Вспоминаю цыганские танцы, И как под руку шла я с любимым, И как жаркие поцелуи Я ему безвозвратно дарила. Пламя жаркие лица окрасило, Дым окутал тела наши страстью. Я ему танцевала цыганочку, Когда он мне в любви признавался. Черным углем легли мои кудри На его смуглые плечи. И в ту ночь еще не единожды Мы срывались как птицы из клетки. И в ту ночь танцевали мы долго И, упав на холодную землю, Мы снимали друг с друга одежды, Распевая цыганские песни. Души вольные в небе скрываются И сплетаются наши тела. И пусть голос мой долго срывается. Я ему ничего не должна.
Глагол срывать(-ся) в стихе повторяется трижды. Вероятно, по замыслу автора, это и должно создавать эффект «необузданности». Тем не менее, это, скорее, создает эффект бедного словарного запаса автора… или эффект рутинности, не знаю, но точно не необузданности. Ритм также мимо тазика здесь, имхо.
0
