О сколько идиотов тусклых,

и сколько – ярких!

Эпоха, я на грани за

которой нож в руке и кровь смешеньем,

как общечеловеческий инцест –

картонный жест протеста –

и даже здесь

я весь – не я, а ты – я весь…

О дай мне волю, пусть не умереть,

не возмутится, но уйти подальше,

я признаю – мой флаг белее снега,

но смеха

не надо, это не позор.

Сей белый флаг – тебе мой приговор.

Плетет веретено узор, и я

там каждый раз на круг сильней,

чем надо

заброшен, и глядя лишь назад

всё вижу: вот мой дом и сад, мой рай, мое призванье.

Стоп! Откат!

Но щерится эпоха на стенанья.

И не спасает «Цэ, формат».