Итак, тема дуэли: Прапрапрадед.


Стреляем по готовности.

Голосование будет открытым, с поощрением аргументированных голосов плюсорепом от секунданта=)

- Наконец-то добрались! Ну-с, уважаемые господа партнеры, я так считаю: заночуем сегодня здесь, а в город въедем сутра, бодрые и готовые к свершениям.
Эта история, как, впрочем, и любая другая, могла начаться и в лучшее время. Например, следующим утром, когда в город Ганрей въехали трое бодрых и готовых к свершениям всадников. Или несколько недель назад, когда их компания только собралась вместе и отправилась в дорогу. Вы знаете, особенно хитрые рассказчики, которые любят окружать свое ремесло ореолом таинственности, поговаривают, что истории приходят к ним свыше, в редкие минуты вдохновения, и приходят именно в таком виде, в каком они предстают перед слушателем. Работа рассказчика только записать и пересказать народу то, что ему нашептали музы. Сам он, конечно же, не смеет изменить ни слова и, поэтому, у историй не может быть иных начал и, тем более, иных концовок, кроме тех, что только что были поведаны слушателям. И это не в бедного сказочника сейчас летят тухлые яйца и гнилые помидоры, но в самих духов, муз и прочих высших сил. Брехня зеленых юнцов и боязливых неучей! Конечно же, именно рассказчик и только он несет ответ за все, что он имел наглость поведать.
Вот и я мог бы начать свой рассказ с множества разных событий, однако, к счастью или к сожалению, выбрал именно этот вечер, когда трое путников, чуть отклонившись от тракта, поднялись на небольшой холм, с которого можно было увидеть краешек городской стены. Тот человек, что радовался прибытию и предлагал своим спутникам провести ночь в лесу, звался Велимиром из Лазола. Он был юн и хорош собою, и хотя имел за душой довольно скромные пожитки, а на теле самую простую одежду, производил впечатление благородного и ученого мужа.
- Темнеет уже, - заметил второй всадник, седой, властного вида, господин, одни перчатки которого стоили дороже всей одежды Велимира вместе взятой. Имени он не носил, однако за хищный профиль и порой откровенно пугающий блеск в глазах, Велимир про себя называл его Коршуном. – Если хотите остаться здесь на ночь, тогда поторапливайтесь. Я не собираюсь ложиться на пустой желудок.
- Об этом не беспокойтесь, ваше сиятельство, - отозвался третий. – Я уже приметил одну аппетитную птичку вон на той сосне. Сейчас принесу, а Велимир пока займется костром.
Этого звали Николасом из Ганрея. Николас тоже был молод и не сказать, что некрасив, но то была простецкая красота человека из народа, который если надо и мотыгу в руки взять не постесняется. Он и одет был вроде бы даже чуть победнее, чем статный Велимир, хотя разница между сапогами за пять серебярнников и за семь не особо заметна.
Оба молодых человека ушли в лес, каждый по своему делу. Велимир довольно скоро вернулся с охапкой сухих веток и занялся костром. Его богатый спутник, Корушун, тем временем, посвятил себя самым естественным, для людей его профессии, делам – раскуриванию длинной трубки и задумчивому глядению вдаль.
- Ваше сиятельство, - позвал Велимир. – Помочь немножко надо.
Коршун лениво покосился на молодого человека, потом на кучу веток, сложенных рядом. Не говоря ни слова, он щелкнул пальцами, и сушняк вспыхнул зеленоватым пламенем, которое, впрочем, почти мгновенно превратилось в обычный желтый огонь.
- Вот спасибочки, господин волшебник! – поклонился Велимир. – Так, костерок есть. Где там Николаса с дичью носит?
- Улетела его дичь, - отозвался волшебник, не вынимая трубки изо рта. – Побежал догонять.
- Догонит?
- А пес его знает, я тебе не оракул.
Велимир хмыкнул, присел рядом с Коршуном и попытался, как он, поглядеть с умной физиономией вдаль. Вот только глядеть вдаль мешала выглядывающая из-за сосен городская стена, так что парню довольно скоро надоело это занятие.
- Вот и добрались, наконец-то, - повторил он. – А мы не опоздали? Может, все кончилось уже? А ну как выбрал народ уже себе нового князя, и плакала тогда ваша выдумка?
- Язык попредержи, - беззлобно осадил Велимира волшебник. – Во-первых, забудь слово выдумка. Выдумками вы с другом занимались, когда месяц назад на площади Лазола ослиной мочой торговали, под видом средства от облысения. А я лгать никому не собираюсь и вам не позволю. Во-вторых, никогда не сомневайся в расчетах мага. Мы прибыли вовремя.
- А мы-то вам тогда зачем, если вы никому лгать не собираетесь? Я вам так скажу, ваше магство, я может в университетах и не обучался, но догадываюсь, почему ваш брат от имен и титулов отказывается. У вас же, что ни день, то новое открытие, о котором докладывать надо. Так, если у нас, зубодер какой гильотину, придумает – ему почет и уважение. И аппарат удобный в его честь назовут, и потомки его имя поминать будут, вон какой умный человек был. У вас, волшебников, так дела не делаются, куда там! Как это мне знакомый студент говорил? Все открытия в мистических областях познания принадлежат сообществу магов в целом, а не какому-либо отдельно взятому волшебнику. То и имена свои забываете, правильно? Чтобы доказать потом нельзя было, что именно ты какую-то штукенцию придумал, а не сосед твой по башне? Ковер-самолет кто придумал? Волшебник! А и ты волшебник и он волшебник, и поди разберись, кто там из вас ночами в лабораториях просиживал, а кто в потолок плевал.
Маг ничего не ответил, только выпустил сквозь зажатые зубы порцию дыма.
- Сомневаюсь я, что вы медальончик свой кому-то из ваших показывали, - продолжил Велимир. - Иначе шиш бы нам сейчас был, а не «плодотворное сотрудничество», которым вы нам с Николасом все уши прожужжали, когда из ямы нас выручили.
На мгновение могло показаться, что слова Велимира снова пропали втуне. Волшебник вынул изо рта трубку и поводил челюстью будто пережевывая что-то невидимое, взгляд его при этом стал еще более затуманен, чем обычно.
- Что ж, - наконец буркнул безымянный первооткрыватель. – Есть правда в твоих словах, юноша. Дело не безукоризненно чисто и благородно, но если уж и суждено будет нам нарушить какой-то запрет – нарушу его я. Все, что требуется от вас двоих – работа на публику… Долго ли ты жил в этом городе, парень? Давно ли уехал? Хорошо ли ты помнишь, чем живут тамошние люди?
- Я? – опешил Велимир. – Да я, признаться, там вообще, как бы это…
- Да не тебя спрашиваю, - поморщился Коршун. – Второго.
