Хлопнул выстрел. Мел со стоном упал. Хорь ошалело посмотрел на застреленного напарника. Перевел проклинающий взгляд на Бегуна. Еще выстрел. В шапке Хоря, на уровне лба, небольшая дырка. Тело грохнулось на пол.

* * *

Владислав разлепил глаза, сладко зевает. Солнечный свет режет правый глаз, а шторы, что висят как украшение, ничуть не спасают от лучей. Потянувшись, переводит взгляд на зеркало. В отражении – широкая, белая кровать, лежат парень и девушка. Влад машет, в зеркале повторяет движение улыбчивый парень со светлыми, короткими волосами. Наклоняется к спящей девушке, чтобы поцеловать, она открывает глаза.
- Владик, ты уже уходишь?
- Да сладкая, ближе к вечеру вернусь. – Целует девушку и встает с кровати, чтобы раздвинуть шторы. Резкое движение – и солнечный свет ударяет в глаза. Замечательный день, думает Влад. Открывает большое окно и в комнату врывается свежий воздух, поднимая вверх шторы. Девушка ежится, глубже укутываясь в одеяло.
- Владь, закрой окно, на улице зима ведь! Ну, или вернись в кровать и согрей меня, - улыбается она. Влад улыбается в ответ и направляется в душ.
- Еще раз предложишь – и соглашусь! А пока не предложила, побегу собираться.
Громыхнула дверь парадной. Молодой человек, в джинсах и черной, глянцевой куртке бодро шагает к Мерседесу СЛК. У двери автомобиля оборачивается взглянуть на балкон восьмого этажа. С мыслью, что вернется героем, улыбается и садится в авто. Не спеша выруливает из узких дворовых проездов на широкую дорогу и вливается в поток машин.

Сашка, молодой, толстый парень, жмет на кнопку питания компа. Гаснет экран и кулер перестает шуметь. Дьявол может плакать… Ну, Данте-то может только прикалываться, стрелять и махать мечом, думает парень. Клевая игрушка. Откинувшись на кресле, смотрит на плакат-атлас на стене. Солнечные острова, красивые девочки, крутейшие игры на сверхмощном компе – мечта скоро сбудется. На столе завибрировал телефон.
- Да?
- Это Хорь, ты готов?
Сашка напрягся, говорит серьезно.
- Да, все собрано, выхожу.
- До встречи, – гудки. Походит к шкафу с зеркалом, смотрит в пухлое, напряженное лицо. Затягивает ремень на толстом животе, закидывает тяжелый рюкзак за плечо, направляясь к двери.

О лобовое стекло разбиваются капли дождя, хотя пол часа назад было солнечно, безоблачно. В прокуренном салоне старенького мини-вена рядом с водителем лежит спортивная сумка. Там три шапки с прорезями для глаз и рта. Надеюсь, этот мелкий пацан не забудет рюкзак с пушками, думает Алексей. Выбросив окурок в окно, крутит баранку вправо и выруливает из ряда машин в переулок. Место, где и договаривались встретиться. Два высоких здания по бокам, тупик. Мерин уже стоит, мигнул аварийкой – заметил, значит. Сашки еще нет, на черта связался, спрашивает себя Алексей. Откидывает козырек, смотрится в зеркало. Недельная, местами седая щетина, лицо как после недельной пьянки, недлинные, растрепанные волосы. Когда сорвем кассу и смоемся, побреюсь и постригусь на лысо, решает он. Общий вид сменится, да и рожу в порядок приведу.
- Шеф, один уже подъехал. Ждем мальчишку. Надеюсь, все выгорит, - Влад сосредоточенно смотрит в зеркало заднего вида. Выходит Алексей, хлопает дверью. Смачно плюнув, направляется к Мерседесу, в руке сумка.
- Один подходит, шеф. О! Вон и мальчишка идет. Конец связи, пожелайте удачи, - Влад вешает трубку. В зеркале видно, как толстый парень мелкими шажками сворачивает из-за угла в переулок, и чуть ли не бегом направляется к машине. Открывается дверь автомобиля, рядом садится Алексей, ударяет неприятный запах дешевого табака.
- Привет, мужик, - протягивает руку. – Слушай, меня этот мелкий напрягает. Боюсь, как бы не спрыгнул в последний момент. В общем, надеюсь на тебя. А если этот перец чего учудит – кокну сразу. Меньше проблем, больше денег.
Подонок! Влад сжимает руль, гася ярость. Надо играть до конца.
- Расслабься, все выгорит и мелкий не подведет. А подведет – сам прикончу гада.
Алексей осклабился. Дружески толкает в плечо Влада.
- Хорош! Мне это нравится. Ну, все, он подходит.
Мальчишка садится в машину на заднее сиденье, лицо напряжено. Протягивает рюкзак с оружием. Алексей достает два автомата, протягивает пистолет Сашке. Молча принимает пушку. Влад тихо выдыхает – хоть сообразил не выть, чего ему пистолет, а другим автоматы. Алексей смотрит перед собой в одну точку. Тяжело, напряженно говорит.
- Мужики, все четко помнят план. Кто не помнит – его проблемы. Врываемся, берем бабки, валим. Едем на твоем Мерине, Влад. Лучше подъехать на нем, чем на моей тарахтелке. И угонять, если что, на твоей тачке легче. И главное, - повысил тон, - придерживаемся кличек! Я – Хорь.
- Бегун, - говорит Влад.
- Мел, - выдавливает парень.
Алексей молча всматривается в лицо Влада. Поворачивается назад, смотрит на Сашку. Держится неплохо, мелькает мысль.
- Газуй, Бегун, - командует, доставая шапки.

