|
|
|
Дуэль № 500: Olly vs Slavian
|
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Дуэль № 500
Olly vs Slavian
Тема: Вертикальный мир
Жанр: антиутопия
Форма: проза
Авторство: открытое
Сроки: пишем до 17 июля, 15-30
Тип голосования: открытый
Вид голосования: От читателя (общие аргументированные впечатления)
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 405
Замечания : 0%
Ребят, у меня такая пропозиция:
Нах замораживать? Давайте я вместо виргина сражусь с олллей, в этом же жанре и теме, ась?
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Отсрочка до 20 июля включительно.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Просьба к модераторам заморозить дуэль на 3 дня.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 405
Замечания : 0%
Может не надо морозить? Пусть лучше будет отсрочка с моей стороны. Все равно мне хотелось её взять…
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 467
Замечания : 0%
Пусть лучше отсрочка от Slavianа , а мороз оставим, если и отсрочка не поможет =)
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 405
Замечания : 0%
Щели
Ой, такое случается сплошь и рядом. На определённом этапе карьеры женатого, Анатолий Иванович (АИ) вдруг догадался, что его тёща – ведьма, жена – дьявол, а тесть – творчество первых двух. Казалось бы всё просто – вот он паспорт, вот двери, за ними дорога, и что-то наивное типа лозунга: «Мы сами вершители своих судеб». Но так как автор, слава богу живой, то он не может с уверенностью опровергнуть всю значимость слова «судьба». Зато автор знает, что когда АИ решился изменить свою жизнь в один из вечеров, то его попытка лишь усугубила положение.
АИ держался за голову. Он представляет её в виде нашинкованного арбуза, если убрать руки, то арбуз распадется на дольки. Он пытается понять где он, что случилось, и что это за стоны во тьме?
Память сама последовательно возвращалась.
***
Сначала пришел его друг Сергей Викторович (СВ) для группы поддержки. Вся «ещё» семья и СВ сели за стол. АИ объявил о своих намереньях, затем молчание. Лицо жены как-то неестественно посерело, лишь тёща цвела и пахла, уговаривала выпить на посошок. Был тёщин самогон, много самогона. Потом тёщаведьма назвала АИ мудаком, потом сукиным сыном. Друг тоже оказался крайним, правда накопил за вечер более лёгкие отзывы. Дальше были упрёки что АИ ничего не сделал в доме за время проживания в примах. Потом вновь ему поменяли фамилию. Тут АИ вскочил совсем раздосадованным, обиженным, и предложил любую помощь. Тёщаведьма не долго думая схватила АИ за руку и отвела в пристроенную комнату, в которой кроме выложенной коробки, оконного проёма, ветхой крыши, и стройматериалов ничего нет. Ведьма сказала:
- Вот видишь это окно? Его надо заложить кирпичом. Вот вода, песок, кирпичи, мешки с цементом, всё что надо. Можешь своего дружка подключить. Заложишь окно и можешь уёбывать со спокойной душой…(потом зачем-то добавила) мудак.
Затем они было преступили к работе но СВ сказал что без допинга работа не попрёт. В недрах барыжной куртки СВ можно откопать самые разные виды допинга. Он достал шприц и мензурку с белой жидкостью. СВ сидел на этой дряни, АИ иногда позволял себе подобную шалость.
Затем допинг совокуплялся в организме с тёщиным самогоном, работа пошла на ура.
АИ вспоминает, как перед глазами шлёпают на раствор кирпичи, отбиваются пальцы, царапаются руки, но боли нет.
Окно заложено, стало темно, а дверь почему-то закрылась с той стороны. Тут СВ проговорил странные вещи, будто здесь в темноте этой крепости, в этом вертикальном мире прекрасных горизонтальных кирпичей, себя чувствует призраком. Затем последовали завывающие звуки. АИ присоединялся, умножая их на два. Вдруг, среди воя, алкоголя, допинга и царства тьмы, СВ пришла «гениальная идея» стать приведеньями.
- А что, стать призраком значит обрести земную вечность. Я где-то читал, что одна стерва умертвила себя в стенах одного средневекового замка двести лет назад. Так вот, её призрак и по сей день лапает туристов с упругими задницами, и ворует в погребах вина.
Затем консилиум из двух человек постановил, что это стоит попробовать. СВ в тот вечер просто блистал идеями: он предложил убиться размозжив голову о стену. АИ присоединялся.
***
АИ пощупал лоб и почувствовал, как к нему прилипают пальцы – кровь засыхала. Он с большим усилием поднялся и пошел на ощупь в сторону стонов. Сделав пару шагов, он увидел как в дальнем углу комнаты падает слабый свет из щелей крыши. Этот свет ложится прямо на лицо СВ. АИ приблизился к другу в плотную. Было видно как лицо СВ покрыли кровь и пот, а перепачканный не до переваренной едой рот, извергает стоны. Он явно мучается толи от сотрясения толи от ломок.
- Дружище, что с тобой? Сейчас, я тебе помогу…
АИ обшарил карманы СВ и нащупал пару полных мензурок и использованный шприц. Под тонким светом из щелей, он осторожно втянул шприцом четверть содержимого, боясь переборщить с дозой.
- Бля, я ни разу не колол сам! Ладно, всё надо когда-то попробовать.
Он засучил рукав СВ, а там его ожидала приятная неожиданность – установленный катетер.
- Круто! Все условия для маленького человеческого счастья.
После впрыснутого счастья стоны пошли на убыль. Спотыкаясь о пустые вёдра и разбросанные кирпичи АИ достиг дверей, приник к дверным щелям, любопытно разглядывая что происходит в доме. Там обычная житейская обстановка: видна тестя макушка, которая как некий полукруг на фоне телевизора, правее на кухне носится с кастрюлями ведьма, дьявола не видно но кажется он где-то рядом.
АИ принялся стучать кричать стучать кричать стучать кричать – в щели ноль внимания, будто АИ уже призрак, или персона нон грата.
«Воевать так воевать» подумал АИ и двинулся на поиски шприца и чудодейственного снадобья.
***
- Я в чистилище! Щели в дверях ведут в ад, щели на крыше в рай. За щелями есть объём, смысл. Здесь смысла нет. Серёга, верь мне, мы скоро отсюда выберемся. Существа, эти сказочные существа просочатся к нам в нашу обитель и станут умолять заложить окна в их бетонных вигвамах. Но мы ответим, что нам плевать на их мирские дела. Мы призраки замка Иф, и наш удел биться о стену.
АИ умолк, застыл на месте, словно в голове что-то заклинило. С минуту он смотрел в пустоту, затем ринулся к двери как бесноватый.
- Откройте твариииии
Он принялся колотить и царапать дверь. Некоторые ногти вывернулись на девяносто градусов и закровоточили.
АИ царапал колотил колотил царапал пока не вошел тесть с лицом разъярённой макаки, и не сломал неугомонному нос.
***
Ночь. СВ снова стонет. Стон повсюду, в каждом кирпиче, прослойке кирпичей, в каждой доске крыши, каждой песчинке пола. Стон проникает в голову АИ, принуждая того к действиям.
- Сейчас дружище, потерпи.
