – сказала Мия, разглядывая на ходу сдвоенные оконца замка. – Ты на счет работы не решил? Ну я про то,
куда Макс тебя звал…
А, понятно… Началось – пронеслось у Герберта в голове. Он только решил, что они померились и тут на тебе!
- Ну сколько говорить, не буду я у твоего брата работать. – сказал он раздраженно.
Несмотря на чистое августовское небо, тучи для него на сегодня похоже сгущались окончательно.
- Да почему? С чего-то надо начинать ведь! – Мия тоже уже не скрывала раздражения. Она уже третий месяц отбивала язык, пытаясь уговорить парня устроится хоть куда-нибудь. С тем же успехом могла бы прищемить этот самый язык замковыми воротами. Герберт был глух как стены бергфрида.
- Пф… Курьером? – бросил он скривившись. – Делать нечего что ли?
- Может уже хватит у матери сидеть на шее? И на клубы все просаживать? Ты хоть что-нибудь собираешься делать?!
- Мия, блин! А какого черта тогда папаша алименты платит? Надо пользоваться пока есть чем, ясно? Чего надрываться на работе кода и так мне положено…
Группа и Мейеры уже осматривали капеллу, изредка поглядывая на расшумевшихся молодых людей,
когда Мия остановилась на середине пути.
- Ты чего?
- Знаешь, Герберт. – сказала она как-то через чур мрачно. – Возможно, нам не надо пока что встречаться…
- Почему? – Герберт удивленно уставился на подружку.
- Потому что ты тряпка! – она не удержалась и быстро зашагала к капелле, краснея от злости с каждым шагом.
На них уже смотрела почти вся группа, кроме Мейера, который с умным видом третий раз повторял вопрос
«А что это такое на этом витраже, Иисус?»
Герберт так и остался стоять, пораженный услышанным. Никогда еще Мия не говорила ему такого. И нашла ведь время и место!
Слова понемногу растворялись и усваивались в сознании. И наконец, отозвались взрывом.
- Тряпка?!.. – прошипел он ей вслед. – Да пошла ты!
Вскоре группа вместе с Мией, которая шагала впереди гида, скрылась под сводами дворца.
Тянуть за собой Герберта никто и не подумал, по его лицу было видно, что он готов съесть всякого
кто станет приставать с дурацкой экскурсией.
Однако ждать группу ему все же пришлось – автобус был общий, а пешком идти через полгорода конечно не хотелось.
Он, с медленным достоинством обиженного, устроился неподалеку от дворца, облокотившись на колонну между двух арчатых сводов.
Пиктограмма интернет подключения на экранчике все еще отсутствовала. Герберт еле удержался, что бы не разнести чертов телефон о башенную стену.
Двор замка опустел. Старик в тунике, только недавно выглядывавший на выкрики Мии из будки, куда-то провалился.
Группа осматривала нутряные перипетии замка. Вокруг стало как-то слишком тихо, особенно после Мии. Герберт задумчиво смерил взглядом тридцатиметровый бергфрид. Вдруг его осенила идея.
- Может и прокатит… - пробормотал он себе под нос и направился к башне.
Внутренний осмотр бергфрид мисс Сюзанна оставила на конец экскурсии. А может и просто забыла с этим мистером Мейером.
Щербатая дубовая дверь оказалась не заперта. Герберт потянул за тяжелое кольцо и створка, коротко скрипнув, поддалась.
Он заглянул внутрь – темно, будто и не полуденное солнце висело над Ланэком а туманный месяц.
Видимо в башне было не очень много окон, или их закрыли.
Герберт обернулся: двор был по-прежнему пуст, лишь осторожная стайка вернулась и уселась на крышу капеллы.
Рассеянный свет экранчика «Нокии» красил отшлифованные временем камни стен и пустые скобы для факелов в мягкий
синеватый цвет. Сразу за дверью, в паре метрах от порога вздымались из пола высокие деревянные ступени.
Крутая лестница уводила в полумрак под потолком.
Герберт ступил на первую ступень и тут же отпрянул. Лестница скрипнула так, словно ее не чинили со времен Его Первосвященства. Все в этой башне казалось, не изменилось с тех пор. Только скобы для факелов были пусты, и окошки чернели наглухо задраенными ставнями. В свете телефона Герберт рассмотрел несколько ламп свисавших с потолка над лестницей, но выключателя он нигде не нашел.
Он осветил ступени всхода. Старинная деревянная лестница была местами подгнившей.
Герб все еще не мог успокоиться и злился на Мию за то, что она выпалила на замковом дворе и возвращаться в этот самый двор ему совсем не хотелось.
Он боялся всех этих молчаливых укоризненных взглядов со стороны группы, которые ему вдруг четко представились.
Особенно четко проявился в голове скалящийся толстяк: «Ты тряпка!». Герберт помотал головой, прогоняя картинку.
Нет, возвращаться во двор до конца экскурсии он решительно не хотел.
Пусть лучше найдут его равнодушно плюющим между зубцов бергфрида на будку старика-привратника.
Он еще раз взглянул на экранчик – интернета все еще не было - и шагнул сразу на третью ступень. Она еле слышно скрипнула, и выглядела намного надежней первой. Герберт двинулся дальше, разглядывая выхваливаемый из тьмы гулубовато -серый рисунок старинной кладки.
Лестница была угловой. Поворот, и скрипящие ступени потянулись к чернеющему проему второго этажа башни.
Герб направил свет в проем, но разглядеть ничего не успел. До проема оставалось каких-то три – четыре ступени,
когда под ногой Герберта взвизгнула, будто от дикой боли, половица ступени, отдавшись эхом до самого верха башни.
Синеватый свет предательски ринулся к потолку, а Герб вдруг почувствовал, что его нога проваливается в кромешную тьму внизу.
Он не успел выдохнуть. Сердце замерло, а руки скользнули по шершавой древесине, не успев зацепиться.
Герберт ошарашено вскрикнул, а через миг он уже вопил. Он понял, что падает.
Ему казалось что, он летит слишком долго. Намного дольше, чем заняло бы падение со второго этажа.
А может время замедлилось для него, что бы он успел лучше прочувствовать и окунуться в ужас падения в полной темноте.
От невидимых стен отдавалось визгливое эхо. Руки беспорядочно болтались в воздухе, силясь нащупать хоть какой-нибудь краешек или уступ, что-то за что можно зацепиться. Телефон мелькал синим где-то сбоку.
Наконец падение кончилось. Ноги Герберта, не ожидавшие столь резко возникшей опоры безвольно, словно тряпичные сложились и тут же разогнулись.
Тело само собой подпрыгнуло и он глухо приземлился копчиком на твердый каменный пол усыпанный чем-то колким.
Рядом, одновременно с Гербертом, приземлился его телефон; последний раз моргнув синевой по стенам, он разлетелся.
Герберт хотел подползти и нашарить на полу части и собрать его, чтобы осветить место, в которое он попал. Но спина будто онемела и не послушалась. В груди перехватило дух. Герберт застонал бы от боли и нахлынувшей досады, но его хватало только на то, чтобы не переставать дышать.
Он очнулся и резко сел, опершись руками на холодный каменный пол. В пояснице сразу отдалось тянущей болью.
Герберта передернуло, он потер низ спины ладонью, забыв удивиться тому, что вообще может двигаться. Он медленно поднялся.
Ноги подрагивали, но его держали крепко. Был разбит локоть, и саднило в затылке, но он был жив и даже практически цел.
Герберт огляделся. Он только сейчас понял, что находится уже не в кромешной тьме. Метрах в трех от пола в стене зияло круглое зарешеченное окошко. Сквозь него в комнату лился серебристый лунный свет.
Луч расходился и упирался в маленькую дверь в стене напротив.
Комната оказалась маленькой – максимум пять на пять шагов. Потолка видно не было, стены росли в густую темень вверху, туда,
где была та самая злополучная лестница.
