Легко отречься от любви, Когда упрямство кровью дышит, Когда все жилы тетивы С меня за промах каждый взыщут.
И бой упрямый сам с собой, С гнилыми принципами мрази. Я как баран на свой убой, Иду в бесчувственном экстазе
Я упиваюсь простотой, Что мне не надо впредь любить, Что я теперь совсем пустой, Что сам себя хочу простить, Что сделал больно той, что мне Себя вернула без остатка, Что я в звенящей тишине, Убил её лишь для порядка.
Теперь слоняюсь по земле, Как труп, свой разум волочу, Не чувствуя себя в тепле, Когда в тепле же и ворчу.
Легко людские жизни мять, Втоптать их в пол чужим копытом; При этом норов усмирять, И от души собой быть сытым.
А вспомнить мерзкую усладу, Кровопролитных бабьих слёз; Себя принявши за отраду, И слизывать свой яд с волос.
Теперь страшнейшим будет всё – Особенно привычка быть. Когда под своды унесёт Людская птица… Но убить! В себе её, а в ней себя – Невероятно, страшно, сложно. И вновь над бытностью скорбя, Себя ругаю лишь безбожно…
Когда ты стал настолько цел, Когда ты даже полноценен, И брать себя же на прицел, Когда в себе переоценен. Когда ты с чашами весов Играешь столь неравномерно. При этом злишь горящих псов, Растраты боли столь чрезмерной.
Себя по швам на пополам, Всё лучшее бросая сзади. И разбежаться по углам, Останками листов тетради.
А главное теперь не быть, Тому, что было раньше целым. И больше – просто не любить, Стараясь ложью быть умелым...
0
