Чёрная Скала или тайна Белого Странника: история первая - Петрович (1) Степень критики: любая продуктивная :)
Короткое описание: Это "почти сказка", в название которой, выведен не главный герой. Почему? Вероятно, этот рассказ, только начало истории
С глубочайшим уважением,
Cказочник дядюшка Андруша.
(Пожалуйста, не взрослейте - это ловушка:))
Все мои сказки тут http://for-writers.ru/publ/0-0-4939-0-17
Чёрная Скала или тайна Белого Странника.
История первая – Петрович.
I.
Белоснежный конь мчался навстречу ветру. Его сердце бешено колотилось, но всем телом он понимал - это не предел. Грива и хвост развивались с такой силой, что из-за мелькания волос, казалось, что несется снежный вихрь.
Но вот на пути встал откос, за которым бушевало море. Нет, это было даже не море, а вздыбившиеся горы воды, пены и брызг. Ветер их терзал безжалостно, разрывая на тысячи пенных осколков.
Конь остановился. Его бока вздымались от быстрого бега. Он перебирал копытами, возбужденно фыркал, будто ища место, куда продолжить бег. Неожиданно грациозное животное развернулось, и величественно подняв голову, побежало от моря.
Когда уже казалось, что он вот-вот скроется за холмами, конь внезапно замер на месте. Но, постояв несколько мгновений, и, тряхнув гривой, ринулся назад к откосу. Не останавливаясь на краю, он прыгнул в бурлящую бездну…
Старик и девочка, которые жили в домике недалеко от утеса, и видели всю картину с самого начала, затаили дыхание. Красивейшее животное летело прямо на скалистые камни, чьи острые края открывали бушующие волны. Но тут, сверкнула молния, раздался рвущийся раскат грома, и.… на глазах изумленных людей скакун превратился в дельфина, который, изогнувшись, рухнул в самую гущу пенных брызг. И уже через мгновение было видно, как легко выпрыгивая с гребня на гребень, он исчезал вдали, поблескивая кипельно-белыми боками.
Старик плакал от счастья, а девочка стояла с огромными, от удивления и восторга, глазами, и все всматривалась в бушующую пучину, в надежде увидеть в последний раз уплывающего дельфина.
- Это был он! Белый Странник! – наконец воскликнула она, взглянув на старика. Ее глаза сияли восхищением, - Это же Ветэо, деда!
Старик, прижал белокурую головку внучки к себе и, утерев слезы, тихо сказал, глядя на бушующее море:
- Спасибо.
- Что ты там бормочешь, деда?! – подняла на него голову девочка. Но старик не ответил ей, а только крепче прижал к себе и поцеловал в макушку.
Тихим летним вечером, незадолго до описанных выше событий, в крепком бревенчатом домике, что стоял на окраине морской деревеньки, десятилетняя внучка накрывала на стол, а дедуля починял снасти.
По всему было заметно, что внучка, почти точная копия деда. Те же округлые черты лица, почти одинаковые изгибы бровей, волнистые светлые волосы. Правда, у старика они уже стали сплошь седые. Но более всего похожими были глаза, словно безмятежная морская синева в яркий солнечный день.
Дед поглядывал на ловкие движения внучки, и размышлял о своем. Завтра надо в море. Запасов рыбы хоть и хватало, но скоро должны приехать сын, со старшими внуками, и гостинцев для них нужно приготовить от самого свежего улова. Да и кое-какие свои дела надо завершить. Полнолуние ведь именно завтра.
Все лето Петрович (так все звали старика) и его любимая внучка Катя, прожили здесь на побережье. И каждый вечер проходил почти всегда одинаково. Лишь начнет смеркаться, как собирались у калитки детвора и старики, послушать истории и байки деда Петровича. А он был знатный рассказчик. Да всегда так увлечет своими сказками, что как в сон погружаешься или кино смотришь. И в этот вечер обещал быть похожим на все остальные.
Старик положил починенную снасть на лавку и придвинулся к столу.