Герберт непонимающе уставился на серебристый круг в стене, в котором проглядывал краешек месяца. Сколько он был в отключке? Несколько часов? В его голове вдруг проскользнуло: «Они уехали без меня!».
Герберт бросился к двери и стал изо всех сил толкать её плечом и дергать за ржавое металлическое кольцо. Крепкая низкая дверь не шелохнулась. Она была заперта с другой стороны. На уровне груди в ней имелось окошко, тоже насмерть закрытое железной створкой.
- Мисс Сюзанна! Эй! – заорал Герберт, что было мочи, благо дыхание уже почти восстановилось. – Эй! Меня кто-нибудь слышит?
Мисс Сюзанна!.. Мия!
Его крики тонули в гулких пространствах странной темницы. Герберт отдышался, успокаивая сошедшее с ума сердце, и позвал снова.
С тем же эффектом.
У одной из стен он заметил висящие на мощных цепях нары.
Достать с них рукой хоть до какого-нибудь выступа в стене ему не удалось. Герберт вспомнил про телефон и начал было собирать части в тонком слое гниющего сена посреди камеры, которое смягчило падение. Но тут же осознал, что трубка пережила полет много хуже. Герберт обреченно оглядел комнату еще раз и вернулся на нары. Голова у него пошла кругом. Это был полнейший, невероятнейший бред.
К горлу подступил тяжелый ком. Герберт почувствовал, что еще чуть-чуть, и он расплачется, как девчонка. Он ничего не понимал.
И точно не хотел сидеть в этой страшной камере до утра. Шок уже отступал, и тело ныло все страшнее. Он не должен был быть тут.
Он хотел пойти в клуб сегодня. Если бы не Мия…
В голове вдруг грянуло: «Ты тряпка, Герб!».
Снаружи, за окошком, подул ветер, раскачивая ветви деревьев. Холодный свет стал переливаться на полу и нарах ледяными и темными пятнами. Герберт заметил на нарах какую-то надпись.
Он наклонился и разобрал в пятнах света на щербатой старинной древесине выцарапанное кем-то:
«Пробушевал полжизни я
Другую проволок
А ты плыви, плыви, ладья
Куда несет поток!»
Строки из буклета! - вспомнил Герберт, - Но как?
Ничего не понимая, он уставился на надпись. Кто это мог написать? Узник, который был заключен сюда уже после приезда Гете? Быть не может… Мисс Сюзанна же говорила что…
Из-за двери послышались глухие шаги. Герберт замер, вслушиваясь. Ему не показалось – кто-то быстро приближался к его камере. Шаги становились все громче и сопровождались странным звяканьем и тяжелым фырканьем.
Будто человек избегал весь замок вдоль и поперек в поисках. Герберт в этом не сомневался – несомненно, его уже ищет полиция!
За дверью послышались гулкие шаги еще нескольких пар ног и приглушенные голоса.
Герберт рванулся к двери и заорал что было мочи:
- Эй! Я здесь! Эй!
Комок в горле почти мгновенно испарился. Захотелось смеяться. Смешно ведь – еще минуту назад он не знал, что думать и боялся просидеть в темнице всю ночь! Мия не оставила его, всполошилась, вызвала полицию.
- Полиция! – Закричал Герберт еще раз, - Эй, я здесь! Я упал с лестницы. Тут дверь заклинило… Кажется. Эй, слышите?
Гул по ту сторону двери стих. Люди остановились и почему-то не спешили её открывать. Герберт услышал пару негромких фраз.
- Вы что? Слышите? Эй! Я здесь, достаньте меня уже! Я из группы мисс Сюзанны, мы были в обед…
Дверь дернулась, скрипнула. Видимо её давно не открывали и туристов здесь вряд ли вообще водили. Герберт чуть отступил и принял как можно более непринужденную позу, чтобы полицейские не решили, что он так уж испугался. Но дверь не открылась.
Открылась железная створка окошка. Из него в комнату вылился густой оранжево желтый свет.
В окошке показалась чья-то голова, на лицо падала сплошная тень.
Несколько секунд человек смотрел на Герберта молча.
- Ты кто? – наконец произнес он жестким, будто стальным голосом.
На Герберта напала оторопь. «Ты кто?» - что за дурь, - подумал он – а ты кто? Перед ним был явно странный полицейский. Сквозь окошко Герберт различил, что человек был в каком-то облегающем капюшоне. Не в фуражке. Явно не полицейский. Может здесь по ночам наркоманы торчат? – пронеслось в голове Герберта, которая уже начинала кружиться от непонятностей.
- Меня Герберт зовут. – Сказал он как можно спокойнее. – Я тут с экскурсией был… В обед. Вот. И провалился сюда. Про меня забыли, наверное…
- Так вот кто вопил-то! – раздался еще один голос из за двери. Этот был низкий и хриплый. – И в лестнице дыру проделал!
Послышалась пара сдавленных усталых смешков.
- Ты из ублюдков архиепископа? – стальной голос резанул Герберта, будто стилет под ребра.
Дыхание сбилось от внезапно напавшего страха. Ноги снова предательски задрожали. Герберт уставился на окошко почти не видящими глазами. Он не мог понять, почему эти люди не выносят дверь, спеша его вытащить. Почему с ними нет Мии?
Почему… почему его обозвали ублюдком?
Герберт медлил, пытаясь сообразить, что ему делать. И что он вообще может сделать.
- Отвечай! – жестко сказал человек. Он не кричал, но Герберт отчетливо почувствовал, что если он не ответит, будет что-то страшное.
- Я… Нет. Я Герберт, я из экскурсионной группы. Вы… вы ведь из полиции?
Человек еще пару мгновений смотрел поблескивающими в оранжевых всполохах глазами, потом встал и резко затворил окошко. Герберт хотел закричать и кинуться к двери что бы они не оставили его здесь, но не тронулся с места и даже не пикнул. В этом замке явно творилась какая-то чертовщина.
Но странные люди не заставили его долго терзаться в поисках решения. Герберт услышал их голоса.
Они что-то быстро друг другу говорили. Потом несколько пар ног стали удаляться от камеры. А дверь в ловушку Герберта дернулась и со скрежетом отворилась.
Герберт невольно отпрянул на трясущихся ногах и уперся в холодную стену спиной. В темницу вошло четверо.
У одного в руке пылал чадящий факел. Он залил все желтыми всполохами. Стены, пол… камера будто сузилась. Герберту показалось, что четверо мужчин еле в ней помещаются, упираясь плечами в камень стен. Теперь он все четко видел и… жалел об этом.
Рассудок бился в истерике отказываясь понимать происходящее.
Перед перепуганным Гербертом стояли четыре рослых широкоплечих мужчины, все лет по сорок – сорок пять.
Одеты они были до боли странно. На всех были грязно - серые полотняные туники до колен подпоясанные черными ремнями.
Они были измараны сажей и бледными красными пятнами.
Из под туник выглядывали кольчуги, которые полностью закрывали плечи и шею поднимаясь до головы и облегая ее капюшоном.
На двоих их странных воинов были остроконечные шлемы.
У всех на груди красовался большой красный крест, на боку висели длинные ножны,
а в руках все держали по здоровенному поблескивающему желтыми искорками мечу.
Все, кроме того, который говорил стальным голосом. Он отличался от остальных еще и длинным багряным плащом.
- Ты из людей архиепископа? – спросил он снова, чеканя каждое слово. Его сверлящий взгляд вдавливал Герберта в стену. – Как ты сюда пролез?
Герберт совершенно перестал что-либо понимать.
- Вы… вы из клуба реконструкции? – спросил он запинаясь.
Один из четверых, коренастый и тучный, с длинной спутанной бородой направил на Герберта огромный меч.
- Папский прихвостень! – Гаркнул он хрипло. – Хватит мне тут…
- Он не похож на воина архиепископа. – Прервал его стальноголосый, по виду самый статный из всех, с четкими чертами лица человека сильного и умного. – И вообще на воина.