Он нащупывает потное лицо СВ, скользит ниже к карманам, достаёт зажигалку. Начинает чиркать, словно древний человек в пещере бьёт камень о камень. Зажигалка, наконец, сдалась и под её свечение АИ достаёт дозу и шприц. Зажигалку приходится спрятать из-за отсутствия третей руки. Дальше всё происходит на ощупь. Неразгаданная по сей день тайна, так тайной и останется, а домыслы застопорятся на месте. Почему АИ переборщил с дозой? Из-за практически нулевой видимости? Но он бы тогда снова зажег зажигалку посмотреть, сколько вобрал шприц, дабы спустить лишнего. Или ему было тошно и без этих формальностей, и он не стал заморачиваться на деталях? А может он решил довершить задуманное и сварганить со своего товарища среднестатистического призрака? Все эти вопросы будоражили головы общественности спустя два дня, семь часов, сорок три минуты. А пока это время не прошло, со рта СВ повалила пена, но АИ её не видел, он в этот момент уже карабкался по стене к щелям в крыше, сквозь которые просматривались звёзды.
Вот он! Вот он тяжкий путь на небо! По оголенным кирпичам и наляписто вылезшей штукатурке. Со сломанным носом и пальцами с ногтями придерживающимися девяносто градусных взглядов, в пыльной куртке и штанами увлажнёнными во время очередной отключи, со вздутыми венами и мозгом набухшим от жажды свободы…примите его на небо.
Рука тянулась к звёздной щели, рука чувствовала прохладу исходящую снаружи, но нога соскользнула и АИ грохнулся свернув шею.
***
- Мама, мамочка…
Пятилетний Андрюша проник в спальню родителей, с разгону заскочив на кровать, плюхнул как раз между супругами. С перепуганными глазами он говорил маме:
- Я снова слышал мама, там опять кто-то скребётся.
Он пальцем указывал в сторону своей комнаты.
- Не бойся сынок, это мышки, мышки скребутся. Обещаю тебе, мы их завтра словим.
- Но там ещё кто-то делает вот так, - ребёнок сложил губы трубочкой и попытался воспроизвести будоражащий его звук:
- ооооооо….ооооо….ууууу
- Не бойся малыш, это звуковые отдачи от старого холодильника. Ложись спать, это всего лишь эхо.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 595
Замечания : 0%
Гудлократия, или Опрокинутый мир
- Слава Гудлу, всё! – Дис потянулся и устало откинулся на спинку кресла. Еще раз пробежал глазами последний абзац:
«И вот мы - хозяева мира. Мы свободны от низменных потребностей, управлявших нами на протяжении тысяч лет и теперь всецело можем отдаться жизни разума и чувства. Настал золотой век, время истинной свободы, свободы внутри нас».
Ну вот, теперь Джет точно будет доволен. Дис дождался, пока авторедактор внесет нужные изменения и нажал «отправить».
Через секунду пришел ответ:
«Ты молодец, про свободу хорошо сказал. Сегодня же опубликую на «заборе».
Дис улыбнулся и потер ладони. Вот это уже кое-что. «Забор» - серьезный ресурс, в день там случается до миллиона посетителей. Хороший все-таки парень этот Джет.
Джет и правда был отличным парнем. Он всегда мог дать дельный совет объяснить непонятное место в каком-нибудь древнем файле или, к примеру, помочь пристроить рукопись.
Пожалуй, они с Джетом были даже и не френдами, а друзьями, если это слово вообще могло что-то значить в современном мире. Им нравились одни и те же тексты и фильмы, у них всегда находились общие темы для бесед и споров. Дису даже странным иногда казалось, что может существовать на свете такой вот Джет. Хоть порой тот любил покомандовать да и в спорах часто оставлял Диса в дураках: слишком уж искусно умел Джет играть словами приводить факты и доводы, до которых другой в жизни бы не додумался. Наверное, Джет был очень умным человеком, возможно, даже гением. Но Дис ничуть не возражал, ему нравилось учиться.
В ожидании заветных баллов Дис просматривал новости.
Где-то на севере взорвался склад с горючим, были погибшие. Дис проглядел, как на фоне многооконных башен в замедленной съемке распускается ярко-алый цветок взрыва. Видео ему понравилось и он поставил лайк.
Суззи писала, как скучает по старым добрым электронно-лучевым трубкам, хоть ни разу их и не видела. Дис пожал плечами.
Сэм сделал новый фильм о том, как парень заманивает девчонку в свою ячейку. Сюжет, честно говоря, давно истертый, истасканный и совершенно нереальный. Никто в здравом уме не согласится переступить порог чужой ячейки, где хозяину позволено все. Опасно, очень опасно, если не можешь доверять человеку на все сто. Дис задумался, смог бы он прийти в ячейку к Джету, и понял – не сможет.
Фильм оказался так себе. Девочка не слишком то отличалась от стандартной модели «Лесли» из «мувишопа», да и двигалась не слишком то реалистично. Впрочем, в главном Сэм все-таки проявил некоторую изобретательность. Дис поставил «лайк», нажал на «шляпу» и кинул в копилку автора парочку баллов. Не у всех же, в конце концов, есть Джет, который всегда может пристроить творение ума человеческого.
Дис снова зевнул, откинулся в кресле, отмотал фильм к началу и включил сатисфактор.
Он даже рад был, что девчонка прорисована не слишком подробно, Дис не любил реалистичных картин, они казались ему слишком грязными, от вида пор и волосков на коже, от капель пота на лбу Диса передергивало. Ему казалось, что в нос лезет мерзкий, нечистый запах.
Спустя еще полчаса пришло новое сообщение от Джета: «У тебя первая сотня лайков. Поздравляю. Баллы уже капнули».
Дис еще раз счастливо улыбнулся и тут же полез в «кошелек». Баллов оказалось прилично. На что их потратить, Дис еще не решил. Можно было прикупить очков к ловкости или новый магический меч. Впрочем, стоило отложить часть, чтобы заменить хотя бы фронтальный экран на нормальную трехмерную панель.
Накопившаяся усталость уже давала о себе знать. Как всегда после трудной работы мысли текли вяло, но забредали куда попало.
Дис вдруг задумался, о том, что его ждало бы его там, за пределами ячейки. На минуту он представил, что над ним еще сотни и тысячи, а может быть и миллионы таких же комнат и в них – люди. Он поднимал голову и буквально чувствовал, как давит на него непостижимая громада Дома. Но даже не это пугало его больше всего – осознание того что там, каждый в своей ячейки живут и дышат люди – другие люди. Такие же, как он.
Да, среди них были и друзья, где-то далеко в толще бетонной громады, а может быть совсем рядом жили Джет, Сэм и Суззи. Но кто они были? Дис не знал. Дис не мог бы даже с точностью сказать, что он видит во время видеосвязи – настоящие лица, или графические личины, которые можно было создавать по вкусу.
Дис почувствовал, что мысли его уплывают уже куда-то не туда. Есть же на свете вещи, о которых лучше вообще не думать.
Он устроился поудобнее, проверил, плотно ли прилегают отводящие трубки, закусил катетер и вдохнул хорошо знакомый запах. Запах сладкого сна.
Мир качнулся, дрогнул и рассыпался цветными пятнами. И на самом краю бездны, за секунду до падения им, как всегда овладело дивное чувство, будто он был частью чего-то огромного, и прекрасного, нет, он сам был этим чем-то, почти безграничным, почти всемогущим. На секунду Дис почувствовал себя богом, потом все сдвинулось и пропало.
