Я устал петь в тишине, когда никто не может услышать,
Грустить в ночной тьме,
Надоело бить стены: за ними нет того, кто мог бы прийти
И сердцу сказать: "Бейся тише!.."

И оно бы послушалось, перестало вколачивать боль,
Лишь мягко гнало бы сон,
И не важно, что в нём не я живу с моим лицом,
Но боль не мою травит кровь.

Я своей болью и своими листами, которые лучше бы сжёг,
Врываюсь в покой...
Тот, кто мне снился, не я, другой, днём становится мной
И делит со мной мою плоть.

Мы вместе поём в темноте, друг друга мы только слышим,
Вопрошаем, сидим без ответа.
Сердце опять бьётся в стены, груди не жалея,
И хочется слышать, как рядом ещё кто-то дышит.