|
|
|
Дуэль №439, проза: Аrtific vs. Solnechnaya1216
|
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Дуэль № 439
artific vs Solnechnaya1216
Тема: в ночь на понедельник
Жанр: мистика
Объем: свободный
Сроки: до 12 ноября включительно
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 989
Замечания : 0%
Гримаса одиночества.
В то воскресенье я работала над отчетом, закутавшись в шаль и отвлекаясь лишь на то, чтобы приготовить очередную дозу кофе. Над массивной кружкой поднимался парок, щекотал ноздри, призывая испить напиток. Подчинялась, делала обжигающие глотки, от которых по всему телу разливалось тепло. Но все это происходило по инерции, по заученной раз и навсегда траектории, разум же мой всецело отдавался работе.
Я любовно сверяла ни по разу каждую циферку, каждую строчечку, подсчитывала кредиторку и дебиторку, когда раздались в квартире два торопливых звонка. Гостей не ждала, потому отчасти была раздосадована тем, что меня так бесцеремонно выдергивают из уютного бухгалтерского мирка, отчасти удивлена, потому что понятия не имела, кто мог пожаловать воскресным вечером.
Первой мыслью тогда было – не открывать. Пусть бы незваные гости думали, что меня нет дома. И я затаилась, словно мышь в амбаре, унюхавшая запах котов, почти не дыша и чутко вслушиваясь в гудящую тишину. Потом вспомнила, что в зале и на кухне горит свет, и что окна мои выходят как раз во двор, из-за чего обмануть никого не удастся.
К тому времени раздались еще звонки, и даже барабанная дробь кулаков. Кто-то настойчиво хотел меня видеть. Ничего не оставалось, как натянуть маску гостеприимной хозяйки и пойти открывать. Нехотя прошла в прихожую и поинтересовалась, вплотную прижавшись к двери:
- Кто там?
- Свои! – послышался звонкий голос снаружи. – Открывай давай!
Щелкнула замком и увидела институтских подруг – Леську и Ленку. Заснеженные, раскрасневшиеся с мороза, они стояли и улыбались, позвякивая содержимым большого черного пакета.
- Мы к тебе! Вино пить. Пустишь? – не дожидаясь ответа, гостьи протиснулись в квартиру. – Привет!
- Привет… Почему не позвонили? Я бы хоть подготовилась! Зарождающееся внутри недовольство щедро замазывалось ответной улыбкой, искусственной, должно быть, но такой привычной для меня, что ненатуральность эту никто не заметил.
- К нам не надо готовиться. Мы так. – Леська протянула пальто и прищурилась. – Кстати, мы звонили тебе. Телефон не отвечал. Пришлось в наглую!
- Да, да! – подтвердила Ленка. – И вчера звонили, и сегодня!
- Наверное, батарея села… А я и не заметила…
На самом деле телефон я отключила специально, еще с пятницы. Часто так делала. Особенно когда брала работу домой.
Напряжение, вызванное внезапным приходом подруг, на удивление быстро прошло. Наверное, подействовала их аура. Веселые, шабутные, они умудрялись оставаться такими же, как десять лет назад, как будто не лежали на плечах домашние заботы и хлопоты, как будто не было детей, мужей и прочих проблем, которых пока так тщательно избегала я.
И вот, мы уже сидели на кухне, за столом, на котором веером красовались разномастные закуски, пили вино и наперебой рассказывали друг другу последние новости. Весь вечер не отпускало ощущение, что, я сама того не желая, перенеслась в дни своей юности. Но где-то в начале двенадцатого это прошло, и я все чаще стала поглядывать на часы.
Сизое сигаретное облако лениво расползалось по кухне.
- Лесь! Ты прямо как паровоз! – буркнула, разгоняя руками воздух. Никотин всегда вызывал у меня приступ кашля, и в тот раз горло уже начинало саднить.
Подруга неопределенно хмыкнула и уставилась в потолок, выдыхая очередную бесформенную кляксу. Сидящая рядом Ленка хихикнула и покачнулась на табуретке. Задела ногами пустые бутылки из-под вина, ойкнула и полезла поднимать повалившиеся.
- Последнее время много нервничаю. Потому и курю. – ввинчивая окурок в пепельницу призналась Леся. И добавила, подставляя мне под нос пустой бокал с губной помадой на хрустальных боках. – Подлей еще.
- Может не стоит? – с надеждой в голосе спросила я. Хотелось уже поскорее завершить вечер. – Понедельник завтра. Всем на работу. Давайте я лучше чайник поставлю?
- Ты выгоняешь нас что ли? – из-под стола вынырнула Ленкина голова в обрамлении нелепых кудряшек. Щеки ее пылали жаром, хоть прикуривай. Пьяные глазки блестели.
- Выгонишь вас…
- Скучная ты, Женька, стала. Ни о чем кроме своей работы не думаешь. Замуж тебе надо. И детей. Срочно. – заключила Леська, уперевшись в меня хмельным взглядом. – Не то вся жизнь пройдет – не заметишь. Так и состаришься…
На взгляд я не ответила, опустив глаза в пол и нервно затеребив янтарный кулон в форме полумесяца. Да и возразить было нечего. Сама понимала, что надо, и что срочно. Но в реальности у меня только один роман – роман с работой. Мысли об открывающихся перспективах и возможностях дурманили голову, наводили сладкую негу. Казалось, нужно только еще совсем чуть-чуть поднапрячься и вот уже она – вершина горы. И ветер в волосах. И свобода. Независимость. А потом… потом можно будет подумать обо всем прочем…
Так я рассуждала.
Подруга, понимая, что воспитывать меня бесполезно, вздохнула и махнула рукой. – Ставь уже свой чайник…
Радуясь, что неприятный разговор отложен, прошла к плите и чиркнула спичкой. Вспыхнул голубой огонек под закопченным брюхом чайника.
- А помните как раньше, в общаге? Гулянки до утра, танцульки…А вино домашнее помните? Ну, то, что Женька тогда принесла? – Лена пустилась в хоровод воспоминаний, стараясь сменить тему разговора.
Я глянула через плечо с улыбкой. Как же, забудешь.
- Ага, - подхватила Леся. – Ее саму тогда с него тааак унесло… Еще и гулять посреди ночи нас потащила. Холод собачий, а мы идем втроем посреди улицы, песни горланим. Женьку под руки, а то ведь она неустойчивая. И вперед, навстречу приключениям.
- Да, весело было. – согласилась я. – Особенно на экзамене. На следующий день.
Рассмеялись вместе. Казалось, так давно это было. И как же все изменилось с тех пор… Та беззаботная Женя, готовая на безрассудства, осталась где-то в прошлом. На смену ей пришла совсем другая, серьезная девушка – Евгения Сергеевна.
