«Утро начинается не с кофе» – эту фразу я слышу постоянно. Каждый раз пробуждаясь, мне толкует мама, что утро начинается не с кофе. А ведь раньше всё было иначе. Я учился в средней школе, и каждое утро просыпаясь, чувствовал каким сухим становилось моё горло, словно пустыня Сахара в пятидесяти-градусную жару. Мне очень хотелось чего-нибудь выпить, и первое, на что я наступал, это был чай или кофе. Последнее больше требовало спросу, и я всегда рыскал в кухне, чтобы найти свой любимый напиток. Моя мать была против того, чтобы я всегда употреблял кофе, объясняя, что это вредно для организма. Она подкрепляла свои аргументы статьями, найденными в интернете, однако я протестовал. 
«Как это кофе вредит? А чай, что-ли, полезен?» - возражал я подобными фразами, которые в какой-то степени выводили мою мать. И каждый раз мне доводилось наблюдать за тем, как вздуваются её вены на лбу или шеи. Тем не менее, суть совсем не в этом. Да, моя мать не любила, когда её сын вредит своему организму, но как бы это смешно не звучало, мне самому доводилось замечать её за употреблением кофе.

Один раз, выходя из своей комнаты и спускаясь по лестнице вниз, к кухне, я украдкой, прислоняясь к стене, точно детектив или вор, наблюдающий за своей жертвой, увидел, как мать в одном нижнем белье покусывала печеньки, выпивала кофе и одновременно читала газету. Мне духу не хватило вылезти, подобно полицейскому, наконец-то дождавшемуся кульминации, и выкрикнуть: «Попалась на грязном пятне!» или что-то вроде того. Но я не смог. Вместо этого я лишь дождался, пока она покинет кухню. И тем не менее, после того, как я узрел её за тем, чему она так противилась, дело изменилось в крутую: она больше ничего не говорила и не протестовала. Видимо, статья-статьей, а прибодриться как-то надо.

После того случая, когда я застукал свою мать в одном нижнем белье, я не переставал об этом думать. И я ненавидел себя за это. Моя голова кружилась, когда я позволял себе вспоминать эту картину. Мне становилось еще хуже, когда фантазии вылезали за грань дозволенного. Но, ведь, я сам виноват! Не нужно было подглядывать. Я мог бы вылезти раньше, и она бы прикрылась, закричала и прогнала вон. По крайней мере этот вариант меня вполне устраивал, но уже ничего нельзя поделать. 
Мы с моей матерью жили вдвоем, без отца. Я не помню, когда последний раз его видел, но судя по рассказам моей матери, я знаю, что он был алкоголиком, нахалом и просто никчемным слюнтяем, коим я, как она подметила, совершенно не являюсь. 
Моя мать не работала. Последний раз, когда я слышал: «Милый, я на работу, не проспи школу», - было три года назад. Сейчас же она объясняет свою лень или "нежелание идти работать" тем, что ей до сих пор компенсирует моральное жалованье отец, он выплачивает за меня алименты, несмотря на то, что мне уже давно восемнадцать. Опешив от такого заявления, я высказался таким образом:
- Я тоже не хочу работать, но хочу получать деньги от страны.
Однако, услышав это, она лишь посмеялась и тонко намекнула, что если я не пойду работать, то лишит меня достоинства. Какого же достоинства лишит, без понятия, но надеюсь не того самого.

Спустя год я перестал пить кофе. И больше моё утро не начиналось с него. Моё утро начиналось с мастурбации на мать. Вот до чего я опустился, представьте себе? Я не могу такое представить, а более того, мне страшно что будет, если она узнает. Девушки как таковой не имелось – ведь парнем я был простым, весьма закрытым и одиноким. В школе не задалось общение со сверстниками, но зато задалось познакомиться с неким Кровлем. Ботаник, слюнтяй и умник. Я таких мимо прохожу. Не судите, что я дурачок или не хочу получать знания – дело далеко не в этом. Просто я не хочу. Мне не интересна вся эта буржа с уроками и заданиями на дому. Я лучше предпочел бы открыть свою рок-банду в гараже. Но, к сожалению, гаража у нас не было... Так какая к черту рок банда?

