«И всю меня порезали, меня там порезали, и медсестра хамка», —
кричала в больнице какая-то бабушка в ранках,
и твердь земная разверзлась,
а я и не знал, что любовь может быть жестокой
и короткой стопкой
чьих-то чужих идей об устройстве мира.
как же стращно всио это 
как же не обходимо...
И хочется лезвием, если не бритвы оккама, то ножичка, 
отпороть от себя это странное множество
странных ненужных вещей: бабушку, человечество, 
и особенно сострадание и всякую прочую вечность