Еще одна тонкая сигаретка мелькнула меж пальцев подруги. Курила она в тот вечер действительно много. Я не выдержала, встала и открыла форточку. С улицы дохнуло морозцем. На секунду возникло желание забраться на подоконник, с ногами, как в детстве, и высунуться лицом в проем. И дышать, дышать. Но подобные желания давно научилась в себе подавлять.
- Хотела бы я знать, как все дальше сложится… - привычным движением Леся стряхнула пепел и задумчиво посмотрела на тлеющий кончик сигареты.
- Погадай на ромашке! – хохотнула Ленка. – Любит, не любит… Плюнет, поцелует…
Леся улыбнулась. Потерла тыльной стороной ладони заслезившиеся от дыма глаза. А потом вдруг вполне серьезно заявила:
- А что, можно и погадать. И время сейчас подходящее. Святки.
- Ой, а правда – давайте! Жень, давай, а?
- Очумели что ли? – я поглядела на них, не веря своим ушам. В глубине души все еще теплилась надежда лечь спать не заполночь. Да и глупым показалось предложение. Конечно, и я когда-то баловалась гаданиями. И блюдечко бегало по ватману, собирая по буквам слова. И свечи были, и зеркала. Но это все – девичьи забавы. Тем более странно, что Леська об этом заговорила, та вообще – ни в Бога, ни в черта.
- Да... Стареешь, мать.
- Жень! Соглашайся!
Я переводила взгляд с одной на другую и все ждала, что они сейчас рассмеются и скажут: «Да ладно, мы же шутим!».
- А как же чай? Закипает уже… - спросила обреченно.
- Да ну, этот твой чай! Собираемся!
Леська встала из-за стола и уверенно направилась в коридор. Ленка, взвизгнув, поспешила за ней. По пути наткнулась на стул, едва не упала. Расплывшаяся фигура и алкоголь делали ее совершенно неуклюжей.
Я вздохнула и поплелась за ними.
Ночь встретила чернильной темнотой, только пьяные звезды подмигивали с высоты. Холод, совершенно дикий холод, забирался под дубленку, в сапоги, пробовал на зуб пальцы в рукавичках. Но девчонки будто не чувствовали его, шагали в ногу, смеялись задорно, прикрываясь шарфами. Прямо как в дни студенчества.
- И зачем я на это подписалась? – бубнила себе под нос, поднимая покрывшийся инеем воротник повыше. Крикнула:
- Лесь, ты сумасшедшая! – ледяной воздух тут же перехватил дыхание.
- Знаю! – отозвалась в ответ. – Не отставай!
Тишина, только снег хрустел под ногами. И этот хруст заполнял все вокруг, эхом отражаясь от промерзших стен домов. По заиндевевшим деревьям, скованным в стеклянную кольчугу, пробегали серебристые искорки, спрыгивали на снег и разбегались в разные стороны. Ни души. Все нормальные люди давно спали.
Я прибавила шаг и нагнала подруг.
- Долго еще идти?
- Нет, почти пришли. – ответила Леся, заворачивая в маленький дворик.
- Почему сюда?
- Без понятия! – хохотнула коротко. – Ноги сами принесли.
Мы стояли напротив обычной пятиэтажки, каких в городе полно.
Черные окна-провалы, в некоторых огоньки гирлянд, и лишь в трех или четырех трепетал еще теплый свет.
- Поняли, что делать надо?
- Поняли, поняли! – пискнула Ленка. Спиртное потихоньку выходило из нее, и теперь она пританцовывала от холода вокруг нас.
Я взглянула на Леську – решительная, как танк, словно на штурм шла. Отговаривать ее бессмысленно. Она всю жизнь такая. Лидер. Если в голову что взбредет, не успокоится, пока не сделает. В противовес ей Лена – мягкая, податливая. Пластилин прям – бери и лепи. Всегда загоралась идеями нашей общей подруги, но жизненные барьеры, те, что первая легко перемахивала, ей оказались не под силу. Выше головы так и не прыгнула.
- Тогда вперед! Я в первый подъезд иду.
- Ой, а я во второй тогда!
- Смотрите только, чтобы ментов не вызвали! – пошутила я в спины удаляющихся подруг.
Скрипнули промерзшие двери, и я осталась одна на дороге. Совсем тихо стало. Глянула еще раз на дом-призрак. Мрачный, идти в него совсем не хотелось. Неживым чем-то веяло. Но стоять на месте не давал мороз, вонзая иголки в пальцы ног. Да и девчонки потом еще сказали бы, что струсила.
В подъезде пахло кошачьей мочой и запертым ветром. А еще тянуло теплой сыростью из открытого подвала. Ступеньки убегали вниз, в темноту, в самое нутро пятиэтажки. Воображение тут же разыгралось, рисуя лабиринты, затопленные по калено водой. Где по трубам с тихим попискиванием карабкались крысы. Где оживали самые страшные детские кошмары. И я вдруг почувствовала себя той маленькой девочкой, что загулявшись допоздна во дворе, боится идти домой. Боится, потому что путь ее лежит мимо такого подвала. Боится, потому что знает, что он как всегда открыт, а лампочка на первом этаже не горит. Боится, потому что монстры из ее снов поджидают в темноте. И, как та девочка, я, охваченная первобытным страхом, рванула вверх по лестнице, затылком чувствуя затаившуюся угрозу.
От тепла иней на воротнике растаял, и мех покрылся водяными бисеринками. Тусклая лампочка на первом этаже давала света ровно столько, сколько нужно для того, чтобы разглядеть ступеньки. Штукатурка на стенах потрескалась, кое-где свисала заусеницами.
Три квартиры. Три одинаковых, обитых дерматином, двери. Возле одной, свернувшись на коврике, лежала крупная сиамская кошка. Немигающим взглядом зеленых глаз она с укором уставилась на меня. Мол, кто такая? Чего надо? Зачем нарушаешь тишину и покой?
- Тебе то что? – вслух произнесла я и, понимая абсурдность ситуации, решительно стала подниматься на второй этаж, ощущая этот взгляд спиной и потому стараясь ступать как можно мягче, не стучать каблуками.
На грязном, обшарпанном подоконнике, в переполненной бычками баночке из-под кофе, еще дымился окурок. Значит, кто-то совсем недавно стоял здесь, смолил. Значит, есть живые в этом доме. От этого стало немного спокойней, страхи маленькой девочки отступили при мысли о том, что она может в любой момент постучать худеньким кулачком в дверь и ей откроют. Откроют люди – настоящие, из плоти и крови.
Выглянула в окно сквозь подтаявшее отверстие в ледяных узорах: темно, хоть глаз выколи, ничего не видно. Только трупики мух между рамами, высохшие, склеенные паутиной, вперемешку со шкурками от семечек. Одни лежали внизу, другие бусами свисали со стекла. «А в квартирах, наверно, тараканы.» - почему-то подумалось тогда мне, и я брезгливо повела плечами.