Три человека в черных шапках, закрывающих лицо, врываются в помещение банка. Очередь из автомата в потолок, один рычит.
- Всем лежать, мордой в пол, руки за голову! Встали – стреляю, двинулись – стреляю, услышу вас – стреляю!
Толстый парень подбегает с сумкой к кассе, визжит, выдавая возраст.
- Выкладывай все бабки, тварь! Нажмешь кнопку – урою, не вздумай рыпаться!
Алексей что-то рычит, запугивает всех. Рано, рано, думает Влад, забирая деньги с кассы.
- Давай быстрее, дура, пристрелю к черту! – кричит Сашка. Алексей подходит к Владу, забирая сумку. Тихо говорит.
- Я возьму деньги, посади всех у стены и держи на мушке. Соберем все бабки, свалим, ты отступаешь последним. Будут рыпаться – вали.
Влад молча отдает сумку, перехватывает автомат и гонит всех, как скот, к стене. По спине течет пот, в шапке жарко. Слышно, как плачет ребенок, мать пытается успокоить, с трудом сдерживая рыдания.
Держит на прицеле людей. Бедняги, как же вам не повезло, черт возьми. Неужели нельзя было накрыть операцию раньше? Чертовы законы, непонятные интриги начальства. Дали бы добро, давно повязали уродов. Нет же, все выслуживаются, хотят больших шишек выловить через этих ублюдков. Одни большие шишки ловят других. Да чем они там думают? Это обычное ограбление! Разве допустят хоть какие-то серьезные группировки до дела пацана, которому надоела учеба и возмечталось свалить на острова? Его разбойные нападения на ровесников, учет в ментовке – это не опыт для ограбления! Другое дело этот Хорь. Он вполне осознает, что делает. Не жалко будет кончать, решает Влад и до него доносится звук подъезжающих милицейских машин.
Прицел, выстрел. Сашка со стоном падает, держится за простреленное колено.
- Предатель! – Взвыл мальчишка.
- Бегун, какого хера? – Орет Алексей. Придерживаешься кличек, не теряешься, мелькает мысль у Влада. Точно профи. Оперативник, хищно улыбаясь, прицеливается.
- Я тоже профессионал, Алексей Чаженцев. Профессионально предаю уродов вроде тебя и стреляю не хуже. – Выстрел. Грабитель падает с дыркой во лбу.
Мальчишка ноет от боли, стянул шапку, зажимает в зубах. Всю жизнь теперь будет хромать. Так тебе и надо – отсидишь положенное, а травма будет всю жизнь напоминать о собственной дурости, думает Влад. Смотрит на сжавшихся у стены людей. Старик испуганно глядит, женщина закрывает глаза ребенку, слезы на щеках. Мужчина прикрылся портфелем, за отсвечивающими очками не видно взгляда.
За окном видно, как подъезжает милиция. Из грузовичка выпрыгивает ОМОН. Где ж вы были раньше, ребята, хочется спросить. Проводит взглядом по помещению банка, стягивает шапку. Бросает на пол и направляется к выходу, навстречу врывающемуся отряду. Все уже, господа ОМОНовцы, сделано, как раз ваш выход, грустно усмехается Влад.
Внезапно плечо режет боль, уши – выстрел.
- Предатель! Ненавижу! – Истошно вопит Сашка. Глухо хлопает глушитель – выстрелил кто-то из отряда, попал в область сердца мальчишке. Он безжизненно роняет голову на пол, пистолет вываливается из ладони.
Спускаясь по ступенькам входа в банк, майор Владислав Клейменов осматривает простреленное плечо.
- Не страшно, сквозная. – Говорит подбежавшему шефу. Тот хлопает по плечу.
- Мужик! Благодарю за службу, полковник Владислав Клейменов. – И улыбается. Повысили.
В кармане вибрирует телефон, Владислав берет трубку, сидя в машине скорой помощи.
- Привет дорогая. У меня все в порядке. Приехать, как обещал, не смогу. Не сердись, котик, - улыбаясь, говорит Влад.
- Ну вот. – Протягивает недовольно девушка. – Что у тебя опять там случилось? Снова недовольные клиенты? Заканчивай ты в банках работать, я же чувствую, что не твоя это работа.
Влад усмехается, глядя на перебинтованное плечо.
- Ты права дорогая, пора с этим заканчивать.

