Упругими шажками, тихими вздохами он приближался к ней. Он чувствовал её пленяющее благоухание. Видел, как бьётся её божественное сердце. Ощущал её прекрасную душу.
И где-то вблизи стрекотали сверчки. Монотонной дробью они подчёркивали его ритм. И бледная луна, словно желток яйца, повисла в пасмурном, похожем на черничный кисель, небе.
Когда она повернула за угол, напевая незатейливую мелодию, он приблизился, обдав её запахом зверя. Их взгляды встретились. И в этот миг между ними пролетел Чёрный Купидон.
В её глазах не было испуга. Только робость. И немного нежности.
Он прыгнул, оттолкнувшись от земли, будто птица, замер в полёте и упал на неё. Лёгкий, короткий вскрик. И то же манящее благоухание.
- Мой тигр, - прошептала она.
- Мой ангел, - вторил он ей.
И страсть объяла их сердца, похожие на клокочущую магму. И тела слились в страстной борьбе.
Он прижал её к земле всем телом. Она попыталась взмахнуть крыльями, но тщетно.
Рыча, Тигр впился зубами в плоть Ангела. И мелодичный стон разнёсся по миру.
Тигр сжимал её всё сильнее, но она не чувствовала страха - только жалость. Жалость к этому странному, такому сильному, но ранимому зверю. А он ел её плоть. По его губам текла её кровь. И он вспоминал, как точно так же, много лет назад, упивался вишневым вареньем.
В блеске слабой луны мелькнули лезвия его когтей, разрезая её одежду. И губы Тигра впились в её правую грудь. Сладкую, сочную. Он ел, медленно пережёвывая, стараясь ощутить каждое точёное волокно её мяса.
Она кричала, надрывая себя. Бессильно била его в грудь. Но он был сильнее.
Тигр знал, что под ним его Ангел. Он искал её так долго, рыща по миру, втягивая воздух ноздрями и пытаясь распробовать вкус каждой жертвы. И вот он нашёл её. В этих бетонированных джунглях, среди увядших акаций. И чувство победы клокотало в его груди.
Он дожевал её нежный сосок, упиваясь вкусом. Её правая грудь превратилась в кровавую кашицу. Но она смотрела ему в глаза. И узнавала его. Двадцать лет назад они расстались в детдоме. И каждый пошёл своей дорогой из жёлтого кирпича. Она покрывала её нежным белым пухом, а он – пятнами липкой, алой крови.
Когда он раздвинул ей ноги и пронзил её самый чувственный орган когтем, ей увиделись клубничные поля и бегущая девочка. Такая крохотная. Такая ранимая. Такая нежная. И в этой девочке она узнала себя.
Тигр же видел звёздное небо, впервые за много-много лет. По его лицу текли слёзы, похожие на весеннюю капель.
И он испустил победный рык. И клочья её мяса разлетелись в сторону. И реки крови потекли по его морде.
Его фаллос напрягся и разорвал ей лоно. Единым могучим толчком. И Ангел ощутила боль, чувствуя, как рвётся её непорочность. Она прошептала:
- Прости его, Господи, ибо не ведает, что творит…
Он рвал её тело в безумном порыве напиться ею досыта.
Прилив… отлив… прилив… отлив…
Новые и новые волны болезненного сладострастия накатывали на неё. Она чувствовала, как бьётся вена на его шее. И ей хотелось одного – его умиротворения.
О скалы её лона разбилась последняя волна, оставляя на поверхности камня белую пену.
Тигр зарычал и обмяк, прижав Ангела всем телом. Его плоть стала красной от её крови.
- Милый, милый… - шептала она.
И когда он наклонился к её шее, чтобы перегрызть горло, впитав в себя последний аккорд её музыки жизни, она посмотрела на него своими васильковыми глазами и прошептала:
- Мой бедный, загнанный зверь…
Он сжал челюсти, чтобы сдержать порыв. Он вскричал от разрывающей его душу боли и бросился наутёк.
А она осталась лежать на земле. Смотрела в небо и видела клубничное поле. И маленькую девочку.
Её тело было порвано на куски. Кровь текла на землю рекой. И она рыдала.
Её переполняло счастье. Счастье оттого, что она даровала кому-то всю себя, утолив его жажду и излечив его боль.

***

Тигра арестовали прямо в его жалкой хибаре, наполненной засоленной человечиной. Полиция застала его, плачущим над иконой Божьей матери. На суде он признался во всех двадцати шести убийствах женщин. Ему дали «пожизненное».