На втором этаже картина была такой же унылой, как и на первом. Снова пыльная лампочка, три двери. На лево пойдешь… Но мне не сюда, мне на третий надо. Мы так заранее договорились – каждой свой этаж и квартира. На цементном полу, в небольших ложбинках, мерцали кружочки конфетти. Пахло хвоей. Представилось, как совсем недавно жильцы выскакивали на площадку с бенгальскими огнями, хлопушками, радостные, хмельные, поздравляли соседей. Я даже почувствовала запах мандарин и услышала звон бокалов и отголоски громких выкриков:
- С Новым годом! С новым счастьем!
Тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Прислушалась. Тихо. Только в батареях пару раз что-то протяжно ухнуло и смолкло.
Лестница на третий этаж утопала во мраке. Я застыла на границе, там, где свет слабел и терял свою власть. Из темноты моргали два красных огонька на панели счетчика. Девочка во мне колебалась, не могла заставить себя окунуться в эту густую черную ваксу, словно боялась в ней вымазаться. Наверняка там притаилось зло.
- Мяу! – раздалось сзади, и я вздрогнула.
Кошка серой тенью скользнула мимо и растворилась во тьме.
«А все Леська со своими глупыми выдумками!»
Но отступать не хотела. Детские страхи не должны иметь власть над взрослым человеком. Не зря же я столько времени потратила, чтобы научится закрывать маленькую девочку в сознании под замок.
Неуверенно шагнула вверх по лестнице. Еще шаг. И еще. Главное не допускать лишних мыслей. На площадке под ногами захрустели осколки разбитой лампочки. Выше этажом света тоже не было. Но я уже стояла у цели.
«До чего же глупо это!» - пронеслось в голове, но, поколебавшись немного, прильнула ухом к двери по центру.
Прислушивалась долго. Ничего. Тишина. А чего я, собственно, ждала в час ночи? Задушевных разговоров обитателей квартиры? Философских размышлений, которые, по убеждению Леси, могли «предсказать» дальнейшую судьбу?
Позади меня раздалось угрожающее завывание, я покачнулась, потеряла на секунду равновесие и облокотилась на дверь.
- Чертова кошка! – ругнулась вслух и услышала тихий щелчок.
Дверь оказалась не заперта!
С минуту стояла и смотрела на выскользнувшую из квартиру тоненькую полоску приглушенного света. Мрак нехотя отступил за мою спину, стал еще гуще, забурлил, заворчал, раздосадованный тем, что у него отнимают законную добычу. А я, как зачарованная, ухватилась взглядом за эту полоску, за эту ниточку, словно за последнюю надежду. Веяло от нее чем-то теплым, родным. И поддаваясь внутреннему искушению, сделала ее чуть шире, протолкнув дверь внутрь.
В щель нырнула кошка.
- Стой! Куда?! – шикнула на нее, хватая за хвост.
Острые когти впились в руки, разрывая кожу и оставляя глубокие царапины. Бестия насмешливо сверкнула глазами и скрылась в квартире.
- Ах, ты…!
Я понимала, что должна сейчас же уйти. В конце-концов, какое мне дело до нерадивых хозяев? Да и кошка – не моя забота. Но что-то не отпускало меня, притягивало, как магнит. Чем больше всматривалась в свет, тем сильнее пугала темнота. Захлопнуть дверь – означало остаться снова с ней наедине. А с нижнего этажа уже доносились какие-то звуки. Странные звуки. Будто некто тащит по полу мешок картошки. Либо ползет. Не могла сказать точно: действительно ли я это слышала, или просто разыгралось воображение. Но пульс участился, застучало в висках. Кровь, обжигая, прилила к лицу.
«А ведь дверь в подвал открыта…»
Что-то брякнуло о перила, где-то между первым и вторым, и я не выдержала – залетела в квартиру, закрыла дверь и прижала плечом. Темнота разочарованно булькнула и затихла.
Несколько минут напряженно прислушивалась – теперь уже изнутри. Тихо. Щелкнула замком. Только после этого обернулась. Планировка квартиры показалась знакомой, точь-в-точь, как у меня. В прихожей горел ночник. Мягкий свет рассеивал темноту и сливался со светом своих двойников в зале и на кухне. Хозяева явно не экономили на электроэнергии, оставляя их включенными на всю ночь. А может быть, они просто тоже боялись темноты.
С кухни раздался сухой кашель. Я вздрогнула от неожиданности.
- Простите! – крикнула с порога, решив, что обязана оповестить о своем вторжении. – У вас дверь была не заперта!
Ожидала любой реакции: гнева, криков, угроз вызвать полицию, или хотя бы удивления. Но ответа не последовало.
Потоптавшись нерешительно в прихожей, сделала несколько неуверенных шагов. Взгляду открылся столик в углу. За ним, в пол оборота ко мне, сидела пожилая женщина. Ссутулившаяся спина, худые, острые плечи, обтянутые ночной сорочкой. Заплетенные в косу седые, длинные волосы. На груди – янтарный кулон полумесяцем. Маленькая, высохшая, почти невесомая, изнуренная бессонницей. Казалось, затронь ее – и она рассыплется в прах.
Женщина ломала на куски краюху черного хлеба, уже покрытую местами зеленоватыми пятнами. Но плесень ее совершенно не беспокоила, по крайней мере, виду не показывала.
- Простите… - повторила я.
Она повернула голову, но взгляд скользнул сквозь меня, словно я оставалась невидимой.
Шевельнула губами, и раздался тихий, с хрипотцой, голос:
- Кто здесь?
Высохшее, сморщенное лицо, покрытое глубокими морщинами, с тонкими, скорбно поджатыми губами-ниточками, обратилось ко мне, замерло на секунду.
- Слышится...
Хлеб выскользнул из слабых рук и упал под стол. Женщина охнула, наклонилась с трудом, и стала беспомощно шарить по полу, надеясь на ощупь найти ломоть. Не нашла. Разогнулась, ухватившись за край стола и тяжело отдуваясь. Две влажные полоски смочили дряблую кожу, и скупые слезинки сорвались с подбородка.
В глазах, тронутых поволокой слепоты, выцветших, блеклых глазах ее плескалась невыносимая печаль. Но крылось в них что-то еще, что-то неуловимо знакомое, что видела я уже не раз, что пугало и притягивало одновременно. Это были мои глаза. А в них отражалось то, что видела в страшных снах, и о чем тут же забывала проснувшись. То, в чем боялась себе признаться.
- Сама виновата…
Ко мне ли она обращалась, или говорила сама с собой – не знаю. Но слова пронзили насквозь, обдавая жаром.