Герберт заметил, что главарь смотрит на его трясущиеся ноги. Бородатый шагнул к Герберту, тыча острием меча в кадык.
- Епископский подсыл. – Прохрипел он, затем убрал меч в ножны и взялся широченной ладонью за горло Герберта. – Хотел нас втихую отравить, собака?!
Двое других стояли чуть позади, хмуро и молча наблюдая и постоянно оглядываясь на дверь. Как будто чего-то опасались.
- Я думаю – сказал бородатый, пристально смотря в глаза Герберту, не ослабляя хватку,
отчего Герб чуть не терял сознание. – У нас нет времени возиться с этим выродком. Других проблем по горло.
Его вторая рука потянулась к поясу и выудила большой боевой нож. Он нацелил его аккурат туда, куда только что глядело острие огромного меча. Бородатый обернулся и вопросительно посмотрел на главного.
- Это не в наших правилах, Бернар. – Жестко сказал главный, разглядывая Герберта уже как-то задумчиво, нежели зло. – И не в нашем праве.
- Да, странный парень, но на папских никак не похож, - подал голос один из тех, что стояли позади. – И его вина не доказана ничем…
Рука Бернара начала нетерпеливо плясать в воздухе, клинок подрагивал около самой шеи Герберта. Бородатый никак не желал опустить свой нож. Он, похоже, видел в Герберте что-то действительно угрожающее, если уж решился приставить к его горлу настоящий нож. За это ему светило пожизненное, как носилось вперемешку с воспоминаниями всей недолгой жизни в голове Герберта.
- Вина не доказана. – повторил главный задумчиво. – Поэтому это не в нашем праве.
- А по мне так, вылитый подлец… - пробухтел Бернар, все еще держа оружие у горла. Герберт учащенно дышал и только водил глазами от жала ножа к лицу главного и обратно. Все силы его уходили на то, чтобы не разреветься от страха, полного бессилия и непонимания происходящего. – К такому спиной не становись – сразу в бочину ножом угодит!
В коридоре за дверью послышались спешные шаги и то же самое бряцанье кольчуги и брони. В камеру вбежал еще один человек, одетый, как и остальные, с тяжелым остроконечным щитом в руке. На сером щите багровел тот же самый красный крест. Человек прихрамывал, в ноге у него торчала обломанная стрела, но он не обращал на это внимания. Тяжело дыша, он прошел к главному, и почти мельком смерив Герберта взглядом, сообщил:
- Они прорвались, Марк. Уже во внешнем дворе. Надо отступать в замок.
Марк мгновенно потерял к Герберту интерес. Лицо его снова сделалось суровым. Он вопросительно посмотрел на вошедшего.
- Остальные погибли…
Все замолчали. Марк застыл на миг, опустив взгляд и что-то прошептав, а потом вдруг выхватил из ножен меч.
- Вперед, рыцари! – сказал он громко и жестко, как звон скрестившихся клинков. – Настоящий бой еще только впереди! Отступаем в замок! Гам, веди отряд.
Все во главе с вестником направились к выходу. Марк обернулся.
- Бернар, пошли. Пусти его.
Бернар не без сожаления опустил клинок. Хоть Герберт ему и не нравился, но прямого приказа он ослушаться не смел.
- Все равно гончие Святого Отца прирежут, разбираться не станут… - пробурчал он в грязную бороду и наконец, отнял каменную руку от горла Герберта. У того сразу же подкосились ноги и он упал на четвереньки закашлявшись.
- Он пойдет снами, Бернар. – спокойно сказал Марк и пошел из комнаты вздымая меч. – И ты, пока не дознаемся в нем злых намерений, его телохранитель.
Марк вышел. В камере снова стало темно, лишь лунный свет лился размытым пятном в коридор. Бернар оторопело уставился на дверь. Потом что-то зло прорычал и, схватив Герберта за шкирку, выскочил с ним вслед за Марком.
Они неслись за остальными.
Факел бегущего впереди Бернара с Гербертом несколько раз исчезал за резким поворотом и Бернар, все еще державший за шкирку, будто щенка, Герберта, каждый раз чуть не впечатывал его в стену. Но если бы он его не держал, Герберт, скорее всего, просто распластался бы и не подумал никуда бежать. Половину слабых шагов он делал в воздухе.
Но коридор быстро кончился, сильные руки втолкнули Герберта в какую-то черную дыру и через миг он понял,
что они стоят у дверей бергфрида. Стена, откуда он только что выскочил, оказалась потайной дверью.
Гам с Бернаром налегли на каменную стену, и она стала на место, будто была совершенно глуха.
Когда Бернар выволок Герберта во внутренний двор Замка, сзади послышалось, как кто-то с силой бьет в каменную дверь с той стороны чем-то тяжелым. За ними была погоня. И Герберт ясно начал сознавать, что эти ребята тут не в реконструкцию играют. Стрела в ноге Гама и кровь были вполне настоящими. Да и не было в них ни капли наигранности.
Только суровые лица, сосредоточенность готовых биться до конца людей. До настоящего конца.
И будто в подтверждение этим мыслям из-за стен и крыш башен, окружавших замковый двор, на них посыпались стрелы.
Герберт вскрикнул, одна просвистела прямо у головы и воткнулась в утоптанную землю.
Марк вел их к дверям паласа, под узорчатые своды за которыми начинались жилые помещения замка.
Последняя цитадель обороняющихся, как говорила мисс Сюзанна.
Стрелы тяжело бились о камень стен и втыкались в рамы и ставни окон. Позади кто-то вскрикнул и что-то прорычал. Гам остановился и бросился обратно, на помощь раненому. Но Герберт туда уже не смотрел, его уже впихивали под сводчатые арки.
Они оказались под крышей замка, но стрелы разбивали окна и вонзали жала в дубовые лавки по бокам большого зала
и в пестрые гобелены на стенах.
Гам втащил под руку воина со стрелой в ноге. Она неуклюже торчала над пяткой, пройдя насквозь, и по лицу воина было видно, что он терпит жуткую боль. К слову и Гам будто забыл о раненной ноге. Видимо счет уже не шел на раны. Счет шел на жизни.
Бернар закрыл дубовую дверь на тяжелый засов. Марк не стал ждать и повел отряд дальше в нутро замка.
Дверь ненадолго остановит людей архиепископа.
Снова Бернар тащил за шкирку Герберта по каким-то извилистым коридорам, в которых, в отличие от башни,
были расставлены в скобах горящие факелы. Но теперь Герберт и сам твердо стоял на ногах и бежал уже увереннее.
Он ясно понял, что за ними идет смерть. Будь то даже мужики с мечами и луками – что с того?
Убить отточенной железякой можно и в двадцать первом веке.
Однако все это в тоже время казалось ему какой-то глупой театральной постановкой. Или сценой из «Царства небесного».
Он вспомнил, что видел такие наряды в кино. Эти вояки явно косили под тамплиеров. И явно уже слишком заигрались…
Над головой Бернара свистнула стрела. Сзади кто-то рявкнул: «Стоять, дети Бафомета! Вам некуда бежать отсюда!»
Герберт видел, как раненный в ахиллово сухожилие воин перестал ковылять за Гамом и сбросил его руки.
Бернар протащил Герберта мимо них, зло рыкнув что-то воину на ходу. Но, как понял Герберт, тот решил задержать осаждавших. Вскоре к ним присоединился прихрамывающий Гам. Позади послышался громкий звон и скрежет.
Сразу два голоса сдавленно закричали от невыносимой последней боли. Герберт не видел и второго молчаливого тамплиера.
Может он тоже пожертвовал жизнью ради остальных. А может в него угодила стрела еще во дворе…
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Наконец коридоры замка привели их к большим двустворчатым дверям.
Бернар зашвырнул Герберта внутрь залы с высоким потолком и поспешил закрыть двери, вколотив большую перекладину
в мощные скобы. Ноги Герберта теперь дрожали еще и от сумасшедшего бега,
но он не думал садиться, хотя дико хотелось и вовсе лечь и уснуть. И проснуться с Мией в гостинице.