Ангел чудом осталась жива, но оказалась изуродованной на всю жизнь. Она так и не вышла замуж.
Через девять месяцев у неё родился сын. От Тигра. Люди твердили ей – «сделай аборт, это же семя маньяка». Но она родила. Ибо не могла убить.
Тигр научил её ценить человеческую жизнь.

Окинь взглядом долину прошлого.
Среди осколков и пыли ты увидишь
следы тех, кто покинул тебя…

Иногда старик молвит о загадочной легенде. Никто не интересуется ею, но часто он рассказывает эту небылицу, вглядываясь куда-то ввысь, будто любуясь портретом своей единственной…
Когда, закатив глаза, кто-то взвоет «Опять! Молчи!», он все же негромко начнет:
Как любое дитя, природа ушла из-под родительского крыла. Она осталась под взором светлого Бога, но отныне, неподвластная его длани, произрастала собственной жизнью. Собственными силами.
Земля питала корни, наращивая крону деревьев. Крона обрастала листвой, что скрывала сочные плоды. Листва и плоды утоляли голод травоядных, а озера с ручьями ублажали их питьем. Сами же травоядные были пищей хищных животных.
Природа не знала греха или святости. Она родила гармонию. Ключом в которой била эссенция жизни. Чуждая злу, добру, она благоденствовала в равновесии.
Но затем Бог создал второе дитя – человека. Тот стал особенным. Тот стал противоречием. Вобрав в себя духовность небес и впитав эссенцию жизни, он развратил душу и поднял руку на источник. Ибо сотворенный разум метался в страданиях. Его наполнял свет, что оставался без внимания, потому что отвлекала потребность выживать. В нем пыталась воцариться гармония, которая кренилась под тяжестью вопросов души.
Так тянулось время…
Их стенания постепенно отражались на мире. Стремление человека убивало природу, а нужда загоняла в низость помыслы всего человечества.
Но небо не сдавалось в попытке образумить или оберечь дух дитя, а природа – в попытке защитить жизнь. Каждый своим способом…
И говорил издревле старец, что наблюдал, сидя на камне:
«Опасайся Ангела, ибо он – вездесущий посланник небес. Опасайся Тигра, ибо он – грозное дитя природы»
Всего лишь символы… теперь они ничего не исправят.
А ведь ранее они были неделимы…
По ныне опустевшим райским садам гуляли Ангелы, а Тигры спокойно лежали в тени пышных деревьев. Протяни житель небес сияющую руку, в нее ляжет лохматая лапа зверя. Так порой виднелась дивная картина: Ангел сидел в траве, мирно сложив крылья, наблюдая за течением облаков, а на коленях у него покоилась голова хищника. Тигру не требовалась еда в раю, а посему он просто наслаждался отдыхом, сладостно мурлыча под легкой дланью своего друга. Этот огромный, но ласковый хищник так полюбился небожителям, что они терялись, лишь прильнув к нему. Белый, нежный Ангел обнимал за шею опасного зверя…
Что они чувствовали? Ангелы не говорили, а Тигры и подавно… и сами, наверное, не знают. Может, что-то далекое от их блаженного мира? Угрожающее? Ангельский дух ощущал на себе заботливую защиту сильного товарища, а животную суть манила его любовь, доброта… оба каким-то образом осознавали ту опасную пустоту, что существовала вокруг. Посему держались за эту странную, взаимную любовь…
Но, как бы там ни было, их трепетная связь оборвалась. Бог одарил природу зверьми, которые покинули сады безвозвратно.
Тигры более не узнают своих давних друзей, разрывая на части тех редких, кого неудержимо манит памятное тепло. И остается от Ангелов лишь белая пыль… Так, говорят, и появились белые представители этого рода. Первые, что обнажили когти на небожителей. Овеянный их останками, Тигр терял свой цвет, оставляя лишь черные полосы, в память о том, кем он когда-то являлся… Ясно, что любовь Ангелов не угасала – они оставляли им послания, будто надеясь на воскрешение воспоминаний…
Но Тигры навсегда забыли их. Они жили в гармонии. Шаткой, изрубленной человеком, но все же эти звери неуклонно подчинялись данным им инстинктам, что должны поддерживать равновесие природы. Они – ее служители. Теперь их не вернуть в объятия…
Хотя… кто-то убежден, что Ангелы долгие годы метались в поисках. Ослушавшись Бога, многие улетели, ибо им привиделось нечто. Их мысли неуклонно вели за давним, благостным чувством, а взоры упорно выискивали загадочный источник надежды. Заветной мечты. И кто-то убежден, что они его отыскали…

«Ну что ж, поехали…»
Максим вдавил кнопку на ручке, высвободив обойму. Во мраке различались восемь патронов – полная. Не отпуская кнопку, он беззвучно вернул обойму на место, а затем отвел затвор, вставив в патронник еще один патрон – при встрече лишний выстрел может спасти жизнь. Предохранитель остался выключенным…
Он находился на четвертом этаже старой пятиэтажки. Здание предназначалось для сноса, но, на самом деле, удивляло тем, что само еще не развалилось. В подъезде обвалился лестничный пролет, а здесь уже давно обрушился потолок. Стены представляли собой жалкое зрелище. Полуразрушенные, проломленные, в некоторых местах они даже создавали длинные коридоры вдоль дома, которые вели прямо из квартиры в квартиру. Да и дверьми комнаты похвастаться не могли – полная разруха. Под ногами мусор, кругом смрад, а освещение лишь одно – окна да прорехи в стенах.