- Катенька, внученька, - ласково позвал он – Хватит кошеварить-то. Нам этого и за завтра не съесть.
- Деда, - продолжая возиться у печки, серьезно ответила девочка, – Я обещала родителям, что все лето буду за тобой ухаживать. А ты вот ешь в день по чайной ложке! Прям как маленький, не заставишь тебя. Я же скоро домой уеду. Кто же за тобой присматривать будет?
- Ну, будет тебе сокрушаться-то. Хозяюшка моя.
И глаза дедушки засияли ласковым прищуром. Так улыбаться мог только он. Одними глазами. Катя очень любила, когда деда так улыбается. За его округлой бородой и густыми седыми усами, было не разобрать улыбки, а вот глаза тепло и озорно светились, словно у мальчишки.
Они поели и вскоре услышали, как их уже зовут с улицы:
- Петрович! Катенька! Выходите! Не обижайте гостей, все уже здесь.
И уже через несколько минут запылал костерок у завалинки, где всегда и собирались благодарные слушатели.
- Деда, расскажи еще про Белого Странника! – раздались детские голоса.
- Про Ветэо! Про Ветэо! – подхватили другие.
Петрович посмотрел своим сияющим прищуром на детишек и сказал:
- Ну, слушайте.
В этот вечер Белый Странник, превращаясь из белогривого коня, в воина в доспехах, боролся с колдуньей, которую удалось, в конце концов, победить и превратить в Черную скалу. Ту, что возвышалась не так далеко от деревеньки, на скалистом берегу моря.
Ночные букашки вовсю распевали свои лунные серенады, под мерный шум волн. Костер, догорая, чуть потрескивал в темноте, изредка выбрасывая мелкие снопы искр.
Многие малыши уже мирно спали на руках дедушек и бабушек. И только неугомонные подростки, еще таращили свои восхищенные глаза на Петровича. Ведь сейчас, начиналось самое интересное, когда дедушка отвечал на совершенно разнообразные вопросы детворы. И иногда, это было так же интересно, как и сами сказки Петровича.
- Деда, - вдруг тихо спросила Катя, - А почему Белый Странник не любил, когда его звали по имени?
- Так колдунья как раз и смогла его заколдовать, только когда услышала настоящее имя Странника! - удивленно воскликнул знакомый Кати, конопатый мальчишка Сеня.
- Тише! Голосистый! – одернул крикуна Петрович, - Видишь, малыши уже смотрят сны про Ветэо.
Катя, в ответ на замечание Сени, недовольно посмотрела на него:
- Я не глупее тебя, Сеня, - презрительно ответила она, - И поняла, как ведьма пыталась заколдовать Странника. Но вопрос был о другом. Ты же, как всегда, лезешь впереди всех, не понимая до конца, что требуется узнать.
- Городская задавака, - пробурчал Сеня, и, швырнув в костерок веточку, что он крутил в руках, встал и хмыкнул, уходя – Спокойной ночи.
Когда все разошлись, дед запер дверь и с улыбкой, спросил внучку:
- Катенька, зачем же ты всегда так поддеваешь Сеню? Он ведь за тобой ухаживает и хочет тебе понравиться. Это же видно всем.
- Странные у него ухаживания, - раздраженно ответила внучка, - Он все время пытается показать, что лучше всех и гораздо смелее каждого из нас. А это только раздражает! Ведь сам деревенщина неотесанная, а ведет себя так, как будто мы хлюпики какие! Ты же не знаешь, как сломал руку толстый Димка, на прошлой неделе? – рассерженно бросила она подушку на кровать, - Он и так увалень, так еще и рюкзак Сенькин нес, и свалился в мелкую расщелину, потому что равновесие не удержал. Так Сенька, нет, что бы всю вину на себя взять, как честный человек, наоборот всех запугал. И пригрозил, что бы никто не рассказывал о походе в пещеры Черной скалы. Ой…
Катя поняла, что разболтала тайну, и теперь смотрела на дедушку немного испуганно, прижав ладони к губам.
- Так значит и ты вместе со всеми ходила в пещеры? – хитро прищурился Петрович.