«Oh no: this is the road to hell»
Cris Rea

- И когда мы увидимся вновь?
Она стоит в коридоре, и с улыбкой наблюдает за тем, как я одеваюсь. Румянец на щеках и одурманенные глаза говорят о том, что она еще не отошла после секса.
- Не знаю, милая, - наигранно вздыхаю я, натягивая ботинки, - ты же знаешь, эта проклятая работа, и прочее.
- Да, знаю, - кивает она, а во взгляде вновь загорается огонек похоти, - но мне бы так хотелось, что бы наше свидание состоялось вновь, как можно скорее.
«Свидание!» - усмехаюсь я про себя, - «наивная! Потрахались, и хватит, большего мне от тебя и не нужно», - а вслух произношу:
- Мне бы тоже этого хотелось.
Она слишком идеализирует наши, так называемые отношения. Это свойственно для молодой неопытной девушки, и я совершенно не собираюсь развевать ее сладкие иллюзии. Пока что оно мне только на руку. Но и затягивать слишком долго тоже не стоит, иначе она начнет верить в придуманные грезы, а вот тогда беды не миновать. Слишком богатый опыт у меня уже в этом деле. К тому же – терпеть не могу все эти сопли и истерики, что они любят устраивать при скоропостижном расставании.
- Позвонишь мне, как домой придешь? – с искренней надеждой в голосе спрашивает она, преданно заглядывая мне в глаза.
Еще чего! А потом битый час слушать твои воздыхания о прекрасно проведенном вечере, и утопических планах на жизнь?! Нет уж – увольте!
- Конечно, котенок! – улыбаюсь я, застегивая куртку.
Бесконечный набор заезженных «штампов», но в пелене постоянно меняющихся женских лиц, придумывать что-то свое, откровенно говоря, лень.
Целую ее, чувствуя, как она поддается всем телом вперед, ко мне. Ее желание достигает пика. Она уже полностью восстановилась.
- Может… задержишься? – на губах появляется лукавая улыбка, глаза сияют.
На какой-то момент я уже готов сорваться, и овладеть ею прямо здесь, на полу коридора ее квартиры. Но внезапно, во внутреннем кармане сдавленно вибрирует телефон. Словно отчаянный крик совести, заплутавший где-то в кровавом мареве лжи, он гонит прочь наваждение необузданной страсти. Это лишь иллюзия – телефон заранее выключен. Но этого вполне хватает: представляю себе картину залитой огнями ночных фонарей пустынной улицы, и грустного лица Ксюши.
- Нет, - деликатно отстраняю я ее, - не сегодня. А то я, таким образом, так и не доберусь до дома.
- Конечно, милый, - бормочет она, пытаясь подавить растущее возбуждение. – Не забудь позвонить, как придешь.
- Ага, - я открываю входную дверь, и выхожу в подъезд.
«Надо будет, руками себя удовлетворишь» - усмехаюсь я мысленно.
В последний момент она вдруг резко поддается вперед, обнимает мою шею, и шепчет в самое ухо:
- Люблю тебя!