Велимир нахмурился и оглянулся. Рядом, буквально в двух шагах сидел Николас и с совершенно невозмутимым видом ощипывал добытую птицу.
- Эй, ты когда успел вернуться?
- Недавно, - пожал плечами Николас. – А ты, если судить по физиономии, не заметил. Теряешь хватку. А вот вы, ваше сиятельство, молодец! Не думал, что у волшебников такой хороший слух.
- Оставь свои глупые комплименты и ответь на вопрос, - тихо, почти шепотом произнес Коршун. Оба юнца уже успели выучить, что такой тон у волшебников никогда не сулит ничего хорошего.
- Да я еще в детстве из дому убежал, - принялся рассказывать Николас, не отрываясь от чистки пернатой добычи. – Потом, правда, заезжал еще пару раз, но надолго не задерживался. Город как город. Ну покрупнее других, торгашей больше, сточные ямы зловоннее, а так ничем не лучше других. Когда народу жрать нечего или еще чем прижмет, идут к городскому протектору. А когда, например, по торговым делам какая заковыка – сами разбираются, морды друг другу бьют.
- Достаточно, - остановил Коршун. – А знаешь ли ты, что в этом городе когда-то была у старого князя Сигизмунда летняя резиденция?
- Как не знать, знаю! – живо отозвался Николас. – Как-никак главная городская… как это у вас, ученых, называется?
- Достопримечательность, - подсказал Велимир.
- Угу, она. У нас ведь в стране всех благородных холят и лелеют, сколько б серебрянников у них в кошеле ни было, потому и князя покойного и детей его и внуков, и правнуков, и праправнуков…
- Остановись, - снова перебил волшебник. – Ну, хорошо. Правильно ты сказал, дворян у нас уважают, прямо до идиотизма уважают. Любого полудурка готовы на княжий трон усадить, лишь бы у того родословная подлиннее была. А ведь все к тому и идет, не далее как полтора месяца назад преставился князь Леопольд, прапраправнук помянутого Сигизмунда, а наследников-то князек не оставил.
- Да мы вроде не дураки, - буркнул Николас, пока насаживал птичью тушку на вертел. – Новости последние слышали. Да и вы, ваше сиятельство, нам каждый вечер про покойного Леопольда напоминаете.
- Люди все чаще посматривают в сторону Ганрея, - продолжил волшебник, не услышав, а может и проигнорировав Николаса. – Надеются, что старик Сигизмунд успел настрогать тут ублюдков. Ох, как бы рады были чиновьи морды найти в каком-нибудь местном горшечнике капельку Сигизмундовой крови. Вот тут-то мы им и поможем, а нам за это вечная благодарность новопомазанного князька будет.
Маг умолк, и некоторое время единственными звуками в лагере были только потрескивание костра и уханье совы невдалеке. Первым молчания не выдержал Велимир.
- Каждый вечер вы рассказываете о покойном Леопольде и о том, как мы осчастливим государство потомком бастарда князя Сигизмунда, которого найдем при помощи этой вашей висюльки. Мы уже почти что у ворот, может, скажете, наконец, что конкретно делает эта штука?
Коршун состроил брезгливую гримасу, но все-таки сунул руку за пазуху и вытащил маленький серебряный медальон в форме вязи разветвляющихся полос, изображающих толи безлиственную крону дерева, толи, наоборот, корни. Не говоря ни слова, маг накинул длинную цепочку кулона на шею Велимиру. В течение пары ударов сердца ничего не происходило, а потом безделушка, которую Коршун так и не выпустил из руки, засияла, и громкий, непонятно откуда взявшийся голос торжественно объявил.
- Гидеон из Лазола.
Удовлетворенно крякнув, Коршун снял с Велимира цепочку и убрал кулон назад, за пазуху.
- Ну и кто этот Гидеон? – спросил Николас прежде, чем маг успел что-либо сказать.
- Прапрапрадед Велимира, - отозвался Коршун. – С помощью этого артефакта можно точно установить, кем были твои предки, сколь угодно дальние. Сейчас он настроен на прапрапрадеда. Я рассчитал, что кандидат необходимого нам возраста должен быть именно прапраправнуком князя Сигизмунда. Завтра мы соберем народ на площади и найдем этого человека. Верно говорю вам, найдем. Даже если придется прошерстить всех жителей Ганрея. Люди не откажутся принять в князья потомка Сигизмунда, кем бы он ни оказался, купцом, солдатом, даже крестьянином. Представляете себе, оболтусы, мы укажем пальцем на того простака, который станет правителем всех наших земель! И уж наверняка князь не откажет выполнить одну-две просьбы от тех, без кого он бы ни за что не пристроил свою задницу на трон.
Коршун с ухмылочкой оглядел притихших подельников, и выдержав театральную паузу, ткнул кончиком трубки в сторону вертела.
- Переверни, а то сгорит.
- Позволите вопрос, ваше сиятельство? – подал голос Велимир и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. – Вы собираетесь вот так просто заявиться в город, оторвать людей от дел, ткнуть пальцем в какого-нибудь местного пьяницу и сказать – «вот вам новый князь»? Вас же на смех подымут! Как ни крути, а назваться волшебником всякий может, да и висюльку, которая будет выкрикивающую чье-нибудь имя, сделать тоже не так уж сложно.
- Затем мне и нужны вы двое, - ответил несколько удивленный Коршун. – А вы как думали? Мне нужен кто-то, кто умеет вешать толпе лапшу на уши. Обычное для вас дело, одна разница – в этот раз будете говорить правду, а не ложь.
Велимир и Николас переглянулись и с совершенно одинаковыми кислыми выражениями на лицах уставились на Коршуна. Ни тот ни другой вовсе не были глупы, и с самого начала понимали, что «толкать» им придется не ослиную мочу. Да и постоянно поминающий прошлых и будущих князей Коршун не давал усомниться в серьезности предприятия. Однако, ребята не ожидали, что им придется продавать народу совершенно случайного человека на княжество. И никаких гарантий, никаких прикрытых тылов. Любой человек, хоть что-то понимающий в продвижении товаров скорее повесится, чем возьмется за такое дело. Но идти на попятную было поздно. И Велимир и Николас уже успели задолжать волшебнику за свое освобождение, и именно такую плату с них потребовал Коршун. Оставалось только, постараться обеспечить себе максимальную безопасность и, по возможности, подороже продаться.
- Стоит прикрыть тылы и заручиться помощью влиятельных людей города, - нахмурившись, проговорил Велимир. – Просто так объявляться народу – это безумие, нас камнями забросают прежде, чем вы, ваше сиятельство, назовете полное имя нового князя.
- Ну и что ты предлагаешь? – спросил Коршун.
- Есть одна мыслишка. Детали обсудим после ужина, но хочу предупредить сразу – придется раскошелиться…