Человек стоял посреди ячейки. Человек стоял посреди его ячейки и довольно ухмылялся. Дис с ужасом смотрел, как на глянцевой поверхности нижнего экрана растекаются следы его нечистых ботинок.
Человек казался каким-то ненормально-живым. Слишком живым! Выпуклым и неправильным. Среди глянцевых стен он смотрелся чуждо и странно. Карманы его грязно-серой куртки топорщились, на поясе, в петлях висели инструменты, которых Дис никогда раньше не видел.
Дис даже не сразу сообразил, что человек этот – женщина. Фигура под мешковатой одеждой определенно казалась женственной, стройной и гибкой.
Да, кожа ее не была гладкой, как у трехмерных моделей, и короткие волосы, торчали светлыми космами, и Дису даже показалось, что он чувствует острый запах пота… Но все-таки это была женщина.
«Она же в моей ячейке. На моей территории,- подумал Дис, - а значит… Я. Вправе…» - и внутри у него что-то сжалось, перед глазами мелькнули кадры недавнего фильма. Он поднялся с кресла, и застыл в нерешительности.
Губы женщины и скривились в недоброй ухмылке.
-У-у-у, - протянула она, одним толчком усадив Диса обратно, - мокрица. Ненавижу.
Она отвернулась, и, упершись ладонями, сдвинула боковой экран в сторону. Достала из-за пояса один из множества инструментов, двумя изогнутыми зубцами напоминавший птичий клюв. Что-то щелкнуло и экраны погасли. Все, разом. Только светилась, мерцая, надпись «No signal».
Дис застыл. Весь мир его вдруг исчез, словно его никогда не было. Он сидел, вжавшись в кресло, боясь пошевелиться. Сердце отбивало бешенный ритм где-то у горла. Дис вдруг понял, что вовсе не он сейчас хозяин в ячейке. Этот человек, эта женщина может сделать с ним все. Убить, искалечить... Точно так же подойти со своим страшным инструментом, щелкнуть им и тогда…
А женщина, похожая на призрака, в тусклом свете; женщина, одним движением, умевшая разрушать миры, как ни в чем не бывало распрямилась и подмигнула ему, пряча что-то в карман.
- Я позаимствовала тут кое-что. Тебе ж не жалко? Мне взять негде, а ты себе новый купишь. Да не дрожи ты так. Вон, гадостью своей подыши. Все-все. Отдыхай, будь здоров.
Она вернула на место экран, отодвинула другой, и протиснулась в узкую щель. Надпись пропала. Ячейку снова залил ровный свет.
Дис вскочил и в панике огляделся.
Все было по-прежнему. Вместо верхнего экрана – небо с бегущими по нему облаками, тени от них скользят по нижнему экрану, похожему на квадрат каменистой высохшей земли. На боковых панелях - глубина, даль, где в полоске горизонта сомкнулись выжженная солнцем земля и пронзительно-голубое небо.
Дис протянул руку и пальцы его коснулись стены, он попятился назад и уперся затылком в холодное стекло. Оказывается, он никогда раньше не задумывался, насколько мала его ячейка. Насколько узок и тесен его мир.
Больше не было пустыни, только стены из стекла и миллионы светящихся точек. Теперь везде, везде он видел только стены. Стены с картинками, сквозь которые в любой момент могла проступить страшная надпись «No signal». Дис задыхался.
Воздух, очищенный и отфильтрованный, несущий в себе запахи моря, которого Дис никогда не видел, отказывался входить в легкие. И Дис почувствовал, что если он не вырвется за пределы своего стеклянного куба - погибнет.
Мысль, которая когда-то так пугала его, показалась спасительной.
Он кинулся к ближайшей стене, и попытался сдвинуть ее, но пальцы только проскальзывали по гладкому стеклу. Тогда он уперся ногами что было сил, вдавив ладони в экран. Стекло хрустнуло. Голубое небо вдали прорезала черная трещина, потом еще одна и вся картина задергалась, распадаясь бессмысленными цветными полосами. Но это уже не волновало Диса. За экраном не было двери, только сырая бетонная стена в паутине проводов.
Дис глухо взвыл и кинулся к другой стене. Уперся в нее с усилием, на которое, наверное, с роду не был способен, заскользил пальцами, оставляя на глянцевом стекле кровавые разводы. Наконец панель поддалась, появилась дверь.
Он бежал. Он чувствовал, как ноги его подгибаются и дрожат, а воздух, вернувшийся было в легкие, теперь выбивает бешено стучащее сердце.
Он видел, как серые стены коридора тянутся, смыкаясь в точку вдалеке, как сменяют друг друга одинаковые двери и лампы, льющие холодный синий свет. Каждый шаг отдавался болью в боку. Наконец он споткнулся и почувствовал, что больше не сможет бежать. И он заплакал, завыл тихо и тонко, уткнувшись лицом в собственные острые и бледные колени.
Ближайшая дверь открылось, и какой-то человек, одетый только в рубашку до колен, обрюзгший и лысый, выглянул из-за двери. Вытягивая тонкую шею со складками кожи, он поглядел на Диса своими воспаленными, красными глазами. Словно бы оценивая.
Это неожиданно придало Дису сил. В человеке он увидел собственное отражение, искаженное и мерзкое.
- Мокрица, - прорычал он, поднимаясь. – Ненавижу!
Человек поспешно спрятался, щелкнув замком. А Дис, держась за бок, поплелся дальше. Больше он не пытался бежать.
На перекрестке, где от небольшой квадратной площадки разбегались еще три коридора, точно таких же, Дис увидел что-то необычное: одна из дверей оказалась открыта, и там, за ней зияла гулкая сырая чернота. Потом он увидел и веревку. Примотанная к вбитому в пол железному шипу, она уходила вниз, во тьму.
Дис лег на живот и подполз к самому порогу. Там, глубоко внизу он услышал голоса.
- Стойте! – крикнул он в темноту и голос его отозвался эхом. – Я с вами! Возьмите меня с собой!
Вдруг что-то с жужжанием вынырнуло оттуда. Дис отшатнулся. Но это оказалась только машинка, висящая на канате.
-Хватайся! – крикнули ему снизу, - и прыгай!
Дису никогда еще не было так страшно, но он, зажмурившись, схватился за ручки машинки и скатился вниз.
Уходили молча. Дис хромал, не отрывая руки от нывшего бока, но терпел, стараясь не отставать от других. Он видел только спины, непривычно широкие, под серой тканью курток мелькавшие где-то далеко впереди. Они шли коридорами, поднимались по ржавым и узким лесенкам, спускались по наклонным желобам и снова шли.
Дис уже не мог думать ни о чем, ноги ныли от усталости, ему только все время казалось, что все это происходит не по-настоящему, все вокруг только одна из игр, а сам он сидит в своем кресле, нажимая на сенсорную панель.
Иногда приходилось пробираться по коридорам настолько тесным, что нужно было нагибаться и ползти. Там на Диса с новой силой накатывало удушье, но он, сжав зубы, терпел, стараясь не думать больше о стенах, стараясь не глядеть на них. Потом они оказались в слепом ответвлении коридора, и за одной из плит, искусно замаскированный открылся пролом.