Но вот что произошло со мной воскресным днём. В школу было не нужно: на улице зима, школу закрыли на карантин. Да кто вообще по воскресеньем посещает занятие? Но суть в ином. Я мирно спал в своей комнате, никого не трогал. Шторы мои были закрыты полностью – Я, точно дракула, оградил себя от дневного света. И представьте себе! Моя мать, в нижнем белье (снова), заходит в мою комнату, распирает эти треклятые шторы и свет, от которого я так тщетно старался спрятаться, проникает сквозь веки моих глаз. Первое, что я хотел сказать, а точнее прокричать: «Да чтоб тебя, дьявол!». Но вместо этого просто зашипел, чего мать не услышала. Она подошла ближе к моей кровати. Я же молчал, делая вид что сплю. Просто не хотел выполнять её поручения и делать что-то. В воскресенье у меня было особое правило - не трогать меня и не докучать мне. Однако, представьте себе, то ли меня тронула дрожь, то ли ещё что, но я точно почувствовал, как она нежно провела рукой по моей ноге и ласково произнесла:
- Мой милый котёнок...
Простите за нахальность, полученную, видимо, от отца, но какой ещё котёнок? Я не был нежным и милым, как многие, возможно, подумали, но такого в свой адрес я не терплю! Но я всё ещё продолжал делать вид, что сплю и хотел понять, что происходит. Сколько я бы не думал, было понятно одно: моя мать пристаёт ко мне.

Я подумал лишь одно: «Что!? Она узнала?». Наверняка она увидела, как я подглядывал за ней. Ведь женщины и на такое способны. И меня воротило. 
Я ждал, пока она уйдет. Может на неё хандра нахлынула, думалось мне, но не тут-то было. Мать своей рукой повела вверх, прямо к капкану, но трогать не стала. Её возможно смутило то, что это пробудит её, я не так пойму, она не сможет объяснить. А кому хочется терпеть неудачу и крушение? Но мать была сильной женщиной. Она начала теребить мой член, нежно и осторожно, точно беглец, пытающийся вскрыть замок, да так тихо, что его никто не услышит и даже не почувствует дыхание. Как профессионал. Однако, полагать, что моя мать вор мне не довелось, а вот вскрытие замка - немного глупая интерпретация, вероятно не самая точная. 
Моя мать, возможно специально или случайно, всё-таки добралась до конечной, и как бы невзначай быстро и точно, как стрелок, попала в цель.
Я резко проснулся, сам того не хотя, всхлипнул и грозно взглянул на мать, с нижним чертовым бельем. 
– Ты что творишь, окаянная!? – закричал я, ударив ей по руке и укрыв себя одеялом. Она же сидела на краю кровати и смотрела на меня непонятным взглядом.
– Что такое, милый? Ты выглядишь неладно сегодня.
«Может быть потому, что кое-кто тянулся к конечной остановке? И этот кое-кто сидит сейчас на краю кровати и является мне матерью?» – подумал я. 
– Ну знаешь, почуял неладное. Мне стало чертовски неприятно. 
– Не переживай милый, – спокойным и уверенным голосом ответила мать, – всё в порядке. 
А затем, приблизившись на небольшое расстояние, и положив свою ладонь на постель, простонала: 
- Хочешь полежим вместе? Тогда все твои кошмары уйдут прочь.
"Ага", - подумалось мне, - "а психические недуги кто будет лечить?"
Тем не менее, я ничего не ответил. Я уже сразу понял, чего эта женщина хочет.
«Это что значит? Я потеряю девственность с моей мамой!?»
Меня прорвал ужас, что это может случится. Я не так представлял себе первый раз и уж точно не хотел это с тем, из кого вылез. 
Мы молчали. Я посмотрел на неё, потом перевёл свой взгляд на её ладонь. Она уже собиралась осторожно и медленно стягивать одеяло, которым я прикрывался. И я уж точно не хотел давать этому добро.
«Сгинь, нечистая!» шутливо произносил я про себя, но вся серьезность картины просто не могла поддаться объяснению.
– Мать, спросил я нервно, – ты что выпила чересчур много кофе?!
– Ты же знаешь, я против кофе, котёнок, – нежным голосом заявила она.
"Вот уж новости!" – думал я. И чуть было не сказал о подглядываниях, но сумел воздержаться.
Ровно в эту минуту мы услышали звон телефона. 
Я вздохнул с облегчением. Сейчас она покинет комнату, я быстро соберусь и выйду на улицу.
Мне нужно было время, чтобы это переосмыслить.