***

Следующим утром путники разделились, едва оказались внутри городских стен. Велимир двинул искать постоялый двор, достойный странствующего волшебника и его свиты, Николас, которому был доверен солидной тяжести кошель, поехал в сторону торговой площади, а маг Коршун, не откладывая дело в долгий ящик, отправился к городской ратуше. Поскольку я с самого начала истории, большим вниманием одарял Велимира, пожалуй, и теперь предложу вам проследовать за ним, в конце концов, этот юноша и верно достоин внимания. План Велимира, который он раскрыл партнерам после того как насладился жареной дичью, состоял в следующем. Перво-наперво, до того как представать перед толпой, нужно было заручиться поддержкой уважаемого в народе человека или нескольких людей. Лучшего всего на эту роль подходил городской протектор, к нему Велимир и предложил отправиться с деловым предложением. Протектор окажет помощь их маленькому выступлению с амулетом и, что самое важное, лично скажет народу о том, что никакого обмана здесь нет. После этих слов, львиная доля скептиков отпадет сама собой, а прочие перестанут быть опасными. Оставался только вопрос, что предложить протектору в обмен на его помощь. Коршун сказал, что сам займется этим вопросом, но, как это часто бывает, отказался, что-либо объяснять.
И, по чести сказать, на этом обязательная часть плана заканчивалась. Зато начиналась необязательная. Велимир, которому торгашья честь приказывала продаться как можно дороже, убедил Коршуна, что люди, выступающие с благословлением городского протектора, просто не могут выглядеть как оборванцы, даже если один из них выглядит, как богач. Богачами должны казаться все трое. Именно поэтому, Николас посвятил это утро поездке по магазинам. Он прикупит себе и Велимиру хорошей одежды, может быть, каких-нибудь побрякушек, а там, глядишь, останется еще что-нибудь и на черный день (о чем Коршуну знать, разумеется, необязательно).
Сам Велимир, как я уже говорил, поехал искать кров на ближайшие несколько дней. Славный город Ганрей часто принимал у себя самых разнообразных гостей, и потому недостатка в постоялых дворах не было. Надо ли отмечать, что Велимир выбрал самый дорогой из них? В конце концов, все их предприятие финансировал маг Коршун, который относился к деньгам безо всякого уважения, и, раз уж начальство не требовало отчета о каждом потраченном медяке, ничего не мешало пошиковать. Апартаменты достались не то, чтобы королевские, но для неблагородных странников, вполне достойные, под кроватями даже имелись ночные горшки, а на стенах висели картины с вполне пристойными пейзажами. Еще в комнатах, снятых Велимиром, нашлось некоторое подобие рабочего кабинета с массивным дубовым столом, стулом с высокой спинкой и скамьей напротив. Велимир, увидев это чудо, сразу уселся за стол и, пошарив в его многочисленных полочках, нашел писчие принадлежности и бумагу. Разложив это богатство на столе, юнец вальяжно развалился и сунул в рот кончик пера, воображая, будто он думает о каких-то дико мудреных делах, как какой-нибудь чиновник или ученый. Ему нравилась представлять себя важным и образованным человеком.
Наигравшись и вдоволь исписав клочок бумаги закорючками, Велимир ненадолго покинул жилище, а вернулся уже вместе с Николасом и горой покупок. Помимо красивых сапог, плащей, шляп, поясов и прочих тряпок, Николас прикупил пару перстней и медальонов из чистого серебра, а так же две новые легкие сабли. Обстановка в стране была далека от военной, однако многие богатые люди все же предпочитали носить оружие, даже если и не умели им толком пользоваться. Ребята приоделись, примерились к оружию, насколько позволяли просторы их апартаментов, и в целом остались довольны обновками. Следующие несколько часов они посвятили болтовне и игре в карты.
- Что-то Коршун не возвращается, - невнятно сказал Николас, подавляя зевок. Он только что в пятый раз подряд выиграл у Велимира и игра начала ему наскучивать. – Где его черти носят? Обедать давно пора. Может, он заблудился? Не знает ведь, где мы остановились.
- Вряд ли, - ответ Велимир. – Он всегда знает, где мы с тобой находимся, точно тебе говорю. Наверное, до сих пор в ратуше сидит, аудиенции у протектора дожидается. Пошли без него обедать?
- Не, - после некоторого раздумья поморщился Николас. – Надо бы сходить посмотреть, что там у него в ратуше, а то он так там до завтра просидит. Как по мне, чем раньше закончим с этим делом, тем лучше.
- Ну, пойдем, посмотрим.

