Ночь. А с ней - спящим вороном свернулась тьма. Вечно топорщатся крылья её злых ветров. Воют в водосточные трубы свои последние песни, рычат истошно. Вот, кажется теперь, что уже не в силах они поднять свои громоздкие, жестяные хоругви, пугаются, матерятся задиристо, иней осыпается с их рваных крыльев. Я не сплю. Уставшие, воспалённые глаза ходят по строчкам Оруела, словно тени над трущобами нищих кварталов, крадутся - отважно и жалко. Окно, осипшее, скрипит уныло, но не пускает недовольный мороз, и стужа, чуть хрипя под окном уже не способно больше бороться, уходит подавленная, метёт за собой похожие на серые дни облака. Печальные, оставляют они за собой только фиолетовые тона и воспоминания. Всё мигом пронеслось надо мной: и голые ветви, и тонкий лёд на лужах и первые заморозки. Ветви повисли под гнётом снега, лёд толстой коркой покрыл улицы, отдав её стуже. Пронеслись метели, вьюги, а за ними шквальные, грязные ветра, сотня серых пустых дней разъели город. И город стоит, ждёт, вглядывается в синюю тьму. Жду и я. Как будто узник перед освобождением, я чуть дрожу, задыхаюсь в смутном волнении, и что-то жмёт там, внутри, колет больно. Лучшая боль. Я вглядываюсь, осматриваю светло-серую дымку небес и невольно взгляд мой стремится вдаль, вперёд. Да! Пусть ревут бешено недовольные ветра, пусть пока зябнет подо льдом асфальт, пускай ещё лежит до противного белый снег, но я верю. И веру мою можно назвать глупостью, юношеским вздором, назовите - не обижусь! Вот, смотрите, вот, может быть, кто знает, уже началось?! Дымка разваливается, пропуская мой взгляд дальше и дальше. Уже невмоготу, уже не в силах оставаться на месте, одна лишь куртка - и, я упрямо, наперекор старому, злому морозу, леденящей плети последних дней вырываюсь, чтобы увидеть! Я верю, и почти вижу! Там, за дряхлыми льдами, за почерневшей периной снега, за измученными холодом равнинами, где-то там ступает, вот уже почти видно, раздувает ноздри, дышит шквальной, порывистой свежестью, омытый дождями и туманами, освящённый янтарным елеем солнца, новый, кипучий, что очищен первыми из освобождённых горных ручьёв, с первыми лучами солнца восходит, растапливая своим теплом снег, озирается властно и бьёт нетерпеливо копытом Перворождённый Единорог.
Стихотворение в прозе: "...образцы данного жанра собственно стиховыми признаками - устойчивым ритмом, рифмой, особой графической формой и пр. - не обладают. Вместе с тем для них характерно всё то, что отличает поэтическую лирику: субъективное описание действительности, повышенная экспрессивность, изобилующий риторическими приёмами, в частности – лексико-синтаксическими повторами язык, афористичность и лаконизм выражений."
0
