|
|
|
Дуэль №750. Массуха-потаскуха
|
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Всем доброго времени суток и здоровья!
Объявляю состав массовой дуэли №750:
Подземный_кот, aequans, Stanislav3001, Джубал, マスター
Срок написания: до 30 октября 2020 года включительно.
жанр: свободный
объем ограниченный:
от 10 до 40 тысяч знаков с пробелами
(допускается вариации до +/- 3 тыс знаков)
Ну и конечно задание или тема... Тут я тоже предоставлю свободу для вашего воображения,
НО
название текста должно содержать устойчивое выражение или любое знакомое всем с детства словосочетание, вывернутое с противоположным смыслом. Например: "И создал человек бога", "Сыворотка лжи" и т.п. И конечно же нужно раскрыть выбранную тему.
Интересно, у кого же лучше получится)
Голосование: аргументированное с распределением баллов от максимальных 5 за лучший текст, до 1 за наименее понравившийся. Допускаются одинаковые баллы, если пара текстов вам покажется равными по качеству и раскрытию темы.
Авторство текстов раскроется после подсчета баллов.
Удачи и вдохновения участникам!
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Текст №1
НИЧЕГО НА ЗЕРО
Холодный утренний свет, неспешно разгораясь, заполнял закусочную. Посетителей в это время было немного и табачный дым вел пока еще равную борьбу с ароматами свежей выпечки. Из преемника под джазовую аранжировку лился чарующий, мелодичный голос Джейн Рассел. Миловидная блондинка-официантка в третий раз подливала им кофе из розового термоса, и слишком долго, по мнению Санни, задерживалась у стола. Он не удержался, подмигнул девушке и она улыбнулась в ответ. Хорошенькая, ему нравились такие - не худая, не полная, большая красивая грудь. Вегас, будто огромный костер в пустыне, манил этих диких бабочек со всех штатов, словно обещая им гарантированный шанс на лучшую жизнь. Единицы не обжигались. Такие, как эта могли в лучшем случае расчитывать на секс со средний руки игроком и мятую двадцатку по утру. Спрос и предложение как они есть.
- Эдди, ты чертов гений! - Сани с наслаждением подкурил и выпустил в воздух струю плотного дыма. - Я, мать его, поверить не могу! Это чистый кайф. Мы сделали их! И еще сделаем…
- Я всего лишь очень удачливый и наблюдательный химик. Вот и все.
Эдди в своем дешевом твидовом костюме и очках напоминал мелкого клерка. А рядом с высоким подтянутым другом смотрелся и вовсе непрезентабельно. Обаятельный красавец Санни всегда пользовался успехом у девушек. Эдди же был блеклым умником. Только в армии это не так сильно бросалось в глаза. Военная форма и близость смерти уравнивали удивительным образом.
- Всего лишь удачливый химик, да? - Санни аж потряхивало от бьющих через край эмоций. - Да это как если бы после сотворения мира гребанный журналист подошел к Богу и спросил: что Вы думаете о своем творении? И он такой: хмм… Ничего особенного. Я просто люблю смелые эксперименты. Ты покорил удачу, мать твою! Набросил этой сучке ярмо на шею и заставил идти туда, куда нужно тебе. Мы сделали их вчера. Больше пяти тысяч баксов, Эд! За один вечер.
- Мне не нравится Вегас, Санни. Давай закончим все сегодня. Окей?
- Эдди малыш, мы закончим сегодня. Я сяду за стол баккара и стану чертовым королем ночи. Мы сорвем куш и полетим домой первым классом, как принцы. Ты уже решил, что сделаешь с деньгами?
- Хочу сделать Бэкки подарок. Знаешь, настоящее кольцо с бриллиантом. Я не смог сделать это на нашу свадьбу. Купить чертов фрак, туфли, много цветов, встать на колено. Дать ей все то, чего она всегда заслуживала и не получала выбрав не того парня.
- Прекрати… - Санни терпеть не мог разговоров про Бэкку. Он искренне не понимал, что эта невероятная красотка нашла в такой серой мыши, как Эдди Мару. Еще его грызло чувство вины. Он злился на себя, на нее, на Эда, на порочный треугольник связавший их троицу крепкими лицемерными путами. - Ты знаешь, что она с тобой не ради ярких побрякушек. Ума не приложу как, но ты делаешь ее счастливой в вашей карликовой квартирке. Поделишься секретами, тихоня? Ты явно что-то умеешь в постели, а?
Собственный смех показался Санни неискренним. И что-то в задумчивом взгляде Эдди его настораживало. Или это синдром преступника и ему навязчиво кажется, что все вокруг знают о том, что он сделал?
- Думаешь, надуть «Белладжио» это хорошая идея? Может, поискать несколько небольших казино в пригородах…
- Хватит паниковать и изобретать планы. - Сани понимал, что отвечает грубовато, но в конце концов всю сложную работу проделывает он, а господин гений попивает чай дома, ожидая кучу выигранных им денег. - Мы все решили. Один вечер, одна игра. Один выигрыш. И потом, у меня личные счеты к этому потному, жирному мексиканскому куску дерьма.
- Ты про мистера Ромеро? - уточнил Эдди, делая из чашки большой глоток.
- Про мистера сраного педофила Ромеро. Поверь, ограбить подобную мразь это не преступление. Это возмездие! Как вообще мекс стал управляющим казино в Вегасе?! Добропорядочные американские налогоплательщики опоздали на собеседование? Чего ты лыбишься, мать твою?
- Твоя позиция как всегда радикальна. - улыбка также быстро сошла с бледного лица Эдди как и появилась. - Ты вспоминаешь Арденны?
- Мы все вспоминаем. Всю эту чертову войну. Но мы ведь выжили, правда? Это главное. - Санни сбился со счета выкуренных за последние сутки сигарет. Бэкка, теперь воспоминания о войне. Этот парень явно планировал окончательно испортить ему настроение.
- У меня никогда не было лучшего друга, Санни. Просто хотел, чтобы ты знал это.
- Я всегда буду твоим другом, Эд. Откроешь мне формулу волшебной сыворотки?
- Прости. У всех есть секреты.
Позже, по пути в отель Санни в который раз прокручивал в голове их диалог и не мог отделаться от навязчивого ощущения, что он что-то упустил. Это вот «у всех есть секреты», загадочный вид Эдди когда они прощались, байки о войне. Зачем было вспоминать о войне? Чувство вины жгло напалмом. Он с трудом подавил желание позвонить Бэкке. «Мы должны перестать видеться, Салли. Я больше так не могу. Не могу, понимаешь?!» Что ж, сначала дело. Они сорвут куш, а потом будут решать создавшуюся ситуацию как цивилизованные люди. Ему искренне нравился Эдди, они через многое прошли и все происходящее, несмотря на внешнюю браваду, рвало ему душу. Но любые трудности переносить легче имея в банке солидный счет. Первый закон западного капитализма.
Только зайдя в номер Санни понял, как же он адски устал. Они не спали всю ночь. Пробовали действие чудо-сыворотки играя в кости, рулетку, на автоматах. И везде им сопутствовала удача. Играли по маленькой, в разных казино, чтобы не примелькаться и все равно скопили порядочно фишек.
Часы показывали десять утра. Рейд в «Белладжио» они запланировали ближе к полуночи. Эдди сказал, что зайдет в отель перед выходом, хочет передать свежую сыворотку и какой-то сюрприз. Санни плеснул виски из полупустого графина, выпил залпом и едва найдя силы раздеться, завалился на кровать, тут же нырнув в спасительное беспамятство сна.
Ему снились Арденны. В какой-то момент Санни открыл глаза и стал лихорадочно озираться по сторонам. Жуткие окопные бои постепенно отходили на второй план, нехотя уступая место полной радужных перспектив реальности. За окном манил и сверкал огнями вечерний Лас-Вегас.
Санни побрился, принял душ, надел свой лучший костюм, подарок отца. Из зеркала глядел молодой, стильный, уверенный в себе мужчина. Победитель. Это был его вечер. Начало новой богатой жизни. Сегодня Вегас покорится Санни Пеллегрини. Мистеру Пеллегрини! Уважительней, уважительней!