- Деда, прости, - опустив голову, тихо сказала Катя. И тут же, словно боясь не успеть, горячо воскликнула, - Я их отговаривала! Честно! Но Сенька меня опять «задавакой» обозвал, вот я и разозлилась, и пошла со всеми...
Внучка виновато смотрела на дедушку. Ее очаровательные, с ямочками, щечки заливал яркий румянец стыда, и она понимала, что провинилась и даже проговорилась о тайне, которую все ребята поклялись хранить. И оказалось, что «предатель» как раз она – девчонка.
Да, она была единственной девочкой в этой неугомонной компании деревенских мальчишек. И втайне ей очень нравилось, что почти все внимание этой компании, переключается на нее. Исключение составлял как раз тот самый Сеня, который и верховодил местными пацанами. Он был старше Кати на два года, но вел себя так, словно он уже взрослый. А ее это злило больше всего. И даже его кличка «Дикий Семен» вызывала у нее только раздражение, а не трепетное уважение, как у всех ребят.
- А ты знаешь, что в Черной скале есть такие пещеры, попав в которые, никогда не выберешься наружу? - продолжил Петрович, словно не заметив смущения внучки, - Они ведут по кругу, и человек просто сходит с ума.
Дед на минуту замолчал, и уже серьезно посмотрел на внучку, у которой смущение сменилось удивлением и интересом в глазах.
- Ты никогда об этом не рассказывал, - робко сказала она.
- Потому что, если об этом рассказать, то вы обязательно полезете туда, искать эти самые круговые пещеры. Неужели не понятно? Вам же подавай приключения. А головой вы пока думать не научились. Вот даже ты, вроде бы умная, воспитанная девочка, а все равно поддалась на обвинение тебя в трусости. Ведь так?
И дедушка снова заулыбался одними глазами. Катя поняла, что деда уже не сердится, и что он прав на сто процентов. А вот возразить ему было абсолютно нечем. И что бы хоть как-то сменить тему, она осторожно спросила:
- А откуда ты знаешь, что люди в пещерах сходят с ума?
Петрович немного помолчал, и грустно вздохнул:
- Никто из взрослых, в нашей деревне, не любит вспоминать страшную историю, когда пропал Иван, отец Семена. Ты ведь знаешь, что Сеня почти сирота, и живет в доме с бабушкой и теткой Таней, дочерью бабушки.
- Ой, - удивленно сказала Катя, - Я даже и не спрашивала его ни разу про родителей.
- Вот видишь, - печально продолжил дедушка, - А он как раз и выглядеть старается взрослее только из-за того, что в доме остался за старшего мужчину. Оттого все его поступки такие отчаянно-мальчишеские. Он словно доказать всем хочет, что не трус, и ничего ему не страшно. А все потому, что когда отца Сени, нашли в тех самых пещерах, он боялся всего. Даже когда ему нормальную еду впервые дали, он сначала зажался в углу, закрывшись руками, и начал есть только тогда, когда все вышли из комнаты. И какой-то глупый детина назвал как-то Семена сынком сумасшедшего труса. Эх, и досталось тогда этому детине, - заулыбался дед глазами, - Еле оттащили Сеньку от него. Так вцепился в горло обидчику. Так и прозвали потом Семена «Диким».
Катя сидела на кровати, не шелохнувшись. Потому что эта правдивая история, оказалась в тысячу раз интереснее всех сказок дедушки.
Увидев, что дед улегся в кровать и погасил свет, всем видом показывая, что пора спать, Катя встрепенулась, и торопливо спросила:
- Деда, а мама Сени? Что с ней?
Дед покряхтел, поворачиваясь с боку на бок:
- Она бросила их, когда Семену был год от роду, - с трудом выдохнул он, - Красавицей она была… И убежала с богатым человеком. Только не верю я этому. Отец Сени после того случая стал уходить в себя все сильнее. Даже рыбачил как-то в пол силы, что ли. Снасти не чинил, за баркасом своим перестал ухаживать, и чистить его… Ладно. Спи, Катенька. А то мне спозаранку в море идти. Спи.