Бреду по ночной улице, наслаждаясь тем, как скрепит снег под подошвами моих ботинок.
Последние слова Кати опередили мои предположения. Как планировалось, «розовая любовь» начнется чуть позже, и до того момента, я еще сумею несколько раз насладится ее молодым телом, и необузданным темпераментом. Но то, что она сказала в последний момент, ставит крест на всем этом. Теперь от этой девчушки нужно срочно избавляться.
- Что ж, ты сама решила судьбу наших отношений! – от последнего слова становиться смешно.
Достаю из пачки сигарету, и закуриваю.
Ничего, у меня еще имеется пара таких же дурочек, что с радостью принимают всю ту лапшу, что я не скуплюсь гирляндами развешивать им на уши. На следующей неделе возьмусь за них основательней.
Улыбаюсь от одной этой мысли.
- Что поделать? Такова жизнь!

Дома первым делом принимаю душ, и меняю белье.
Вынимаю из куртки мобильник, и включаю его – пять сообщений от Ксюши. Щелкаю кнопу питания компьютера и прикуриваю новую сигарету. Пока идет загрузка, набираю номер любимой девушки.
- Привет, - отвечает она мне, после второго гудка, - а чего у тебя телефон был выключен? Я звонила, а мне нудным голосом сообщают, что оператор временно умер.
- Знаю, Глазастик, - растягиваюсь я в довольной улыбке, - на морозе чертовы штуковины разряжаются с неимоверной скоростью, вот и не мог ответить.
- Не называй меня глазастиком, - деловито сердиться она, - мне это не нравится.
- Хорошо Глазастик, не буду! – стряхиваю пепел в пустую банку из-под кофе, - как дела на работе?
- Нормально, - устало вздыхает она, - вот сижу, фильм на буке смотрю, а ты куда ходил-то?
- Да к Ильюхе забегал, пивка мы с ним хряпнули, - вру я, вспоминая наиболее пикантные моменты сегодняшнего вечера, - о жизни потрещали.
Запускаю на компьютере пасьянс.
- Ну, ясно, - протягивает она, - ты меня завтра встретишь?
Никак не идут карты! Тупая игра!
- Конечно, родная, - отвечаю, кидая окурок в банку, и закрывая пасьянс, - в семь, да?
- Ага, ну ладно, киса, пойду я спать, пока время есть, - устало зевает она, - завтра тебя жду.
- Спокойной ночи, Глазастик, - мягко произношу я, вспоминая свои ощущения, во время сегодняшнего секса с Катей.
- Сладких снов, мой любимый.