Эдди постучал в дверь ровно в двадцать три ноль ноль. Его, как истинного раба науки, всегда отличала точность. В руках он с торжественным видом держал безвкусный синий пиджак с множеством карманов на молниях и маленькую кожаную флягу. В ногах стоял старый потрепанный саквояж с которым он в последнее время не расставался ни на секунду.
- Скажи честно, Эд. Ты завалил местную телку, чтобы она не рассказала о твоей интрижке Бэкке и теперь тягаешь ее искромсанное тело в этом чемодане? И что это, черт возьми, такое?
Он принял из рук Эдди странные дары, сунул флягу в карман и стал внимательно рассматривать пиджак. Материал в общем-то был неплохой, но вот фасон оставлял желать лучшего.
- Эдди, это идеальный наряд для фокусника. Столько карманов. Я чего-то не знаю?
- Это специальный пиджак для профессиональных игроков, Санни. Для чемпионов. - Эдди когда волновался, начинал смешно жестикулировать и Санни всегда подтрунивал над ним, будто они на кинопробах и это роль всей его жизни. - Ты можешь вместить много фишек, а молнии не позволят им выпасть. Я заказал его для тебя. Сегодня важный день. Не нравится, не надевай. Я не обижусь.
- Эй, полегче, парень. Ты потратил время и деньги на пиджак для меня. - Санни слегка похлопал друга по щеке и приобнял за плечо. Его и правда тронул этот подарок. - Вместо того, чтобы купить нормальную одежду себе. Конечно я его надену. Сегодня наш день.
- А в саквояже мои научные работы и еще кое-что. Я пишу, когда появляется время и надеюсь когда-то показать это какому-нибудь редактору. Там вся моя жизнь. Я не могу бросить все это в мотеле.
- Да, коварные горничные падки на научные труды беспечных химиков. - Санни успел сменить пиджак и стал разливать по бокалам остатки виски. - За наш успех, друг мой. За удачу!
Эдди не стал провожать его. Санни уже две недели снимал номер в «Белладжио» и нарабатывал репутацию заядлого игрока. Им не стоило часто появляться вместе, такой был план. Сыворотку необходимо было принять непосредственно перед входом в казино, действия эликсира должно было, по мнению Эдди, хватить на четыре часа. Это более чем достаточно, чтобы отыграть два «башмака» и убраться с выигрышем.
Внутри казино царила атмосфера вечного праздника: красивые, со вкусом одетые люди, музыка, смех, быстрый перестук брошенных костей, задорное щелканье фишек, крики радости и горя. Санни обожал это. Другой мир. Никогда не прекращающиеся забавы легкомысленных полубогов. Как можно, вкусив настоящую жизнь, вернуться к работе в чертовом ателье в грязном Нью-Йорке?! Это путь отца, и только, а сегодня он, Санни Пеллегрини, это докажет.
Санни осушил флягу и двинулся уверенным шагом в сторону секции баккара. Вкус у напитка был горький и терпкий, ни на что не похожий. Вкус удачи. За столом нашлось свободное место, Санни выложил перед собой часть выигранных ранее фишек: две стопки черных и зеленых кружков. Колода сейчас была у толстяка по левую руку, он как раз нервно бросил несколько черных фишек, делая ставку на банкомета. Ставки остальных игроков разделились примерно пятьдесят на пятьдесят. Победил игрок, толстяк чертыхнулся и нервно сбросил карты на стол. Санни вступил в игру.
Он делал небольшие ставки, присматривался к игрокам, то выигрывал, то проигрывал и уже начал подозревать, что что-то идет не так. Наконец колода перешла к нему в руки. Санни ощутил легкое покалывание в ладонях, в зале стало как будто светлее, контрастнее, а музыка доносилась откуда-то издалека, не вызывала никаких эмоций. Санни вдруг абсолютно четко осознал, что нужно делать дальше и это было настолько неожиданно просто, что он невольно улыбнулся крупье и сделал максимальную ставку на игрока. Тройка и шестерка. Количество фишек на стороне Санни заметно возросло.
Колода больше не покидала его. Санни метал карты с самоуверенностью айсберга, быстро обрастая фишками. Другие игроки за столом ставили так же как он, пытаясь отщипнуть немного от чужой удачи. Пит-босс ощутимо нервничал. Сейчас он стоял у стойки телефона и что-то быстро говорил в трубку. Санни было плевать. У него уже было фишек на пару сотен тысяч долларов и он как раз уговаривал крупье распечатать второй башмак, когда на плечо легла чья-то тяжелая рука.
- Мистер Пеллегрини, управляющий казино мистер Ромеро хотел бы поговорить с Вами. Лично поздравить с успешной игрой.
- Что-то не так? - Санни исподлобья смотрел на крепкого секьюрити с бесцветными глазами. Как они посмели тронуть его? Волшебство покинуло стол также стремительно, как и появилось. - У меня игра. Я ваш гость. И вы спугиваете мою чертову удачу! Мы можем поговорить с мистером Ромеро позже?
- Мистер Пеллегрини, - к столу подошло еще двое крепких невозмутимых парней. - Ваши фишки будут пересчитаны и на выигранную сумму выданы расписки от казино. Вы сможете вернуться к игре сразу же, как закончится встреча.
Санни вынужден был подчиниться. Достаточно громко высказал свое возмущение и покинул стол. Внутри него все дрожало. Решаясь на эту аферу, они с Эдди конечно предполагали, что такие выигрыши не остаются без внимания, но зачем уводить его куда-то от стола прямо во время игры? У них ничего на него нет, успокаивал себя Санни, абсолютно ничего.
Его провели в неприметную дверь в зале игровых автоматов, затем узким коридором к лестнице на второй этаж, где буквально втолкнули в небольшую заставленную мониторами комнату. За массивным деревянным столом, уперев кулаки в столешницу стоял сам Ноэль Ромеро, управляющий «Белладжио». Он хмуро посмотрел на вошедшего и рявкнул:
- Снимите с этого сукина сына пиджак и привяжите к стулу!
- Да что проис…
Санни, теряя остатки храбрости, попытался возмутиться, но был прерван коротким ударом под дых. Парни Ромеро профессионально сорвали с него вегасский пиджак, грубо усадили в потертый стул и примотали руки скотчем к подлокотникам.
- Мистер Ромеро, по какому праву?..
- Заткнись! Вытряхните эту тряпку!
Один из секьюрити начал расстегивать многочисленные карманы пиджака и на глазах ошарашенного Санни на стол посыпались карточные колоды, линзы, блокнот, фишки и еще множество предметов о назначении которых он даже не догадывался. Среди кучи хлама был и его армейский жетон. Санни после войны не одевал эту безделушку и, честно говоря, считал жетон утерянным. А оказалось тихоня Эдди припрятал его для прощальной подсказки. Сукин сын!
- Да тут целый арсенал шулера, мистер Ромеро. Я давно таких идиотов не встречал. - в комнату неслышно зашел еще один человек, мелкий, с колючими умными глазами. Он стал бесцеремонно рыться в вещах на столе, периодически многозначительно хмыкая. - Притащить в казино все это дерьмо. Ты часом не самоубийца, пацан?!
- Вы можете посмотреть по камерам - я играл честно! Меня подставили! Какая разница, что у меня в карманах?!
- Знаешь, жаль что тебе не одиннадцать лет. А лучше девять. Или семь. - во взгляде мексиканца мелькало что-то животное, хищное.
- При чем тут это?
- Трахнул бы тебя. Педофилы же так делают.
- Я не знаю, что Вам рассказали, но меня подставили! Это ложь! Я играл честно!
По щелчку управляющего казино, один из парней аккуратно поставил на стол небольшой аппарат, представляющий из себя прямоугольный пластиковый каркас с накрученной на катушки пленкой.
- Я включу с самого интересного момента, а ты скажешь когда хватит.