Катя отвернулась к стене, и попыталась заснуть. Но странные мысли не давали ей покоя. Она поняла, что не задала самые важные вопросы: Зачем отец Семена полез в пещеры? И как можно бросить годовалого ребенка?
С такими мыслями пришел тревожный сон, в котором девочка видела сырые подземелья Черной скалы. Они своим видом навевали страх, от которого хотелось сжаться в комок, и спрятаться подальше.
А дед, тем временем, размышлял о том, что наверно зря рассказал о сумасшествии отца Семена. И кто его дергал за язык? Ведь так недолго проболтаться и о своей тайне, которую хранил уже почти… двести лет.
***
Солнечное утро разбудило веселым щебетом птиц и далекими криками пастуха, что гнал стадо коров, вверх, на небольшие луга за деревней.
Катя сладко потянулась и вдруг, увидела в окно, что возле калитки стоит человек. Она быстро спрыгнула на пол и на бегу натянула шорты и футболку – ее главные здешние наряды. Девочка знала, что почтальон может принести телеграмму о приезде папы и братьев, со дня на день, в любую минуту, и с нарастающей радостью в сердце, припустила к воротам.
Распахнув высокую калитку, она немного опешила. Передней ней стоял совершенно не знакомый мужчина в странной белоснежной морской форме. Незнакомец помахивал фуражкой, как веером, небрежно держа ее рукой, в белой перчатке.
- Здравствуйте, - удивленно протянула Катя, и невпопад добавила, - А где почтальон?
Мужчина улыбнулся совершенно так же, как улыбался деда, одними глазами. И девочке показалось, что они очень похожи друг на друга. Только выглядел незнакомец гораздо моложе, и глаза у него не искрились, как у деда, а были темными и пугающими.
- Здравствуй, милое дитя, - заговорил незнакомец, - Прости, но где почтальон, я не знаю. А вот поговорить с твоим дедушкой очень хотел бы. Позовешь его?
Голос Катю удивил не меньше, и она даже сравнила его про себя со скрипом железа о железо. Звучал он очень похоже, и неприятно.
- К сожалению, дедушки нет, он ушел в море, - вежливо ответила она, и, помолчав, соврала, - И вернется только вечером.
- Жаль, - сказал незнакомец, и надел фуражку, - Передай ему, пожалуйста, что я буду ждать его завтра до полудня в порту. А потом, к сожалению, уеду. Но мне очень нужно с ним встретиться и поговорить. Он сам знает, что это важно, потому что пятьдесят лет уже прошло. И, кстати, как тебя зовут?
Но девочка молча смотрела на него удивленными глазами.
- Ну, ты передашь просьбу? – не выдержав молчания, спросил незнакомец.
Катя только кивнула, и сразу закрыла калитку. Ей очень не нравился этот человек, и она хотела поскорее с ним распрощаться. Но через мгновение, девочка поняла, что совершенно забыла спросить, как зовут этого странного незнакомца, что бы передать деду его просьбу о встрече. Она рванула калитку, и, выбежав на улицу, удивленно замерла. Длинная деревенская улица, уходящая вниз, к морю, была совершенно пуста. Даже малышни не было видно, что обычно ковыряется в песке возле калиток своих домов. И только огромная чайка пролетела почти над самой головой, и гортанно крикнув «Сеня», скрылась за крышами.
Катя вытаращила глаза на улетающую птицу, и подумала про себя: «Чушь какая-то. Это дядька в чайку, что ли, превратился? И какие пятьдесят лет прошли? И при чём тут Сенька? Ох, не нравиться мне всё это».
От веселого настроения не осталось и следа. Она вернулась в дом и стала убирать постель. Ее мысли постоянно возвращались к незнакомцу, и Катя поняла, что еще неприятно удивило ее в нем. Она вспомнила, что на его чёрных туфлях, не было ни пылинки. Хотя пройтись по улице, и не запылить их, было просто невозможно. И еще она не увидела ни одной нашивки на форме. Хотя такого быть не могло. Она хорошо помнила китель отца, и ей очень нравилось разглядывать его, и гладить рукой прохладную белую ткань. Вот на нем-то было много нашивок, да еще и погоны. А тут – вообще ничего. Просто белоснежная форма и всё.
