Почему же я должен ютится в канаве? Отражение в зеркале слепит красою. Если рыбка вдруг станет невзрачной и вялой, то хозяин её без сомнения смоет в унитаз: скорой смертью, путём водостока – жизнь уйдёт, сохранится ли в мутности слива. Мне сказали: берут некрасивых. Жестоко. Чтобы не было ревности. Страшных. Тоскливо. Кто я? Рыбка? Вопрос то ли мне, то ли стёклам. Ногу сунуть в толчок. Суицид – это смело. Но я очень большой, лишь одежда промокнет. Поломаю. И так от меня все проблемы.

Возвращаюсь на место. Свободная касса. Я невольник. Тюрьма моя здесь, в общепите. Получая диплом, не какой-нибудь – красный – знал ли я, что возможность пробиться закрыта. Вместе с нею пошли под откос перспективы быть любимцем у женщин. Свидание в Маке? Засмеёт. У природы своя справедливость, где мужчина без денег – урод и дурак ведь. Неужели в сплетении нервных волокон разносилась неверными мыслями гнилость? Убеждённость избранника вышла мне боком. Я протух с головы? Оттого не сложилось?

Отпускаю заказ. Еле ходит. А пузо. Жир. Двойной подбородок. Нажрались как свиньи. Ухожу набирать кока-колу. Конфузно. Не заметил, где скользко, отвлёкся в мобильный. По недавно помытому. Темечком. Плиты. Я уверен, мне кто-то подняться поможет, ведь лежу на полу. Вновь рождённый? Убитый? Невесомо плывущий, я в море, быть может. Для чего я вступал в перепалку с клиентом? За правдивость? Он – Бог, я – один с персонала. Чтобы взять, что отдал? Получаю процентным: не работал как следует – выплатят мало.

Пропадает иллюзия волн надо мною. Удивлённые лица. Что думал? Напрасно. В мясорубку на фарш их – последнюю волю. Оклемаюсь поспешно. Прочь руки. Всё. Баста. Опозорился. К чёрту. Иду к аппарату. Там на кухне кипящее масло в фритюре. Опалить бы их в нём, ведь, наверное, рады. На глазах навернулся. На собственной шкуре испытаете? Ставлю стакан - не заботит. Наслаждаюсь жаровней. Предчувствую. Тряпкой прилетает. Уборщица злобно: работай. Еле видно киваю. Я снова в порядке.