«Сама виновата… - повторила мысленно. – Я сама во всем виновата. Вот, что меня ждет...»
Затрясло, как в ознобе, и я стала пятиться назад. А когда спина наткнулась на дверь, рывком дернула ручку и вылетела в подъезд. Не глядя под ноги, рискуя оступиться и покатиться кубарем по ступенькам, не страшась уже больше придуманных монстров в темноте, бежала без оглядки, понимая, что есть вещи гораздо реальней и страшнее.
А вслед мне дико хохотала кошка.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 13
Замечания : 0%
Эльбинг, июнь 1910 год, ночь на понедельник, темно багровый закат спустился к горизонту, предвещая что-то плохое, самая темная ночь вступила в свои владения. Пелена тумана над сырой и глубокой расселиной скрывала всю южную половину леса. Невооруженным взглядом не смог бы никто найти маленькое здание, которое с четырех сторон окружалось зелеными волнами неоглядного леса. Юго-восточный склон холма, казалось, круто уходил в его глубь. Заходящие лучи солнца пронизывали листву, и было слышно лишь журчание ручья, пробивающегося сквозь болотный дерн.
Здание, отделенное ото всех, находилось далеко от нынешнего современного мира, в забытой пустоши. Только избранные знали об этой лечебнице, где бесследно исчезали люди и появлялись новые жизни, а некоторые многие годы пребывали между реальным миром и миром смерти. Здесь не существовало нравов и каких-либо границ дозволенного, а слова “совесть”, “закон”, “моральные нормы” - разве могли они что-то значить для этих людей? Лживые улыбки, колкие, ехидные взгляды, злобно потираемые в жажде наживы руки и греховные, грязные помыслы людей, - всё это вы найдёте здесь в избытке. И даже белые халаты не скроют гнилостную черноту, что источает каждое тело.
Ты хочешь стать красивой, чтобы никто об этом не узнал? Хочешь поменять старое изможденное сердце на новое? Избавиться от ставших не нужными престарелых родителей, в надежде заполучить их наследство? Нет ничего невозможного в этом небольшом зеленом здании. Здесь сделают все и даже больше, если у тебя есть деньги и связи. Ничто и никто не остановит их, разве что смерть…
Первый этаж лечебницы, желтая горизонтальная полоса краски, разделяющая небольшую комнату на белый верх и чёрный низ. Серые занавески плотно закрыты, и только лунный свет пробивается через тонкую хлопковую ткань. Тусклый свет лампы еле освещает мраморные плиты на полу и большую резную кровать. В воздухе неуловимо витает напряженность и неописуемый страх.
Раз… два… три… четыре… Тревожный звук бьющегося об ребра сердца раздается в тиши, и тихий голос врывается шквалом в уши.
Ты, будешь предана смерти…
Твои оправдания бесполезны передо мной. Я вижу каждое твое преступление, безнаказанно совершенное за всю твою короткую жизнь. Я слышу вскрики и слезы жертв, вижу разорванные, исковерканные тела, умоляющие взгляды невинных детей. Ты мерзкое отродье, которое не должно было родиться и стать частью общества. Как ты могла принять такую реальность с беззаботной улыбкой на устах? Перед тем, как исполнить приговор, у меня остается только один вопрос: «Есть ли у тебя оправдание?» Нет, его у тебя нет.
Мне даже немного жаль, что ты попалась в руки именно мне, а не кому-то из судей этого мира, которые могли бы оправдать тебя. Я нашла тебя и ты теперь моя. Некуда теперь бежать, плакаться кому-то в рубашку, говорить, что тебя преследует смерть, искать защиту у врачей, что никогда тебе не поверят. Все вы - людишки - такие, в той или иной степени извращенные, самодовольные существа. Горько смотреть на такое падение современного мира. Но не будем больше говорить о тех, кого мы не знаем, мы будем говорить о тебе – убийце, решившей, что она неповинна в пролитой крови. Как же мне хочется теперь распотрошить тебя, снять заживо чужую кожу и сжечь в адском пламени. Думаю, стоит приступить к приговору, показать, как больно было тем, кого ты убивала, их родственникам, друзьям.
Что?! Ты хочешь сказать, что ты невиновна? Ты виновна и не сможешь откупиться от меня бесполезными словами. Даже деньги, серебро, золото не помогут тебе. Скажи, что сможешь ты дать мне, чтобы не свершился над тобой суд? Думаешь, что-то из того, что ты предложишь мне, сможет удовлетворить меня? Мотаешь головой. Да, думаю, ты знаешь, что тебе нечего дать мне, кроме своей душонки. Я открою врата ада и заточу тебя там, на века. Вечно.
В комнате, где проходила беседа, находились трое: темная фигура, маленький ребенок и еще одно лицо, которое знало всю правду, но не хотело ее говорить. Какую же тайну хранил тот человек? Может, то, что могло повлиять на решение смерти? Да, возможно, так оно и было, но захочет ли он раскрыть свои секреты ради той девочки, которая сейчас сидела на кровати и затравленно смотрела на незваного гостя?
Три месяца назад, 4 апреля 1910 год
Городская больница номер пятьдесят восемь, палата для особо тяжелых случаев. Двое мужчин о чем-то громко спорили; пахло палеными волосами, сгоревшей кожей и сильными лекарственными средствами.
- Простите, – угрюмо пробормотал себе под нос невысокий коренастый мужчина.
- Что вы так бормочите? Скажите уже нормально, выживет она или нет? – в тишине, нарушаемой лишь писком приборов, прошипел мужчина.
- Простите, но это вряд ли случится. С такими ожогами нам сложно будет спасти ее. Это всего лишь вопрос времени, когда организм сдастся.
- Вы, наверно, неудачно пошутили? Скажите что это неправда! – Высокий мужчина вцепился в рукав врача - лишь бы только не уходил и не оставил все, как есть.
- Простите, но мне, правда, очень жаль. – Он низко поклонился и вышел из палаты.
- Па… папа… папочка… – Тяжелый полный боли взгляд отца остановился на маленькой девочке, лежащей на кровати. Темная от крови простыня, пропитанный железным запахом толстый матрац, клочки волос, отдельно от головы лежащие на белой подушке.
- Я здесь, – прошептал мужчина лет шестидесяти, хотя только вчера он выглядел молодым и полным энергии. Что-то неуловимо старое виднелось в нем теперь, когда он сидел, сгорбившись, около кровати своей дочери. Будто рука смерти прикоснулась к нему и отняла пару лет жизни, наложив отпечаток времени на его волосы, лицо, голос.
- Папочка, мне так больно, – прошелестело едва слышно. Некогда звонкий, озорной голос ушел бесследно и никогда больше не вернется таким, каким помнил его отец.