Но тут невеселые мысли девочки прервал крик с улицы:
- Катерина! Выходи!
Так, по-взрослому, мог ее звать только вредный сосед, Сергей Никодимович, постоянно поучавший всех направо и налево, за что и получил прозвище «Нудиныч». Он и всех пацанов называл полным именем. «Для солидности», любил подшучивать дедушка.
Катя тут же недовольно поджала губы, и вышла к калитке. Сосед стоял с телеграммой в одной руке. Второй, он по привычке, приглаживал на бок длинный вихор волос, что прикрывал его лысину. Но ветер с моря, постоянно приподнимал этот вихор, и со стороны выглядело так, словно открывается крышка люка на голове. На полном лице соседа блуждала хитрая улыбочка, которую взрослые, часто называли сальной.
- Где ж тебя носит, Катерина? – наигранно весело спросил он, - Почтальон стучался минут десять в вашу калитку. Благо, я вышел. Ну? Пляши! – воскликнул он, и затряс телеграммой перед самым носом девочки.
Катя сурово посмотрела на кривляния соседа и резко вырвала листок из его рук.
- Спасибо большое, Сергей Никодимович, - сквозь зубы процедила она, и захлопнула калитку.
- Вот нахалка! Что бы я, еще хоть раз… - послышалась удаляющиеся возгласы соседа.
А Катя смотрела на телеграмму и не понимала, что в ней написано. Потому что страшная мысль в ее голове звонила во все колокола, и требовала все выяснить.
Она снова рванула калитку, и окликнула соседа:
- Сергей Никодимович! Простите меня, пожалуйста, я не хотела Вас обидеть, но тут что-то странное происходит, - подбежала, тараторя на ходу, Катя, - Как это, почтальон стучал десять минут? Я же дома была и вот только что выходила вот сюда, на улицу.
Она обернулась, указывая рукой, и замерла. Детвора вовсю сновала в пыли, с криками и возней. Какая-то бабуля катила тачку с навозом, и торчащими в нем вилами, по пути ругаясь, со спешившими за ней, двумя соседками. Несколько женщин вдалеке, поднимались вверх с сумками из магазина, и над чем-то громко смеялись. То есть, улица была полна народу! Но Катя отчетливо помнила, что всего пару минут назад, она открывала калитку и улица была совершенна пуста.
Сосед что-то укоризненно выговаривал девочке, и двигался к своим дверям, а та шла за ним с округлившимися глазами и таращилась по сторонам.
Наконец она посмотрела на соседа и, перебивая его суровые наставления, громко спросила:
- Сергей Никодимович, а Вы не видели тут мужчину в белой морской форме, без нашивок и погон?
Сосед слегка опешил, что его так бесцеремонно прервали, и раздраженно бросил в ответ:
- Не было тут таких. А почтальон твой минут пять, как ушел.
И он вошел к себе в дом, громко хлопнув дверью.
«Как же так? - продолжала удивляться Катя, - Я ведь не могла заснуть на полчаса? Я что, во времени, что ли, провалилась?»
Но долго удивляться ей не пришлось, потому что сзади раздался веселый возглас:
- Катька! Чё эт ты?
Она обернулась и увидела Димку, с загипсованной рукой на перевязке.
- Мы к тебе домой зашли, а там пусто. Потом смотрим, а ты с Нудинычем ругаешься.
- Ничего я не ругалась, - сурово сдвинув брови, ответила Катя, и отодвинув мальчика рукой, пошла к себе в дом.
На ступеньках крыльца сидела почти вся их компания. Не было только Сеньки.
Кучерявый, загоревший до черноты Васька, хитро прищурил свои по-кошачьи зеленые глаза, и загадочно произнес:
- Кто бы мог подумать, что пай-девочка Катенька, может так грубо разговаривать со взрослыми?