- Глазастик, сделаешь чайку и пару бутербродов с сыром, - прошу я Ксюшу, когда мы заходим к ней в комнату, - а то я голодный, как тамбовский волк!
- Сделаю.
Она очень устала, и хочет только одного, быстрее лечь спать после изнурительной ночной смены в детском инфекционном отделении городской больницы. Но, тем не менее, покорно идет на кухню.
Я устало опускаюсь на диван, и включаю телевизор. В лежащей рядом сумке сдавленно пикает ее телефон.
И кто это надумал писать ей в восемь часов утра?!
Засовываю руку в сумку, и извлекаю на свет сотовый, который сам подарил ей полгода назад. Сообщение от некоего Вити.
«Мне грустно и скучно без тебя, позвони мне, пожалуйста, как будешь свободна»
Несколько раз перечитываю текст, чувствуя, как где-то внутри закипает ярость.
Поднимаюсь с дивана, и неторопливо бреду на кухню. Она режет сыр. Поднимает свои глаза на меня, и мягко улыбается.
- Сейчас, чайник закипит, и мы с тобой позавтракаем, - произносит она, - тебе сколько…
- Кто такой Витя? – ледяным голосом спрашиваю я ее.
На мгновение она приходит в замешательство, отводит глаза. Все это время, я внимательно наблюдаю за ней.
- Просто друг, - наконец, тихо отвечает она, затем смотрит на телефон в моей руке, - рылся в сумке?
- И что это за «просто» друг? – мое бешенство медленно нарастает. Чувствую, как ревность пульсирует в висках, отдаваясь в голове болезненным эхом.
- Друг и все! – произносит она, набираясь решительности, - давай ты не будешь начинать?
- А это что за херня такая?!! – кричу я, швыряя ей телефон, - или тебе все друзья подобного рода смс шлют?
Она беглым взглядом читает послание, с целью понять, насколько далеко все может зайти.
- Ты не имел права копаться в моих вещах!
Это неверный ход, но понимание приходит к ней слишком поздно.
- Да пошла ты, лживая гадина! – срываюсь я на нее, - друзья такие послания не пишут, так что не надо мне тут врать!
- Я не вру! Не хочешь верить – не верь! – кричит она на меня, а в ее глазах появляются слезы.
Ей больно. И я чувствую эту боль, потому что, в какой-то мере, мы с ней одно целое. Именно поэтому, мы и находимся так долго вместе, не смотря на то, что кардинально с ней различаемся. И только она одна способна вызвать у меня ревность, под жарким шепотом которой я частенько теряю контроль над собой.
- Ты не врешь?! А как это называется? – продолжаю орать я, - что это, по-твоему?
Выхватываю у нее из рук телефон, и впиваюсь глазами текст сообщения.
…грустно и скучно без тебя…
…позвони мне… как будешь свободна…
…Витя…
Этот простенький текст питает мою ярость.
С размаха швыряю телефон об стену, упиваясь предсмертными воплями агонизирующей аппаратуры.
- Ты что делаешь?!! – в отчаянии кричит она, и, понимая, что мобильник уже не спасти, тихо добавляет, - свой так же разбей.
- Иди к черту, - отмахиваюсь я рукой, и быстрым шагом иду в коридор, - оставайся со своим Витей, и со своим телефоном, мне здесь больше делать нечего.
Начинаю поспешно одеваться.
Честно говоря, я немного драматизирую - играю на публику, так сказать. Запихиваю ноги в ботинки, сопя от злости, и не глядя в сторону кухни. Ей нужно время. Что бы преступить собственные принципы и гордость, и попросить меня остаться.
Что бы признать собственную неправоту и смириться со своим поражением.
Я знаю это, а потому не спешу хлопать дверью, устремившись в холодное утро улицы.
- Не уходи, - тихо говорит она, и по ее лицу текут слезы.
Во мне борются два начала. Одно рвется обнять, поцеловать и утешить любимую девушку. Другое же – наоборот: довести ее до истерики. Второе сильнее.
- И что тогда? – с наигранной грустью спрашиваю я, - что измениться?! Ты так и дальше будешь врать мне? А в это время встречаться со своим Витей, или кто там у тебя еще есть.
- Никого кроме тебя у меня нет, - отвечает она, по лицу текут слезы.
Щелкаю замком двери. Ревностная гордость во мне сильнее желания успокоить ее.
- Удачи тебе, - кидаю я, и делаю шаг за порог.
Ксюша кидается ко мне, обнимает, и срывающимся голосом шепчет в самое ухо:
- Пожалуйста, не оставляй меня! Я обещаю, я исправлюсь! Мне никто кроме тебя не нужен!
Ее хватка сильна, и она не пускает меня в подъезд. Признаться честно, я и не сильно туда рвусь. То, что мне было нужно, уже достигнуто. Мысленно улыбаюсь, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица.
- Ничего не измениться, ты ведь знаешь это не хуже меня, - с определенной долей отрешенности произношу я, - человек никогда не меняется. Он лишь учиться искусно вуалировать свои привычки.
- Не уходи, - она рыдает, крепче вцепившись в меня, - не оставляй меня одну… я исправлюсь… пожалуйста!
- Кто такой этот Витя?
- Никто! – всхлипывает она, - много раз говорила ему, что у меня есть ты, но он все на что-то надеется. Он мне не нужен! И у меня ничего с ним не было! Пожалуйста, останься!!!
Я поднимаю руки, и кладу ей на плечи.
- Все нормально, Глазастик, - мягко произношу я, - успокаивайся.
В голове всплывает образ обнаженной Кати. Жаль будет отказываться от такого ценного экземпляра. Но очередная порция девичьих соплей по поводу несбывшихся надежд мне совершенно не к чему.
- Я люблю тебя, - шепчет Ксюша, и ее дыхание постепенно приходит в норму.
- Знаю, Глазастик, - монотонно отвечаю я, - тоже тебя люблю!