Когда два прилично одетых молодых господина вошли в приемные комнаты протектора, на них никто не обратил внимания. Люди, а их было не мало, предпочитали ни на что не отвлекаться, и посвятить себя целиком торжественной, ругани. Ну, не мне вам объяснять, дорогие слушатели, как ведет себя народ, запертый в тесном помещении, где каждый вынужден ждать своей очереди непойми за чем. Каждый, кто стоит перед тобой – негодяй, никак не заслуживающий права достигнуть цели раньше, чем ты. А каждый, кто стоит за тобой – подлый завистник, который, стоит зазеваться, непременно отберет твое законное и выстраданное место, а тебя отправит в самый, я извиняюсь, зад. И без того паршивенькие нервишки, уже после получаса такого напряжения вопят и требуют выплеснуть накопившиеся эмоции на того, кто первый под руку попадется. И ладно бы, если все выливается в базарную ругань, к этому уж все привыкли. Так ведь может и драка начаться. Я даже слышал, что однажды в очереди за овечьей колбасой одну селяночку нечаянно обрюхатили… Но эту историю я вам лучше в другой раз расскажу.
Все, кто возжелал сегодня получить аудиенцию у протектора, расселись вдоль комнаты на длинных скамьях, а во главе очереди за массивной тумбой стоял лакей со списком.
- Кадук Дубильщик! - выкрикнул лакей до отвратительности тонким писклявым голосом.
С краю скамьи поднялся дородный детина с пышной бородой, только что грозивший кулаком соседу и прошел за спину лакея, через дверь в другую комнату, не переставая бубнить что-то себе под нос. Как только Кадук Дубильщик скрылся за дверью, очередь будто бы на мгновение расслабилась, но почти сразу начала недобро коситься в сторону того, кто теперь стал первым. Новый объект всеобщей ненависти был полной противоположностью старому. Мелкий, щуплый, с веснушачитым лицом и юношеским пушком под верхней губой, судя по одежке - крестьянин
- Эй, чего ворон считаете, здесь я! – выкрикнул кто-то из толпы.
Маг Коршун сидел вполтную к упомянутому крестьянину, но ни Николас, ни Велимир не заметили его сразу, вот ему и пришлось привлечь их внимание. Честно говоря, маг их оторвал от того же, чем только что занимался и я – они рассматривали толпу. Опыт обоих юношей говорил, что всякий раз, когда продавец оказывается среди большого скопления людей, он должен вести себя точь-в-точь как вор-карманник. Должен изучить людей, понять кто они такие и какого их настроение, и вооружившись этими знаниями, действовать.
- Я так понимаю звание мага - ничто, когда речь идет о святом ритуале очереди, а, ваше сиятельство? – поинтересовался Велимир.
- Увы, - отозвался Коршун. – Воистину, волшебники этого мира заслуживают куда больше, чем получают.
- Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Николас, на тебе лакей, а я поговорю с этим, - Велимир ткнул пальцем на первого в очереди. – Доброго дня, уважаемый.
Крестьянский паренек обернулся с явной нервозностью во взгляде посмотрел на Велимира.
- Здорово, коли не шутишь, - буркнул он.
- Не шучу! – заверил Велимир, выкрикивая слова почти во всю мощь легких. – Слушай, дружище, не подскажешь, чем нынче добрые люди землю обрабатывают?
Крестьянин даже нахмуриться не успел, как Велимир заговорил снова, на этот раз едва слышным шепотом.
- Тсс, притворись, что мы говорим о всякой чепухе. Меня послали высшие чины страны, проверить, как дела у местного протектора. Я должен знать, с какими запросами к нему приходят люди и, что самое главное, с чем уходят от него, - наш герой опустил взгляд на колени крестьянина, на которых покоился небольшой узелок. – Или без чего.
- А я что? Я ничего, - едва слышно запричитал паренек. – Это так, обед, жена завернула. Долго, говорит, сидеть дожидаться будешь, возьми покушать.
- Да успокойся ты. Просто ответь, зачем ты сегодня пришел в ратушу. По какому вопросу?
- Я совета хотел попросить, - пустился объяснять крестьянин. – Я только что сюда переехал. Милостью покойного князя Леопольда, мне дали большой надел земли за городом. А я приехал издалека, здесь совершенно иная погода и земля, я не знаю, как бы мне так работать, чтобы побольше урожая в этом году собрать. Надо знать, как в этих местах, с жуками-вредителями, какая пора дождливая, а какая засушливая, чем лучше всего обрабатывать грядке, какие в ходу удобрения…
- Ты чего, серьезно эти вопросы протектору задавать собрался? – Велимир был настолко удивлен, что даже позабыл о тайном шепоте и заговорил в полный голос. – Ты соседей своих, что ли, пораспрашивать не можешь?
- Так, невзлюбили меня в городе, ваше благородие! – ударил ладонью по коленке крестьянин. – До меня это землей, вишь, какой-то сильно любимый в народе разбойник жил. Воровал урожай из той части, которая, значит, протекторату полагалась и делился им со всеми. Ну, его на каторгу и отправили, а меня поставили вместо него. Так, когда люди прознали, что я воровать ничего не собираюсь, так чуть все мое хозяйство не пожгли! Сейчас вроде уже не нападают, но и разговаривать отказываются. А у нас, в деревне, где я раньше жил, все новые поселенцы за советом к старосте обращались, я думал, что и здесь так же заведено.
- Да-а, - потянул Велимир, почесав затылок сквозь шляпу. – Дела. Что же мне с тобой делать?
- А зачем со мной что-то делать, господин чиновник? – еще сильней, чем раньше испугался крестьянин. – Я человек простой, не найду помощи у протектора, так и сам уж как-нибудь управлюсь…
- Слушай сюда, юнец, - внезапно вступил в беседу Коршун. – В этом году, в июне пройдут обильные дожди, а за ними будет почти два месяца засухи, жуки-вредители передохнут раньше, чем доберутся до твоей земли, на этот счет можешь не волноваться. Но лето обещает быть жарким, чтобы репа, или что ты там выращиваешь, не погибла, советую поливать ее специальным раствором из… Ты читать умеешь?
- Нет, господин.
- Ну, конечно. Ладно, запоминай, на ведро воды…
Велимиру оставалось только с удивлением наблюдать за их разговором. Он мог поверить, что Коршуну под силу предсказать погоду на будущий сезон, но откуда, леший его побери, он разбирается во всех этих удобрениях и подкормках? Загадка.
Крестьянин слушал с интересом, даже пару раз задал уточняющие вопросы, и, судя по всему, верил каждому слову Коршуна. Должно быть, авторитет мага все-таки что-то значил в этом городе, пускай и среди таких вот простецких ребят. Вскоре переговоры были окончены, и паренек, рассыпаясь в благодарностях, покинул ратушу, с большим удовольствием уступив свое место в очереди «своему благодетелю», как он сам это назвал. И как раз вовремя. Дверь приемной открылось, и перед нашими героями снова показался Кадук Дубильщик. Громила шел, хмуро опустив голову, и, не переставая, что-то бормотал себе под нос. Лакей семенил рядом с ним и что-то шептал, то ли извинялся, то ли успокаивал.
Велимир и Коршун одновременно повернули голову в сторону Николаса, который в этот момент стоял, прислонившись спиной к стене и с гаденькой ухмылочкой наблюдал за удаляющимися. Поймав взгляд товарищей, он кивнул в сторону открытой двери и сам же, первый вошел в приемную. Велимир и маг последовали за ним.

