Туман осел у водной глади,
предвидя скорое прощанье...
Он телом нежно волны гладил.

Один, потерянный в веках,
ты шёл навстречу сожаленью.
И ветер тих в еловых ветках.

Я посмотрела тебе вслед,
решив таиться за спиною.
Мы сократили бездну лет.

Прошло... Прошло...
Ты не заметил мои шаги...

Но даже ветер меня узнал!
А ты...
Взошло незыблемое солнце.
Прощай... Прощай...

 

 

 

Вскину руки над головой.
Закружусь.
Упаду.
Встану.
Танцую - тебе.
Живу - тобой.
Пьяна - тобой.
А ты - просто пьяный...

 

 

 

 

Над лесом светит око небес.
Или богов десница?..
На камне спит ящерка.
Кажется ей, что солнце - снится.

На дереве грач.
Пустое гнездо.
Скачет по веткам.
Ищет еду.
Будто бы важно...

Видели? Так под кустом
лисий хвост мелькнул?
Я - нет.
Не замечу и в месте пустом...

А кто-то ведь стал ей
на завтрак
первым блюдом.
Судим? Люди?
Служим?

Ничего... Вот дунет над ветками первая стужа...

 

 

 

 

Открыла глаза?
Смотри!
Иначе зачем пытала?
Я всё рассказал...
Узнала? Довольна?
Не молчи.
Больно?
А кто говорил - забудь!
Я прав. Я всегда прав.
Утихни. Уйди.
Смири нрав.

Вернись!
Можем сначала!
Прости...
Люблю! Мало?

Целую, пора идти...
Шаг за порог - память
меня покидает...
Не смог.

 

 

 

Белки скачут между стен.
Не поймать - и не старайся.
Белки ловко ловят в плен.
Отталкнись и вырывайся.
На столе пустой бокал.
Нет... Стакан. Простой. Гранённый.
Холостой - с того и пьян.
Нелюбовью напоённый.

 

 

 

Если бы только у Дьявола были крылья...
Он бы взлетел и коснулся губами неба!..
Если бы ангелы перед ним расступились
он бы носком ботинка примял травы.
Было бы, не было б... Только его имя
в чьих-то устах звучит как горькое сердце.
Дьявол уснул на дне усыпанный пеплом
от сожжённых им душ, неистово грешных.
Видит он сон - будто все святые пророки
гордую деву ведут на суд христианства.
Дева та - роскошь огненно-пыльных нитей.
Жарко не от костра - а от губ алых.
Будто бы сам Господь из-за туч хмурых
нежно глядит на толпу вдохновлённых,
что шепча его имя ждут крик боли.
Дьявол идёт, смертью толпу сея.
И палачам снизу кричит громко:
- Что за беда принесена ею,
что в этот час вы порешили разом
сажей кровавой утренний снег пачкать?
Дева глядит - будто ещё краше.
Тихо вздохнув пали у дол очи.
Боров в шелках сверху надменно бросил:
- Дева сия Господу не любима.
В тёмных ночах прятала свои книги.
Кошек кормила, птиц призывала пеньем.
Дьявол тогда громче поднял речи:
- Чтоже, Господь? Разве за то караешь
что эта дева бедных да чалых лечит?
Или за то что оных зверей, тварей
созданных твоей щедрой отцовской дланью
к своему дому ласково приучает?
Стал в тот же миг грозен и зол Создатель.
Пламенный взор бросил на падшего брата.
- Ты породил в людях дурные мысли -
будто бы Бог лишь до того добрый
кто свой кусок делит с другим бедным.
Я же на всех лью лучи своей правды
кто для меня дочь покарать согласен.
Кто за меня вступит в огни ада,
там где твоя длань в тысячи крат шире.
- Чтож... Вижу я каждый кто в лживой шкуре
будет тебе милей истинно знающих смысл
твоего тягостного существования!
И с этих слов Дьявол схватил деву
и разорвав бросил в своё жилище.

Если бы Дьявол мог рассказать людям
что не того в вере своей держат.
Может быть грех не заслужил исступленья?
Может любовь - тоже в себе грешна
если несёт в сути своей чудо
что, изначально, сгубило бедную Еву?
Или дало ей шанс обозреть место
где длань Отца не обвинит в жизни?..