Он оглядел комнату. Она была просторной, с одним единственным окном посередине стены сбоку от дверей.
Напротив дверей был большой красивый камин. Но он не горел. По бокам от него стояло два изящных стула с резными ручками и ножками. Посередине комнаты стоял деревянный стол с подсвечниками, в которых плясали огоньки оплавленных свечей.
А на стене висел огромный, от пола и почти до потолка, гобелен с изображенным на нем большим разлапистым дубом
с бесконечной вязью корней.
Вся комната и убранство говорили о любви к роскоши бывших хозяев. Едва ли эти рыцари были здесь по праву.
Герберт оглядел оскудевший отряд. Их, включая его, осталось четверо. Гам подковылял к скамье у стола и тяжело присел.
Нога в месте раны заметно опухла. Бернар бормотал проклятия себе в бороду стоя напротив двери и держа меч наготове.
А Марк, как то слишком спокойно для ситуации, стал у окна и, вложив меч в ножны, молча, разглядывал что-то в ночи.
Должно быть, из окна было видно ров и холмы, тянущиеся за городской чертой.
Людей архиепископа за дверью, почему то еще не было слышно.
- Ты как, не ранен? – вдруг осведомился Бернар, обернувшись к Герберту. Тот оторопел: только что этот человек хотел его убить,
а теперь справляется о самочувствии?
Но в голосе бородатого тамплиера не было былой злобы. В этом он переключился на противников, которые, остались за дверью.
- Я… - Герберт сам не узнал свой голос. Дрожащий от возбужденности и страха. – Я не ранен, нет…
- А кто это? – подал голос Гам уже успевший вытащить наконечник из ноги, не то, что, не закричав от боли - даже не пикнув.
Он оторвал лоскут от края серой грязной рубахи и завязал вокруг раны.
- Мы бы тоже хотели знать. – Сказал Марк, посмотрев на остолбеневшего у дубового стола Герберта. – Правильно ли Бернар делал, когда закрывал его спину своей. По какому умыслу ты здесь, парень?
- Я же сказал, - Герберт пытался не смотреть в глаза никому из его толи спасителей, толи похитителей. – Я… мы были на экскурсии
в замке. Я провалился… Упал. А потом вы… И все.
- И все ж он чертовщину какую-то несет. – сказал Бернар, смеряя взглядом Герберта. – Кто, да откуда? Непонятно.
Экскур-кхм-сия какая-то. Но, теперь и не сказал бы, что он из собак Его Святейшества. Непохож уж слишком.
И одет как скоморох, ей Богу!
- Следи за языком Бернар, - сказал недовольно Марк. – Ты рыцарь Храма, а не трактирный холуй.
Тут Герберт не выдержал. Давно пора было выяснить, что происходит в этом замке последние несколько часов.
- Да объясните мне, кто же вы такие! – потребовал он, набравшись неизвестно где храбрости и наглости. – Что здесь творится, а? Почему меня пытаются убить?! Кто вы?!
Марк неспешно подошел к столу. Герберт боялся, что он тут же озвереет и снесет ему голову мечом, но тот, вопреки ожиданиям, спокойно смотрел на него.
- Мы рыцари Храма. И убить тут пытаются нас, мой непонятный друг.
А про тебя едва ли кто из солдат архиепископа Петера фон Айшпальта вообще знает. Не знаем и мы.
И как ты оказался в замке для меня загадка. Впрочем, значения это уже не имеет, раз мы волей-неволей оказались по одну сторону.
В голове Герберта ничего не хотело складываться ровными кирпичиками, все валялось грудой неотесанных камней.
Он ничего не понимал. Они и правда воюют с каким то епископом? И правда вообразили что они в средневековье?
Герберт не мог бы точно сказать, где он сам. Уж слишком все это было реалистично.
Из реальных вещей его века была его одежда – серые бриджи и майка цвета хаки с желтой надписью «Невер ту олд ту Рок».
- Вы серьезно? – голос Герберта все еще дорожал. – Что все это значит? Я еще в обед гулял здесь и не было тут никаких архиепископов и… и вас тут не было!
- Мы держим крепость уже двадцать дней… - сказал Бернар. – Мы поклялись сражаться и, если надо, умереть за нашу веру.
Нас было здесь двенадцать. Еще утром… А ты, парень, не забивай мне голову своей бредятиной!
- Гроссмейстер казнен. – Добавил Марк, спокойно глядя в глаза Герберту. – Папа отлучил нас от святой церкви.
Теперь мы враги всех за кого боролись и лили кровь. И этот замок – наш последний оплот.
Герберт пытался переварить услышанное и хоть как то примерить на реальность, когда за дверьми послышались запоздалые шаги.
- Рыцари! – раздался приглушенный, но довольно торжественный и самоуверенный голос. – Его Высочество король, восхищен вашей доблестью! Мне поручено сию минуту доставить до вас, сей документ, заверенный королевской рукой, в котором Его Величество гарантирует вам жизнь! Вы должны сложить оружие и признать обвинения в поклонении зверю Бафомету,
в разврате и отречении от Иисуса Христа! Вам будет дана свобода. Ваши имения и прочее будет вам возвращено!
Вам так же дается честь служить под королевским знаменем!
Торжественный голос утих в ожидании ответа. За дверьми послышался лязг мечей и нетерпеливые возгласы.
Марк подошел к самой двери и, вытащив меч, громко ответил.
- Наша честь всегда с нами, и милости мы ждем только от Бога. Милость короля нам знакома!
- Заколоть это отродье Демона! – рявкнул уже другой властный и очень злой голос с той стороны. Посол короля больше не говорил. Наверное, уже во всю прыть скакал обратно в столицу.
В двери тяжело ухнуло чем-то тяжелым. Еще и еще раз. Солдаты архиепископа таранили и кромсали её топорами.
Все трое тамплиеров встали в ряд, спинами заслонив Герберта и приготовились держать оборону до конца.
Марк обернулся к нему и указал рукой на угол комнаты. Герберт увидел квадратную дверцу в полу.
- Там находится нужник. – сказал Марк. В южной стене есть лаз. Он ведет в катакомбы под городом.
Ты сможешь выжить, если доберешься до Рейна…
Дверь была крепкой и держала все удары стойко. Но трещала с каждым разом все сильнее.
Удары стихли, солдаты видимо поменялись на более свежих силами.
Герберт смотрел то на люк, то на тамплиеров стоящих плечо к плечу.
Он, было, решился бежать к нужнику, но замер, вдруг услышав знакомый голос.
- Эй, п… парень, помнишь меня?
Все разом обернулись на голос. Герберт, в который раз за этот день не поверил своим глазам. Прижимаясь к стене и опасливо выглядывая из-за толстотканного гобелена с дубом, на него смотрел мистер Мейер.
Поросячие глазки запуганно метались от Герберта к тяжелым мечам тамплиеров. Он все это время прятался за гобеленом.
- Мистер Мейер? – прошептал удивленно Герберт.
Тамплиеры очнулись от удивления быстрее. Бернар в несколько широких шагов приблизился к сжавшемуся мистеру Мейеру и,
схватив его за волосы, бросил на пол рядом с люком в нужник.
- Ты еще кто, черт тебя дери? – прохрипел он, занося меч над головой. Марк тоже подошел, оставив на посту перед дверьми Гама. – Говори, собака, пока можешь!
Вид взрослого толстяка в желтой футболке и коротких шортах, сжавшегося безвольным куском жира на полу, вызывал отвращение.
Но Герберт, почти не сомневаясь, ринулся и стал между ним и мечом Бернара, забыв уже о собственном недавнем страхе.
Этот мистер Мейер был единственным из всех вокруг… настоящим, реальным.
- Ты с этой крысой заодно?! – взревел Бернар, так будто Герберт был уже полжизни его другом и тут, негодяй, продал с потрохами.
