Человек ударил голову о сиденье, чтобы вернуться в мир.

Кажется, коралл освещает черно-белый мир розоватыми бликами.

Большой иссохший человек удивляется, как он не наложил на себя руки.

На его реальность накинут аркан. Когда бросает любящая женщина, нож сдается лучшим советчиком. Большой иссохший человек удивляется, как он не наложил на себя руки.
Он (вот тут уже не муза халтурит, а автор=) снова любуется кораллом и укутывается в плед, который подарила женщина. Теперь ее нет, и человек (о ком это уже?) думает, что всегда жил так. Всегда кочевал по измерениям на старом поезде.

Мимо летит иссохший виноградник. Уродливые, кривые, извращенные деревья, размазанные пустотой и горечью по земле. Память стекает по щекам человека. Он смотрит на древесную гекатомбу и проваливается в страшный момент осознания. Где же его уродливые спутники?

Лили, пройдись еще разок по своему ложному миру. А затем потеряйся в забвении, подальше от меня. Или останься. Я не верю ни в то, ни в другое.
Не дыши. Слышишь? Дождь все сильнее… Влажность неизменно выше, чем счастье. Повернуть вспять можешь только ты.
- Ты помнишь, что значит суффикс «л»?
- Прошедшее время?

Шут устало прислонился лбом к столбу: «блям блям», - попытались разнести бубенчики, но бессильно утонули в жарком мареве.

Казалось, жара пропалила мозг до дна, - а как еще можно назвать виденье, что со стороны мертвой пустыни, у которой, как известно, нет конца, ковыляя и запинаясь, брел человек: руки, как плети, устало болтаются, но не от жары и песка - от жизни; немолодое скуластое лицо покрывает щетина.

Шут устало плюхнулся на песок и облокотился о столб.

Любая изолированная колония живых рано или поздно выходит на путь самоуничтожения. В этом, очевидно, какая-то особенность человека - когда видны рамки познаваемого и край света достигнут, существование теряет всякий смысл.

Холодная вода стекает по спине нескончаемым потоком, ледяной ветер треплет непослушные кудри.
- Эй, вставай, чмо, что это за мужик? - Кованый сапог небрежно прошелся по ребрам, здравствуй, мир, еще немного, и я вас никогда больше не увижу.

-Огня, еще огня, кричат совсем близко, но я их не слышу, - расшвыриваю хлипкие баррикады, крушу стену, вырываюсь наружу. Что-то с силой ударяется мне в грудь - стальной наконечник стрелы выбивает фонтанчик крови, а кровь-то красная! Сквозь рев толпы слышу другие голоса: «операция прошла успешно» «ни одного органа не задето - везунчик! А ведь по рукоять нож себе всадил!» И вспоминаю всё: как выгнали с завода, на котором проработал двадцать лет, как потерялся, и не знал, что делать, как чуть сам себя не убил... Но теперь я знаю: мир - невообразимо огромен и прекрасен, что глаз человеческий не в силе распознать даже десятой части, а люди - добрые и умные. Но самое главное - в любом возрасте, при любых обстоятельствах, можно подняться с колен и добиться всего, чего пожелаешь, потому, что мир огромен, и возможности его безграничны.