Мальчишки дружно загоготали, а Катя, на удивление всем, присела рядом на крыльцо и тихо сказала:
- Ребят, что-то странное происходит. Даже не знаю, как объяснить, но мне становиться страшно.
Телеграмма лежала на столе. В ней были написаны самые ожидаемые Катей слова: «Приезжаем в пятницу. Целуем, Вадим, Данила, папа».
Но девочка не разглядывала ее, как это было в прошлый раз. Она до хрипоты спорила с мальчишками, о том, что произошло. Все их убеждения, что она не слышала стука почтальона, когда убиралась в доме, Катю только злили. Да, она была внутри и убирала постель. Но не делала это полчаса! Да и не слышать окриков с улицы, при раскрытых-то окнах, просто не могла.
Еще этот странный человек в белой форме, и чайка, что крикнула «Сеня». Ребята, конечно, слабо верили, что это было, но возразить им было нечего. И тут, тот самый кучерявый Васька, вдруг невпопад сказал:
- Чё то Сеньки нет давно. Обед уж скоро. А ведь обещал зайти раньше всех.
- Наверное, он на Катьку обижен за вчерашнее, - жуя конфету, пробубнил Димка.
- Эх, Димон-батон, вечно ты конфеты трескаешь. Ты их наверно дома в гипс прячешь? – рассмеялся Васька.
Ребята подхватили шутку друга и, веселясь, стали обыскивать Димку и щекотать его, что бы тот сознался. Ведь каждый знал, что больше всего на свете их пухлый друг боится щекотки и готов сразу сдаться.
В этот момент во двор вошел дед Петрович, с большой корзиной рыбы, в просоленной брезентовой куртке, и в высоких резиновых сапогах.
- Опять у вас «пытка смехом»? - весело прищурился он.
- Деда! – подлетела к нему Катя, и торопливо стала рассказывать - Тут столько всего произошло! Вообще! И телеграмма пришла, что папа с братьями приезжает в пятницу! Это ведь завтра! И еще к тебе какой-то странный дядька заходил, в морской форме, белой-белой, и без единой нашивочки. Он тебя завтра в порту ждет. Вы с ним пятьдесят лет не виделись. Так, кажется, он сказал. И еще чайка кричала «Сеня»! А эти оболтусы мне не верят, - указала девочка на ребят.
Никто не заметил, как изменился взгляд Петровича. Но всем своим видом он старался не показать, как его взволновала новость про незнакомца. Когда внучка увлеченно делилась новостями, он неторопливо поставил корзину, и, скинув куртку, протянул ближайшему пацану. Тот подхватил ее и тут же развесил на перилах крыльца.
- А мама опять не приедет? – стараясь говорить обычным голосом, спросил дедушка.
Катя удивленно вскинула брови:
- Ну ты, что, деда?! У нее же осенью показ «Мода 1970»! Я тебе столько раз об этом говорила! Да и ты сам знаешь, что она на дух не переносит запах рыбы. А мне наоборот, нравиться, - широко улыбнулась девочка.
После этих слов, они вдвоем с Васей подхватили корзину и потащили ее в дом. Все гурьбой последовали за ними, и только Петрович остался на крыльце, оглядываясь по сторонам, словно высматривая кого-то. Вдруг, ему послышалось конское ржание, и он резко повернул голову, в сторону утеса. На фоне голубого неба и редких облаков, ему показалось, что мелькнула белоснежная грива. Старик пригляделся, но, ничего не увидев, качнул головой с досадой, и вошел в дом.
***
Сеня проснулся от холода и влаги, что пропитали его рубашку и штаны. В кромешной темноте он ничего не мог рассмотреть, сколько не приглядывался. Глухое журчание воды, стекающей со стен, отдавалось странным эхом, и мальчик понял, что находится в пещере.
«Это сон! Всего лишь сон», мысленно уговаривал себя Сеня. Но сколько он не зажмуривался и не щипал себя за руки, промозглая сырость и звуки пещеры не исчезали. Тогда Сеня понял, что случилось страшное – он оказался в заколдованных пещерах, о которых рассказывал в сумасшедшем бреду его отец.
