Нелепость в том, что нет причин, лишь для которых грусть нужна.

Пик вершин и апогея, кульминация эмоций,

С этим миром, этим солнцем –

В существе отражена.

Это тот, кто не один, будучи единым в красках.

Скоморох и Арлекин, франт премудрости,

Шуток, без культурности,

В разноцветных масках.

Это тот, кто я, кто стелется над твердью тенью.

Шут, не говоря, способный удивить.

Шуткой так, убить

Склонный к совершению.

Дурачась, взрослым и ребенком показавшись воедино,

Играясь прошлым, отдаваясь временам,

Шутихам и фейерверкам,

Почти что чинно.

Чья философия логична, чей взгляд трезв и верен,

Игра вторична, контекст куда важней.

И мысли новые свежей,

И взгляд размерен.

И круговерть насущного, иллюзия того, что нет.

Нет упущенного, есть лишь совершенство.

Актер на сцене – вот блаженство!

И не памфлет.

Разбившись о тупое – непонимание людьми своей печали,

За их скупое презирая существо.

И подложив взрывное вещество,

Сказать: «Достали!».

Такой – изгнанник, которого кидает солнце по земле,

Так как шутник, так как живет просторно,

Смеется лишь упорно,

Лишь навеселе.

Которому проблемы как ковер входной в прихожей,

Серьёзны темы в юморе, сатире.

На встрече как на пире,

Но осторожней.

Не ведомо другим, как можно так идти, смеясь?!

Чудным, слепым к проблемам и в утехе

Радости банальной и на смехе,

Быть, веселясь.

Когда вокруг помойное ведро политики и веры,

Как друг другого предает, как умирают,

Как воруют, убивают,

Пьют без меры.

Когда сироты клеем легкие слепляют, разрушаясь,

Когда плоды страны да в рамках государства

Ослепляют. Не занимать нахальства!

Смеется, потешаясь.

Глобально или в рамках одного он сам себе король.

Банально, но он лучший средь разумных.

Принявший смех безумных,

Зашедший в роль.

Он правильнее всех, кто прав и верен. Он один.

Он – Смех! Он – разукрашенная радость.

Он пьян забавой, эта сладость –

Как никотин.

Другим заразен на мгновенье. Пусть хоть так.

Пусть дуновенье забирает лицезревший.

Пусть упускает радости ушедший.

Но это знак.

Кто переймет веселье без зазрения,

Тот счастье для себя и обретет.

Тебя, мой друг, пусть унесет

Корабль впечатления.

И если научившийся искусству быть шутом

Безумству, но хотя бы став душой,

С собой наперебой,

Став королём.

Обретший смех его, его мировоззренье,

Ни для чего, но так же для всего,

И это счастье для него –

Ваше утешенье.

Но мир мне проще с этой философией,

Тоньше, но заметно веселей.

Как всё – смешней,

Моей мелодией.

Перечеркнув фундаментальные понятья грусти

Злости, мерзости, проблем.

Смеясь! Зачем?

Для глупости!

Совет, мораль: по жизни поступь проще с ним,

С заразным смехом и весельем беспричинным.

Какой там признак дурачины?

Мой он грим!