Протектором города Ганрея оказался престарелый мужчина с бульдожьими щеками, заросшими густыми седыми баками, не менее густыми седыми бровями и плешью на затылке. Он смотрел на прибывшую к нему троицу слезящимися глазами и почти ничего не говорил. Только предложил сесть и рассказать, по какому вопросу пожаловали уважаемые господа. Он так и не проронил ни слова за все время, пока Велимир и Николас, изредка поправляемые Коршуном расписывали все прелести своего плана. Промолчал и когда его начали соблазнять придумываемыми на ходу выгодами. Прошло немало времени, никак не меньше получаса, прежде чем все трое окончательно выдохлись и замолкли. Вот тогда-то протектор, наконец, заговорил.
- Любой другой на моем месте отправил бы этих двоих в яму, а вас, ваше сиятельство, сдал совету волшебников за утайку нового артефакта. Да-да, не смотрите на меня так, вы имеете дело не с полным дураком. Если бы об этом вашем медальоне знал совет, ко мне пришли бы они, а не единственный странствующий колдун с парой оборванцев, по счастливой случайности раздобывших приличную одежду.
Коршун сильно побледнел после этих слов, но, стоит отдать должное его выдержке, промолчал. Он даже почтительно склонил голову, признавая правоту протектора.
- А я знаю еще одну вещь о любых других на вашем месте, - встрял Николас. – Любой другой на вашем месте не стал бы упоминать любых других на своем месте. Так говорит только тот, кто признает, что он не такой уж любой, я прав?
Протектор покосился на Николаса и задумчиво пожевал губами.
- Вы пришли ко мне в нужный момент, господа, - тихо проговорил он. – В городе неспокойно. После смерти князя люди будто решили, что весь мир, вся жизнь должна поменяться, не важно, в лучшую или худшую сторону. Перемен они хотят, видите ли. А я не ко времени принял несколько спорных решений, которые не всеми были хорошо приняты. Я теряю авторитет, как человек, как градоуправитель, однако сложить с себя полномочия еще не готов. Поэтому мне нужно снова завоевать доверие. Я окажу вам всю возможную поддержку и даже не попрошу ничего взамен, кроме правды. Моя семья упирается корнями в древний и благородный род, возможно не менее знатный, чем сама княжеская династия, которую вы так хотите восстановить. Поэтому, я скажу толпе, что вы говорите правду, а после вы продемонстрируете им работу медальона на мне.
- Услышав, что ваш род, действительно, благороден, люди сочтут вас достойным вашей власти, несмотря ни на что, - кивнул Коршун. – Мы принимаем ваши условия, господин протектор. Благодарю за аудиенцию, однако мы и так отняли у вас слишком много времени, позвольте откланяться.
- Постойте! – тут же выставил вперед ладонь протектор. – Мне нужно быть уверенным. И в том, что вы не лжете… и в том, что моя бабушка не лгала. Дайте медальон.
Коршун со вздохом встал со стула и достав медальон, накинул цепочку на толстую шею протектора.
- Вергиллий Шарбурский!
- Вашего прапрапрадедушку звали Вергиллием Шарбурским, если это имя вам что-то говорит, - бесцветным голосом проговорил волшебник.
- Да, я слышал, - рассеянно отозвался протектор, озираясь так, будто что-то искал на своем столе. – Гаргазон!
- Я здесь, господин протектор! – тут же высунулся из-за двери лакей.
- Гаргазон, знаешь ли ты человека под именем Вергиллий Шарбурский?
- Мм… думаю, да, господин протектор, - после некоторого раздумья ответил Гаргазон. – Но этот человек жил очень давно, еще во времена князя Сигизмунда.
- Отлично! – лицо протектора посветлело в один миг. – Просто замечательно, друг мой. Раз ты его знаешь, значит, он был не каким-нибудь простолюдином.
- О, нет, по правде сказать, он был представителем довольно интересной династии, если можно так выразиться.
- Ты просто не представляешь, настолько ты меня обрадовал, Гаргазон, - широко улыбнулся протектор. – Вот что, во-первых, прогони весь этот сброд из моей ратуши, я сегодня больше не принимаю. И во-вторых, к завтрашнему полудню мне нужна вся информация из архивов на Вергиллия Шарбурского. Будь готов завтра рассказать о нем на площади в самых мельчайших подробностях.
- Как вам будет угодно, господин.
Лакей скрылся за дверью, а протектор вдруг разразился диким хохотом. Смеялся долго, пока не раскраснелась лицо и начался кашель. А когда немного успокоился, выудил из стола бутылку вина и пару простых глиняных стаканов.
- Ну, бабка, ну… уф, - приговаривал протектор, разливая вино по бокалам. – Не соврала, а я сомневался еще, думал сказки. Ух, ну теперь-то мы с вами… ух. Ваше сиятельство, давайте выпьем за нашего будущего князя, кем бы он ни оказался.
Коршун принял стакан из рук протектора и манерно приподнял его, поддерживая тост.
- Да не оставит нас его милость. М-м, очень хорошее вино.
- Я вам завтра после выступления перед народом пришлю хоть десяток бутылок! – пообещал протектор. – И знайте, что отныне моя дверь всегда для вас открыта.
- Покорнейше благодарю. Ну, что ж, значит до завтра?
- Так точно, до завтра. Приходите к полудню на городскую площадь, там вас встретят с распростертыми объятиями, это я вам гарантирую!
Коршун кивнул притихшим Велимиру и Николасу на дверь и, дождавшись, пока они выйдут, последовал за ними.