- Да за что – заодно?! – Герберт тоже закричал. – Он с экскурсии, как и я! Мы вместе здесь были!
Все замолчали. Похоже, Герберт и тамплиеры довольно плохо понимали, что говорят друг другу.
А в дверь между тем снова стали тяжело бухать тараном.
- Он… не из этих. – обреченно смотря то на Бернара, то на Марка добавил Герберт.
- Времени нет. – отрезал Марк стальным голосом, оглянувшись на дверь. – Бернар, займи место у двери, пожалуйста.
Не смотря на «пожалуйста» это был приказ. Бернар с досадой, как и в случае с Гербертом, опустил клинок и отошел.
Хотя по взгляду Герберт понял, что толстяк уж точно не заслуживал, по мнению Бернара помилования, только потому,
что о его злодеяниях не известно. По толстокожей роже Бернал прочитал всю палитру гнусностей этого человека.
- Кто бы вы ни были, - сказал Марк, глядя только на Герберта. – Вам лучше уходить прямо сейчас.
Люди архиепископа сейчас выломают дверь и убьют всех, кто здесь находится, не разбираясь. Это не ваша битва.
Кто бы вы ни были…
Он отвернулся и пошел к Бернару и Гаму, последний раз взглянув в глаза Герберту.
Казалось, что при других обстоятельствах ему было бы очень интересно все же выяснить, кто такой Герберт,
и как он оказался в замке, который они держали уже вот двадцать дней.
Но последняя битва не могла ждать или начинаться по желанию…
- Почему вы не бежите? – спросил вдруг Герберт.
Бернар обернулся.
- Я же сказал тебе, парень, мы поклялись. Мы сражаемся за нашу веру. Иначе чего она стоит?
- Да, - подтвердил Гам. – Этот путь мы выбрали…
Мистер Мейер тем временем оживился. Он подобрал с пола все свои складки и пополз на четвереньках к люку нужника.
Кряхтя от натуги, он потянул за кольцо деревянную крышку.
Из отверстия, в которое спускалась узкая лестница, повеяло знакомым неприятным запахом.
Дверь громко затрещала. Засов почти переломился пополам. А в створках зияли дыры от топора.
Трое рыцарей стояли, со спокойным достоинством ожидая врага.
Герберт с омерзением посмотрел на мистера Мейера, который еле протискивался в дверцу, откуда смердело под стать зрелищу.
Ноги Герберта не переставали предательски дрожать. В него закралось странное чувство.
Совсем не ко времени он стал как вкопанный и силился что-то сообразить и понять. Секунды будто замедлились.
Эти люди спасли меня… - подумал он. – Все вокруг сошло с ума, все это бред, но они могли кинуть меня в камере,
и тогда я уже был бы мертв. Герберт почувствовал какую-то странность в моменте, как будто он должен был что-то сделать.
Страх толкал в спину, а перед глазами вдруг всплыла раздраженная Мия: «Ты тряпка, Герб!»
- Ну, дурачина, лезешь или как? – прервал его мистер Мейер. Он уже протиснулся в нужник и выглядывал, раздраженно и нетерпеливо. – Быстрей, тугодум я подыхать тут не собираюсь!
Герберт посмотрел на него и ему вдруг вспомнилось: «А ты плыви ладья, куда несет поток!»
- Ну уж нет… - прорычал Герберт. В нем вдруг все вскипело. Он прогнал все мысли и остался чистым. Он увидел четкий силуэт решения.
Толстяк недоуменно посмотрел на дурака, который взялся за крышку люка и с силой захлопнул её прямо над его головой.
Дверь в залу, наконец, не выдержала и внутрь влетело сразу двое солдат архиепископа.
Они выглядели еще более неуклюже, чем тамплиеры. На них блестели кирасы с выпуклыми грудинами,
а на ногах у них красовались обтягивающие шоссы красные или синие. Герберт бы умер от смеха, но было не до этого.
Он бросился к рыцарям, рассчитывая на что-то непонятное даже ему. Ободренный призраком своего решения.
Но не успел ничего понять, только почувствовал, как твердая рука толкает его в грудь и отбрасывает.
«Назад, дурень!» - услышал он рык Бернара. Когда он поднялся на ноги, в комнате снова было четверо. Живых.
На полу уже лежало четыре трупа в блестящих порубленных кирасах.
Остальные в нерешительности толпились за обломками дверей в коридоре. Герберт поднялся на ноги и хотел было сказать, что-то вроде, «дайте мне меч, я тоже буду биться», но вдруг увидел, что что-то не так.
Марк ринулся к Бернару и ели успел подхватить и опустить на пол резко начавшего оседать тамплиера.
У бородатого был рассечен живот. Он умер почти сразу, сжав в одной руке меч а в другой маленькое распятье на веревочке на шее. Глаза его уперлись в потолок, проглядывая должно быть далеко в небо.
Герберт снова не знал, что ему делать. Теперь из-за него погиб рыцарь. Живой человек.
Марк перекрестился и, вытащив боевой нож Бернара, поднялся и дал его Герберту.
- Ты сделал выбор, друг. – сказал он. – И все же ты дурак. Это не твоя битва.
- Моя тоже. – ответил упрямо Герберт и повертел оружие в руке. Он никогда раньше не держал таких. Никогда не убивал людей.
Следующая волна отважившихся солдат архиепископа оказалась не более предыдущей. Четыре человека.
Герберт вдруг понял, что не знает, что надо делать.
Он увидел, как Марк взял на себя двоих, убив первого, одним четким ударом сверху вниз.
Третий проворно прыгнул навстречу Гаму, размахивая коротким мечом. Четвертый же, ухмыляясь, двинулся на Герберта.
Он видел перед собой мальца, готового обоссаться тут же. Но самоуверенность его подвела.
Он запнулся за тяжелую ногу Бернара и посунулся вперед, теряя равновесие.
Герберт в испуге отпрянул и, запутавшись в собственных ногах, упал назад.
Он неуклюже схватился двумя руками за рукоять и выставил боевой нож прямо перед собой.
Человек Его Святейшества просто напросто напоролся на подставленное острие низом живота, где кираса уже не защищала.
Герберт осознал что победил, только когда тело придавило его сверху будто тяжеленный мешок. Он с трудом перевалил солдата и скинул с себя. Нож легко вышел из плоти. Герберт не хотел замечать всей этой крови.
Но она была везде, на полу, на трупах, на его ноже, и на нем самом. Чужая липкая кровь.
Он вдруг вспомнил, что все еще далеко не кончено и стал искать взором Марка.
Марк полулежал в двух шагах от дверей. Его руки и грудь были залиты багровой кровью.
В кольчуге на плече чернела кровавая дыра. Вокруг него раскинулся багровый, словно кровь, плащ.
Марк тяжело дышал и пытался подтянуть кого-то к себе. Герберт узнал Гама. Тот был уже мертв.
Трупов солдат вокруг них прибавилось вдвое.
Следующая волна тоже почему-то не спешила в залу, видимо перспектива была всем ясной.
Герберт подошел к Марку и присел рядом, без слов глядя на рану. На него вдруг нахлынуло понимание ужаса всего происходящего. Последний из рыцарей был тяжело ранен. И никто больше не закроет его спиной. А за их телами ляжет и тело Герберта…
- Как тебя зовут? – спросил Марк, взяв Герберта за руку и пытаясь сохранить прежний спокойный голос.
- Я Герберт.
- Герберт… - Марк говорил тяжело. Лицо его бледнело, но меч в руке все еще сидел крепко. – Ты достойный воин, Герберт.
Твой отец должен гордиться тобой!
Герберт хотел сказать, что его отец бросил их с матерью и платит алименты по решению суда.
И еще, что он тоже, рад знакомству с Марком. Он хотел сказать что-то подобное.
