Короткое описание: Ночь у гаснущего костра, аллюзия.
Жалобно потрескивая, ветки в костре Обречены на погибель, приносимые В жертву теплу, богу костлявого Тела. Молитвенно возведены ладони. Все смазано нечетким боковым зрением - Мир похож на крик экспрессиониста, Вопиющего в пустыне, на ладан Дышащего. Интерпретировать можно по-разному: Зловещую тишину особенно вольно Можно разрезать на разные части, Поровну. Было бы с кем преломить этот хлеб Отчаяния, последнее причастие верующего В букву истины, в книги, страницы которых жрет Пламя. Свет учения не разгонит тьму, Сжимающую Душные Потные Объятия Равнодушного мизантропа, принимающего гостей...
Кости достаются поздно приходящим на пир Падальщикам, бесцеремонным воронам, В бессмысленной надежде эгоистично тревожащим Труп Отшельника, провалами глазниц сверлящего небо.
Кому как, а мне оборот "крик экспрессиониста" режет слух (можно подумать, если резать заживо импрессиониста, крик будет не столь душераздирающим и громким).
Ещё напрягают строчки: "Интерпретировать можно по-разному: Зловещую тишину особенно вольно Можно разрезать на разные части, Поровну". Это же какая-то рефлексия (в самом худшем значении этого слова)! Выкинуть и сделать вид, что никогда этого здесь не было.
С одной стороны утяжеляет, добавляет архаичности, для чего-то, кажется, нужно, язык, конечно, не поворачивается сказать "баян", но всё-таки желание такое появляется, как бы, автор, наверное, себе писал, но всё-таки хочется новее, или тогда больше ништяков, типа "хлеба отчаяния", а не просто утяжелителей, распределителей пафосности балласта по периметру стиха. Так, мне кажется, что: Жалобно потрескивают, ветки в костре, Приносимые В жертву теплу, богу костлявого Тела. *простите меня, пожалуйста, за наглость* Мне "обречены" просто как сказуемое большого предложения не нравится.
И ещё один минус, (мне стих нравится).
Цитата
Мир похож на крик экспрессиониста
Цитата
Интерпретировать
Это выглядит стабилизатором "обречённости на погибель". Плохим( Хлеб отчаяния, опять же, круче. ПС. На рейтинги и критику всех благословляю. И, конечно, кто автор?
Здесь раньше был отзыв, в котором было написано то, что мне понравился костёр, хлеб отчаяния, жалобные ветки в костре в жертву богу костлявого тела, тепла, понравилась тишина-хлеб-темнота, но учения между не понравилось. Напомнило "Камо Грядеши" *только что* и отзыв *только отзыв* на произведение Сюсаку Эндо "Молчание" *из-за монахов и молчания*. И там и там про гонения на многострадальных христиан. Картинка про мизантропа, которая... эм... олицетворяла двойственность образа монаха, и, уже в каких-то домыслах, присобачивая картинку к стиху, делала чувака частью, этой самой темноты, хотя почему присобачивая, может, если бы его вороны не съели и он встал и пошёл бы, то был уже таким.
"МИЗАНТРО́П" (греч. misanthropia — "нелюдимость, нелюбовь к людям") — картина выдающегося нидерландского художника Северного Возрождения Питера Брейгеля Старшего "Мужицкого" (ок. 1526—1569). Картина датирована 1568 г. Изображает монаха, у которого мальчишка, незаметно подкравшись сзади, срезает кошелек (рис. 410). Вдали виднеются пастух и овцы. Вор-мальчишка заключен в странную прозрачную сферу с крестом — частый мотив в творчестве Брейгеля и других близких ему художников. Прозрачная сфера имеет множество символических значений, но в данном контексте, вероятно, имеется в виду суетность жизни (известна фламандская пословица: "Чтобы пройти сквозь мир, человек должен согнуться"). На этом основании картину относят к аллегориям "Перевернутого мира" (см. также "Суета сует"). Перед стариком-монахом (имеющим толстый кошелек) на дороге — три металлические колючки. На горизонте за пастухом (в котором можно увидеть намек на "Доброго пастыря") видна ветряная мельница — символ Фортуны. Под фигурами крупными буквами по-фламандски написано: "Так как мир столь коварен, я иду в траурных одеждах" (предполагается позднейшее происхождение надписи). Идея картины достаточно проста, что не часто бывает у Брейгеля: мизантроп не так уж свят, скорее лицемерен, а вор, скорее всего, будет наказан (сравн. "Притча о слепых"; "Дурной пастырь"; "Безумная Грета"; "Разоритель гнезд"; "Страна лентяев".
Строки порезаны ровно по ритму, вслух читается отлично.
В жертву теплу, богу костлявого Тела. Хорошо. Ну правда же, хорошо. "х" суть отражение бога "X". Хороша именно форма, лаконичность оной.
А ещё, если ассоциировать по "костлявости" с возникающим в конце: Кости достаются поздно приходящим на пир - вообще хорошо становится. Потому что в таком дополнении, "бог" - то, что бросается в глаза прежде всего - отступает на задний план, оставляя самую суть, "самость" того, в чём был бог. И становится понятно, что важен не бог, а то, во что мы его вкладываем. "Что в воспринимаемом мною достойно вместить бога - то и есть мой бог" - вот о чём говорит мне в этих строках автор. И это просто охренительная мысль.
Можно разрезать на разные части, Поровну. - а вот здесь промах, имхо. "Поровну" не несёт особой смысловой нагрузки. Это слово здесь ради ритма, и это весьма очевидно.
Свет учения не разгонит темноту, "тьму", же! Ритм же ж! "тьму" - было бы резче, хлёстче.
Очень сапфонически. О поверхностном глубже, а о глубоком лишь поверх. Согласен. Вот только растерзали строчки неудобно как-то, неудобно читать даже! Пишите просто, а гуглаль иль вроуд росставит точки над и;))) Антирейтинг.
Впервые вижу такой глубокий и тонкий взгляд на причастие... Мне нравится. Образы мощно передают смысл! Даже потрескивпние костра становится слышно, когда читаешь... Не узнаю автора, хотя опыт явно присутствует.
0