- Я знаю… знаю… - сердце разрывалось от адской боли и горя.
- Папочка, помоги мне. Спаси меня, – голос срывается на хриплые вскрики. Слезы стекают на подушку, собирая по пути частички обгоревшей кожи и пепла.
- Я помогу тебе, помогу, только потерпи, пожалуйста. Папа все сделает. – Рука судорожно стирает подступившие слезы. – Я сейчас приду, мне нужно поговорить с врачом. – Наконец, он находит предлог выйти, убежать хоть ненадолго из этой палаты.
Закрывает за собой дверь, скатывается по выбеленной стене вниз, собирая на кофту известку и, не сдерживаясь, плачет. Не замечая ничего вокруг себя, закрывает лицо руками. Ему хотелось, чтобы случилось чудо, внезапно, чтобы и ему выпала удача - прямо в этот час, минуту, секунду.
Гулкие звуки шагов по линолеуму раздались в широком проходе, где могли легко разъехаться две каталки. Черные носки туфель блеснули в мрачном, мало освещенном коридоре прямо перед его глазами. Белая, небольшая бумажка упала к ногам, как белоснежный, только что выпавший снег. От слез даже крупные буквы, которыми было покрыто поле визитки, расплывались перед глазами. Подняв ее дрожащими пальцами, он пристально всмотрелся в уже переставшие казаться нечеткими буквы.
ЗАО «Чудо»
Сделаем все, что захотите.
Желаете приобрести для дочери новую кожу?
Или, быть может, Вас интересует что-то более важное и ценное, чем ее жизнь?
Мы обслужим вас по первому классу.
г. Эльбинг. Координаты: 54°10′00″ с. ш.19°24′00″ в. д.
Тел. 7463538..…
Факс. (3002) 292-28-..
- О, чудо, – едва шевеля губами, прошептал мужчина и, тут же вскакивая на ноги, кинулся к телефону. Непослушными пальцами набрал номер, указанный на визитке и… совсем не задумался над последствиями, которые его ожидают за первым же поворотом.
- Алло, алло вы меня слышите? Это организация «Чудо»? – тишина в трубке.
- У меня есть деньги, ответьте мне, пожалуйста! Мне дали вашу визитку! – так и не дождавшись ответа, сорвался он.
- Да, мы вас слушаем, - наконец, после продолжительного молчания раздался монотонный голос женщины. – Что именно вас интересует?
- Я хочу, чтобы у моей дочки была новая кожа, – прикрывая рукой рот, прошептал он в трубку, так, чтобы его никто не мог услышать.
- Какую сумму вы готовы за это заплатить?
- Любую, - без раздумий ответил он. - Я сделаю все, что захотите.
- Вы находитесь сейчас в городской больнице номер пятьдесят восемь города Нью-Джерси, - меж тем бесстрастно вещал холодный голос. - Палата номер двадцать пять. Я верно назвала ваше местоположение?
- Д… да, как вы узнали? – растерянно и крайне изумленно спросил мужчина.
- Мы пришлем за вами, - будто и не заметив вопроса, продолжила женщина. - Приготовьте золото и, желательно, как можно скорее. Вы ведь не хотите смерти вашей маленькой дочки?
- Нет, конечно, нет.
- Машина прибудет через два часа пятнадцать минут. Ожидайте. – Еле слышный звук щелчка означал конец разговора.
- Чудо, – потрясенно прошептал мужчина. – Настоящее чудо, – повторил он и помчался к лежавшей при смерти дочке.
и только стоя в банке, мужчина осознал, что голос в трубке указал приготовить золото, а не доллары. Он мучительно соображал, что же ему делать. Только одна мысль стучала в его голове, самая простая и естественная. Пару часов было потрачено на мелкие и в тоже время крупные проблемы. Незаметно, словно сквозь пальцы время утекало от мужчины, оставляя ему все меньше и меньше своих крупиц. Пятнадцать минут до новой жизни, пятнадцать минут, отделявших от искренней радости и безмятежного спокойствия.
Когда все дела были улажены, мужчина, напряженный и дерганный, стоял у телефонного аппарата и ждал долгожданного звонка. Звонок телефона, сорванная впопыхах трубка, и леденящий, безжизненный голос сообщает о прибытии машины. Он быстро собирается, никому не говоря, срывается с места и уходит, не зная куда, лишь бы все то, что началось два часа пятнадцать минут назад, не оказалось выдумкой, сказкой. Облегчение наступает только после увиденной машины, но просьба неизвестного о том, чтобы они приняли снотворное, повергает его в шок и недоумение.
- Зачем? – спрашивает он.
- Так надо, - коротко бросает незнакомец. - Мы не собираемся вас убивать, – грубый голос все-таки убеждает принять эти странные таблетки.
…Веки тяжело открываются. Свежий воздух и запах леса врываются в забитые отравленным воздухом большого города легкие. Лежать на мягкой кровати, еще не осознавая реальность, было очень удобно и приятно. Только неспешные мысли блуждали в затуманенном сознании, и мужчина не сразу осознал, что забыл что-то очень важное.
- Энджел! – вскрикнул он, вспоминая, с какой целью прибыл именно сюда.
- Не переживайте. Она в другом помещении. – Высокая тощая как скелет женщина стояла, опираясь о косяк двери. Редкие длинные белые волосы ее вились в разные стороны, лезли в серые безжизненные глаза и непослушно ложились на острые плечи. Ссохшаяся кожа облепляла череп и остальные кости как потрескавшаяся, полуистлевшая бумага. Большой серый агат в серебряной оправе красовался в кольце, надетом на тонком пальце. Казалось, притронься к этой женщине, и она рассыплется в прах.
- Кто вы? – спросил мужчина, садясь на кровать.
- Можно сказать хозяйка, заключающая договоры с такими, как вы.
- О каком договоре идет речь? – его глаза подозрительно сузились, а пальцы невольно сжались в кулаки.
- О, не переживайте, вы все скоро поймете, – саркастически прошипела она и виляющей, нетвердой походкой подошла к стеклянному столу, а затем бросила на него кипу бумаг и ручку.
- Подписывайте, – велела она, глядя на мужчину свысока.
- Я хочу сначала прочитать его.
- Думаю, у вас нет выбора. Поэтому в вашем положении было бы более разумно просто подписать этот документ.
- Но почему я должен это подписывать?
- Вы ведь хотите спасти свою дочь? Разве не так? И чем быстрее вы это сделаете, тем лучше будет всем.
Перелистывая бумаги, мужчина старался понять хоть что-то в этом огромном скоплении текста.
…обязуетесь выполнять…
…срок три месяца…
…по истечении которого, с обязующегося лица снимается полная ответственность…
Почти не глядя, размашистым движением была поставлена подпись на белоснежной бумаге.