Ромеро щелкнул выключателем на боковой стороне устройства и Санни с ужасом услышал свой голос. Исковерканный, шипящий, но вполне различимый: «Про мистера сраного педофила Ромеро. Поверь, ограбить подобную мразь это не преступление. Это возмездие! Как вообще…»
- Хватит! Хватит! - Санни знобило. Он вдруг рыдал от отчаянья. Стыдился себя. Ему очень хотелось жить. Он бы многое, очень многое поменял в жизни выйдя невредимым из этой комнаты. - Я все расскажу…Мой друг. Знакомый. Он изобрел эликсир удачи. Я помогу его найти. Я-я могу быть Вам полезен… Пожалуйста, мистер Ромеро. Пожалуйста!
- Если у тебя был чудо-напиток, кретин, хрена ли ты не сыграл в лотерею? Безопасно и выигрыш гарантирован государством. - лицо мексиканца кривилось от злости и отвращения. - Скулишь тут, как баба, несешь чушь. Куда делся крутой парень? А? Ребята, сделайте так, чтобы он больше никогда не смог играть. Закончите, выбросьте этот мусор отсюда.
Дальше до определенного момента для Санни все происходило словно в тумане: захлопнулась дверь за Ноэлем Ромеро, затрещал отдираемый скотч, правая рука с силой вдавилась в стол. Он неосознанно всхлипывал и постоянно повторял «пожалуйста». А затем здоровенный секьюрити несколько раз опустил на растопыренную пятерню Санни молоток, дробя тонкие кости и разрывая сухожилия. Рев боли и ужаса заполнил комнату.
***
г. Беркли, Калифорния 7 лет спустя
Эдди стоял у большого окна в своем кабинете, не отрываясь смотрел, как раскаленный до красноты солнечный диск, медленно сползает за горизонт и традиционно шаг за шагом анализировал прошедший день и собственную жизнь. Это был своеобразный ритуал, один из многих которыми он обзавелся на пути к успеху.
Его часто называли счастливчиком, баловнем судьбы. Его путь от сироты из приюта до руководителя одной из крупнейших национальных лабораторий страны обожали расписывать журналисты. Научные работы профессора Мару печатались на первых страницах главных профильных изданий.
Вернувшись из Вегаса Эдди женился на любви всей своей жизни, сумел с отличием закончить университет, воспользовавшись бесплатной государственной программой. Как лучший студент курса посещал множество конференцией, где по счастливой случайности получил возможность показать нужным людям наброски своих разработок. Затем первая должность в национальной лаборатории имени Лоуренса в Беркли, первый серьезный проект. Он стал самым молодым главой отдела разработок в истории лаборатории. Через три года предыдущий руководитель по состоянию здоровья покинул свой пост, и Эдди по протекции занял его место. С тех пор он был всецело поглощен обожаемой работой и параллельно преподавал в Калифорнийском Университете. В следующем году у него был отличный шанс получить Нобелевскую премию по химии.
На столе Эдди стояла фотография: красивая, ослепительно улыбающаяся брюнетка обнимает троих детей. Двух девочек-близняшек, будто уменьшенные копии матери и мальчугана с внимательными глазами отца. На фоне - уютный загородный дом и огромный сенбернар с добродушной слюнявой мордой. Не зная своих родителей, он всегда мечтал о большой семье. Их дом не отличался помпезностью, хотя доход Эдди позволял купить жилье побольше и его давно и настойчиво приглашали переехать в Вашингтон.
Эдди был абсолютно счастлив, надежно огородив себя и родных комфортными рамками, продумав до мелочей каждый нюанс их быта. Деньги давались легко и в его системе ценностей не значили практически ничего. Бэкка была счастлива, дети тоже. Он боялся что-либо кардинально менять, чтобы не спугнуть удачу.
Вспоминал ли он дни проведенные в Вегасе? Каждый божий день. Эдди узнал о предательстве Санни задолго до их совместной поездки. Бэкку он никогда не винил. Она всегда заслуживала больше, чем он мог ей дать, стойко терпела ужасные условия, в которых им приходилось жить. Он много работал, не брезгуя любыми подработками и проводил дома мало времени. А каждую свободную секунду посвящал своим вычислениям и экспериментам. Она имела право оступиться и Эдди никогда не начинал с женой этот разговор.
Что касается Санни, то на харизматичного итальянца он тоже не злился. Это была его животная природа и горячая кровь. Санни укладывал к себе в постель все, что представляло для него хоть какой-то интерес не задумываясь о последствиях. Он был человеком с нулевыми ценностями. Эдди понимал, что оставив этого человека в своей жизни, он никогда не сможет быть счастлив с Бэккой и принял решение о котором никогда после не пожалел. Санни должен был исчезнуть.
Два года спустя он заметил его на встрече ветеранов в Небраске и с трудом узнал в тощем бледном калеке на инвалидном кресле подтянутого красавца, рвущегося покорить весь мир. Они так и не поговорили. Санни быстро напился и вскоре в беспамятстве пускал слюну на погоны. Эдди же глядя на него вспоминал каких трудов стоило достать портативный японский диктофон.
- Мистер Мару. - в дверях осторожно показалась мисс Нойз, его личный секретарь. - На сегодня больше никаких встреч. Документы по завтрашней презентации у Вас на столе. Я могу уйти пораньше?
- Конечно, Мойра. - Эдди одобрительно улыбнулся. - Только одна просьба. Не могли бы Вы заказать столик на завтра в том китайском ресторане на Рокэвей? У нас с женой годовщина.
- Конечно, мистер Мару. - Мойра во все глаза восхищенно смотрела на Эдди. - Знаете, все в отделе считают, что вы отличная пара. Вы настоящий счастливчик.
- Так и есть. Спасибо, Мойра.
Как только за девушкой закрылась дверь, Эдди достал из кармана небольшую обтянутую рыжей кожей флягу, задумчиво покрутил в руках, затем, видимо приняв какое-то решение, бросил ее в мусорное ведро. Пора было ехать домой.
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Текст №2
Двинуть к мертвой точке
Темно Зелёный Воин шёл во мраке. Он покорял путь многие века. Члены тела налитые металлом, в броне, неумолимо несли вперёд непреклонную волю. Благородные всадники гордо отрезали путь, кричали о поединках, о судьях… не дав договорить, он срывал их с лошадей, и сворачивал шеи. Выродки, головорезы всех мастей, угрожали леденящими речами. Они набрасывались парами, полосуя лезвиями со всех сторон. Он рвал им глотки, и обескровленный, истекающий, плёлся вперёд. Наёмники, тенями смерти вырастали на пути, порхали крыльями катаны. Он вырывал им сердца. Великие учителя, монахи, спокойным лотосом ожидали впереди. Они тщились вникнуть в его разум, и чувства, и отождествиться. Найти брешь в его стремлении. И он не противился, и потому, переступал пустые оболочки, исполненные понимания.
Враги примитивно накидывались, резали, кололи, рубили. Кромсали плоть, как орды лютых псов. Он побеждал всех, не останавливаясь. Ломал хребты, раскидывал в стороны куски мяса, втаптывал в землю черепа. И шёл только вперёд, исцеляя раны встречным тёмным ветром. Они выходили к нему в радушных, льстивых масках, поднося хлеб и воду. Иммунитет смаковал «дары». И поднявшись от болезни, он рубил их на части. Сладким ядом дивных песен, силятся они завладеть его вниманием, одурманить разум, сбить с дороги. Воин не поворачивал головы, не сбавлял шаг, не слышал.
В бескрайней тьме, ветер носил искристое свечение. Справа и слева, внизу и вверху, метались потоки светлячков. Они гасли и ярчали всеми цветами, то близко, то безмерно далеко фантомной перспективой. Он знал, что это его воспоминания, прошлые или будущие. Изредка ветер кидал в него несколько угольков, те болью впивались в кожу. Он безразлично стряхивал их.
Тёмно Зелёный Воин встречал и сильных врагов. Они не пытались подкупить его, или наслать убийц. Они были умнее, и веками наблюдая, решили действовать тоньше. Враги хотели разложить его изнутри, расшатать идеалы, сломать веру. Лишить стремления идти дальше. Аккуратно и трепетно, плели они драгоценную паутину, окутывая каждый его шаг. Что ж, он сгубил их всех.