Конец того дня и начало следующего прошли в подготовке к финальной части великого плана. Велимир и Николас были слегка уязвлены тем, что переговоры с протектором обошлись практически без их участия, а потому готовились показать себя с лучшей стороны. В конце концов, именно для этого Коршун их и нанимал. Прирожденные торговцы долго обсуждали план выступления, потом еще дольше репетировали и оценивали друг друга, порой ругаясь до хрипоты. Коршун первое время наблюдал за их потугами, но довольно скоро утратил всякий интерес и ушел в себя. В следующий раз он заговорил со своими подельниками уже на полпути к площади.
- Все в порядке, я надеюсь?
- Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство! – заверил Велимир. – Не пройдет и часа, как перед нами выстроится очередь из сотни желающих примерить вашу висюльку или моего прапрапрадедушку звали не Гидеон из Лазола!
- Правильно, - поддержал друга Николас. – Расслабьтесь, ваше магство, вы мудрый человек с хорошим чутьем, не сомневайтесь в нем. Вы наняли профессионалов.
- Хорошо если так. Награда за успех будет поистине сказочной. Для каждого из нас.
Совсем скоро они добрались до площади. Протектор сдержал свое слово и собрал, пожалуй, весь город, послушать приезжего мага и его помощников. Здесь же был и он сам вместе со своим лакеем. Оба стояли на небольшом помосте в самом центре площади и как-то по-своему, по градоправительски развлекали народ. Не иначе как, обещали, что в этом году урожаи будут непременно богаче, а налоги ниже. И вот, наконец, наши герои, протолкнувшись сквозь толпу, заняли место на помосте и начали воплощать в жизнь свой план.
Не стану утомлять вас подробным описанием речей, коими Велимир и Николас соблазняли простой люд. В конце концов, я рассказываю не хронику происшествий. Я рассказываю историю, а для нее совсем не важны такие мелочи. К тому же, наши ребята, при всем своем таланте не сказали ничего такого, что любой из нас слышал уж тысячи раз, не от торговцев, так от балаганных шутов, разница меж которыми не так уж и заметна. Отмечу только, что как с каждым словом люди вдохновлялись идеей найти наследника князя Сигизмунда, насколько воодушевлялись от азарта, жадности и даже патриотизма, насаждаемых им с помоста, настолько хмурился и нервничал верный лакей городского протектора, Гаргазон. Он время от времени поглядывал на своего господина, будто бы хотел привлечь его внимание, но вслух ничего не смел сказать. А протектор не обращал на лакея внимания. Он слушал Николаса и Велимира так же внимательно, как и все остальные.
- А теперь – самое интересное, друзья! – объявил Велимир. – Мы продемонстрируем вам медальон в действии и узнаем, как звали прапрапрадеда нашего уважаемого господина городского протектора.
Коршун достал артефакт и, прошелся туда-сюда по помосту, показав его народу. После этого он с театральной неторопливостью, которую приобрел, заразившись от своих подчиненных, надел медальон на шею протектора.
- Вергилий Шарбурский! – эхом пронеслось по площади.
Велимир и Николас выдержали паузу, ожидая реакции толпы. Первые несколько мгновений ни один из сотен ртов ни проронил ни звука. Потом между людьми пошел тихий застенчивый шепоток – явный признак того, что люди переварили представление и пора действовать дальше.
- Дорогой друг, Гаргазон, - церемонно поклонился лакею Николас. - Все знают вас, как ученого мужа, неплохо разбирающегося в истории. Не согласились бы вы рассказать этим добрым людям, кем же был Вергилий Шарбурский?
- Ну, мэээ… - промямлил лакей, перебирая бумаги из городского архива, который взял с собой. – Видите ли, Вергилий Шарбурский был весьма выдающимся, эээ, человеком, который, кхм, честно и добросовестно служил городу и князю Сигизмунду… И…
На лице протектора застыла широкая белозубая улыбка, но взгляды, которые он кидал в сторону Гаргазона, не сулили тому ничего хорошего. И лакей понял их правильно и, лично мне кажется, именно это понимание решило судьбу градоправителя. Началось все с того, что в глазах Гаргазона появился, так любимый поэтами, огонек.
- Дело в том, господа, - начал лакей голосом, крепчавшим с каждым словом. – Что, Вергилий Шарбурский служил князю Сигизмунду палачом, за что и получил дворянский титул, перед тем как выйти на пенсию.
Прежде чем я расскажу, что случилось дальше, стоит сделать небольшое отступление. Дело в том, что в те времена в нашей стране уже довольно давно действовал запрет на смертную казнь, и палачи пользовались не лучшей репутацией. Причем, чем искуснее и выше по статусу был палач, тем сильнее его ненавидели. Сейчас, конечно, мы уже давно победили эти предрассудки и как встарь рубим головы всякой мерзости, недостойной топтать нашу землю, но тогда это почему-то считалось дикостью. Ну да не нам судить наших отцов, ведь как еще в самом начале истории отмечал волшебник Коршун, родословная в нашей жизни решает почти все. К счастью или к сожалению.