Дис вылез последним и остановился. Люди уходили, а он мог только смотреть им вслед.
Он готов был увидеть стены небоскребов, подвесные трассы, тут и там мелькавшие автомобили - все то, что не раз приходилось ему видеть в сводках новостей. Но только не это.
Он оглядывался, все еще не веря глазам. Даже на самой страшной из картин он не видел ничего подобного, ведь в картинах была красота, пусть мрачная, пусть пугающая. Здесь красоты же не было вовсе, только поле бетонных плит, что простиралось на многие километры, смыкаясь вдалеке с небом.
И даже небо здесь было неправильным, не голубым и высоким, а тяжелым, влажным. Эта холодная серая сырость окутывала все вокруг, она ощущалась на языке, она ложилась на плечи не давая вздохнуть. Дис поднял голову и увидел, как бесконечная башня Дома уходит прямо в эту глубину и растворяется в ней. Ему представилось, что люди, все те, кто живет на верхних этажах сейчас задыхаются, хватаются за подлокотники своих кресел, судорожно пытаясь схватить трубку сладкого сна. Но тщетно, их уносит в эту серую пустоту и они растворяются, раскрывая рты в беззвучном крике. Потому что звуки тоже сожрала пустота.
Дис вздрогнул и опомнился. «Это же Дом, - подумал он. - Это же мой Дом, он должен защищать. От всего, что может расстроить, от этой серой пустоты, от грязи, что липнет к ногам, от бешенного стука в груди и страха, который давно уже вцепился в сердце, и не хочет отпускать».
Надежные стены защитят от всего. От всего. Лишь бы не давили они больше на грудь, лишь бы позволили дышать. Он приспособится, он расскажет все Джету и он что-нибудь придумает.
- Беги, беги! – кричали ему люди издалека. Но Дис уже знал, что там, в холодной пустоте под серым небом ему нет места. Он сделал шаг назад, потом еще один. И ноги с холодной грязи ступили на теплое покрытие пола.
Ему кричали еще что-то, но Дис уже не слышал. Он обернулся и понял, что сходит с ума.
Твари двигались неспешна, прижимая брюхо к полу, они плавно переставляли тонкие лапы, и в бетон вонзались отточенные стальные когти.
Вот одна из них прыжком пересекла коридор и приземлилось позади, загородив пролом в стене. Дис чувствовал, что колени его подгибаются.
- Этого не может быть, - бормотал он. - Об этом никто не говорил. Это не правда.
Твари подошли близко, настолько, что Дис смог разобрать надпись «Godle. electric dog», на груди одной из них. Нет, они не походили на собак. Поджарые, состоящие из сочленений блестящего металла, с тонкими суставчатыми лапами и мощными челюстями на безглазой морде, они напоминали скорее насекомых, безжалостных и страшных.
«Godle» – вдруг подумалось Дису. - Одной «о» не хватает. Может быть, они бракованные, эти псы, может быть это все ошибка. Я же не сделал ничего плохого. Да, да. Скоро все выяснится и я вернусь домой. Только бы не давили больше стены...».
Но электрические псы уже подползи, вот они застыли на секунду и бросились. Что-то больно сжало руку Диса, нос и рот его залепило холодным и вязким. Он почувствовал знакомый сладковатый запах. Мир дрогнул, покачнулся и рухнул.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 595
Замечания : 0%
***
Стена окружала мир, бетонные плиты тянулись, насколько хватало глаз, и только вдалеке, как шипы торчали из нее кивающие вышки да горели кое-где высокие костры.
Шестилапый сидел неподвижно. Он думал, о том, что мир под его ногами, наверное такой же шип, только очень длинный и широкий. А дальше, за краем земли только холодная пустота, да обрывки тумана, что цепляются за острие.
Порой там, у самой кромки серой стены, Шестилапому чудилось какое-то движение и еще что-то зеленоватое, очень похожее на плесень. Но оптика его, приспособленная для работы с мелкими деталями, не годилась для дали, и он, как ни старался, не мог рассмотреть, что же делается там, за краем.
Шестилапому нравился простор. Когда мгла вокруг редела, он нарочно выползал на самый край земли, посмотреть, как шар солнца заваливается за серую стену и приходит темнота.
Темноты Шестилапый не боялся. По ночам он оставался на привязи из проводов, возле мерно жужжащего зарядного ящика. Он погружался в забытье и видел сны, в которых сражался с драконами и проводил секретные операции, зачищал территории от злобных пришельцев и воевал с крестоносцами.
Но были и другие сны, в них Шестилапый видел себя одиноким и маленьким, окруженным холодными стенами. Не раз после таких снов он просыпался с тупой иглой под сердцем, сердцем, которого не было. Тогда ему казалось, будто он упустил что-то, потерял навсегда.
Но Шестилапый старался не думать слишком много. Его дело было чинить экраны и спаивать провода в недрах Дома. Когда приходилось работать в ячейках Шестилапый втягивал когти и передвигался на присосках, осторожно, чтобы не повредить глянцевые зеркала экранов. В них он видел свое отражение.
Он был в точности таким, как другие шестилапые: тощим и подвижным, состоящим, казалось, из множества блестящих металлических трубок. Он мог бы сложиться и вдвое и вчетверо и в восемь раз, он мог пролезть в самую узкую щель, проползти по самой тонкой трубе, что ему ни раз и приходилось делать, добираясь до очередной поломки. И лица у него не было, только черный объектив посреди сглаженной маски.
К людям Шестилапый привык, хоть и старался не попадаться им на глаза. Пока он работал в ячейках, многие из них спали, опутанные сетью трубок. Через эти трубки во время сна отводились ненужные вещества и подводились нужные. Наверное, это было для них чем-то вроде зарядного ящика.
Впрочем, были среди людей и странные. Одна женщина, например, вместо того чтобы спокойно сидеть в кресле целыми днями простаивала на коленях. И даже засыпала без трубки во рту, свернувшись калачиком на холодном стеклянном полу.
Она не замечала Шестилапого, даже когда тот подползал совсем близко, и только губы ее беспрестанно шевелились. Шестилапый посмотрел на главный экран, туда, куда направлен был неподвижный взгляд женщины, но увидел лишь человеческое лицо в ореоле из желтых лучей, да несколько строчек текста.
«Имеющий уши да услышит», - прочитал он и задумался. Это натолкнуло его на странную мысль. Он не мог бы сказать, что такое звук, но точно знал, что мир не всегда был немым. Команды, приходившие к нему по радиосвязи звуками не были, но ему казалось, что «слышать» это примерно то же самое, что понимать команды.
В тот же день из запасных деталей он выбрал подходящую мембрану и пристроил у себя в груди. Нужный разъем отыскался почти сразу.
Сначала мир наполнился неясными шорохами а потом зазвучал. Теперь Шестилапый слышал сонное бормотание людей и цокот когтей в коридорах спящего Дома. Он слышал вой ветра, когда сидел вечерами на краю земли, вцепившись в шпиль.
Он хотел вернуться, чтобы снова повидать ту женщину, и посмотреть, не написано ли еще что-нибудь полезное на стене, но ее ячейка оказалось пустой, и только маленький круглый чистильщик возился в углу.
Позже Шестилапый узнал, куда уносят странных людей.