Уже полминуты Максим вслушивался в неясное бормотание, что доносилось из соседней комнаты. Особых подозрений у него пока не возникало, но на пьяный бред это все же не походило. Осторожно сдвинувшись на шаг, он обнаружил в стене небольшую дыру. Взгляд в темень выделил в углу очертания человека… кажется, простой бездомный. Но с кем он там разговаривает?
- …войду чумой я в этот клан…
«Похоже, наш человек»
Держа «Макаров» наготове, Максим тихими шагами подошел к краю своего укрытия и выглянул наружу. На протяжении всего коридора никого не было. Движения не видно. Никакие звуки не перебивали монотонную речь неизвестного. Можно выходить.
Быстро обойдя стену, Максим тут же взял на прицел стоящего в углу оборванца.
- Медленно покажи руки…
Сутулый мужчина нарочно резко выпрямил руки, а затем плавно повел их кверху.
«Издевается, что ли? Совсем не дрогнул…»
- Теперь поворачивайся.
Тот повернулся.
Всем своим видом он напоминал самого обыкновенного бомжа. Немытый, бородатый, одетый в тряпье. Но до боли знакомо у него блестели глаза. Хитрый блеск… того гляди и выкинет чего. Но никакого оружия Максим не заметил.
- Ты из клана? – тихо спросил он.
- Не понял – также тихо ответил бородач, вперившись в него зловещим взглядом.
- Быстро говори, где остальные.
- Не понимаю, о чем ты…
- Щас поймешь.
В два стремительных шага подлетев к бомжу, Макс схватил того за ворот и врезал по носу рукоятью пистолета. Рука крепко вцепилась в одежду, поэтому тот не упал - вдогонку ему пришло еще два удара в то же место. Что-то хрустнуло. Брызнувшая кровь полностью залила лицо бродяги… а он лишь жестоко скалился, будто наслаждаясь болью, требуя еще…
- Я слышал, как ты бормотал о клане… - произнес Максим, замахиваясь для очередного удара…
Но внезапно лицо избиваемого сменило вызывающий оскал на полную растерянность.
- Как? Что? – умоляюще ворочался его язык, булькая в крови – да я поссать встал в угол! Никого я здесь не знаю! Заночевать зашел!
«Так… ясно»
Замахнувшись, Максим со всей силы обрушил рукоять ему на висок. Тот свалился без сознания, будто мертвый.
«Большего от тебя не добиться»
Толкнув тело ногой, он убедился в смирности лежачего - ближайшие полчаса точно будет отдыхать.
Осмотрев по второму разу коридор, Максим направился в другой конец здания.
Не заметив, как открылись глаза бездомного…
Старик из китайского ресторанчика четко сказал, где искать. Дом, этаж, номер квартиры. Номера уже давно оборваны, но все же определить в какой части дома она находится не сложно. Правда, имелись некоторые сомнения насчет достоверности его слов. Из-за этого идиотического сказания, которое он поведал, возникал резонный вопрос: не выжил ли дед из ума? Ангелы, звери… хотя небольшое упоминание о клане Макс уже получил, так что появился реальный шанс наконец-то нарваться на этих психов.
Этот клан назывался «Ангел воинствующий». Хотя больше подошло бы что-нибудь о дьяволах или мертвецах. Потому что творимое этой пятеркой безумцев напоминало адские торжества с морем крови и криков, что так тщились всегда изобразить в фильмах люди. Они часто шерстили различные притоны, клубы, вырезая всякую погань. Жестокая расправа находила многих подонков, на которых хранились дела в управлении, толщиной своей указывающие на то, что они заслуживали смерти. Но все же мы обязаны предотвращать любые убийства и… они захаживали не только в гиблые места… после них находили выпотрошенными целые семьи, а то и по десять человек в одном доме. Самом обыкновенном, жилом доме. Абсолютная несвязность этих казней, необъяснимые переходы со швали на простых людей, способы убийств… все это указывало на абсолютную невменяемость клана. Видно, они убивали ради забавы. Где окажутся, как захочется. Импровизация.