- Что делаем? – шепнул Николас Велимиру, перебегая взглядом от оцепеневшего бледного протектора, к толпе и назад.
- Тикать надо, - так же шепотом отозвался тот. – Если успеем добрать до ворот за ближайшие…
- Никуда вы «тикать» не будете, - перебил Коршун. – Наша работа здесь еще не завершена.
- Какая работа, ваше сиятельство?! – взвился Велимир. – Все, приехали, распрягайте! Вы смотрите, что с толпой делается, вон свистят уже. А сейчас кидаться начнут.
- Неважно! Мы ни в чем их не обманули, они выслушают нас снова, когда успокоятся.
- Тогда хорошо бы найти такую маленькую уютную крепость с гарнизоном солдат, - съязвил Николас, которому только что прилетело тухлым яйцом по лбу, - Ну, знаете, чтобы безопаснее было пережидать.
- За мной, - скомандовал Коршун. – Мы возвращаемся на постоялый двор.

***

Коршун провел в своей комнате около трех дней. Какими-то, понятными только ему одному, методами, он выбирал достойнейшего жителя Ганрея на роль будущего князя. Николас целыми днями пропадал на площади, предлагая всем желающим примерить волшебный медальон, а Велимир стал привратником для занятого мага. Спокойнее и скучнее службы и придумать было нельзя, однако случались и некоторые приятные неожиданности. Все началось с маленького эпизода, случившегося буквально через несколько часов, после того, как Коршун покинул площадь. Было это так. В апартаменты наших героев зашел Кадук Дубильщик. Велимир видел этого громилу всего раз, несколько дней назад в ратуше, однако узнал его с первого взгляда. Такие люди как он невольно врезаются в память таким людям, как Велимир.
- Чем могу помочь, уважаемый? – осведомился временный привратник мага.
Кадук Дубильщик выглядел смущенным, пускай такое состояние и совершенно не смотрелось на человеке его габаритов.
- Тут эта, как его, в народе говорят, что этот ваш волшебник недавно советов каких-то дельных насоветовал пареньку крестьянскому, да так насоветовал, что тот теперь ходит важный как индюк. Даже соседей задирать начал и пари держать, что у него сей год урожай богаче всех будет.
- Ну, может и насоветовал, тебе-то что с того?
- Дак я это, тоже хотел совет попросить, как мне кожу…
- Ясно, - перебил Велимир. – В общем так, дядя. Корш… Его сиятельство, господин волшебник сейчас занят государственными делами и не может ни на что отвлекаться.
- Так я не с пустыми руками! – спохватился Кадук и протянул Велимиру платочек, завязанный узелком. Судя по запаху, в платочек был завязан солидный шмат сала с чесноком.
Тот еще подарочек, но Велимиру редко перепадало и такое, а потому он решил рискнуть. Предупредив, что он не ручается за то, чем кончится встреча с волшебником, он позволил Дубильщику войти, а сам, закрыв за ним дверь принялся вслушиваться. Однако, к удивлению Велимира, из-за двери не доносилось ни звука. А через несколько минут случилось что-то совсем уж невероятное. Кадук Дубильщик вышел из комнаты на своих двоих, сияя как начищенный до блеска самовар. Он сердечно поблагодарил Велимира за то, что тот позволил ему увидеться с волшебником и ушел прочь, наверное впервые в жизни не сопровождая свои шаги ворчливым бормотанием.
И так за эти три дня случилось еще дважды. К волшебнику пришел сначала купец, а потом даже какой-то мелкий чиновник. Оба хотели совета, оба принесли небольшой подарочек для Велимира и оба ушли с постоялого двора довольными. Велимир не знал, о чем они беседовали с Коршуном, да его это не слишком и интересовало. С тех пор как волшебник сменил аватюристский план на социальную работу, дворовому торгашу окончательно опостылело тереться около него. Все, чего хотел Велимир, так это поскорее получить свой гонорар и отправиться куда-нибудь подальше от этой скуки. Хотя бы и в бордель.
На третий день, наконец, начало казаться, что молитвы Велимира были услышаны. Коршун прервал свое затворничество.
- Я принял решение, - объявил он, как только вышел из своей комнаты. – Новым князем станет… а где второй?
- Все еще на площади, - отозвался «первый». – Он забегает время от времени, приносит какие-то бумажки. Говорит, что для вас. Я их там, на столе, складываю.
Велимир указал рукой на столик в углу комнаты, на котором покоилась солидная кипа бумаги. В этот момент, по всем законам хороших, но однообразных историй, в дверях появился Николас. В одной руке он держал медальон, а другой зажимал подмышкой еще одну стопку бумаги, ничуть не меньшую, чем та, которая лежала на столе.
- О, доброго денечка, ваше сиятельство. Это очень хорошо, что вы решили выйти, - Николас прошел в угол комнаты и, подхватив бумаги со стола, протянул всю свою ношу волшебнику.
- Что это? – спросил Коршун, брезгливо косясь на бумаги.
- Ну так вы же просили меня записывать имя каждого, чьим прапрапрадедлом окажется князь Сигизмунд. Вот, пожалуйста. Не знаю уж, в своей бижутерии вы что-то напутали или князь у нас был шибко любвиобильный, но семь из десяти нынешних горожан подходящего возраста – это его прапраправнуки и прапраправнучки.
- Что?! Да ты в своем уме, мальчишка? Как такое может быть? Хотя, - маг задумался и пару раз прошелся туда-сюда по комнате, что-то бормоча под нос. – Четыре поколения, кровосмешения. Да, да, я думаю, такое могло случиться. Что ж, это осложняет нашу задачу.
- Ага, осложняет, - согласился Николас. – А еще народ требует, чтобы приняли решение как можно скорее. А то у нас тут полгорода потенциальных князей, то и дело начнется грызня за власть. Несколько особо предприимчивых граждан уже пытаются вести народ за собой.
- Дьявол! – Коршун с силой вырвал у Николаса кипу бумаги, широким шагом прошел в свою комнату и запер дверь.
Я думаю, дорогие слушатели, что нам с вами стоит похвалить волшебника за его верность своему слову. У любого на его месте опустились бы руки, но, он продолжил работу, став добровольным затворником еще на две недели. Должно быть, не только желание княжеской милости двигало им, когда он затевал это сомнительное предприятие, но и любовь к своей родине и забота о простых людях. Не зря же, все, кто приходил к нему за советом, покидали постоялый двор живыми, здоровыми и радостными. Кстати о ходоках, их поток только увеличился с тех пор, как Коршун снова взялся за дело. Люди самых разнообразных сословий и возрастов искали мудрости мага и он, несмотря на занятость, не отказывал никому.
Но, волшебство волшебством, но Коршун оставался человеком и в конечном итоге не смог выдержать подобного напряжения. А всем известно, что сильно уставших волшебников порой посещают не самые удачные идеи.
- Вот, что я скажу вам, ребятки, - буркнул волшебник, когда снова показался Велимиру и Николасу. – Глупость это все.
- Что глупость? – переспросил Николас.
- Престолонаследие. Эти люди, почти что полгорода, все они имеют одинаковые права на княжество, но ни один из них не годиться в князья. Сколькие из них за последнюю неделю приходили ко мне и спрашивали о таких простых и очевидных вещах, что я за голову хватался. Что толку в том, что твой предок был не самым глупым человеком, если ты сам дурак? Нет, страной не должны управлять все эти сапожники, дубильщики и крестьяне, своим архаичным поклонением собственному роду они загонят нас в каменный век. Я принял решение. Я хочу предложить людям себя на роль их князя. С поддержкой всего Ганрея, даже совет магов не сможет ничего поделать, им придется меня признать. Меня примут, я уверен. Люди не могут быть настолько глупы, чтобы забыть, сколько полезного я сделал для горожан всего за какие-то две недели. Они увидят, что получив власть, я смогу сделать в сотни раз больше!
Произнеся эту речь, Коршун ушел прочь, да так быстро, что никто не успел ему возразить.
- С ума сошел, - констатировал Николас.
- Угу, зато какое зрелище будет. Пойдем посмотреть? Не каждый день видишь, как волшебник позориться.
- Мм, нет, ты иди, - задумчиво протянул Николас, - Мне и без того есть, чем заняться.
Велимир только пожал плечами и вышел вслед за Коршуном.

