Течёт вода, текут года –
Всё канет в бездну без следа,
И гладь тенистого пруда,
Вновь затянуло ряской.
Давно здесь царствует покой,
И только старый водяной,
Со дна всплывая под луной,
С тоскою вспомнит сказку.
Помянет древние века,
Когда прозрачна и легка,
Несла широкая река,
Клокочущие волны,
И днища тёмные ладей,
Плывущих стаей лебедей,
И дев, одна другой ладней,
Ему отданных в жёны.
На шею камень и – за борт,
А водяной, суров и горд,
Их вёл в свой сумрачный чертог
С томительной усладой.
И лики грозные богов,
Взирали вслед им с берегов,
Застыв стеной немых столбов,
С укором и досадой.
Потом уплыли боги вспять –
С крестами и мечами рать
Велела прошлое попрать,
Но люди не забыли.
Когда кончался ледоход,
Нет-нет, да шёл к владыке вод,
С окрестных деревень народ,
Неся дары по силе.
Свинья, петух или овца,
Краюха хлеба, фунт овса,
И чарку водки мельник сам,
Лил щедро прямо в воду.
А в поздний час лишь смельчаки,
Запретам строгим вопреки,
Смотреть ходили у реки,
Русалок хороводы.
Но время вышло у чудес,
Стал скуп и глуп народ окрест,
«Не выдаст Бог – свинья не съест» -
Шепталися невежды.
Был строг их барин – плут и жлоб,
Ему что по лбу, а что в лоб,
И не пугал уж «водный чёрт»,
Так, как оброк и бедность.
Прошли те дни, когда несли,
Дары ему, кострища жгли,
И маки красные цвели,
В венках невест-красавиц.
Река мелела в берегах,
Уж не кружились на лугах,
В росы прозрачных жемчугах,
Девицы в дни русальи.
Потом настроили запруд,
Река – ручей, с ней рядом пруд,
Что им не дай – всё изведут,
На то они и люди.
Русалок унесли ветра,
На дне лишь тина, тишь да мрак,
И в бороде застрявший рак,
Но он-то не рассудит.
Воды остановился бег,
Года спешат – за веком век,
К воде подходит человек,
Отныне без опаски.
А водяной залег на дно,
На небо смотрит, как в окно,
Пусть канет в бездну – всё равно,
Никто не верит в сказку.
0