Потому что у него нет идеалов и веры.
Их сыны осознали и это, и не повторяли ошибки отцов. Поэму сделали ставку на физическое, тотальное уничтожение. Они проходи весь его путь, и казалось, стали такими же сильными. Закалив волю и тело. Они хотели остановить его, во что бы то ни стало. И дрались с сардонической яростью. Но он сокрушал их, иногда лишаясь конечностей, иногда собираясь по частям, регенерировал. И он ломал их всех. Он шёл вперёд.
Он всматривался в метущиеся крошки света. И видел в них картины своей жизни, и жизни других людей, так или иначе связанных с ним. Иногда ветер швырял в лицо поток слепящих искр. Воин не закрываясь всматривался в обжигающие лицо атомы. Там кричали цепочки поколений.
Вновь приходили молодые противники, и вновь он сражался. Цикличный пульс дороги тысячи тонно давил на каждый дюйм тела. Чугунные ноги и руки неустанно движутся… влечением.
Он не успокоится, не сомкнёт глаз, не преклонит колен, не сдастся, не остановится, не проиграет, не примет поражения, не уступит, и не сломится! Множатся искры слепящих огней. Они жгут его с ног до головы. Что он должен в них видеть? Сколько жизней он забрал? Какая разница. Ради Неё он прошёл бы весь путь, снова, и снова. Она единственный смысл. Она единственное, что невозможно забрать у него, Она единственное, что невозможно убить в нём, потому что всё остальное, он убил сам, и положил к Её ногам.
Сокровенная, заветная, высочайшая, прекрасная, единственная, священная, абсолютная… Любимая. Темно Красная Королева.
Океан обжигающих огней волнами силился сбить с пути, лишая зрения, сжигая кожу, заставляя сдаться. Один шаг — это последнее, что он мог сделать.
Чувство дрогнуло в груди — сокрушая мириады образов и мыслей. Теперь в его мире не могло быть иных картинок, кроме одной. Он увидел Ее. Увидел струящиеся алые локоны в бездонной выси. Одержимый, безумный, безвольный он двинулся к Ней. Века пронеслись минутами, приведя его к высочайшей черной башне. Ещё несколько "мгновений". И поднявшись к пределу, он видит Ее в центре мироздания. Рубином плывущим овеяна в платье. Сияющая, чудесная, совершенная, блистательная, любимая.
В муке он отвёл взгляд. Тёмно Зелёный Воин склонил голову. Он дрожал. Он ощущал всю свою никчемность, низменность, и отвратность. Он не осмеливался взглянуть на Неё. Быть рядом с Ней, величайшее наслаждение и боль.
Она прекрасное, абсолютное презрение к нему. Он неумолимое, несокрушимое влечение к Ней.
- Что ты принёс Мне?
Он стоял на осколках времени. Из всех возможных реальностей, он оказался в той, где Она обратилась к нему.
Ураганы чувств взорвались в груди. Ему захотелось упасть на колени. Он хотел разодрать стальную бронь, и кричать что он великий Воин! Он хотел рассказать Ей, что побеждал каждого, что низвергал царей, императоров. Он хотел сказать Ей, что покорит все нации, что поставит на колени все цивилизации. Что он убьёт их всех, сокрушит, разрушит, сломает, сотрёт… И всё это только для Неё! Он хотел сказать Ей, насколько же, чудовищно, он силён! Он не смел поднять головы. Осознав, что все это лишь никчемность, все его победы и регалии, все величие – лишь пустое и жалкое, не достойное Королевы.
- Я… я… принёс Тебе сакуру.
Он взмахнул рукой. В пространстве разлилось нежное свечение лиловых и розовых красок. В мягком свете луны лепестки плыли в воздухе, трепетно касаясь речной глади.
Он сделал робкий шаг под сень сакуры. В вечности пурпурного дождя он истекал любовью. Он поднял голову. Ее красота, Ее совершенство… Невыносимая боль пронзила сердце. Последним усилием воли, он сбросил бремя мужества и шагнул вперёд. Теперь есть только Она, совершенная, абсолютная.
Он спал десятки тысячелетий. Сознание медленно пробуждалось, плавно изучая реальность. ИИ заботливо проецировал звуки и образы — от самых простых и лёгких, к более живым и динамичным. Сейчас же, он слышал пение вечерних цикад, косые лучи солнца плывут в кронах весеннего сада. Уловив нервный импульс, постель слегка подняла корпус. Теперь он видел огромный оранжевый диск заходящего солнца. Картина спокойствием разливалась по венам, согревая сердце. Он приподнял ладонь, в сторону бабочки у подножья постели. Вспорхнув, она плавно описала круг, и села на предплечье. Она ласково щекотала крылышками, радуя глаз фиолетовым и лиловым свечением, насыщая организм тониками. Постепенно сознание наводило резкость, а память чёткость очертаний. Сколько раз он был клонирован, и переносил сознание в новое тело? Трехзначная точная цифра всплыла в памяти. Он всегда был таким, помнил любую деталь. Раньше таких детей называли аутистами. И конечно, он таковым и являлся, просто поборол себя. А в первый раз, идея бороть себя, возникла в восемь лет. Когда он прочёл Достоевского. Забавно, что он при каждом пробуждении вспоминает одно и то же. Может, эти образы и есть, краеугольный камень его личности? Его поразили слова Ивана Карамазова
«Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться. Но ищет человек преклониться пред тем, что уже бесспорно, столь бесспорно, чтобы все люди разом согласились на всеобщее пред ним преклонение. Ибо забота этих жалких созданий не в том только состоит, чтобы сыскать то, пред чем мне или другому преклониться, но чтобы сыскать такое, чтоб и все уверовали в него и преклонились пред ним, и чтобы непременно все вместе. Вот эта потребность общности преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков. Из-за всеобщего преклонения они истребляли друг друга мечом. Они созидали богов и взывали друг к другу: «Бросьте ваших богов и придите поклониться нашим, не то смерть вам и богам вашим!» И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и боги: все равно падут пред идолами.
Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается».
Мог ли, русский классик, представить в самым безумных своих фантазиях, что его слова, подвигнут становление личности первого Императора Человечества? Впрочем, он знал, что так или иначе, пошёл бы этим путём. Это стало неизбежным, когда он постиг природу человеческой сущности, и к двенадцати годам, уже ничто не могло изменить его картину мира. Он осознал, что воистину сильным, человек может стать, лишь будучи един в себе. А раздирающая двойственность мужского и женского начал, не только рождает всё многообразие цивилизации. Но главным образом, эта двойственность, навсегда обрекает человека на плен хаоса, смятения, инертности, слабости. И он выжег в себе любое проявление слабости. Никогда не позволял он себе, быть ведомым женским началом. Страсть, вожделение, влечение... Если бы это хоть на секунду могло им овладеть, он бы давно проиграл. Он оглядывался назад в историю. Великие вожди и лидеры. Все они были ведомы слабым началом, держа мужество, лишь прислугой и маской. Он же первый, взял на себя бремя непреклонного мужества. Его идеалы незыблемы, его вера несокрушима. Ибо только великий Отец лишает себя свободы, освобождая от неё детей своих.
Он мог стать блестящим учёным в служении человеку. Сотрудничать с «братской» цивилизацией Лизарцев. Но он слишком хорошо знал человека, чтобы верить в его толерантность. К тридцати годам он был самым молодым канцлером федерации. И взорвался в конгрессе радикальной партией. А достигнув вершины возможной власти, развязал планетную войну. Так родилась первая империя солнечной системы. А затем, он сокрушил и поработил других. Древняя, великая цивилизации Лизарии, под пятой человека. Никакая власть, не интересовала его. Ни регалии, ни статус, ни тем более примитивное сладострастие. Он лишь дал человеку то, чего тот неистово жаждал – быть слабым, и не свободным. Человек несчастен, жалок и слаб. Он жесток, глуп, и мерзок. И он никогда не будет другим. Вот что он осознал в двенадцать лет. Он любил человека, а потому, бесконечно понимал его. Вскоре, обнаружились иные расы. И он осознал, что не сможет сдерживать натиск растущего мира, если только не поднесёт человеку дал всесилия.