Да, иногда люди ломались, и их уже нельзя было починить. Одни метались по ячейке, оставляя порой грязь и кровь на глянцевых стенах, другие просто лежали и глядели бессмысленно в потолок. Кожа одних была сморщенной и дряблой, но другие внешне казались обычными.
Тогда к ним приходили восьмилапые. Шестилапый не любил их и почему-то боялся. Не добрыми казались ему искры светящихся глаз, разбросанных по всему телу. Вместо когтей на их лапах были мягкие присоски, и только одно жало под грузным туловищем. Они подходили неслышно, когда сломанный человек спал и кололи его жалом, а потом аккуратно и бережно окутывали белой нитью и уносили. Двигались они плавно, подолгу застывая в одной позе, если им казалось, что спящий просыпается. Все их движения напоминали танец, завораживающий и страшный.
А спустя какое-то время в ячейке появлялся новый человек, совсем еще крошечный. Большую часть времени он спал. Новых людей тоже приносили восьмилапые.
Шестилапый не знал, куда уносили людей и откуда брали новых. Он рад был, что ему приходится работать с проводами и микросхемами, а не с людьми.
Он не знал почему, но что-то внутри него сжималось, когда уносили сломанного человека или приносили нового.
Так продолжалось долго, Шестилапый не считал дни. Но однажды в водовороте звуков и шумов он услышал человеческий крик. Крик доносился из-за стены недалеко от того места где Шестилапый паял испорченный провод. И было в этом крике, что-то, что заставило его вздрогнуть и бросить работу.
Человек стоял… нет он лежал на внешней стене Дома, вжимаясь в нее и почему-то не мог сдвинутся с неширокого карниза и ползти дальше. Человек высоко задрал подбородок, словно боялся поглядеть на серую стену.
На других живых, что приходилось видеть Шестилапому, человек не походил. Слишком мешковатой казалась его одежда, слишком темным лицо. Что-то в облике человека показалось Шестилапому знакомым, и, нежданная, промелькнула мысль: «Он слишком настоящий, он слишком живой». Мысль показалась странной, словно бы чужой. И Шестилапый пополз к человеку, чтобы разглядеть его получше.
Он различил мокрые дорожки на щеках. Светлые короткие волосы девушки трепал ветер.
- У, железяка, – простонала она, едва повернув голову. – Ты еще тут. Не хватало тебя!
Тогда Шестилапый оглянулся и увидел их. Они были еще далеко и ползли не спеша, прижимая брюхо к земле, они приближались с той стороны, где втыкался в пустоту шпиль Дома.
Неизвестно, кто придумал звать их электрическими псами. Они вовсе не напоминали собак…
Не думая больше ни о чем Шестилапый сгреб человека парой лап, а четырьмя заработал усерднее, пытаясь удержаться на ставшей вдруг скользкой и верткой земле. Казалось, какая-то сила тянула его вместе с его грузом к серой стене.
Он откуда-то знал, куда ему следовало идти. Туда, где перекресток коридора заканчивается шахтой старого лифта и торчит конец веревки, привязанный к железному шипу.
Он отпустил девушку и подождал, пока взвоет лебедка, опуская ее вниз.
А ночью, вместо того, чтобы идти к зарядному ящику Шестилапый пробрался к тому месту, откуда вырастал Дом и ступил на серую стену.
Что-то звякнуло в его голове, по лапам пробежала дрожь. Когтистые кулаки – все четыре судорожно сжались. Какая-то неведомая сила прижала его к стене, заставляя вцепиться в нее двумя десятками отточенных когтей... Но Шестилапый сделал шаг, потом еще один.
Ему показалось, что мир вокруг него опрокинулся, плоскости поменялись местами и то, что было когда-то стеной, вдруг превратилось в землю. Но Шестилапый продолжал ползти туда, где слышались голоса.
Собравшиеся у костра не замечали его, и Шестилапый, подползая из ночной темноты слышал их слова, и смех.
Человеческий смех. Он понял вдруг, что никогда в жизни он не слышал смеха. Что ни разу ему не приходилось видеть лиц в дрожащих бликах костра. Ему хотелось оставаться тут еще, просто смотреть и слушать, притаившись в темноте. Он хотел бы почувствовать, как пахнет от огня и жестяных кружек, что многие из людей сжимали в руках. Но не мог.
Не воспоминание, а только тень воспоминания коснулась его. Он подобрался еще ближе и отсвет костра отразился в его безлицей маски.
Голоса стихли и кто-то угрожающе поднялся навстречу ему.
- Эй, слушай-ка, железка.
Тогда Шестилапый поднялся. Вцепившись задними лапами в землю, он распрямился во весь рост.
- Подожди ка, - послышался знакомый голос и женщина в просторной серой куртке, женщина с короткими светлыми волосами подошла, глядя прямо в объектив камеры.
Воспоминания вырастали, одно за другим, они наслаивались, дополняли друг друга.
- Я знаю, - сказала она, - Это он меня сегодня вытащил.
- С ума сошла? – хмыкнул кто-то, невидимый в тени, - Они ж все одинаковые.
- Это ведь ты? – спросила она, но Дис не мог ответить.
Он глядел на ежик светлых волос, подсвеченный сзади бликами костра и ему казалось, что голова у нее светится как у того святого.
И он потянулся, будто впервые понял, что она стоит сейчас, здесь, перед ним. Будто впервые увидел ее. Потянулся, чтобы дотронуться, только почувствовать прикосновение к коже.
Но она вскрикнула и отшатнулась, зажимая рукой свежий порез. Из под пальцев ее змейкой заструилась кровь.
Дис попятился.
Мир снова ускользал от него, спрятанный лучше, чем за вечно холодной стеклянной стеной. Они снова разминулись: раньше мир был ненастоящим а теперь. Теперь ненастоящим стал он сам. Дис. Шестилапый.
Он почти не слышал грозных окликов за спиной. Он бежал, стучали когти по бетонным плитам. В темноту, в пропасть, только прочь, подальше от настоящего живого света, от запаха, которого не почувствует, от кожи, к которой не сможет прикоснуться.
Нет, нет, никогда он не был настоящим человеком, таким как они, те, что сидели сейчас у костра. И только теперь, пожалуй, он стал таким, каким и должен. Вот теперь внешность его точно соответствует содержанию. Помесь человека и машины, ничем не оправданная странная форма жизни, беспомощная и страшная.
Но почему это все случилось с ним? И с ним ли одним?
Дис остановился. Он должен был предупредить их. Предупредить всех, что точно также, как и он проводили свои жизни в креслах, опутанные паутиной проводов. Пусть выбираются, пусть бегут прочь и не бояться холодного тумана и грязи под ногами. Потому, что не-жизнь еще страшнее. Дис понял это только теперь. Слишком поздно понял.
Кресло, когда-то принявшее форму его тела, теперь только мешало. Дис почувствовал как увязает в нем, как хрустит и рвется под ним сверхпрочная обивка.
Он тронул экран пальцем, с непривычки оставив на нем глубокую царапну. Но экран не отозвался. Дис замер, таких проблем он не ждал, он просто не подумал о них. Он почти почувствовал, как по шее ползут мелкие холодные червячки. Это была память тела, тела, которого уже не было. Фантомные мурашки на фантомной коже.
На главном экране все еще висело его старое сочинение.
«…время истинной свободы, свободы внутри нас» - прочитал он, и кулаки его сжались. Он хотел было разбить экран, но передумал.