И делали они это, абсолютно не оставляя следов. Ни отпечатков, ни волос, ни вещей, ни свидетелей. Лишь изуродованные трупы. Вот только каждый почему-то знал, как они себя называют. Каждый слышал какой-то странный шепот в переулках или видел редкие листовки, что хранили на себе ровно два слова: «Ангел воинствующий». Сумасшедшие, кровавые убийцы…
Максим осмотрительно зашел в здание с первого подъезда. Зная о царившей внутри разрухе, он решил исследовать этаж таким образом, чтобы при стычке его не смогли обступить со всех сторон. Конечно, у нападавших оставалась возможность спуститься, но такой обход займет время. А справиться с соперником один на один получится за несколько секунд… военная подготовка не проходит даром…
Перескочив через очередную разваленную стену, он увидел неподвижное тело. Максим застыл на месте… человек был мертв. Казалось, он склонился над чем-то, но на самом деле упасть мешала арматура, торчащая из спины.
Получается, труп лежал уже в третьем подъезде…
Эта картина развеяла все сомнения по поводу правильности указанного места. Многие жертвы клана, кому не посчастливилось быть рассеченным, долго и мучительно умирали от подвернувшихся предметов. Будь то металлическая труба или другие удлиненные вещи, способные проткнуть человека. Почему-то именно так…
Внезапно послышался шорох… чей-то ботинок шаркнул по полу. Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, готовый выстрелить в любой момент, Максим всматривался в окружающие его тени. Но никого не обнаружил…
Зато заметил сыплющуюся сверху пыль…
Резко вскинув «Макаров», он увидел в прицеле мужчину в синей кофте. Тот спокойно сидел на узкой дорожке разломанной стены, как-то странно склонив голову в наблюдении за ним. Казалось, ему безразлично происходящее.
- А ну-ка медленно спол… - не успел договорить Макс, как человек сорвался с места, в несколько прыжков скрывшись поверху.
Он даже не успел проследить за ним пистолетом! Движения казались по-звериному быстрыми и ловкими… даже прославленные ямакаси на такое не способны…
Предчувствуя скорую драку, он потянулся к поясу. Вытащил из кожаных ножен старый армейский нож, оставшийся с войны и зажал его в левой руке, которой продолжал снизу поддерживать пистолет.
Но призывные крики не звучали…
Вслушавшись, внимательно оглядев все тени, он сделал шаг вперед…
Тут же со всех сторон послышались шорохи. Они стремительно подбирались, будто бежал кто-то с невероятно легкой поступью.
Максим начал удивленно оглядываться, но те еще не приблизились. Или…
Вдруг над его головой кто-то промелькнул. Он начал вскидывать пистолет, но, поняв, что уже опоздал, продолжил держать на мушке все возможные подходы. Несколько комнат, коридор до подъезда с выломанной дверью, несколько обрушенных стен, создающих проходы - не верилось, но звук быстрых шагов доносился отовсюду.
«Черт… кто ж вы такие?»
Лунный свет проникал с пятого этажа через выломанное окно ближайшей стены. Он выделил на полу тень человека, готовившегося к…
Максим пригнулся, выставив нож лезвием кверху. Беззвучно прыгнувший на него со стены мужчина, также тихо ударился об пол, повалившись с распоротым животом. Рука не почувствовала влаги, но обращать на это внимание времени не было – через стену перепрыгнул следующий член клана.
Пока тот оставался один, Макс быстро подскочил к нему, готовя удар прямо в сердце. Будто ожидая этого, клановец, не жалея, подставил плечо. Лезвие легко вошло, и он дернул всем телом в сторону, вырывая оружие из руки. Лицо при этом сохраняло мрачную бесчувственность.
Максим пораженно отшатнулся.
«Да что за!»
Тот резко бросился на него, протягивая руки к шее, но Макс пригнулся, выставив вверх пистолет. Когда подбородок уперся в ствол, он спустил курок - пуля разнесла черепную коробку. Осколки вылетели из головы, а клановец рухнул на землю.