Страх, наливая свинцом руки и ноги, стал проникать в тело ледяными толчками. Он сжимался в груди стылым комком, вызывая тошноту. Что бы не закричать от ужаса, мальчик, тяжело дыша, приподнялся, и на ощупь стал осторожно пробираться, касаясь мокрых стен.
Голос страха кричал в голове «Стой! Вдруг тут пропасть?! Забейся в самый дальний угол и не шевелись!» Но Сеня двигался вперед, потому что понимал – поддайся панике хоть на полсекунды, и ты пропал.
Наконец, он увидел блеснувшую искру. В густой темноте она показалась, как яркая вспышка света. Потом еще и еще. Наконец, перед изумленным мальчиком появились очертания человека, который манил его к себе рукой. Сеня на секунду замер, и почувствовал, как все тело стало мелко трястись от нахлынувших чувств. Одними губами он прошептал: «Мама?», и медленно двинулся в сторону силуэта. Когда мальчик подошел почти вплотную, видение рассыпалось, и прозвучал скрипучий голос, от которого Сеня вздрогнул и ухватился за мокрую стену:
- Как тебя зовут?
Многократное эхо повторило вопрос, вызывая мурашки и еще больший озноб:
- Ссс…, - начал было отвечать мальчик, но тут его словно что-то остановило и слово застряло в горле. В голове сразу же вспомнилась история про Ветэо и колдунью, которая так же пыталась узнать имя Белого Странника, что бы погубить его.
«Этого не может быть!» - в панике подумал Сеня, но его мысли прервал низкий смех, который, нарастая, стал заполнять всё вокруг. Казалось, что стены пещеры все громче, и сильнее надрываются от страшного хохота.
- Он все же успел рассказать эту сказку, - наконец прозвучал леденящий голос, перекрывая улетающее эхо, - Но он не рассказал до конца всю правду. И заключена она в нём самом – в этом трусливом старике. Это из-за него я здесь, и жду, когда же он, наконец, решиться посетить меня, и отдать свой долг. А долг его очень велик. И хоть мне и не хочется, но заплатить его придется… Тебе…
Петрович, вместе с внучкой и ребятами, занимался наловленной рыбой. Но мысли его были далеко.
«Как же быстро летит время, - размышлял он, - Как незаметно прошло еще пятьдесят лет. Я готовился, и все равно, получается неожиданно… Главное, что бы никто ничего не увидел, как тогда…»
В его памяти всплыли картины, где он, еще молодой мужчина, тайно крадется ночью к Чёрной скале. Но его враг Семен, прадед нынешнего Сени, так же тайно следует за ним.
Эту давнюю историю Петрович сейчас вспоминал особенно ясно и с самого начала. Именно тогда, сотни лет назад, он узнал, что такое настоящая любовь, дружба, предательство…
Вспомнил, как нелегко ему приходилось учиться жить среди людей, как его наивные вопросы вызывали насмешки и язвительные замечания. И, конечно же, он не мог забыть ту, из-за которой он и стал человеком. Потому что именно она, Лана, подарила самое дорогое, что есть на земле – любовь и веру в себя.
Когда он впервые ее увидел - изменился весь мир. Он стал вращаться только вокруг нее, вокруг ее глаз, ее улыбки, смеха и непередаваемого аромата, исходящего от каждого изгиба тела.
Ну как он мог знать, что тогда, купаясь в открытом море, рядом с рыбацким баркасом, она уже была невестой Семена? Того коварного Семена… Но он ничего не мог с собой поделать. Он просто растворился в ней. Потом долго не решался подплыть, но всё же не выдержал. А когда, с восторженными возгласами она ухватилась за него, то понес ее в открытое море, готовый взлететь над водой от счастья.
Потом эти редкие свидания, когда Лана стояла в море, недалеко от берега, и нежно касалась рукой его спины и… плавников.
Да. Он был дельфином, и не просто дельфином. А белоснежным дельфином, королевских кровей.