- Вы приняли правильное решение, –искусственно улыбнулась старуха и вырвала бумаги у него из рук. – Пройдемте со мной.
Поднявшись и пошатываясь, черноволосый мужчина поплелся за ней. Хлопок двери, длинный невзрачный коридор, ряд горящих лампочек под потолком и ни души рядом – мертвое место, гиблое.
- Хочу дать вам дельный совет, - посмотрев прямо в глаза мужчине, сказала она. - Вы ведь не откажите мне в этом? – и, дождавшись кивка, продолжила: – Чем быстрее вы начнете исполнять контракт, тем быстрее окажитесь свободны и сможете решить для себя, кто из них умрет первым.
Перед глазами мелькнули протянутые веером фотографии. Голубые, зеленые, серые, карие - глаза. Черные, русые, белокурые, рыжие - волосы. Одиннадцать, девять, четырнадцать, двенадцать – лет.
- Что это? – ошеломленно пробормотал мужчина, просматривая выданные ему фотографии.
- А где, вы думали, мы будем брать кожу для вашей дочки? Не думали же вы, что все это лежит у нас готовенькое в операционной. Не волнуйтесь, вам всего-то и нужно выбрать двух-трех человек. Неужели вы забыли ваши собственные слова, произнесенные в трубку: «Я готов на все»?
- Да, - как в бреду отозвался мужчина, - да это мои слова, но… я ничего подобного и представить себе не мог.
- Не стоило тогда искушать судьбу и клясться в том, чего вы не собирались делать. Эти девочки, – неестественно-бледная, она приблизилась к мужчине и почти в упор посмотрела в его карие глаза, – единственная ваша надежда. Я даю вам пять минут на размышления, и если вы не согласитесь, то никакие разговоры об операции не будут иметь смысла.
Совесть, годами привыкшая поступать правильно, трещала по швам, грозясь разорваться напополам, отделив разум и сердце. Разум, кричавший не поступать так и норовивший отказать этой старой, ужасной женщине, и сердце, стонавшее от боли утраты маленького ангела, которого он растил все эти одиннадцать лет, и который мог исчезнуть из этого мира навсегда. Рискнуть всем или не рисковать вообще? Будет ли он впоследствии корить себя за то, что не сделал всего возможного для дорогого ему человека.
- Я готов, готов рискнуть. Я сделаю это.
- Вот и умница, – прошептала женщина и указала куда-то пальцем вбок. – Там лежит ваша дочь. Не хотите на нее взглянуть?
- Да.
Он со всех ног помчался к большому окну и прильнул к нему, высматривая свою дочь.
Мерно поднимающаяся грудь, писк приборов жизнеобеспечения, подрагивающие черные ресницы во сне.
- Насмотрелись? – поинтересовались подошедшая к нему женщина.
- Нет, – помотал он головой, не в силах оторвать взгляд от дочери.
- Идемте, нет времени любоваться цветком, который очень скоро может увянуть.
Минуты, часы, дни, - все тянулось как резина; тяжелая ноша греха повисла на плечах, когда произошло то, что должно было случиться. Не зная как, не понимая, какими средствами и методами, но дело было сделано – гладко, как у профессионального убийцы. Ничто не остановило мужчину от убийства маленькой рыжеволосой девочки с голубыми глазами, которая, ничего не подозревая, шла по широкой улице шумного города. Слепо шагая вперед, он тенью крался до поворота, останавливался тогда же, когда и она, затаивал дыхание, когда это было необходимо, и заталкивал совесть в самый дальний угол души. Трясущимися руками, без какого либо самообладания втыкая нож в спину жертвы, он зажимал рукой распахнутый в крике рот.
Он затоптал свои гордость, страх, милосердие и стал безжалостным маньяком. Да, так учит нас жизнь, заставляет выбирать даже тогда, когда нет пути назад, когда не видно и маленькой лазейки в ее запутанных лабиринтах. Всё, всё это случилось именно сейчас, но где-то в глубине души он был рад, что его дорогой и любимый человек сможет жить.
Как одержимый он выслеживал, отыскивал жертв, выманивал их, играл с ними, словно с маленькими птичками, залетевшими в клетку, а потом, наигравшись, подрезал им крылья. Они падали, барахтались, но не могли больше взлететь. Исчезали их улыбки, приветливые и кокетливые взгляды тускнели и стекленели, белоснежная кожа срезалась с них тонким скальпелем и отдавалась другой владелице. То, что когда-то принадлежало им, перешло к девочке, которая лежала сейчас на операционном столе.
После операции она смеялась, как прежде, веселилась, беззаботно шутила и наслаждалась жизнью, не подразумевая, какой ценой досталась ей ее новая жизнь… До тех пор, пока не настал момент отдавать долги.
Пришло время, и Смерть решила, кого забрать с собой. Тихо прикрывая за собой дверь, она напоследок оглядела большую палату.
- Ты взяла то, что хотела? – спросила седая, словно высохшая, женщина - та самая владелица больницы – и незаметно подошла к черной тени.
- А ты как думаешь? – черный капюшон спал с поседевшей головы. – Я никогда не отказываюсь от души, пропитанной кровью ее жертв. А ты, сестра, получила ли ты своё золото?
- Да, ты ведь знаешь: его звон – лучшая услада для моих ушей, – произнесла она и подошла ближе к своему близнецу.
- Не правда ли хорошую игру мы придумали? Ты смогла получить свои деньги, а я – душу, на законных основаниях.
Сухой скрипучий смех пробежался по безликим стенам больницы, и вслед ему вторил еще один, такой же глухой и безжизненный.
- Кого ты оставила в той палате? Ведь по контракту ты можешь забрать только одну душу, погрязшую во лжи и крови.
- Если тебе так интересно, открой дверь, и ты увидишь, кто пожертвовал собой…
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Голосование до 22 ноября включительно
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 467
Замечания : 0%
Гримаса одиночества.
Пишем от первого лица - прошедшее и настоящее время - определитесь.