В ту же секунду шею Максима обвила крепкая рука. Невероятно сильная хватка болезненно перекрыла дыхательные пути. А впереди уже выбегал из комнаты очередной безумец…
Быстро вывернув руку и кисть, Макс уткнул пистолет в бок душителю под углом, возможным для попадания в сердце. После двух торопливых выстрелов хватка немного ослабла. Пистолет тут же поймал в прицел бегущего клановца. Раздался грохот. Мелькнул затвор, выбрасывая очередную гильзу. Нападающий отлетел.
Держащая его рука ослабла, но не спадала. Собрав все силы, Максим с разворота обрушил локоть на голову психа. Тот, наконец, отпустил шею, резко влетев в стену. Скоро умрет…
Не удержавшись на ногах, Макс рухнул на одно колено. Сплюнул, будто кровью.
«Что за черти! Больные, так еще и акробаты!»
Он пытался отдышаться. Противники оказались не столько сильными, сколько сообразительными. Хотя и продумать атаку им плохо удалось. Нападали почти по очереди, а вдобавок: не все вместе…
«Кстати, да…»
Послышались четкие шаги. Взгляд его медленно переместился на проход в подъезд. Вполоборота там стояла смутная фигура главаря клана. Облаченный в белый плащ до пола, он спокойно рассматривал Максима, когда сам терялся во мраке. Свет упирался в его спину, но не добирался до лица… он молча ожидал чего-то.
Дрогнуло сердце. Макс резко обернулся на знакомый шорох, но ничего не нашел. Ошарашенными глазами он бегал по пустому полу, где недавно лежали убитые психопаты. Уже никого не осталось… ушли. Но не далеко…
В конце коридора появились четыре силуэта. Один из них отличался неправильной формой головы, а из плеча другого торчал нож…
Накатила невероятная злоба. Безвыходность рождала исступление. Взгляд вернулся на проклятого безумца. На «Ангела».
«Ну давай, сволочь… есть еще патроны!»
Но вместо нападения, главарь сомкнул пальцы на арматуре, легким, скользящим движением, вытащив ее из спины мертвеца. Еще раз взглянув на гостя, он неторопливо зашагал прочь. В руках что-то неясно блеснуло, когда вдруг послышался его высокий, но твердый голос:
- Приготовься, мой милый друг. Они уже пришли.
- Как? Кто еще… - опешил Максим.
- Ваши порождения…
В этот миг по зданию разнесся нарастающий зловещий крик. Он будто заканчивал долгую речь. Будто произносил финал заклинания:
- …их глаза! И да поселюсь я огнем в их сердцах! И да останусь серой в их крови!
Где-то это уже слышалось…
«Да что за дерьмо здесь творится!»
Убийцы стремительно сорвались с места.
Макс поспешил прицелиться. В узком коридоре им особо не попрятаться…
Но внезапно они рассыпали по стенам. Просто взяли и побежали по отвесной поверхности, перебирая конечностями подобно насекомым.
«Чертовы твари!»
Дрожащий палец уже готов был надавить на спусковой крючок, а прицел прыгал с одного монстра на другого, как вдруг из темноты комнаты вынырнула чья-то рука, схватив одного клановца за ногу. В следующий момент тот описал дугу в воздухе, разрушив собой стену.
Максим начал панически отходить к подъезду. Появился кто-то еще… кто-то явно сильнее безумного клана.
Подхватив поверженного врага, из разрухи выпрыгнула красная бестия. Она влетела безвольным телом в противоположную стену, сбивая второго психа. Тут же показалось еще несколько разъяренных, красных тварей.
Неистово запрыгнув на свою добычу, она начала терзать и рвать ее огромными когтями. Монстр походил на человека, но его руки резко увеличивались с кистей, а вместо пальцев виднелись острые крючья. Красное лицо ничем не отличалось от человеческого, но неестественно длинные острые зубы не давали сомкнуться рту. Явились существа, гораздо худшие прежних… настоящие демоны.
Макс заметил, как под ударами монстра клановец, что должен был уже давно умереть, начал отчаянно сопротивляться. Остальные члены клана тоже влетели в борьбу с тварями.
Растерянный, он панически соображал кому всадить пулю первым, но в этой беспорядочной мясорубке, казалось, сдохнут все. Причем без его помощи.
Твари проламывали друг другом пол, стены, оставляли глубокие борозды на телах, вырывали руки… багровые монстры впивались в страстном желании разорвать врагов, а клановцы делали свое смертоносное дело с бесчувственным ликом. Они сцепились, будто заклятые враги…
Один из демонов заметил его. Прицел тут же слился с корявой фигурой, не выпуская ни на миг. Тяжело дыша, тот сделал к нему несколько шагов, а затем резко прыгнул.