В укрепившемся, и пока стабильном мире, он аккумулировал ресурсы и взращивал гениальных учёных. Несколько раз ложился в анабиоз, и спустя века, пробуждался пожинать плоды. Он создал лучший флот, собрал умнейших представителей двух рас, и отправился в бездонный путь. К последнему чертогу.
Бабочка взмахнула крыльями, оторвав его от воспоминаний. Взлетев к потолку, она слилась с ним. Медленно он поднялся на постели и махнул рукой. Проекция заката исчезла. Комната светилась переливом голубого с аквамарином. Сидя он размял ноги. Затем постепенно, встал. Квелыми ногами он поплёлся к жилому модулю.
- Акайо, китель.
Открылся участок стены, выдвинулась модель с идеально сидящей формой. Император оделся. Он поднял две руки создав зеркало. На него смотрел молодой высокий человек, восемнадцати лет. Жаль, искусственно состарить организм можно, лишь с дегенерацией тканей. Возраст, не подделаешь. Озему Симидзу, сто семьдесят семь субъективных лет. По меркам второго тысячелетия Эры Содружества, не так уж стар. Но в этот момент, он хотел бы видеть себя настоящего, с сединой и морщинами. Он одёрнул подол простого, тёмно-серого кителя. Прикоснулся к плечу, к тёмно зелёному гербу Империи. Конечно он проснулся раньше всех. Его флагманский корабль, опережал громаду флота на несколько световых лет.
- Акайо, местоположение, активности.
- Расстояние до Стрельца А Звезда – тринадцать с половиной процента светового года. «Арес» совершил разворот, и ускоряется на сорока процентах тяги, учитывая гравитационные волны. Стабильная зона.
- Коктейль.
Через минуту в комнату вошёл андроид, с подносом в руке. Он выпил живительную влагу, и почувствовал себя лучше.
- Я хочу увидеть сейчас.
- Спроецировать в эту комнату?
- Не нужно проекций, реальный вид. Проведи меня в ложе с наилучшим обозрением. Подготовь чай.
- Следуйте за машиной.
Озему шёл за андроидом, они миновали множество коридоров, и несколько раз пользовались лифтом. Наконец они подошли к огромному, овальному помещению, в котором могло разместиться тысячу человек. Андроид остался у входа. Высокие стены и свод помещения, являли картины леса. Озему подошёл к высокому креслу, у которого стоял настоящий, деревянный, резной стол. На столе стоял термос, несколько чаш и глиняная ваза с зелёным чаем. В конце девятого века, в разгар планетной войны, Озему явился на гибнущую землю. На последнюю плантацию чая. И своими руками собрал несколько кустов. Для него это много значило. Пылинка истории…
Он заварил зелёный чай, так, как это делали его предки.
Как долго ждал он этого момента. Стрелец А Звезда. Сердце млечного пути. Здесь, последний чертог на пути к человеческой мощи. Он проведёт исследования, соберёт данные, заглянет за кулисы мироздания. И положит к ногам Человека, величайший дар. Знания. Технологии. Скорость света. Антиматерию. Иные измерения. Человек станет непобедим.
Прошло сотни тысячелетий, с тех пор как он оставил свой дом, своих детей. И возможно, его дом захвачен, а дети перебиты. Но он позаботится об окончательной, и несокрушимой победе, ибо он Всеотец.
- Оптимизируй яркость и освещение, отобрази аккреционный диск, открой окно полностью.
Император человечества откинулся в глубоком кресле, держа на ладони маленькую чашу. Несколько секунд, громадная фронтальная стена, играла едва уловимой рябью. Затем она стала, полностью прозрачной.
Он раздавил чашу. Не замечая ошпаренную руку, он сжимал кулаки вдавливая глиняные осколки в ладонь. Он подался вперёд, не в силах оторвать взгляд.
Ослепительно яркие, колокольные скопления газа, расступались перед Ее величием. Овеяна красным одеянием, раз и навсегда отделившим Её священную, совершенную красоту. Время разлетелось на куски.
Несколько раз Император поднимал руку, затыкая рот ИИ.
Блистательная, великолепная, потрясающая, невероятная…Она… Она… На лице Озему катились слёзы. Кто он? Что он?...
Он резко поднялся, отшвырнул столик. Он сделал несколько неловких шагов, как будто и вправду мог приблизиться к ней.
- Пробудить омега корень.
- Пожалуйста Ключ Господин Симидзу.
- Огней искрящихся путь тьмы рождает силу
И дух стальною поступью ответом станет миру.
- Корень омеги пробуждён Господин Симидзу.
- Инициировать протокол Сакура!
- Ключ Господин Симидзу.
- Лиловым сердцем истекая
плывут воспоминаний лепестки
И вечность измерений содрогая
Рисуют встречу у реки.
- Протокол Сакура инициирован, Господин Симидзу, «Арес» под вашим единоличным контролем.
- Полный разворот корабля, проложить курс на максимальной тяге к Стрельцу А Звезда, выполнять немедленно.
- Исполняю Господин Симидзу.
Он подошёл к экрану, и упёрся трясущимися руками. Придвинулся ближе, коснулся лбом невидимой преграды. Блаженный и свободный, он падал в объятия абсолютной бездны. Его ждала единственная и прекрасная, любимая… Чёрная дыра.
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Текст №3
Тьмы пятно над каморкой светлой
1. Порок — не бедность
Канализация не была стыдливой девой. С готовностью распахнула она пеньюар перед внезапным посетителем, до того немало времени положившему на исследование глухих переулков и упитанных теплотрасс. На колене ещё утром безукоризненных брюк растерянной бабочкой красовалось ржавое пятно, рукава рубашки не преодолевали пиджак на положенные два сантиметра, но клерк был неутомим, поскольку чуял добычу чутьём прирождённого поверенного.
Предметом его устремлений является некто Серёжа, бомж, травокур, а также бабник и мелкий мошенник на доверии в те дни, когда выпадает удача принять душ. Основание же этих устремлений такое — Серёжа стал наследником огромного состояния. Дядюшка его, Степан Григорьевич, третьего дня преставился; виделись они в последний раз тому назад лет двадцать, и именно это стало причиной недавнего изменения завещания. Старый хрыч решил, что молибденовые акции ждут рук более достойных, чем руки окружающего, одевающего и подмывающего его отребья. Серёжа и не знал об удачных дядюшкиных вложениях, иначе уж во всяком случае нашёл бы возможность явиться пред светлы очи и попросить денег на прожект; тут бы его перспектива и склеилась самым неловким образом. Однако пути родственников разошлись радикально ещё в звонкие девяностые, и пока Степан Григорьевич уверенно шёл вверх, Степану довелось дойти и до бомжевания. Небольшие и кратковременные капитализаторские удачи не могли обеспечить его жильём, собственные же квадратные метры были утрачены неосмотрительной и вскоре вслед за тем скончавшейся матушкой. Она же сверх того выступила и причиной родственной размолвки. На конкретных обстоятельствах той истории мы останавливаться здесь не будем, отметим лишь одно — читатель, тебе стоит запомнить три безусловные истины и руководствоваться ими впредь, если ты, паче чаяния, до сей поры не был к этому склонен:
1. Вопреки фольклору, цвет доллара — не зелёный. Увидев в обиходе предмет равно такого же цвета, в который окрашен стандартный доллар, мало кто уверенно назовёт его зелёным.
2. Будучи моделью эротического видео, лицо стоит скрывать, и исключение из этого правила составляют лишь профессионалы своего дела.
3. Лица, нарушившие одно из приведённых правил, могут быть названы оступившимися. Лица, позволившие себе нарушить их оба в рамках одной ситуации, — безнадёжны, и на конкретном содержании этой ситуации фиксироваться не следует.
Одним словом, экспозиция нашей истории состоит в том, что богатство ищет человека, к богатству не склонного, однако склонного к многочисленным порокам — пьянству, распутности, лени, выбрасыванию токсичного пластика мимо мусорного контейнера, причём намеренно. Мы не дали выше клерку имени, поскольку читателю и так понятно: до цели он доберётся, воля Степана Григорьевича будет оглашена, сюжет продвинется дальше.