Ведь он и правда вдруг отчетливо почувствовал, что странным образом не взирая на все…
Он рад, что узнал этих людей. Но сказать он ничего не успел.
Трое в блестящих кирасах вломились, перешагивая трупы собратьев по вере.
Герберт вскочил и снова выставил длинный нож перед собой, но солдат лишь скривился в издевательской ухмылке, и,
легко откинув клинок в сторону, наотмашь врезал Герберту в переносицу гардой тяжелого палаша.
Падая навзничь и теряя сознание, Герберт одной мгновенной картинкой увидел, как другой кирасир добивает в сердце Марка, успевшего унести с собой еще одного пса архиепископа.
***
Герберт вздрогнул, услышав скрежет и металлический лязг.
Он уже машинально, как можно быстрее и сильнее, выкинул руку с ножом вперед, одновременно пытаясь достать солдата ногой.
Но открыв глаза он, понял, что рука пуста. Спину снова ломило, болел рассаженный локоть. Герберт сел и огляделся.
Он каким-то образом снова оказался в своей темнице! Герберт безошибочно узнал эту комнату.
Теперь её заливал яркий утренний свет. Но темница была уже другой. Не было сена разбросанного по полу, не было тяжелых нар.
Она стала напоминать скорее… кухню.
Вместо нар стоял деревянный разделочный стол, в углу был старинный погасший очаг с большим чаном.
К стенам липли маленькие деревянные шкафчики и полки.
А сам Герберт сидел уже не на голом камне а, на подстилке из овчины как раз посредине комнаты.
Дверь снова скрипнула, дернулась и наконец, поддалась. Герберт напрягся всем телом, готовясь к худшему.
Он все еще сидел, но был готов бросаться врагам в ноги и рвать их зубами.
Он уже не сомневался, что люди архиепископа упекли его в плен. А все двенадцать тамплиеров мертвы…
В комнату вошел человек в фуражке.
- Отыскался. – Сказал он, нажав кнопку на рации, висевшей на груди. – Привет, парень, ты как, в норме?
Это уже адресовалось Герберту. Полицейский подошел к нему и присел, что бы осмотреть, не ранен ли он.
Герберт глупо уставился на полицейского. Настоящего. Э
то удивило Герберта больше, чем, например бы, влетевший мужик в красных шоссах, махающий длинным палашом.
Полицейский не нашел серьезных ран или переломов. Он посмотрел наверх и присвистнул.
- Да ты счастливчик! – Герберт тоже посмотрел вверх. Высоко в потолке шли ступени старинной лестницы с дырой посередине.
Рядом с Гербертом валялись части разбитого телефона.
В коридоре послышались торопливые шаги, и в комнату вошел еще один полицейский и мисс Сюзанна. Следом влетела Мия.
Она подбежала к Герберту и обняла его за шею.
- Я так испугалась за тебя… - сказал она. – Я подумала, что ты обиделся и уехал в гостиницу, но ты не пришел! А потом я позвонила…
И дедушка сказал, что ты вообще не выходил из замка и он уже час ищет тебя чтобы выгнать. Тогда я поняла, что что-то не так!
- Ходить без гида по замку строго запрещено, молодой человек – прошлепала губами мисс Сюзанна.
Но Герберт был чертовски рад видеть даже её. Но в особенности Мию. Он понял, только увидев её – все было сном, наваждением.
И вдруг понял, как он любит её.
Герберт лишь рассеянно улыбнулся.
Его настроение резко пошло вверх. Все, наконец, складывалось ровненькими легкими кирпичиками.
- Спасибо… - сказал он, улыбнувшись.
Полицейский сказал, что надо бы вызвать скорую помощь, но Герберт поднялся как можно бодрее, хоть в спине все еще постреливало.
- Я в порядке. – Сказал он. – Большое спасибо.
Позже Герберт узнал, что темница в башне была переоборудована под кухоньку, при очередном незлобивом хозяине замка.
От местной администрации он так же узнал, что лестница не ремонтировалась, дабы не утратить многовековой облик бергфрида, так как сам замок был уже далеко не таким аутентичным, а туристам нравились древности и романтические легенды.
Он отказался от всяких претензий и ограничился выслушиванием устных извинений.
Даже отказался от повторной бесплатной экскурсии.
Спустя пару часов после того, как они вышли из замка Ланэк, Герберт и Мия уже покидали Ланштайн с его узкими улочками и песочными черепичными крышами. Они стояли на палубе неспешно плывущего вниз по Рейну небольшого теплохода.
Герберт с удовольствием разглядывал холмы Ланэка, залитые полуденным солнцем. По странному совпадению вместе с ними на теплоходе оказались вчерашние знакомые. Мистер Мейер со своей супругой.
Но увидев друг друга, Герберт и мистер Мейер не сказали ни слова и разошлись по разным сторонам палубы.
Герберт поспешил на ту, с которой смог бы видеть медленно проплывающий за бортом огромный зеленый холм с замком на макушке.
- Ты на меня больше не обижаешься? – спросила Мия, стоявшая рядом, разглядывая некрашеные ногти.
- А? – Герберт отвел взгляд от зубчатой башни Ланэка. – Люблю тебя.
Он улыбнулся и обнял её. Когда он вновь посмотрел на удаляющийся Ланэк, в ярком свете полудня ему увиделся человек,
стоящий на верхушке бергфрида. За ним вилось пятнышко красного плаща. Он поднял руку в приветствии и помахал.
Герберт кивнул.
- Ну уж нет. Больше не буду плыть по течению… как ладья. – сказал он, ухмыляясь.
Он был полностью уверен, что эти слова - чистая правда. Сон это был или нет – но Герберт сделал выбор.
Этого было предостаточно.
- Что? – спросила удивленно Мия.
- А? Да ничего…
Замок удалялся все больше и бледнел, подернутый полуденной дымкой. Марк на вершине башни растаял солнечным бликом в мареве.
Герберт повернулся к девушке.
- Слушай, Мия… А что ты там про работу говорила, а?
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
второе:
Первый и последний
- Больно, - жалуется она.
- Потерпи.
- Долго?
- Еще чуть-чуть.
Целую в щеку и улыбаюсь, а в ответ получаю:
- Да пошел ты.
По бледной коже струится алая кровь… гуашь. Взгляд отражает желание расправиться с этим быстрее или просто придушить меня.
Я тушу сигарету о ладонь, на миг боль возвращает к реальности, сдабривая тело судорогой.
- Чертов извращенец, - рычит Алиса. – Мне натирает, давай быстрее.
Странно, вроде бы я не сильно затянул, но кожа, правда, покрылась красными пятнами.
- Аллергия, - с сожалением шепчет она.
Беру в руки старый Canon. Делаю пару снимков… Целый час плетения морских узлов на теле жены ради парочки фотографий. Может быть, их примут в какой-нибудь журнал, заплатят немного денег. Должно хватить, чтобы купить еды и дозу.
- Завтра я нарисую на твоем члене кровавые язвы, нафоткаю и разошлю всем твоим бывшим, скажу, что у тебя сифилис, - сыплет угрозами. Может не стоит ее развязывать, пока она такая злая?
Когда нам весело мы занимаемся сексом и смеемся
Когда нам грустно мы колем в вену жидкую смерть, после чего нам становится весело, и мы занимаемся сексом и смеемся. Говорят, смех продлевает жизнь на целых несколько минут. Это, кажется мало, на один раз, но если смеяться каждый день максимально долго, то можно прожить вечно,… хотя все равно, рано или поздно случится летальный исход. Ничего не спасет.
В холоде предрассветных сумерек нам мерещится банальное счастье, когда в руках ощущаются воля и силы на веру в завтрашний день. Дым сигарет образует над головой серый нимб, чудится, будто мы прокаженные ангелы, застрявшие на земле. Нас не принимают ни в рай, ни в ад. А может мы с Алиской призраки? Слоняемся по вонючей квартире в четырех стенах большой комнаты, в других четырех грязной кухни, в четырех – ванной, туалета…
- Адам, - шепчет она. – Адам…
В глаза врезается луч света настольной лампы. Холодком пугает ветер из открытого окна. Сонная дымка кружит голову.