Максим выстрелил.
Пуля попала в кость, что сразу остановило полет монстра. Но не успел он удариться оземь, как тут же, зловеще рыча, принялся царапать когтями по полу.
Палец снова начал надавливать на спуск…
Как вдруг к демону резко подскочил клановец. Он оттянул голову монстра, воткнул ему в горло нож, вынутый из плеча, и провел, будто по маслу, глубокую линию. Брызнула кровь. Развернувшись, псих рванул голову, отчего та оторвалась, и кинул ее в первую попавшуюся тварь, после чего вновь бросился в схватку.
Облегченно опустив пистолет, Максим поспешил убраться от этого безумия. Он побежал за главарем клана…
Его одолевал неимоверный страх, но также сильно гнала жажда поскорее прикончить «Ангела». Не знал почему… просто хотел, чтобы он умер. Макс и пришел сюда далеко не для того, чтобы арестовывать…
Миновав две квартиры, он остановился на последней лестничной площадке. Скоро уже конец здания… старик назвал семьдесят шестую квартиру.
Как ни странно, глаза остановились именно на этом номере…
Целая дверь даже оказалась заперта. Максим прислушался к звукам борьбы – постепенно стихали. Попытка выломать дверь в такой тишине потревожит главаря. Нужно было идти в обход, через соседнюю квартиру – там и вовсе не доставало стены.
Осторожно пробираясь, Макс старался обходить мусор, чтобы не привлечь к себе внимания. Но далеко идти не пришлось…
За следующим углом он обнаружил огромное помещение указанной квартиры. Стены здесь практически отсутствовали, а сама просторная комната казалась пустой. Лишь в середине ее стоял один стул…
Максим зашел в помещение справа, поэтому человек, что восседал в центре, находился к нему полу боком. На него падал свет из оконных проемов. Ночная тьма рассеивала черные внутренности дома.
По пояс голый мужчина мучительно склонился, будто маялся в ожидании. По всему торсу неестественно бугрились мышцы, а голова его чуть вздрагивала каждые полсекунды…
Внезапно его голос яростно разорвал тишину:
- Ну где же ты!
- А здесь я, сука – неожиданно для себя, оскалившись, ответил Максим. Пистолет уже уставился четко в голову психопата.
Тот обернулся, явив свое окровавленное лицо.
«Черт! Не тот!»
Он начал медленно подниматься. Как и тогда – ничуть не дрогнув.
Макс не сразу узнал этот взгляд. Переполненный теперь только ненавистью… только бороду и дыру вместо носа трудно было не признать. Но как же он мог забыть голос! Выдал себя, так и не подобравшись к главарю клана!
Недавний бродяга кипел от злости, заражая дрожью все тело. Он исподлобья посмотрел на Максима, а затем уставился себе на руку. Будто обращаясь к ней, призывая к чему-то, зубы его цедили слова:
- И да лягу я золой на их останки! И да обрету я силу им на погибель! И да вольется в меня кровь зверя!
Рука затряслась, словно от невыносимой боли. Кожа резко покрылась багровым оттенком, а кисть захрустела. Сквозь скрежет костей, слышалось иступленное, довольное сопение демона. Пальцы чернели, скрючивались, превращаясь в смертоносные когти.
Чтобы немного унять дрожь, Макс обхватил пистолет обеими руками. Не долго думая, он прицелился чуть ниже кисти. Прогремел выстрел.
Демон никак не отреагировал. Он также всматривался в руку, даже несмотря на висящую оторванную пятерню. Из обрубка уже вырастало черное лезвие…
Он с хищной улыбкой посмотрел на того, кто недавно осмелился избить его. Оборвав кожу, что держала кисть, он бросил когтистую лапу в Максима и начал быстро подходить.
Когти скользнули точно по горлу, но Макс успел отшатнуться, избежав быстрой смерти. Демон набросился, устремив вперед лезвие. Острие вошло в левое плечо, а сама тварь повалила Максима на землю.
Из горла человека вырвался сдавленный крик, а зубастая пасть зверя исторгла ликующий рык. Она с силой рванула руку с отростком, готовясь для удара в грудь.
Но тут ее живота коснулось нечто холодное. Подряд тишину сотрясли два выстрела. Выгнувшись, демон мучительно взвыл.
Из последних сил Максим уткнулся ногами ему в живот и оттолкнул прочь от себя. Тем не менее, отлетев лишь на метр, тварь уже поднималась. Он еле поднялся, облокотился на стену, уперся одним коленом в пол и начал прицеливаться проклятой бестии прямо в пасть, как вдруг…
- Здравствуй.
