Раскрашивая изнутри яйцо, не столько к Пасхе, сколько для комфорта, под макияжем чувства – не лицо, поскольку секс – один из видов спорта, где форма есть начало всех начал, гимнастика не для ума – для тела, лишь эндорфин бы мозг твой получал. Закрытый мир – что глобус. Нет предела, куда бы я ни шёл: нет стен, границ – жук в глобусе, иллюзия свободы; нет рук, в которых не было б синиц… И так проходят годы, годы, годы. Прохладно, сухо, солнечных лучей (прямых, по крайней мере) не бывает, но партия всё катится к ничьей – мой мозг давно тому не возражает, уют меня не тяготит уже и в Silent Disco вижу только плюсы: шалашный рай, игрушка Фаберже. – Я не безумец, чтоб открыть все шлюзы, чтобы разбить, разрушить столько лет чему отдал, что создавал с любовью. Порыву чувств предательское «нет» сказал, и сердце отозвалось болью.

Здравствуй. Здесь опять грозятся Новым — как бы правильнее? — Смыслом, Светом, Словом? Помнишь? Эти меры удаленья Времени "до" нас ("от" нас — не менее Правильно...) — писал о них тебе когда-то. В общем, да — грозятся Новыми утратами. А глупцы пока твердят об исцелении травами, вином, опять же — Временем. Время лечит... лишь от нас — себя самое. (Тот же Рим возьми — ведь помнишь? Ту же Трою...) Будущее — лечит прошлое. Заметь, что Пациент всегда не человек, но — Вечность. Впрочем, я не слушаю их больше, я не слышу Их. Сам стал беззвучен, неподвижен. Знаешь, важно — вовремя замкнуться, Обособиться, уйти — и в этом суть вся — Пусть от яркого, но внешнего горенья. Лишь на вещь не покушаются в гареме. И не плохо, что в глухой коробке черепа — скорлупке — хрупко, кротко, но все чаще (постоянно в рифму) хрип уходит в тишину, так и не вскрикнув... Молча ждать, не впав в нытьё и пошлость, Будущее то, что лечит прошлое.