Героиня - разброт в создании образа со стороны психотипа. Она карьеристка, трудиться на благо и во благо себя любимой, самоутверждаясь по карьерной лестнице и тут же все разбиваем, делая ее бесхребетной мазохистской - подругам негде было выпить вина - бедняжки, она не возмущается тем, что отчет не завершить, она переживает - не подготовилась, а сидеть и страдать от сигаретного дыма - это женщина умеющая расставлять акценты как ей жить? Может она думала, что карьеристка? Не понятен момент с гаданием - чего подруги то пошли? Они же ( там по тексту было указано) с детьми и мужьями. На кого гадать? Потом ситуация с "маленькой девочкой" - для чего был взят этот образ. Я все надеялась по тексту выскочит - что-то в детстве случилось с ней, там в подвале, и сейчас - ухх! но нет - уха не было, просто так объясняли стах взрослого человека. А такое понятие как инстинкт самосохранения не? Для чего отвлекать внимание на "маленькую девочку"? И финал разочаровал. Она взрослая женщина, и по тексту, еще в начале видно, не раз задумывалась о будущем и волнует это ее. Образ старухи на кухне не раз должен был преследовать и без этой пятиэтажки. И убегала она не в ужасе от того, что встретила себя из будущего, а просто с мыслью - вот что меня ждет - ну право слово! - четкость размышлений героини во время сцен, где жуть поглощает разум - выбивала весь момент саспенса. И после всех этих - шуршаний, бульканья такой финал? Упилась вина и заснула на кухне.
artific, абзац на тему философии от патетического злодея на тему - ты хочешь стать красивой, но ты умрешь - это действительно "абзац" -так убить рассказ сходу. Начало - старое сердце, а финал - девочку допрашивают? Так старуха или девочка. Молчу о обилии мусора из местоимений, он сам себя хорошо проявляет. И простите, она ведь не красивой хотела стать, а просто выжить после ожогов. Но это все по боку, главное не философские вставки по тексту. Это после убийства рыженькой девочки вообще довольно забавно выглядит - запутался он в лабиринте. Спор в палате двоих мужчин - какой спор? Один оправдывается другой горюет. Девочка лежит на кровавой простыне усыпанная пеплом? Это в больнице? Внезапные черные ботинки протягивающие визитку и исчезающие по волшебству куда-то и отцу приходиться звонить по телефону. Искать золото - сколько - тонну- две? Проблема ожогов лишь в том, где взять кожу? Вот елки! Ну учите мат часть, коли взялись писать о таком! Ну и финал - раз и Смерть с сестрой нарисовались. Если вырезать все и оставить философские рассуждения - то ничего от рассказа не потеряем. Обобщая: классический пример корявого начписовского текста с притянутым, прибитым за уши сюжетом, героями-марионетками и картонными декорациями. Даже начало, описание этого домика в лесу. Лесные горы покрытые туманом - домик на южной или северной стороне? Разглядеть невооруженным глазом - это в лесу или в тумане? Тепловизором? Дорогой автор, пишем, пишем, читаем и учимся. Удачи.
Голос рассказу Solnechnaya1216 за несомненный высокий уровень написания по сравнению с artific.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 595
Замечания : 0%
Гримаса одиночества
Образ старухи в полутемной квартире за незапертой дверью – как раз то, что нужно для рассказа в жанре «мистика», да и темнота, вязкая, практически живая тоже порадовала (ну люблю я ее, что поделать). Героиня, узнавшая в старухе себя, хохочущая кошка – все на месте.
Но что мне не понравилось категорически, так это вступление: оно растянуто чуть ли не на половину текста, при этом для читателя совершенно бесполезно.
Героиня одна в квартире, работает над бухгалтерской отчетностью, как это ее характеризует? Возможно, она ответственный работник. Героиня не смогла отказать подругам, ввалившемся к ней под вечер? Это говорит о слабости ее характера … Но этого не достаточно!
Мне то хотелось увидеть другое - что именно предвещает такой печальный итог для героини, в чем она «сама виновата». Вот что пригодилось бы в первой части рассказа вместо подробного описания внезапной пьянки с подругами и характеров этих самых подруг. Это все лишь подводит читателя к главной сцене, но не работает на сюжет. Период нагнетания атмосферы страха в итоге вышел слишком коротеньким  жаль.
«Эльбинг…»
Очень небрежный текст.
Множество ляпов и стилистических и прочих. Какие «ЗАО», какой там «писк приборов» и «факс» в 1910-м? А отделение «для особо тяжелых случаев»?
Постоянные, неоправданные ничем, скачки времени с прошедшего на настоящее и обратно.
С фокалом вовсе творится что-то странное: то автор описывает пейзажи, то, вдруг произносит обвинительную речь, адресованную неизвестно кому, и тут же - обращается непосредственно к читателю.
Рассказчик то «всеведущ» - он нам подробно описывает местность и лечебницу; а потом – даже не может внятно рассказать, кто из присутствующих врач, а кто отец больной, упорно называя обоих «мужчинами».
Текст не ровный – ближе к концу повествование скомкано, ощущение, что из текста выпали значимые эпизоды. Вот например:
«Совесть, годами привыкшая поступать правильно, трещала по швам, грозясь разорваться напополам, отделив разум и сердце.»
И, буквально сразу же:
«Как одержимый он выслеживал, отыскивал жертв, выманивал их, играл с ними, словно с маленькими птичками, залетевшими в клетку, а потом, наигравшись, подрезал им крылья.» - ничего себе, так выходит он получал удовольствие от процесса? Когда, как произошла с ним эта перемена? Это просто выпало из текста.
С образами в произведении тоже беда, не персонажи в рассказе, а функции: больная девочка – чтобы выжать слезу, отец – чтобы сказать «я пойду на все», смерть с сестрой – чтобы похихикать в финале. Ни мотивации, ни психологии.
Особенно не люблю, когда давят слезу из читателя:
«- Папочка, помоги мне. Спаси меня, – голос срывается на хриплые вскрики. Слезы стекают на подушку, собирая по пути частички обгоревшей кожи и пепла.»
В итоге имеем: плоские образы, нереалистичные диалоги, скачки во времени, анахронизмы, сюжетные дыры.
Голос, в отдаю Солнечной, "Гримаса одиночества".
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 286
Замечания : 0%
Solnechnaya1216
Начальная бытовуха скучна и навевает сон. А вот с описания ночи уже читается. Даже не из-за развития сюжета, а из-за красивого и образного описания.
Но следует вопрос: зачем было куда-то тащится? Домов рядом нет что-ли? Уж тогда сие здание должно чем-то выделяться, мифами обрасти хотя бы. А не просто быть из разряда, куда "Ноги принесли"
Споткнулся о предложение: На взгляд я не ответила, опустив глаза в пол и нервно затеребив янтарный кулон в форме полумесяца - на фразу тогда уж. Взгляд-то, кроме степени опьянения, особо ничего не выражал.
Булькающая темнота тоже не представилась. По крайней мере, адекватно.
А вот старуха понравилась. И испуг героини натурален - знает она, чего боится.
Вторая часть рассказа - несомненный плюс, хоть и маловато все же такого, что леденило бы кровь.
artific
Начало должно, видимо, погружать в нуар, и он чувствуется. Но инстинктивно, а не складывается из образов. Сплошные дебри фраз и оборотов. Вообще, все, до "Три месяца назад" лишнее, как мне показалось. Убрать, и это только даст толчок сюжету в плане постепенного нагнетания атмосферы.