Они оба резко обернулись на этот мелодичный, но усталый голос.
- Ты, кажется, ко мне? – обратился главарь клана к демону, стоя в тени. Его рука медленно потянулась к железному пруту, торчащему из стены.
Увидев силуэт в плаще, зверь взбесился. Пробороздив острым отростком пол, он неожиданно прыгнул на темную фигуру.
Но Максим в это время смотрел на творение главаря… В тот момент, когда его пальцы сомкнулись на железке, она вдруг отдаленно напомнила эфес меча… прут постепенно изменялся, разглаживался, обретая более тонкую форму…
Когда демон бросился на «Ангела», тот неуловимым движением вытащил меч из стены. Блестящее лезвие легко скользнуло между кирпичей, описав в воздухе едва заметную дугу, рассекая зверя на две половины. Кровь брызнула прямо на белый плащ. После, чудище в двух кусках рухнуло на землю…
Обомлевший Максим, со страхом вгляделся в темноту, одновременно поднимая пистолет. Он дошел до предела – чувствовал, что попал в безумный кошмар. Все его внимание занимала лишь одна паническая мысль:
«Один патрон… остался последний патрон…»
Этот выстрел зарождал в нем ужас. Если бы его не было… то смерть – просто и легко. Но так оставался выбор… если он промахнется? Или, что еще хуже, попадет, но никого не убьет? Выбор так часто страшнее его последствий… а что если последним патроном лишить себя выбора? Лишить последствий?
- Не нужно – вдруг оборвал его дилемму главарь – ни один из этих вариантов не даст ничего хорошего. Отдай патрон мне.
С этими словами главарь клана вышел из тени. Перед ним стояла… девушка. Молодая, невероятно красивая девушка с длинными, черными волосами, спрятанными под поднятым воротом. Ее глаза доверительно всматривались в гостя, обманывая своей теплотой. Полностью заляпанный кровавой слякотью плащ показывал отпечатки гибели многих нападавших. А в руке у нее сверкал, лучась внутренним светом, длинный меч…
Глянув на него, она с улыбкой разжала пальцы. На пол, звякнув, упал железный прут.
- Нет – судорожно завертел головой Максим – нет.
- Неужели? – на лице девушки отразилось облегчение. Казалось, этот вопрос ее больше не волнует… хотя пистолет нацелился ей в лоб…
- Кто они? Что это все?! – нервно крикнул Макс.
- Они? – глава клана усталым жестом указала на части красного тела – скоро станут такими же людьми, как и ты. Они – порождения первого, кто уподобился зверю, и был низвергнут… Вот кто они… думаю, для тебя они – демоны.
- Нет-нет… хорошо… а-а… твои?
Она вопросительно нахмурилась. Так мило, что не верилось. Так могут выглядеть только душевнобольные… кровавая невинность.
- Твои слуги – уточнил Максим, не снимая дрожащего пальца с крючка – члены клана!
- А-а-ах! Эти – и девушка указала вниз. Только сейчас Максим заметил, что в другой руке она волочила за собой что-то вроде кукол… изрезанных, покалеченных манекенов. Кивнув на стену, она воскликнула – так вот же, кто они!
Переведя взгляд на стену, что служила ему опорой, Макс начал в панике отползать. В нее были вбиты четыре крюка, на одном из которых висел самый настоящий человек. Острие входило прямо ему в нею, цепляясь за черепную коробку.
- Не бойся – он не живой.
Максим вернул широко раскрытые глаза на занятый крюк… увидел безжизненную куклу. Марионетку…
Она бросила к его ногам растерзанных клановцев.
- Просто, когда надо, они становятся людьми…
- Зачем! – растерянно взревел Макс. Он не мог разобраться в этом сумасшествии.
- Затем, что демоны хитры, а люди слабы. Они порабощают души, превращая каждого в кровожадного убийцу. Смесь зверя и человека… И покуда я веду свой поиск, я истребляю их. Я – Ангел воинствующий. А они – мои защитники.
- Какой поиск? Что за бред?
Высматривая что-то в глазах Максима, она скала:
- Я тебе сейчас покажу. Лучше просто покажу…
И вдруг девушка начала подходить.
Макс чувствовал себя беспомощным. Он заставлял себя выстрелить в это безумное существо, но палец не жал… а она уже сделала несколько шагов.
Он вытянул дрожащие руки, угрожающе выставив вперед пистолет. Она не остановилась. Он дернул большим пальцем, будто взводит курок, хотя он уже давно был готов ударить в баек. Она продолжала идти. Максим вел мушкой за убиийцей до тех пор… пока она не села рядом.