***

Вбежавший в комнату, взмыленный, Велимир застал своего старого приятеля за совершенно несвойственным тому занятием – Николас сидел, уставившись в одну точку и, похоже, полностью ушел в себя.
- Собирайся, мы уезжаем, - коротко бросил Велимир, вырывав друга из задумчивости. - Если повезет, о нас не вспомнят, но я бы не стал на это рассчитывать.
- Почему уезжаем? – медленно и умиротворенно переспросил Николас. – Что случилось?
- Коршуна на вилы подняли, вот что случилось! – выкрикнул Велимир. – Этот идиот-фокусник решил предложить людям себя в качестве князя! И пикнуть не успел, как его продырявили. Все, ку-ку, нету у нас начальника с великим планом. Был, да весь вышел. И с нами случиться то же самое, если не поторопимся!
Велимир заметался по комнатам, свято уверенный, что так быстрее соберет вещи, хотя на деле, метаниями все и ограничивалось. Николас же, по-прежнему сидел, изображая изваяние.
- Я не еду, - наконец сказал он, в одно мгновение прекратив перебежки Велимира с места на место. Тот от неожиданности споткнулся и растянулся на полу.
- Ты чего?
- Я надел медальон, дружище, - произнес Николас. – В общем, я же говорил тебе, что я родом из этого города? Так уж вышло, что князь Сигизмунд и мой прапрапрадедушка. Я останусь и, как знать, быть может, именно меня выберут на княжество. В конце концов, прав у меня ровно столько же, сколько у всех остальных. Представляешь, как мы с тобой тогда заживем?
- Еще один идиот на мою голову, - выдохнул Велимир. – А сколько их, этих остальных ты видел? Коршуна уже убили, в городе вот-вот поножовщина начнется и князем станет тот единственный, кто выживет! Понимаешь ты это, дурья башка? Убьют тебя!
- Я умею фехтовать, - отозвался Николас таки тоном, будто обсуждал выезд на рыбную ловлю. – Глядишь прорублю себе путь во власть, гы-гы.
- Придурок, - прошипел Велимир. – Самоубийца! Знаешь что? Делай, что хочешь, можешь хоть повеситься на конюшне, так глядишь, быстрее и легче выйдет. А я уезжаю, мне моя шкура еще дорога.
В глубине души Велимир надеялся, что если он пригрозит покинуть друга, то Николас испугается и не станет участвовать в этом, заведомо обреченным на печальный конец, деле. Однако Николас только пожал плечами и протянул Велимиру руку, прощаясь.

Велимир уехал из города, целым и невредимым, и с его уходом заканчивается и моя история, ибо остальное известно каждому ребенку. Новый князь, прозванный в народе Николасом Удачливым основал довольно длинную, но, увы, ничем толком не отметившуюся в истории, династию князей. Лишь самое начало его правления ознаменовалось некоторым подъемом в сельском хозяйстве, торговле и военном деле, но и то только в пределах одного города, да и не Николаса в этом была заслуга. А чья же спросите вы? А этого уже никто вам и не скажет. Волшебники, как известно, не носят имен, а потому, совершенно не запоминаются в народе, независимо от того, что сделали за свою жизнь, и что могли бы сделать, если б они были немножечко удачливее.

҉