2. Штиль в бутылке водки
— То есть ты хочешь дать мне денег?
— Не я. Такова воля умершего. Моя задача — известить вас.
— Совсем не помню этого человека. Ты говоришь, он мой дядя?
— Был им. До того, как скончался.
— Разбогател на молибдене?
— Мы называем это вещество так по цензурным соображениям. Тестирование на фокус-группе подтвердило: люди не верят, что человек по имени Степан Григорьевич смог получить контроль над месторождением именно молибдена. Что поделать, такая ментальность. Поэтому мы никого не вводим в заблуждение.
— То есть я могу просто пойти и получить свои деньги?
— Не всё так просто. Вам предстоит привести себя в порядок, чтобы совет директоров признал вас за главу.
— Что… что я должен сделать?
— Вымыться, побриться, озаботиться единым стилем в одежде. И исправить причинённое ранее зло, хотя бы частично.
— Это… без проблем. Легко. Могу. Наливай.
— Вздрогнули. Всегда мечтал сказать это в канализации.
***
— Ничего себе выдали мы вчера. У тебя сколько водки с собой было?
— Одна бутылка. И не волнуйся, она в порядке. Опохмелить?
— Да… давай. Как это — бутылка? Мы же до утра пили. Лю… Люську позвали, Зинку. На всех хватило. Голова гудит.
— Голова не колокол: сколько поп проповедь ни читай, а звонарь в загуле.
— Ч...чего?
— Это я так. Пословицы-поговорки записываю, где услышу. Зинка твоя много острых словечек знает. Кто последний точку поставил, тот и автор, как говорится.
— Загрузил.
— И ещё загружу. Непринятое наследство — как сырая шарлотка: вкус есть, да кишкам не впрок.
— Знаешь… Трепливый собутыльник хуже негра: хоть освежуй — не перекрасишь.
— Тоже верно. Вернёмся к нашей задаче.
— Нашей?
— Нашей. Первую часть я выполнил. Ты найден и в курсе.
— И что теперь?
— Наследодатель выразился вполне определённо. Твой нынешний статус не позволяет тебе претендовать на капитал. Придётся привести себя в порядок, выступить перед директорами…
— И это всё?
— Нет. Ещё тебе предстоит быть пилотом экспериментальной мехи и стать тайным защитником Земли. И комбинезон пора шить уже сейчас.
3. Овцы и волки
Пришельцы явились внезапно, в шестьдесят втором, когда гипотеза зоопарка уже устоялась, а в результаты работы «Маджестик-12» уже никто не верил. Стреотипно-серокожие, большеглазые, невнятно шепелявящие, они хотели от Земли одного — ресурсов. Превосходство их в технике было подавляющим, о войне нечего было и думать. Единственное, что удалось поначалу — заблокировать несколько их трансляций. Содержание сводилось к тому, что человечество должно объявить глобальную забастовку, свергнуть своих тиранических лидеров и предоставить планету в распоряжение гостей. Взамен были обещаны отмена налогов, чудеса неземной науки, продление жизни до двухсот лет и протекция в Галактическом Совете.
Попытки ведения переговоров проваливались, парламентёров методично расстреливали, на попытки связи ответа не было. Власти оказались предоставлены сами себе, и веер вариантов был крайне неширок.
Технологии амнезирования до поры до времени работали, но было очевидно, что с широким охватом вещания им не справиться. Политический кризис был не за горами, и правительствам предстояло ответить за каждый час непродлённой жизни своих граждан.
И тогда появились они — другие пришельцы. Выглядели они точно так же, но при разговоре не шепелявили, а присвистывали. Они обещали защиту межправительственных интересов и ограниченную стабильность — в обмен на потомственного добровольца и определённый объём гуманитарных поставок.
Скорее Григорию Викторовичу повезло занять эту позицию, чем сыграли роль какие-то его личные качества. Вопрос стоял на уровне «нам нужен любой обученный офицер с сыном и прямо сейчас», а он входил в состав охраны советской делегации. Промедли посол ещё пять секунд, и место Защитника успел бы занять американец, но произошло так, как произошло.
Благодаря пришельцам Второй Волны вредоносные передачи удалось локализовать. Технология стирания памяти свидетелям стала доступной, действенной, массовой. Опасения внушало то, что Защитник Человечества существовал в единственном экземпляре, и занять это место по озвученному условию мог лишь его потомок.
С передачей полномочий Степану Григорьевичу проблем не возникло, хотя психологам было непросто — потеря отца и огромная ответственность наложились друг на друга. Побывав в паре загранкомандировок, увидев своими глазами митинги «за мирное сосуществование и демократию», пообщавшись с Гостями, он убедился, что происходящее — не бред и не шутка. Довольно скоро стало понятно, что человечество без Защитника не справится, и Степан Григорьевич, не мудрствуя лукаво, выставил свои условия — полную сбычу мечт и исполнение любых своих желаний. К нему был приставлен специальный офицер, задачей которого был контроль за этим — будь то жилплощадь, женщина или что угодно иное. Это и называлось «месторождением молибдена». Со стороны власть имущих отношение к этому было сдержанно-ироническое — будучи сыном кадрового военного, Степан Григорьевич не умел пожелать себе что-то действительно затратное, несбыточное, спорное, хотя иногда из чистой вредности и пытался.
Единственная проблема с ним была в том, что умер он бездетным. Это означало, что своего Защитника Земля лишается. Однако лингвистам контакта удалось доказать, что соглашение не подразумевало буквального родительства и сгодится степень родства чуть более дальняя.
Степану Григорьевичу очень хотелось, чтобы из Серёжи вышел толк, чтобы боевая задача продолжала выполняться на благо мира и стабильности на планете. Поэтому он и поставил обязательным условием смену его имиджа и части жизненных приоритетов — что вовсе не было обязательным.
Всего лишь сокрытие ультиматума. Кто-то же должен этим заниматься. Человечество — не более чем добыча страшного хищника, и какими бы ни были локальные успехи — окончательная победа зависит не от него.
4. Ум от горя
Так и получилось, что мы с вами оказались по разные стороны. Однако алкоголизм вылечить проще, чем склонность к независимому мышлению. Я не мог не задаться вопросом, ради чего лишаю людей памяти и устраняю свидетелей, никто не смог сказать, почему от общественности скрывают ваши корабли и парламентёров. Всё, что я мог — это судить известные мне факты.
Получалось, что Первая Волна не хотела ничего дурного, а лишь пыталась дать человечеству разум, свободу и долголетие. Это неминуемо потребовало бы отказа от существующих политических систем и потому не могло не вызвать их противодействия — точно так же альтернативная энергетика вызывает противодействие нефтяного капитала. Я, призванный называться Защитником, на деле выступал на стороне лжи, косности и бездушия. И до тех пор, пока я был эффективен, ситуация не могла измениться.
Так я и пришёл к единственно возможному решению — мне надлежит умереть бездетным во имя человечества. Признаться, я удивлён, что у меня не получилось. Это была какая-то проверка-да?
***
— Посмотри, что творит. Он даже не знает точно, слышит ли его кто — а как держится. Всю систему заложил, но головы не склонил.
— Принципиальный. Нет яда хуже, чем принципы.
— Не соглашусь, коллега. Помнишь педофила? Тот яд поядрёнее был. А это — всего лишь предатель. Много ли вреда может причинить предатель? Разве что в рамках своей компетенции.
— Твои предложения в связи с этим?
— Стереть память о симуляционном тесте. Рекомендовать к штабной работе не выше майорской должности. Контакты с лицами, принимающими решения, снизить до минимума.
— Согласен. Если он по заведомо неполным формулировкам теста сделал выводы типа «хорошие террористы, плохой генштаб», то годится только для массовки. Чёрным же по белому было прописано — бомжевал, из говна вытащили. Не-е-е-ет, ничего не шевельнулось.