Потянувшись к нему, девушка положила какой-то мелкий предмет в его карман и тихо сказала:
- Я знала, что ты не выстрелишь… надеялась. О Боже… я чувствую его в тебе…
- Но… но…
И вдруг она его обняла. Просто обвила руками, прильнув всем телом. Оно тоже дрожало… но от волнения.
Максим неожиданно выронил пистолет. Он внезапно почувствовал, что больше это ему не понадобится. Ярко сверкнув, нечто зажглось в его душе, разлившись блаженным теплом умиротворения по мельтешащим мыслям… он ясно в одну секунду ощутил любовь и защиту со стороны…
- Ангел… - прошептал он
Подняв голову, Максим увидел тонкие линии слез, бегущие по ее лицу. Она тоже ощутила… долгожданное воссоединение… встреча, которой так искала…
- Мы немного поменялись ролями, не правда ли? – счастливый, вымолвил Ангел.
- Нет… - тихонько возразил ему Тигр – я тоже убью за тебя…
Она обняла его еще крепче, вжавшись в любимого зверя. Мечтая слиться с ним воедино, чтобы никогда не расставаться. Войти теплом и любовью в незабвенную сущность, томящуюся внутри души…
Он мирно положил голову ей на колени. Впервые осознавая, что никуда не нужно идти или торопиться… что не преследует черная пустота за спиной, готовая поглотить… свалить в грязную могилу никчемности…
- Я знаю… - успокаивающе молвил Ангел, разглядывая ночные тучи, проплывающие в оконных проемах – я знаю, что тебя гнало… знаю, зачем ты пришел сюда… в одиночестве. Что все потерял… и любовь, и веру… теперь все будет иначе…
- Иначе… - отозвался эхом Тигр – иначе…
Для них это больше, чем слово, несущие перемены. Спустя века они возродили то блаженное чувство, теплый, светлый ореол, что может окружить лишь их. Защитить от опасной пустоты, простирающейся за гранью этого райского мирка. Вне этой странной, древней любви, что держит обоих…
Послышался вой сирен.
- Эти люди такие необычные… вечно все рушат… даже когда пытаются созидать. Но я счастлива, что Бог создал их. Вы сопротивляетесь природе… она не может отнять вас…
- Не отнимет… пора идти…
- Да…
Ни на мгновение не выпуская друг друга из объятий, они поднялись. Так Ангел и Тигр пошли прочь от мрачной комнаты, от полуразрушенного здания, наполненного человеческими трупами и манекенами… так они вышли на улицу. Максим накинул на нее сверху белый плащ и заботливо обнял… а когда начали сбегаться патрульные выкрикнул:
- Пострадавшая! Пострадавшая! Срочно нужна помощь!

…И так по сей день можно увидеть дивную картину: Ангела, идущего рука об руку с Тигром… Ибо не стерлись чувства… ибо не украдена память…
Как трагично… но после долгожданного воссоединения Ангелу не удается прожить больше тридцати лет. Таков суровый закон для улетевших небожителей. Когда он решает остаться на земле, включаются жестокие, неумолимые часы. Вспомнит ли он вновь о Тиграх по возвращению на небеса? Неизвестно. Обо мне еще не вспомнила…
Посему теперь я лишь еще один старец, говорящий издревле… мечтательно наблюдающий за облаками. Ожидающий… вдруг именно мне посчастливится направить очередного избранного к самому великолепному, что только можно испытать. К самой искренней любви, что когда-либо существовала.
Любви Ангела и Тигра.
А что же я скажу остальным? Понимают они это или нет, внимательно слушали мою историю или нет, я скажу то же, что говорили прочие до меня:
«Опасайся Ангела, ибо он – вездесущий посланник небес. Опасайся Тигра, ибо он – грозное дитя природы»

У besedin ангел, чего уж греха таить, получился вкусным, а тигр - неубедительным. У Only, который почему-то не выложил ещё сценарий четвёртой "Матрицы", наоборот - тигр получился неубедительным, а ангел - вкусным.
Правда, Максиму понадобилось меньше слов, из-за чего смысл не успел задохнуться насмерть под кусками окровавленного мяса. Зато Евгений не демонстрирует свой рвущий лона фаллос.

Из всего этого могу сделать личный вывод:
0,5 vs 0,5

Всем спасибо!

Полев
Afoninv
nowhere
Элари

Afoninv - прошу прощения.

Полев
Afoninv
nowhere
Элари
Limonio