- Адам.
Неприятный запах протухшей пиццы, спрятанной где-то там, в углу, пробуждает легкую тошноту.
Под неярким светом, в ее взгляде читается обреченность и растерянность.
- Что случилось?
В ответ протягивает мне «две полоски» и ждет реакции затаив дыхание.
Пушинки беспорядочным танцем витают в воздухе, хочется стать таким же белым, воздушным, свободным…
…свободным от реальности жизни, от страха за будущее, от слез за прошлое.
Трехнедельный зародыш в ее животе нас многому обязывает, заставляет двигаться через лень, тормошит. Требует найти работу, заняться спортом, а главное завязать… забыть прошлую жизнь.
На бежевом холсте песчаного берега следами рисуем большущее сердце. Мы начинаем от центра, постепенно отдаляемся друг от друга в разные стороны, чтобы потом снова встретится.
Шум моря нежно ласкает уши. В пушистых волнах чувствуется жизнь, в них нет места смерти. Колыханием они дарят надежду, обещают, что все получится, главное в это верить.
- Ади, - говорит она. – Нам надо завязать! Так нельзя. Понимаешь?
- Ты права, - отвечаю я.
- С завтрашнего дня мы больше не употребляем, - ставит точку.
- А сегодня?
- Сегодня…? – задумывается, сосредотачивается на пушистых волнах. Морской ветерок играется с ее волосами, то поднимает, то опускает.
- В последний раз.
Слово «последний» - само по себе странное. Последним ничего никогда не бывает. Бывает «промежуточный», что-то нечто между началом и концом. Но мы справимся!
Пляска мотыльков вокруг раскаленной лампочки над головой, хлопанье белых крылышек, капель воды, скрип половиц – бессмысленная колыбельная наркомании.
Мы лежим на полу.
Алиса гладит мою руку и обещает:
- Будут близнецы мальчик и девочка. Как мы их назовем?
- Бони и Клайд, Курт и Кортни, Сид и Ненси, Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, - предлагаю я. – Адам и Ева, Самсон и Далила, Пан и Сиринга, Купало и Кострома, Иван да Марья, Микки и Мини, Лило и Стич, Том и Джерри, Траляля и Труляля…
Она смеется. Звонкое эхо отпрыгивает от голых стен.
- Нам будет тяжело, - вдруг замечает Алиса.
- Я знаю.
- Но ведь, впереди целая жизнь, правда? Я стану художницей, а ты устроишься на работу в журнал, любой. Со временем мы заработаем денег на большой загородный дом, заведем собаку, золотистого лабрадора, и назовем его Спайком. У нас будет трехэтажный особняк с большим бассейном на заднем дворе. Правда?
- Угу, - я поглаживаю ее волосы, наблюдая за суетой мотыльков. Стоило бы спасти насекомых, щелкнув выключателем, но наблюдать за их попытками притронуться к свету хочется до тех пор, пока они обессиленными трупами не спланируют на пол.
- А еще специальная отдельная комната для детей. Там будут одни игрушки, любые, какие они захотят. Да?
- Да.
Алиса молчит. Стряхивает пепел сигареты мне на живот, морщусь от жгучей боли и отвожу взгляд в сторону.
Она смотрит мне в глаза, что-то ищет, пробирается к душе.
- Я буду хорошей матерью?
- Самой лучшей, - не сомневаюсь я.
Утро следующего дня холодное, мокрое и болезненное. Простыня насквозь пропитана потом. Тысячи невидимых рук хватают за плоть и выкручивают наизнанку, выламывают суставы. Я ощущаю себя тем самым мотыльком, в беспокойстве пытаюсь поймать огонек. Обжигаюсь, – лезу снова. Свет передо мной – истина, он таит загадку, в нем спрятан смысл чего-то, надо только дотронуться, и сложный ребус разгадан.
В стремлении к жизни, в поиске тепла, дурак от природы - не знаю. На самом деле нет никакой жизни и света. Только реальность – ломка. Цепляется голодной хваткой за последнее человеческое, что во мне осталось
Алиса кричит, мечется и плачет, проклинает все, в первую очередь меня, рвет на себе волосы.
Пытаемся сосредоточиться на ярких кадрах в телевизоре. Сегодня он наш друг.
- Я так не могу, - скулит жена. – Мне нужно!
На завтрак - посасываем кусочки льда, освежает. На обед - в горле застревает подгорелая корка черного хлеба с плавленым сыром. На ужин - давимся слюной, разглядывая картинки кулинарной книги.
А на подоконнике лапками кверху скучает дохлая муха. Блеклых крылышек почти не видно на фоне пожелтевшей облупленной краски. Аккуратно поднимаю. Рассматриваю высохшее тельце насекомого. Вес совсем не ощущается. Подношу к носу - запаха нет, так же как и вкуса – кладу в рот.
- Мы справимся, - обещаю я, подготавливая шприцы. – У нас получится. Это последний раз!
- Последний, - сухо повторяет жена, что-то вспоминая. - Что ты копаешься? - Алиса кусает губы.
- Сейчас-сейчас, потерпи.
Дрожащей рукой протираю вену ватным тампоном, ноздри будто разъедает от запаха спирта, трясет. Накладываю жгут, направляю холодную сталь иглы к «дыре», украшенной багрянцем гематомы.
Мне нужно самому. Быстрее бы! Хочется снова окунуться внутрь себя, пройти по всем стадиям перевоплощения, остаться в волшебных минутах запредельного оргазма.
Время тормозит ход. Бешенство сменяется постоянством, по венам путешествует благородное счастье, затрагивает все конечности. Тело мне более не принадлежит.
Алиса снова мечтает о будущем, расписывает каждый уголочек особняка, придумывает внешность наших детей, повадки несуществующего Спайка. Она рассказывает, как мы будем гулять по лесу, путешествовать по Европе, ходить в дальние походы, ездить на море и совершать целую кучу всяких вещей, которые делают все остальные, счастливые семьи.
Но мы зарекаемся - никогда не возвращаться к наркотикам!
- Завтра мы начнем жизнь с чистого листа, - твердо говорю я.
Фраза кажется приговором.
- Адам, ты можешь отправить все фотографии в какой-нибудь журнал, а я начну писать новый роман, - советует она.
- Да, мы так и сделаем, - обещаю я.
- У нас все получится, мы должны стараться ради нашего будущего, ради наших детей.
Осознание ошибок, стыд - особенно чувствуются после пробуждения, вмиг ненавидишь себя и все вокруг, хочется застрелиться.
Изо рта вырывается добротная ругань. Крик такой, что вот-вот треснет зеркало в коридоре. Хочется расчесать кожу в кровь, изрезаться бритвой, только бы унять зуд. Точно внутри живет еще одно тело, в том теле, еще одно и все они движутся. Предстаешь матрешкой в постоянном стрессе.
Со временем, дозы приходится увеличивать, сказывается нехватка «витамина».
Страх передозировки обретает реальность, бороться, с ним, нет сил. Кажется это конец.
Мы волочим свое существование по замкнутому кругу. Жизнь от «последнего» к «последнему». Каждый день обещание, что ад прекратиться, мы поднимемся на ступень выше, займемся собой.
Ради нашего будущего, ради наших детей - Алиса напишет картины, напишет романы, свяжет, сошьет, слепит из глины. Я отправлю фотографии жены в журналы, где мне заплатят много денег…, отправлю фотографии жены в журналы…, отправлю фотографии жены…, отправлю фотографии…, отправлю….
Сквозь толщу Тяжелого рока до меня доносятся слова:
- Привет, чего скучаешь?
- Фоткаю, - показываю Canon.
Смотрит на меня пристально, оценивает, знакомится с татуировкой на руке.
- Что тут написано?
- Gemini – Близнецы, - отвечаю я.