Она тихо сопит рядом, обхватив меня рукой. Молча, разглядываю ее лицо. Какая, все же, она красивая!
Аккуратно, стараясь не потревожить ее сна, поддаюсь вперед, и вдыхаю запах ее волос. Этот удивительный женский запах! Именно так я понимаю, что она – моя. Что мы подходим друг другу. Возможно, это звучит как-то дико, но, тем не менее, это именно так. Запах играет большую роль во взаимоотношениях.
Остальные девушки пахнут не так. Запах их тела заводит, но не больше.
Переворачиваюсь на спину, и долго гляжу в потолок.
Любовь – страшная сила. Она способна двигать горы, и обращать в прах целые города! Но всегда ли это любовь? А может, чувство, веками воспетое поэтами вовсе и не имеет никакого отношения к любви? Это лишь банальное влечение? И чтобы хоть как-то закрасит всю вульгарность данного слова, мы привыкли обращать его в любовь?
Не знаю.
Чем бы ни было чувство, связывающее людей, делающее их по настоящему близкими друг другу, оно не потерпит лжи. Одно слово неправды есть первый шаг на пути к концу. И обратной дороги уже не будет. Говоря: «Я люблю тебя», мы словно подписываем друг с другом некий договор о взаимодоверии. И ложь ставит огромный вопросительный знак на дальнейшем существовании этого своеобразного пакта. А также на признаниях в любви, и вообще – на самом понятии «мы». Это сродни предательству. Даже нет, это – и есть предательство! Ход сделан, и на шахматной доске взаимопонимания объявляется «шах». Дальнейшая судьба возможного сосуществования уже предрешена…
Пелену дремы нарушает писк мобильного телефона. Протягиваю руку, и беру его с тумбы. Сообщение от Кати:
«Котенок, мне тебя не хватает! Приходи ко мне быстрее! Целую!»
Удаляю смс, и выключаю телефон.
Поворачиваюсь к мирно спящей Ксюше, и легонько целую ее в лоб. Вижу, как она улыбается сквозь сон.
…любовь не потерпит лжи.
Разве я не прав?

Проголосую, пожалуй, за Рому - исключительно из-за более разнообразного сюжета. Увы, хороший язык Кроатоана не спасает бесцветный сюжет .

Второй рассказ - да все те же пункты, что и в первом: отсутствие атмосферы - описание мыслей героя и противоположных им реплик, упоминание о желании девушки...не то это. Это факты, а для атмосферы нужны еле заметные штрихи, что создадут задний фон. И еще смущает, что главный герой, зная, что любит Ксюшу, шляется по всяким девочкам. Или он настоящий кабель, или автор забыл показать эту сторону его мыслей. я понимаю, что действия говорят лучше мыслей, но все же мне этот момент кажется существенным. А про концовку соглашусь с Литнегром не к чему разжевывать мораль, она должна быть понятна из действий героя.

Теперь о хорошем 1- применение настоящего времени. Сперва бросалось в глаза, а потом и не замечала - хорошая техника. 2- в сцене ссоры чувствуется накал страстей, что радует!
Кроатоан, ты просил развернутый голос - уж не обессудь А Роман думаю не сильно против, правда?

Так вот. Свой голос отдаю Кроатоану,

Голос однозначно третьему рассказу, читал и плакал, едва успевая в перерывах между припадками хохота вдохнуть хоть немного воздуха.

А если серьезно Кроатоану за отсутствие логических ошибок и более качественный язык.