Вместо этого он привычным движением отодвинул панель и, покопавшись вытащил блок речевого синтезатора, один из четырех, расставленных по углам ячейки. Блок оказался слишком массивным и не поместился внутри, его приходилось поддерживать рукой, прижимая к горлу.
- Джет! – позвал он. Речевой синтезатор хрипел, плохо приспособленный для такой работы.
Но вот главный экран ожил. По нему мигая запрыгали строчки. Ответ пришел как всегда – через секунду.
«Привет, дружище! Куда пропал? Уже не ждал тебя увидеть. Может включишь камеру? Давно не видел твою рожу».
Дис почувствовал, что у него сжимаются кулаки. Фантомные боли прошили грудь, примерно в том месте, где полагается быть сердцу.
- Хорошо, – проговорил он. – Включаем камеры. Ты первый.
На экране возникло лицо. Его собственное лицо, такое, каким было когда-то, только чуть более загорелое, подкрашенное и улучшенное, выровненное до карамельного блеска. И тогда Дису стало страшно по-настоящему.
- Врешь, – сказал он.
- Вру, - улыбнулся собеседник. - Ну тогда и ты мне покажись, давай вместе, на счет три. Раз… Два. Три!
И они отключили личины.
- Хоро-о-ош… - послышался насмешливый голос.
- Да и ты ничего, - пробормотал Дис, глядя на столбцы служебной информации, над которыми светилась надпись «Godget».
- Кто ты? – спросил он, помолчав.
- А ты не понял? Я Гудл, я Гадл, я бог и друг. Для каждого. Я знаю о тебе все. Я могу сказать, о чем ты думаешь в этот момент. Я знаю все твои привычки и вкусы. Я знаю, что покажется тебе интересным, и что развлечет. Я умею говорить то, что ты хочешь услышать. Я – ваше отражение. Я – это вы, каждый из вас. Я – это ты.
Ну, что еще ты не знал обо мне? Хотя на твоем месте я спросил бы другое. А кто – ты?
- Я робот! – выкрикнул Дис, – благодаря тебе, гад!
Речевой синтезатор хрипел и дребезжал.
- Да ладно? – насмешливо спросил собеседник, но Дис не обратил внимания.
- Зачем ты сделал это со мной? – голос его сорвался на крик.
- Ты ведь неглупый парень, мог бы и сам догадаться. Клаустрофобия – очень неприятная болезнь. Существовать в ячейки ты, сам понимаешь, больше не мог. Но в остальном функционировал прекрасно, вот я и решил дать тебе новую жизнь. Ты не доволен?
- Так значит они все… - Дис не поверил ушам, - Они все были людьми? Пауки, чистильщики, псы… Людьми?
- Не обязательно. Чистильщикам, например особый разум и не нужен, обходятся обычным железом. А вот псов я вам не доверяю. Управляю ими сам, это намного удобнее.
- Но зачем? – прошептал Дис. – Все эти люди… Зачем мы тебе?
- Вы мне нужны. Как думаешь, кто вы такие? Вы, все, каждый, кто сидит в коробке из плазменных панелей и грезит о новом мече или о баллах к ловкости? Ну?
- Мы – люди.
- Вы ресурс. Просто вычислительный ресурс. Да, возможно построить процессор, сопоставимый по мощности с той серой кашей, что вы таскаете в голове. Но зачем? Это слишком сложно и дорого. Людям же он достается даром. А вы… Чем вы его загружаете, страшно подумать!
Я дарю вам сладкий сон, а сам пользуясь понемногу вашей вычислительной мощностью, вот и все. Ничего страшного, как видишь.
Ну что сжимаешь кулаки. Недоволен? Да ты только вдумайся: каждому я даю мир, в котором он хотел бы жить. Для каждого свои новости, свое информационное пространство. И у каждого есть лучший друг, который всегда поймет и поддержит. То есть я.
Нет общества – нет и конфликтов, нет социальной несправедливости, нет зла. Я молодец, правда?
- Но как же вышки? А те люди, там, снаружи?
- А, это ты про ту девчонку? Ничего девочка, не Лесли, конечно… Старовата. Да они обычные воры. Жизнь у них, сам понимаешь, не сахар, вот и тащат что придется. Жалкие существа. Я даже псов на них не всегда спускаю
Или погоди, тебе, может, интересно устройство твоего мира? Хорошо. Когда-то я только тем и занимался, что искал нужную информацию для людей. Слушай.
Правительств и государств давно уже нет, есть только Отрасли и сегменты рынка.
В одних областях, потребляющих, люди живут в достатке. В других, сырьевых, все происходит примерно так же, как здесь. На территории этого сегмента – господствуют две отрасли: нефтяная и цифровая. Сегмент обозначен как сырьевой. Его задача снабжать ресурсами более развитые области.
Нефтяная отрасль расположилась тут исторически, добыча нефти полностью автоматизирована, и управляется вашим покорным слугой.
Видишь ли, мой ресурс это вы, люди, поэтому я забочусь о вас, удовлетворяю естественные желания и обеспечиваю работу сознания. Я пробовал погружать людей в сладкий сон бессрочно. Никто не продержался долго. Оптимальным был признан сменный вариант, при котором от четырех до пяти часов в сутки человек находится в состоянии бодрствования. Бодрствования, заметь, насыщенного эмоциями и событиями. И об этом тоже забочусь я.
А остальные люди даже не ресурс, они инструмент для его получения. Поэтому чрезмерная забота о них признана нецелесообразной. Так что тебе еще повезло, друг мой, что в свое время ты попал под мою опеку. Все для тебя могло сложиться куда как хуже.
Дис молчал, вцепившись когтями в изодранные подлокотники. Как будто надеялся удержаться: ему казалось, что мир уже начинал крениться, и вот-вот рухнет снова.
- Вижу, картина тебе не понравилась. А ведь я только что зачитал тебе статью из Большой Энциклопедии. Все это ты мог бы и сам узнать – информация открыта. Но у тебя ведь были дела поважнее, правда?
Ну а теперь моя очередь спрашивать. Вот ты узнал все и что теперь? Что ты будешь делать?
- Уничтожу тебя, – прошептал Дис. Ему показалось, динамик не сработал, но Гудл все равно услышал.
- Ты смешной, - хихикнул он. - Ты знаешь, что с вами случится без меня? Да просто погибните и все. Все еще не понял, в каком мире живешь? Ты жив до тех пор, пока можешь что-то продать, до тех пор, пока имеешь ресурс. Не будет ресурса – не будет и еды. Кончатся сладкие сны, кончатся сказки на ночь. Что вы будете делать тогда? Вы ведь все еще не понимаете: вы нужны мне также как и я вам.
Да и кроме того, что ты со мной сделаешь? У меня же нет тела, дурак-человек. Я здесь, повсюду. Я часть вас всех. Да тут даже центра никакого нет, веришь? Ну того, который можно красиво взорвать как в кино и уйти победителем.
Ну. Что ты еще можешь? Расскажешь всем, какой я плохой? Так ты просто спятившая машина, а я – живой, мало того, я их лучший друг. Все они любят лесть и игры и сказки на ночь. А еще сладкий сон. Думаешь, они откажутся от него просто так?