Конечно же, он вспомнил и гнев отца, Правителя морей, за то, что тайно добыл зелье из глубинных водорослей, помогающее понимать их язык. Лана потом долго не могла прийти в себя от восторга, который она испытала, услышав его речь и его имя. В той далекой жизни его звали Грампус.
Но сколько было счастья и радости от того, что он, наконец-то смог сказать ей слова любви, что разрывала его сердце, от вынужденного безмолвия долгие месяцы. И как он почти обезумел от восторга, когда у нее получилось превратиться в дельфина, и уплыть с ним в море, далеко к горизонту… Именно из-за этого случая, отец и изгнал его из семьи. Ведь тайна обращения в человека, и обратно в дельфина, была доступна только королевскому роду. И только раз в пятьдесят лет, дельфины могли становиться людьми ненадолго. Но и здесь тайное зелье помогло ему стать человеком. Надолго. На целую вечность, в пятьдесят лет. Хотя не обошлось без трагедии.
Кто же мог знать, что тайну глубинных водорослей давно раскрыл злой дух земной ведьмы, обитавший в Черной скале у моря. Она непостижимым образом смогла заманить в ловушку его брата Ветэо, потому что знала о превращениях. И как же Грампус горевал, что брат только три дня в месяце мог быть дельфином. Потому что колдовство, после нарождения новой луны, обращало Ветэо в белоснежного скакуна-призрака. И всё из-за того, что брат не открыл духу ведьмы своего истинного имени, что бы она обрела тело человека.
Все это вспоминал старик, как в полусне, занимаясь разделкой рыбы, вместе с ребятней. Он изредка кивал головой на какие-то возгласы и вопросы, но продолжал находиться в плену своих воспоминаний.
Но вдруг, его раздумья, прервала тревожная мысль. Он резко обернулся к внучке и спросил:
- А где Сеня? Почему он не с вами?
Ребята загалдели, и Димка, которому не досталось работы из-за гипса, весело пояснил:
- Да он на Катьку обиделся за вчерашнее, у костра, вот и не пришел.
- Ничего он не обиделся, - тут же возразил Коля, самый близкий друг Сени, - Просто его, скорее всего, бабуля своей работой загрузила, вот и не идет, пока не сделает.
Но щемящее чувство тревоги не отпускало Петровича. Он обложил солью последние рыбины, и, промывая руки, незаметно кивнул внучке, отзывая ее в сторону:
- Катенька, а что за чайка, что кричала про Сеню? Расскажи поподробнее.
И хоть сказал дедушка это очень тихо, все ребята разом замолчали, чем смутили Катю.
- Я же говорила… - покраснев отчего-то, громко сказала внучка, - Когда пришел странный дядька, я сначала захлопнула калитку перед ним, а потом забыла, что не спросила его имя, что бы тебе, деда, передать. Он еще, на тебя очень похож.
И она, горячась, вновь повторила всю историю, которую уже слышали ребята, в мельчайших подробностях. И про туфли, и про китель, без нашивок, и как огромная чайка, улетая, прокричала «Сеня» напоследок.
Петрович слушал рассказ внучки, с нарастающей тревогой, и понимал, что действовать нужно немедленно.
Он, конечно же, узнал странного незнакомца. Это был Фрах, акула. Дух ведьмы научил его превращаться в человека на сутки, копируя образ Ветэо. Вот почему Кате показалось, что незнакомец похож на деда. Ведь братья Ветэо и Грампус были почти копией друг друга.
Петрович помнил, как не раз встречался с Фрахом в море. Последняя встреча была как раз возле Чёрной скалы, ровно пятьдесят лет назад. В тот день Грампус приплыл к берегу, что бы вновь стать человеком, и акула напала на него, загоняя в ловушку к духу ведьмы.
Очень увлекательная история, затягивает и хочется дочитать до конца. Язык легкий, есть конечно несколько мелочей, о них позже, персонажи придуманы и прорисованы замечательно. Буду читать дальше с огромным интересом!
0