- Ты Близнецы? А я Водолей. У нас зодиакальная совместимость. Алиса, - протягивает руку.
Влажная мерзкая ручонка на ощупь.
В клубе жара. Помещение пропахло дымом сигарет, потом полуобнаженной молодежи, звучным улюлюканьем неформалов, неоновой игрой светодиодов.
- Адам, - представляюсь я.
- Из Эдема? – подмигивает она.
- А ты из «страны чудес»?
- Хех. Забавный…
Хватает меня за руку и тащит в толпу кривляющихся танцоров.
Бессмысленная тряска на одном месте - своеобразный выплеск энергии. Алиса позволяет гладить себя, извивается как змея. Пальцами шарит у меня в ширинке.
Во рту ощущаю привкус дешевого пива и фруктового Орбита. Ее скользкий язык вытесняет мой, считает зубы - обмен слюной. Перестаю мыслить головой. Сливаясь с драйвом музыки, даю полную свободу рукам и члену.
- Хочешь, покажу свои татуировки?
С ягодиц два разноцветных глаза, наблюдают за моими движениями.
Звуки электрогитар очередной рок-группы вперемешку с ее стонами в грязной кабинке туалета – бальзам на душу. Биение сердца совпадает с барабанным битом. Эйфория, но хочется большего.
- Алиса, у меня есть два билетика в «страну чудес», - между делом шепчу я.
Она пропускает мимо ушей, опирается руками на бачок унитаза, просит не останавливаться.
- Адам, а это не опасно? – в голосе слышатся ноты сомнения.
- Не опаснее чем перепихнуться с незнакомым парнем, - замечаю я.
- Ну, я знаю, как тебя зовут, ты знаешь мое имя, - делает выводы. – Мы, в общем-то, знакомы. Тем более, полная зодиакальная совместимость, - находит оправдание своим грехам.
- Да брось.
- Привыкание…
- В любой момент можно остановиться, - искушаю я.
- Не больно?
- Нисколечко. Кайф того стоит, тебе понравится.
- Ну,… я думаю, можно попробовать, - рассуждает Алиса.
Она протягивает мне худенькую руку. Синеватые тоннели вен жаждут укола.
- Это в первый и последний раз, - шепчем мы вместе.
***
Голосование открыто! До конца года 
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 100
Замечания : 0%
Какие же вы все-таки унылые. Надо вам футболки купить с надписью "ПредсказуеМ".
Тащем-то окей, могло быть хужее.
Первое. В целом, относительно прочего материала на сайте, довольно крепкая работа. Явный плюс - хорошие, грамотные описания. Порой было почти любо-дорого почитать фрагменты с размышлениями главного героя и чертами замковых сооружений. Кроме того,
автор не обломался, но поступил как мужик: вплел в повествование микросюжеты с хорошо выписанными второстепенными персонажами. Это плюс чему? Правильно - композиции.
К первой половине претензий никаких, кроме субъективных.
Однако, с того самого момента как гг находят тамплиеры и вплоть до самого эндца - работает постыдная херота. Действия тамплиеров - необъяснимы, действия гг - необъяснимы, концовка - говно. Оговорюсь: я о тамплиерах знаю ровно столько, чтобы ожидать от них мечей, лат и бесед о святом Граале и Господе. Возможно они действительно были настолько благородны и справедливы, что могли позволить себе в контексте надвигающегося здеца оставить в живых неизвестно кого, да еще и привести к себе в башню. А, возможно, автор просто заботился о сюжете. Если все же - первый вариант, предьява автоматически снимается.
Второе. Тут я поплююсь. Ненависть же. Все эти реквиемы по нравственной умеренности, писанные в стиле накатывающего волнами КАНЦА ВСИМУ... Они надоели, автор. Ну сериозно. Я понимаю, что популярно. Что народу близко (какбе). Сладко шокирует и мягко угнетает (тоже какбе). Это все было лет десять назад, когда люди с наркотой уже познакомились, а писать про это никто еще не умел и не хотел.
Да еще и призрачная связь с темой. Ну челнок, да, пассивность, течение. Но неужели вам не жалко рыцаря?
За первое
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Не шмогла. Посмотрела, полистала, ворде оценила... не шмогла. Много. Прямо подмывало - второе за размер! Но не напишу, конечно. Я же не начпис какой-нибудь. Я, вообще, не пис.. Завтра приду. Может, айс?..
А текст Адаму написал! нельзя, друже, прозу в таком объеме.... Мы же все урывками между дел читаем. Я залогинился с утра и вишу. Вы думаете, я, что - сайт изучаю? Я заглядываю сюда на 5-10 мин. и снова в дела окунаюсь. А за это время хрен прочтешь прозу, а прерываться -ни ть терять... Вот!
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Прохожанин, ты прав, да. Но, поверь мне, это лишь минимум от вдохновения и максимум, от души.(я;)
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Завершаем дуэль!
Могу сказать, как секундант, я все же доволен боем, так как раскрытие темы, на лицо, у обоих лит.бойцов.
Благодарю и, как оказалось, единственного ценителя и приверженца прозы, на сей раз. Плюсореп Содомит!
И прошу участников, самораскрыться, и высказаться по отношению к произведению соперника.
Пожалуйста, вам слово!
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Здравствуй дорогой оппонент. С Новогодними Праздниками!)
Ты сразил меня одним выстрелом (комментарием господина Содомита).
Знаешь, так уж устроена моя логика - нет предела совершенству раз, посему свое произведение мне оценить гораздо сложнее чем твое. 
Но порадовало, что мы по-разному преподнесли тему дуэли!
 У тебя получилась фантастика, которую я с удовольствием прочитал.  а у меня... ну, ты сам скажи, что у меня получилось.
Что мне понравилось в твоем произведении? Начало, очень мастерское, в особенности, как ты описываешь, двумя-тремя фразами и все так миленько. Честно сказать, у меня тоже была идея написать про замок, но к сожалению в делах таких я не сведущ.
Вот.
Дальше... сюжет, мне показался слегка банальным (ой, а про себя вообще молчу  ) как бы ситуация знакома по фильмам, и многое было вполне ожидаемым.
Но под конец ты поторопился. Оно конечно верно, такая задумка, не должна ограничиваться малым количеством страниц. Может со временем доберешься до нее и исправишь, добавив какой-нибудь закрученный сюжет... вполне сойдет для эпического романа 
Вот!
Спасибо за дуэль. У меня это первый раз, так выпьем за пееервый раз)! 
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 598
Замечания : 0%
Здравствуй, оппонент! и тебя с Новым Годом!
Ну что сказать - таккая бурная дуэль у меня в первый раз)
А вообще, сразу прочитав, твое, решил, что проиграл. Так как стиль более четкий и нет ничего лишнего, как мне показалось. в общем не тот уровень на котором я могу ругать.
Свое все откладывал, а в итоге написал почти в одну ночь, остальное время придумывал и изучал замок. Ну недопридумал и схолтурил)
Произведение оппонента, более достойно победы. Ну взрослее что ли получилось) И лаконичней, ничего лишнего. Не говоря уж о том, что я превысил свои рамки объема в несколько раз...
В любом случае, спасибо за дуэль. В том числе и Адаму - она заставила меня написать хоть что-то в первый раз за ... полгода что-ли.
Где ж все-то были?)
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Спасибо, Therion, спасибо,Горностай! Вот, теперь, моя душенька довольна!=)
Право слово, незнаю, кто где потерялся из читателей, либо околоток праздника, либо балясина мастерства, напрочь, отбили желание судить эти работы. И только Содомит неубоялся заценить подобный бой - ему и вива!
Победа присуждается Therion_у!
Прошу, арбитра по дуэлям не стереотипный дух, отмерить положенное победителю, то бишь медаль! И закрыть дуэль.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1346
Замечания : 0%
Хм; тогда уж "нестереотипного духа" Склонения не забываем
Закрыто
|
|
|