— Гены либерализма, коллега. Их не искоренить, хоть сто тестов проведи. Пятно тьмы над светлицей разума...
5. Баш под баш
Не прошло и суток после того, как Серёжа всех удивил и сдался агрессору, как его вернули. Это сопровождалось беспрецедентной акцией — прямым обращением Гостей. Они извинялись, что не могут принять его жертву — таковы особенности их отношений со Второй Волной. Начальству стоило вести себя так, как будто ничего не произошло — несмотря на явно свершившееся предательство. Иного Защитника Земле не полагалось.
Зинка и Люська выбрались из нищеты благодаря анонимному благотворителю, у них своя лимонадная фирма и офис на юго-западе Москвы. Иногда они скучают по временам абсолютной свободы, но это строго про себя — теперь им хотя бы не грозит опасность отравиться или замёрзнуть.
Так и не получивший имени клерк показал себя с самой лучшей стороны в целой серии поручений и стал младшим партнёром. Будучи реалистом, выше он никогда и не метил. Вторая Волна объявила за его голову персональную награду — не слишком, впрочем, высокую.
У того экспериментатора, что фамильярно называл сослуживца «коллегой», с наукой не сложилось, и в итоге он сам потерял память. Теперь он торгует зимней резиной на оптовой базе и ни в чём не испытывает ни нужды, ни недостатка.
Сам «коллега» после описанных событий пошёл в гору, его прямолинейность и умение видеть людей насквозь привело его к самым тревожным вершинам власти — внушая страх немногим посвящённым, сам он теперь боится очень много чего.
Что до тебя, читатель, выводы из случившегося всецело зависят только от тебя одного.
Ну а больше в этой истории никого и не было.
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Текст №4
Туда, не знай куда, за тем, не знаю чем
Куда идут дождь или снег? Куда течет время? Куда оно тянется или летит?.. И если не зачем, то за чем?
Меня никогда не удивляло, что только разумная жизнь способна задавать вопросы. Меня никогда не удивляло, что только разумная жизнь способна задавать вопросы, на которые ответа нет. Меня никогда не удивляло, что только разумная жизнь способна задавать вопросы, на которые ответа нет, и тогда разумная жизнь теряет разум. Она становится просто жизнью – жизнью как таковой, без вопросов, на которые ответа нет, без которой не было бы разумной жизни и не стало бы жизни как таковой. Жизни не было и не стало бы. Никогда не удивляло меня.
Я была рождена под большими и самыми лучистыми семью звездами. В эпоху сгустившейся тьмы... Струны их сияния, поочередно, вонзаясь нежно в рябь водной глади ровно семь раз, покрыли ее коркой льда, вызволенной из сумрачного плена в океане. Клок льда, седьмым лучом скрепленный. На просвет еще виднелись всплески ретивых вод, еще подрагивал, подныривая, общий поток ряби волн, и, уже взвихрившись, исступленно понес ледышку неведомо куда, на себе. Ею и была я. Ею я стала. Прежде став тем светом созвездия, я уже была, и я стала теперь.
Было щекотно, и волны, неся меня неведомо куда, нет-нет что-то нашептывали. Что-то неразборчиво и невыразимо таинственное и величественное. Тайной был не только их шелест войлочным всплеском потока, ею было не только, куда несло меня, самой тайной для меня была и я сама. Но я была. И этого достаточно.
Достаточно долго томил таинственностью обступивший сумрак, чтобы отторгнуть. Шепот безбрежности океана льстиво убаюкивал, а струны света созвездий с неба колко бодрили. Сгусток этих струн и создал меня такой, какая я есть. И я есть. И копоть густой мглы, бурлящая из недр подо мной, ощутимо крепко удерживая на плаву, изгоняла меня прочь. Теперь, плыть, для меня и означало быть. Теперь, быть, для меня и означало плыть. Гулко с надрывом подпевал ветер. Мне он был чужд. Мне и он был тайной. И она силилась оторвать меня с поверхности вод, обворожив только ею, самой собой тайной. А с горизонта вздымался рассвет. Алое солнце всходило бесшумно, и мрак пучины, застигнутый врасплох, растворялся в зареве утра. Ветер задерживался и кружил надо мной. Теплые лучи дня небрежно скользнули по мне и отпрянули. Обожгли. Шепот бурунов захлебнулся в песне ветра. Послышались неразборчивые и уже ворчливые их всплески. А песня пленила меня и вознесла над водой. Стало безудержно приятным самой петь. И я пела. Взмыв к сияющему на горизонте костру терпкой неги, ныряя в лучи его насквозь, пела вместе с ветром. Пела как ветер. Пела, став ветром. И я ветер. Я и ветер. Только влекло так же неведомо куда. Только влекло прочь. Только влекло... Я ветер. Ветер только я.
Во мне зазвенело дыхание разраставшегося вширь океана. Теперь я мог взглянуть в него цельного, настолько громадного, способного сравнится с лазурным небом. И он теперь глядит в меня. В меня, подобного ему, растворившемуся мягким, трепещущим моей песней днем. Тропический бриз, над вальяжно вздыхающим океаном. И в этом есть я. Это и есть я.
Округлая алыми всполохами па́года зари влечет неудержимо к себе уютом. В ней отражается песня моя. К ней обращается песня моя. В ней утопает песня моя. В ней начинается заново.
Чем ближе несло меня в копну солнечного лика, тем ярче и светлее он становился, и тем громче рдел я сам. Ослепительно, мне на встречу, почти затмив его, вздыбился горный хребет самой грузной и высокой в снежной шапке горой. Ощутив всю незыблемую громаду, укутанную в пушной кафтан, заботливо обновленный ночным снегопадом. Осязая почти каждую иголочку отблесков зари, почти от каждой снежинки. Соприкоснувшись. Я всколыхнул тучку их, вспорхнувших искрами радуги. Рьяно подпрыгнув по ветру, стайкой понесло куда-то вниз. В застланную невесомыми облаками бездну межгорья. И пусть неведомо куда, пусть влекло, не знаю что, пусть. Вольной по ветру снежной пылью стал я. Слушала песню его, затаив дыханье. Мой искрящийся радужными переливами новый наряд, усмиряя пыл мерцания, постепенно затих. Тайна за кипящим облаком, так увлекающая вниз, повелевала и мне самой затаиться. Облако, густо укрывшее горный хребет, выпустив в небо лишь острые шипы его гряды, тоже притаилось в безмолвии крадущейся тучей. И это безмолвие слилось с моим, и в непреодолимой тяге, влекомое песней ветра к краю на горизонте, отяжелело сытностью звука, и искрами иссякшего света, и исторгло меня сквозь себя юрким дождем. Мириадом капелек рассыпалась я в дневной зной. Пыл задорной песни нёс меня в своих вихрях влагой. Каждая капелька, это я. Все вместе также я. И непрестанно и уже привычно восхищался я лишь дружным единством своим. В этих долгожданных, в расстилавшейся перед моим взором пустыне, крупицах свежей влаги.
Действительно, истомленные зноем, но не утерявшие благородное благолепие песчаные барханы в жадном наслаждении приветствовали меня. Я это понял. Зной дня в мгновение пронизан песней дождя, моей умиротворяющей прохладой. Моей песней. Нашей прохладой. Нашего дня.
Вначале показалось эхом моего напева, стегающего жар млеющего теперь песка. Вначале показалось миражом, передразнивающим дробный мотив моего напева. Но нет же, нет, наудачу мне, средь въевшихся всей своей плоскостью, скальных каменьев журчал ручей. Теперь же, вбирая меня как родного, он бурно обретал силу реки. Рьяно подбрасывая в себе массы утолившего жажду песка, крепнувшим с каждой минутой потоком воды и стал я. И с легкостью понеслась снова вдаль. Снова неведомо куда. Снова, незнамо, зачем и за чем.