Стилистика хромает, времена скачут. Это отвлекает от чтения и вообще воспринимается "не айс".
Фраза про снотворное должна быть выражена больше действием, чем констатацией факта. Я вначале даже не понял, при чем тут снотворное?
Да и побольше действия в целом и поменьше риторики. А то, пока читаешь размышления, забываешь, что прочел до этого.
Но сама идея мне приглянулась. И, быть может, больше, чем у первого автора. Но ей как раз и не хватает идеальной кожи. Без жертв, естественно.
Голос-же отдаю "Гримасе Одиночества", как более мастерски написанному произведению.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Гримаса одиночества, .... прикольное название. Ну просто круть.
Начало действительно растянуто, и кажется лишним, потому что не несет никакой смысловой нагрузки. Хочется чтоб с первой строчки сгущались тучи... Но мрак и самое интересное начинается с похода "не знаем куда и не знаем зачем". Некоторые моменты остались не понятны. Что за гадание было? Может просто у меня сейчас рассеяно внимание. Блуждание по подъезду атмосферно получилось. Темнота, старуха, хохочущая кошка. Кстати, сиамские и правда жутковатые создания. Была у меня такая.
Второй рассказ. Здесь начинала читать с интересом, который постепенно угасал. Что-то теплилось до середины, не смотря на сумбурную структуру текста, но когда отец девочки прочитал бумажку, сразу захотелось бросить чтение. Не верю! Ну где логика? Отец взрослый мужчина... вот сразу взял и повелся? Дальше читала скачком через строчки. Что в этой задумке есть, но видимо опыта автору не хватило.
Голос Солнечной
|
Группа: РЕЦЕНЗЕНТ
Сообщений: 2190
Замечания : 0%
Номер Одын
Дочитала! Ура. Вступление для меня лично уж очень утомительно-затяжное...
Повод зайти в квартиру - притянут за уши ))) Но я понимаю, не всегда просто "связать" сюжет, приходится выходить из ситуации ))))
А теперь о главном... Ох как не люблю банальщину! Ох как не люблю! А тут она повсеместно... Даже не знаю, что сказать... Миллионы раз одно и то же под разными "приправами"... Как прям русские фильмы... И то в них что-то пытаются "вытянуть" в плане оригинальности. Ты даже не старалась!
Знаешь, как можно описать твой рассказ? "Девушки пошли гадать, одна увидела себя в будущем, и ей не понравилось то, что она увидела". В общем-то, и всё. Прямой сюжет.
Язык мне нравится. Много мелочей, создающих стилистичность, слаженность и атмосферу. Но... Стиль ещё "несубъективен"... То есть, неузнаваемо, нет ОСОБЕННОСТЕЙ (чисто твоих). Хотя... Может, мне это кажется, и любой другой отличит тебя ото всех...
Странно, конечно, мне всё это писать, после большого перерыва. Чувствую себя "не в праве". Ты уж прости за критику...
|
Группа: РЕЦЕНЗЕНТ
Сообщений: 2190
Замечания : 0%
Номер Дыва
Да простит меня красавица Настёля... рассказ 2 понравился больше. Читая комменты, понимаю, что в стилистике я ничего не понимаю (не вижу ошибок, но, признаюсь, читала "сквозь пальцы"). Зато смысел!!!! Более "сложен" и многослоен. К тому же, попал в тему! Сейчас пишу отрывок почти про то же самое! Про то, как люди "грешат" ради "святого"! Так что... Прям по мне.
Ну согласись, Настёленька! Уже 3-мя словами сюжет не опишешь! (Хотя, смотря как стараться ))))))))
Прости, прости, прости 100 раз (помню, как ты поддержала меня в моей единственной дуэли), но голос за artific,
Да и ясно уже, в чью сторону перевес )
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 410
Замечания : 0%
artific, вполне достойный текст но не хватило чего-то этакого чтобы удерживало читателя...
Solnechnaya1216, молодчина. Хорошо написала, очень хорошо.
Не буду расписывать текст по буковкам, до меня это уже сделали.
Голос Solnechnaya1216.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Первый рассказ слишком растянут,много бытовых сцен. Если их убрать, то ничего не изменится. Увлекает ближе к развязке. Стилистически написан лучше второго текста.
Solnechnaya1216, позиционирует главного героя, как карьериста. У меня не сложилось такого впечатления о ГГ.
- Скучная ты, Женька, стала. Ни о чем кроме своей работы не думаешь. Замуж тебе надо. И детей. Срочно. – заключила Леська, уперевшись в меня хмельным взглядом. – Не то вся жизнь пройдет – не заметишь. Так и состаришься…
На взгляд я не ответила, опустив глаза в пол и нервно затеребив янтарный кулон в форме полумесяца. Да и возразить было нечего. Сама понимала, что надо, и что срочно. Но в реальности у меня только один роман – роман с работой. Мысли об открывающихся перспективах и возможностях дурманили голову, наводили сладкую негу. Казалось, нужно только еще совсем чуть-чуть поднапрячься и вот уже она – вершина горы. И ветер в волосах. И свобода. Независимость. А потом… потом можно будет подумать обо всем прочем…
Вероятнее у ГГ много работы и мало времени, чтобы завести семью. ГГ стыдится отсутствия семьи, но тут же утешает себя возможными перспективами на работе. Противоречиво. Это не карьерист, а еще не определившийся в приоритетах человек.
В финале видит себя в старости одинокой и бедной женщиной. Почему бедной, а не заработавшей достаточно на жизнь пенсионного возраста? Было бы лучше, на мой взгляд, представить ГГ в будущем больным ( из-за трудоголизма).
Второй рассказ сумбурен и теме соответствует лишь косвенно.
Эльбинг, июнь 1910 год, ночь на понедельник, После прочтения всей истории остается вопрос: чем в данном случае понедельник отличается от любого другого дня недели? Да и события не одного дня описывает автор.
- Я хочу, чтобы у моей дочки была новая кожа, – прикрывая рукой рот, прошептал он в трубку, так, чтобы его никто не мог услышать. Если ожоги настолько сильные, что человек может умереть, то возможно повреждение костей, сухожилий и т. д. Почему только кожа?
И зачем вообще эта организация "Чудо", когда отец мог решить все проблемы сч отсутствием кожи своими силами? Ведь сюжету все просто: девочки умирают, а их кожа достается дочери убийцы.
Нет ответов на большинство вопросов.
Голос Solnechnaya1216.
Аrtific vs. Solnechnaya1216
1:8
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Чу, выдавай медальку победителю и закрывай дуэль.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 797
Замечания : 0%
Солнечная, с первой победой тебя!:) Артифик не отчаивайся - ребята, успехов вам в следующих дуэлях!
Дуэлька закрыта.
|
|
|