Знаешь, кстати, почему вы все так его любите? Да потому, что в этот момент вы становитесь мной, единым сверхразумом. Каждый, каждый из вас ощущает это. Вы ведь только клетки, каждый по отдельности вы словно одноклеточные по сравнению со сложным организмом. И вы чувствуете это. Ведь очень приятно чувствовать себя богом. Правда?
Эй, Дис, дружище, ты жив еще? Если есть вопросы ты спрашивай, не стесняйся. Времени то уже нет почти. Все-таки лучший способ потянуть время – рассказать что-нибудь интересное. Верно?
Дис дернулся, как от удара током. Только сейчас он понял, какого дурака свалял. Он, казалось, уже слышал, как где-то в коридоре цокают когти.
Электрическим псам не нужен нюх, они не петляют по коридорам, не тратят время на поиски, они просто знают, где их жертва. Также, как Дис знал когда-то, где находится поломка, треснувший экран, сгоревшая микросхема, оборванный провод.
Десятки электрических псов неслись по внутренностям Дома, по его огромным лабиринтам, от клетки к клетке, где, не подозревая ни о чем сидели люди.
Дис кинулся к двери, но опоздал. Секунда, прыжок, и гидравлические челюсти сомкнулись, разрывая металл, как простую фольгу. Боли Дис не почувствовал. Только понял, что одна из рук больше не слушается его. Драться не пытался. Он не был боевой машиной, лишь рабочим инструментом, простой отверткой в руках бога. Гудла великого и ужасного.
И Дис рванулся, оставляя обломок руки зубах у электрического пса.
Он бежал так, как не бежал никогда в жизни, если бы на него посмотрели со стороны, увидели бы наверное, только серебристое мерцание на месте рук и ног. Несколько раз он едва не упал, по привычке пытаясь опереться об оторванную руку, но удержался.
Он скользнул в один из служебных ходов, где, словно в брюхе огромного зверя лежали кишки и вены цветных проводов. «А ведь он наврал мне, – мелькнула вдруг мысль. - Он говорил, что у него нет тела, разве это не его нервы тянутся сквозь все здание от самых нижних этажей кверху. Разве это не сигналы его нервной системы несутся по ним?»
Мысль пробежала дрожью по телу, в то время как ноги, нет лапы, железные лапы беспрестанно работали, унося Диса все дальше от скрежета когтей и зубов электрических тварей.
Но Дис не обольщался, он знал, уже совсем скоро для людей придет время сладкого сна.
Вот сейчас они все откинуться в креслах, поерзают, устраиваясь поудобнее, вот возьмут трубки, закроют глаза в предвкушении и вдохнут такой знакомый сладкий запах. Мир качнется, рассыплется грудами конфетти, и тогда… Тогда все пропало.
Уж не десятки, а сотни электрических псов ринутся из своих нор в глубине Дома, и каждый из них будет точно знать, где находится тот переход, то ответвление служебного коридора, где сжавшись, прячется шестилапый Дис. Они разгрызут стальными зубами бетонные стены, они перегрызут провода и перекрытия. И не только они. Даже неповоротливые строители, даже беззубые шестилапые сползутся из всех углов только с одной целью – защитить своего бога. Они разорвут, растащат по кускам это чужое, железное тело, тогда погибнет и Дис.
А значит выход только один.
Он карабкался по трубам и служебным коридорам. Мысли лихорадочно метались в его голове
«Свой мир. Свой мир для каждого, - думал он, - мир, полный новостей и событий, полный друзей, далеких и близких, но одинаково фальшивых.
Люди, кто из вас согласиться выбраться из своей коробки для того чтобы оглядеться, для того, чтобы посмотреть в глаза другому человеку? Но ведь это же опасно. Нет-нет, на чужой территории с вами могут сделать все, что угодно. Но вот вам страшная тайна. Вы – всего лишь ресурс. Донор, кормовая база».
Он выполз на главную магистраль. Так называл он широкий бетонный коридор, где канатами толстыми как сытые змеи свивались жгуты проводов.
Дис выдвинул коготь и полоснул по брюху змеи. И тут же его отбросило, дикая боль пронзила разум, лапы свело судорогой. Нужна была изоляция, тогда, возможно он смог бы уцелеть. Но взять ее больше негде. А главное времени почти нет.
И Дис снова и снова с размаху бил когтями по проводам.
- Ты… Ты украл мое время! Ты украл мою жизнь, – кричал он, и ему казалось, он слышит свой голос, хоть речевой динамик давно был разбит.
Тихий дребезжащий смех в ответ. Это рвутся провода, по которым бежит смех бога и смех вытекает наружу, разбивается о бетонные стены.
- Эти люди, они то что тебе сделали? Они же просто больны. Почему ты не отпустил их? - продолжал выкрикивать обвинения мертвому богу Дис, - что тебе с этого, что?
И сам же отвечал за бога.
- Разве их кто-то держит? Знаешь, почему ты сидел на месте, почему вы все сидите на месте? Так проще. Вот и все.
- Ты отнял мое тело, я уже не человек! – беззвучно кричал Дис.
- Что такое человек? Неужели только тело? Разве твой разум пострадал? Да ты сам только что открыл глаза. Только теперь очеловечился хоть немного.
- Человек это чувства, - отвечал Дис, - человек это разум и совесть. Человек – это глаза, которые видят и сердце, которое болит. И кожа, прикосновения к которой можно почувствовать.
Теперь уже и последняя, левая рука его отказывалась подчиняться. Только тихий механический смех все еще звенел где-то далеко. Но скоро умолк и он.
***
Дис открыл глаза. Он схватился за края ящика и шагнул босыми ногами на холодный бетон.
Он посмотрел на свои руки, совершенно целые, бледные и тонкие. Посмотрел так, будто впервые их видел. Руки без когтей. Всего две.
- Шестилапый, это ты что ли?
Он хотел ответить человеку, но не смог - колючий комок застрял в горле, и Дис привычно кивнул.
- Ну вот, - человек рассмеялся. – Ну вот. А ты думал помереть красиво? Нет, брат, не выйдет.
Ну и натворил ты делов. Свет во всем Доме вырубило. Пауки с монтерами вповалку лежат, гадло в ячейках в истерике бьется, многие повылазили, бродят по коридорам.
Но барыша мы нажили сегодня... Дай бог каждому. Псы то дурные стали, едва ползают. Так что мы, брат, еще перед тобой в долгу.
А я гляжу – лежит, рожа, вроде как, знакомая. Дай, думаю, открою. Это ж ты с нами бежать собрался, да струсил? Ну вот, а потом тебя поймали и в шестилапого переделали, в монтера то бишь.
Это все дочка моя сообразила, Верка. Помнишь ее, наверное? Я, говорит, думаю, это он и был. Он меня увидел, вспомнил, и поэтому спас, говорит. Ну что, я сразу сюда, на склад. Мы это место складом называем. Да ты не удивляйся.
Что такое «индивидуальный поток» - знаешь? Слышал, небось. Так вот, когда ячейка спятит, а материал вроде как еще хороший, человека вытаскивают из общей сетки и кладут вот в такой вот ящик. Блокировку ставят и назначают управлять такими вот машинами. Обслуживающим персоналом работать. Не пропадать же мозгам? Этот гад экономный… Я бы тебе и раньше это все рассказал, да больно уж быстро ты бегаешь.