Ах, какой необъятной и неукротимой могла я теперь быть! Сдвигая, казалось, с веками насиженных мест, своих, кряхтевшие валуны рыжего базальта. Срывая и унося их, своей неистовой страстью. Я и сама, вспенясь на уступах скал, размывая и снося с них скукоживающийся бархан за барханом, неспособна была обуздать набирающий мощь нрав свой дикий. И даже не заметила, как стремительно, выскочив на просторы иссушенных прерий, разлилась и раскинулась во всю ширь свою, устало внимая радушному гостеприимству заждавшейся меня долины. В семенящей молниеносными перекличками малой птицы пойме воцарился дня закат. Уже тень его бардовая пропитала меня и впиталась в почву. Налет отяжелевшего над горизонтом солнечного диска, на излете, воскрешенные мной злаки, завтра уже бурные травы, благосклонно приняли, отринув вялость сна. Дрогнули кроной, вычурных форм и коры, закаленные непостоянством стихии сгорбленные деревца. Сумрак наползал на округу, пробудивший в небе еще скромно мерцающие силуэты родных мне, по крови, созвездий. Значит, полной власти мрака не быть. Чистое , уже скинувшее сизое зарево небо, повелевало позволить моей родне зоркий присмотр за мной. Как только отблески семи звезд показались в полном своем составе, одна к одной, я уютно поежилась. Ранее готовая и впасть в кому, в тотальной мгле. Ныне меня безудержно влек назад дом.
Свет большого созвездия упал на меня струями струн каждой звезды. Бесцеремонно покатился, как с горки, охватив, насколько возможно, оттаявшую от засухи саванну. Возможно, достаточным было и кромки меня. Возможно, с первым же лучом и сама я, ухватив его в миг, влилась в эту неземную, до сих пор щемящую зерном благолепия, до вскрика близкую мне ипостась дальнего космоса. Вбираю свет нашедших меня сестер, как он вбирал меня. Серебряные пучки блика небесных спутниц моих, это уже я. Молнией взобрался к своему исконному истоку. Безмолвно окатил разик взором от горизонта до горизонта планету, поблагодарил и попрощался. Теперь мне приветствовать тебя только из далекого тебе звездного сияния. И теперь моего сияния. И теперь моего. И моего.
В серебристых струнах сияния семерки большого созвездия, на жилой планете узрел я сквозь бесконечную мглу рябь дыхания безбрежных вод. Мой цепкий взгляд замер. Девственный отблеск еще далекого океана интригует и манит. Он вдруг показался мне родным мне. Он вдруг будто напомнил мне что-то. Что, я не знал. Изнутри притягательную для меня и щемяще родную нам, я разглядел хрупкую наледь на его поверхности. Пришлось натужно вглядываться, и она, будто услышала мой взгляд, стала разрастаться. Взглянула и она на меня. Что-то близкое, родное нам обоим, но таинственное. Это и притягивало к ней, а куда – неведомо куда. А зачем? Неважно. А за чем? Ненужно.
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Итак, у нас четыре текста. Пятый участник вроде как старался, но в последний день сдачи отправить не смог.
8 ноября 2020 - последний день голосования.
Удачи всем участникам!
Приятного чтения!
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Текст № 2 в фаворе- 5 из 5 баллов. Крутейшая рисовка, великолепный,загадочный образ Зеленого Воина, описания в эстетике Звездного Пути. Очень неожиданная развязка, и да,она взрывная,как взрыв сверхновой .
Текст № 1 написано в целом неплохо, но мне не хватило сочности-4 балла,
текст № 3- Это скорее всего работа Адама (прикольно будет если угадаю) но при хороших образах и хорошем же языке подачи у меня эмоционально не отзвалось1 балл, не затронул совсем
Текст № 4 Не тронуло, хотя видно что автор старался. Нет живинки.-3 баллла
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 672
Замечания : 0%
Текст первый мне понравился сюжетной логикой, цельностью, и какой-то хоть вдумчивостью автора. Не могу сказать, что я прямо в обмороке от восторга, конечно. Есть и претензии: примитивность интриги любовного треугольника, который выглядит довольно детским на фоне разворачивающихся вроде бы не детских событий. Но это уже мелочи. Больше я обращаю внимание на стиль формы и логику сути. В этом смысле мне все понравилось. Нет в мире ничего более вечного и незыблемого, чем человеческая обида и желание мести. На этой избитой интриге автор сыграл довольно неплохо. 5 баллов.
Второй текст сначала мне ну совсем не понравился, слишком мультяшная атмосфера, слишком уж явная примитивность любовной связи абстрактных героев с не очень оригинальной раскраской образов. Ну как будто комикс листаешь. Однако я отношусь все-таки довольно осторожно к чужому творческому материалу, так как это тонкая и чувствительная материя. И мне стало все же интересно, что же там можно выкристаллизовать ценного. И я нашла в конце интересное четверостишие, вкрапленное в общий контекст. Оно довольно странно, неорганично, но именно оно, на мой взгляд, сглаживает острые зазубрины мультяшности всей этой фантасмагории. Здесь оставляю 3 балла.
Третий текст напоминает сценарий фантастического триллера с запутанными взаимосвязями между инопланетянами и человечеством. Возможно, если бы формат дуэли не ограничивал автора, то здесь получилась бы неплохая серия в своем жанре на пару-тройку толстых томов. Но формат есть формат, что делать. Написано обрывочно, но логично, с сохранением общей мысли. Нарисованы довольно милые и довольно оригинальные персонажи, не вызывающие ассоциаций с уже известными произведениями, что тоже похвально. Понравились две авторские мысли: «Однако, алкоголизм вылечить проще, чем склонность к независимому мышлению» и «нет яда хуже, чем принципы». В общем, чувствуется во всем тексте взрослая и опытная рука. Я считаю, данный текст способен на равных конкурировать с первым текстом. Ставлю 5 баллов.
Четвёртый текст для меня слишком плотный, перегруженный. Намеренно сделанные автором повторы создают какую-то тревожность и ожидание, что вот-вот «высокий штиль» сменится сюжетом. Но зарисовка остаётся зарисовкой, хотя и вполне живописной. Не знаю, возможно, здесь скрыто от моих глаз еще что-то особенно таинственное, чего я так и не нашла, но мне не понятно, в чем здесь сюжетное развитие. Оценка 4 балла - за образность.
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Прошу прощения, вернулась перечитала все тексты и зацепил текст номер 4. Он шикарен. Словно двое -Мировая Душа и Мировой Дух вместе поют свою песню.Формируется и расцветает планета, открываются моря и океаны. Насквозь пропитанный поэзией , и очень красивый рассказ. Поскольку я уже проголосовала, и мнение не изменю, но как бы вне дуэли накидываю тексту 4 10 из 10 очков)
|
Группа: НАЧИНАЮЩИЙ
Сообщений: 193
Замечания : 0%
Первая работа.
Технически текст сделан добротно, но не увлёк.
Наверное, дело в том, что я не вхожу в целевую аудиторию данного автора.
Три балла.
Вторая работа.
Очень много пафоса, зашкаливающе много.
Автор не просто грыз реквизит - он растёр его в пыль и станцевал на ней гопак)
Но финал понравился.
Один балл.
Третья работа.
Чувствуется, что автор любит хорошую фантастику и не только.
И сюжет интересный, и стиль в целом отличный.
Смена режимов повествования интригует и добавляет глубины.
Почитала бы ещё, жаль, что текст быстро закончился)
Пять баллов.
Четвёртая работа.
В глаза бросается обилие инверсий и общая поэтичность текста - не уверена, что прозе это на пользу.
Понравились философичность и образность.
Три балла.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 411
Замечания : 0%
лучше бы попоэзии заделали массовку, графоманишки))
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 1393
Замечания : 0%
Цитата slavian (  ) лучше бы попоэзии заделали массовку, графоманишки))
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 411
Замечания : 0%
за Адама, он настоящий от бога прозаикъ)))
а если серьезно то если время будет
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 830
Замечания : 0%
slavian, я предложу лучше, чтоб не троллил по чужим дуэлям, готов держать пари, что надеру тебе задницу хоть в поэзии, хоть в прозе.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 411
Замечания : 0%
マスター, шота мне подсказывает что в прозе ты как Высоцкий - дико нечитабельный))) не надо мучить очи людские. а в поэзии я атрофан извините
|
|
|