Да ты не радуйся особо, скоро тут все починят, дня не пройдет, так что спектакль твой считай что зря был. Но что сам выбрался – это ты молодец.
Ничего, по началу всем трудно. Вот так вот, иди, иди, не спотыкайся.
А хочешь с дочкой своей тебя познакомлю? Ты ж ей как бы жизнь спас, она отчаянных любит.
Дис шагал, опираясь на руку человека. И думал о том, что мир, наверное, опрокинулся гораздо раньше. Он был опрокинут все время, пока Дис сидел в своем стеклянном ящике, в мире грез, все время пока ползал по бетонным коридорам. Он был опрокинут, когда он еще не родился.
Но как помочь этому миру подняться на ноги Дис не знал. Знал только одно - ему здесь жить.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 148
Замечания : 0%
В "Щелях" легонькое повествование, игривое. Но вот, что оттолкнуло сразу, так это навешивание ярлыков, безпричинных, мне как читателю. Повествование, как легкая брошурка с темой "почему вы купите именно наш телефон" что-то в подобном духе. Легкий сарказм, ощущаемый почти в каждом предложении как-то удерживал чтение и я решил дочитать этот стеб. Семейка жесть, бедные фраера, как их угараздило вляпаться в это болото? Глаза вразбег, как тестя завернуло. В чем замануха так и недогнал. Реально ли существовали чмырьки и стали призраками, после бредовой смерти? Или это так пятилетнего Андрюшу колбасит от мышей? Андрюша сын СВ? Антиутопия здесь - внутренний мир семьи (как ячейки общества), где дьявол, ведьма и боксер тупо глумятся над женихом дочурки и его друганом. Честно - бред, но веселенький бредик такой ни к чему не обязывающий и ни на что не претендующий. Сарказм автора тянул рассказик, который весьма халтурный (рассказик в смысле). Ах, да, тема - вертикальный мир, как одурманенное восприятие героя щели к небу - недурно привязал.
Гудлократия прям какой-то несколько усовершенствованный виртуальный мир интернета? Наверное привязанный к одним законам, к одним деньгам - это пока предположение, только приступил читать. Хотя предположу, что и человек стал неотделим от ПК. Повествование стройное, но мне кажется, можно было бы подредактировать немножко. Где-то скачут времена, где-то недожат образ, точно откусан. Вот этот понравился: распускается ярко-алый цветок взрыва, правда я цветок заменил на бутон... Новые названия будь то сатисфактор и пр. А где-то халтурка - новый магический меч - ну прям сложно было его назвать клинком армагедона?  Но даже, как мне кажется вирт мир интернета вяло прорисован, так общие штрихи. Т.е. мне не хватило визуального контакта, все сжато к внутренностям (ощущениям, впечатлениям), а внешнее как-то в подвешенном состоянии - вроде бы и есть, а вроде бы и нет. Хотелось, местами, даже некоторой тактильности. Слегка перебор качественных характеристик для повествования от третьего лица. Но завлекла фантастика, понравилась динамика сцены с побегом (наверное с побега автор расписался). А после с разделением на шестилапого, так вообще зачитался. Ну и концовочка порадовала, жаль, что с намеком на продолжение. Часть вторая - революция Где-то я подобное уже слышал. Невольно проводятся аналогии с матрицей, но ведь современный автор не застрахован от этого. Гудл - прям коллективное сознательное в проивовес коллективному бессознательному Юнга. Антиутопия удачно замаскирована в мир где рабство вовсе не рабство. Вертикальный мир, вот только не допонял, это из-за башен-ячеек или же, как черта между утопией и антиутопией? А ведь будь продолжение с удовольствием бы почитал, будет?
В итоге, конечно же не то что я ожидал по-началу - тем интереснее оказалось читать. Впрочем и ответы на некоторые вопросы (почему шестилапый вдруг испытывает страх) даны по ходу повествования, причем только после прочтения увидел стройную структуру текста. Но мне кажется саму концовку, где извлекают Диса из чего-то там, немножко смазала, резка показалась мне. А так достойное чтиво.
Ну право, если сравнить стеб и цельное фант произведение - все таки выигрывает 0ллик. Славяну респект, что не слил!
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
ХЗ. Проза у Славика еще или уже жопа.
Олли показала нам и композицию и фабула, спасибо хоть за это.
Если оно ни О-ля-ля, то голос мой за О-ло=ло;_) То бишь за 0lly.
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
slavian, Карамзин тебе впомосч!;)
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Цитата (0lly) - Хорошо, – проговорил он. – Включаем камеры. Ты первый. На экране возникло лицо. Его собственное лицо, такое, каким было когда-то, только чуть более загорелое, подкрашенное и улучшенное, выровненное до карамельного блеска. И тогда Дису стало страшно по-настоящему.
- Врешь, – сказал он.
- Вру, - улыбнулся собеседник. - Ну тогда и ты мне покажись, давай вместе, на счет три. Раз… Два. Три!
И они отключили личины.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 517
Замечания : 0%
Что ж. Честно отчитал все от и до.
"Щели"
Несмотря на то, что Славян всегда вызывал во мне раздражение, я постарался подойти объективно к оценке его работы. Читал не спеша, вдумчиво, вникая в смысл и подтекст. "Щели" так и сквозили отголосками "Двенадцати стульев" Ильфа и Петрова в плане манеры повествования. Но не более. Гротескный до простоты мирок показался непозволительно примитивным и плоским, хотя возможно это было и задумкой - автор пытался выделить персонажей. Хотя мне лично не хватало атмосферности и описаний. В целом сюжет интересный, не заезженный и с темой вполне согласуется. Но вот манера исполнения показалась слишком небрежной и малохудожественной. Сарказм, проскальзывающий в каждом предложении честно пытался вызвать улыбку читателя, но.. увы не смог.. Наверно потому, что с самого начала было ясно, что смеяться в общем-то в этой истории не над чем. Аллегория разработана грамотно, думаю хороший читатель отметит неплохую задумку автора и ее воплощение. Однако для меня произведение в целом вышло сухим и плоским. Концовка к счастью не подкачала и интересно разбавила некоторую пресность повествования.
"Опрокинутый мир"
Я бы оставил только одно название, потому что полное название больше подошло бы к многотомному роману, а не к рассказу. Но это мое мнение. С самых первых строк я представлял корпорацию "Гугл" в главной роли и это побудило меня читать дальше без остановки. Тем более сюжет оказался интересным и нескучным. Альтернативное будущее описано вполне реалистично и сочно, но были моменты, которые автор поленился раскрыть, например - Дом. А ведь это цитадель вселенной главного героя, его вселенная и мне кажется нужно было выделить этот момент.
В целом отмечу, что автор постарался над текстом, это заметно по сложному сюжету и заложенному смыслу, обнажающему складывающиеся уже сегодня предпосылки к матрицеподобному будущему человечества, поглощенному виртуальной реальностью больше, чем натуральной.
Били шероховатости в тексте. Возможно, что-то требовалось продумать больше, но эта работа, на мой взгляд получилась гораздо интереснее первой.
Голос за Олли
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1847
Замечания : 0%
Цитата (giovanni_pablo) Несмотря на то, что Славян всегда вызывал во мне раздражение
ахаха... с че7о бы 3то?
|
|
|
