На первом этаже был хаос. Все куда-то бежали, чего-то хотели, только не наступали друг на друга, хотя и такое бывало. Я прошёл мимо всей этой суматохи и вышел из здания.
На улице ярко светило солнце. По тротуару ходило много людей. И все они без исключения куда-то спешили. Натыкаясь друг на друга, они даже не извинялись. Жалкое зрелище. Казалось, что собаки на поводке, бегущие по этому же тротуару, умнее и вежливее своих хозяев. Пахло булочками из соседней кондитерской и машинными выхлопами. Очень неприятное сочетание. Ко мне подошла какая-то женщина с ребёнком и спросила, который час. Я взглянул на часы.
- Почти одиннадцать, – ответил я и отвернулся. Но женщина не ушла.
- Как мне надоело здесь жить, – сказала она, – вокруг один сплошной хаос. Все куда-то бегут, торопятся.
Я повернулся и сказал.
- Вы, как я вижу, тоже из провинции.
- Да. Я приехала из городка Сэндли.
- Я был там однажды, писал статью о местном садовнике, который вырастил потрясающей красоты сад. Мне так понравилось там!
- Мне было не найти там работу, поэтому я приехала сюда вместе с сыном. Ллойд, поздоровайся.
Я устремил взгляд на маленького мальчика в тельняшке, держащегося за руку эту прекрасную женщину из городка Сэндли.
- Здравствуй Ллойд. Приятно познакомится, – присел я на корточки и обратился к мальчику.
- Здравствуйте, – по слогам ответил Ллойд, затем улыбнулся.
Я улыбнулся в ответ.
- Как поживаешь? – продолжил я.
- Хорошо, – также по слогам проговорил Ллойд, – а вы?
- Я тоже пока хорошо.
- Пока? – спросил мальчик.
- Да, пока. Я не знаю что будет дальше. Я боюсь за одного моего близкого друга.
- Почему?
- Он совершил ошибку. По крайней мере, я так считаю. Его должны наказать за нехорошее дело.
- Меня мама в угол ставит, когда я что-то плохо делаю, – продолжил маленький человек и сжал мамину руку крепче.
Я улыбнулся и посмотрел на его мать. Она улыбнулась в ответ.
- Это потому, что она тебя очень любит. – Сказал я Ллойду и выпрямился.
- У вас прекрасный сын, мэм. Берегите его. И ты береги свою маму. – На прощание сказал я и проследовал к машине.
- Удачи! До свидания! – Слышалось за спиной от моих новых знакомых. На мгновение они показались мне очень близкими, и мне не хотелось покидать их, но это было лишь мгновение, которое меньше самой маленькой доли секунды. Но и тогда я уже ощутил, что это женщина из Сэндли – добрейшей души человек.
Я сел в машину. Снова прокрутил в голове этот диалог, затем завёл машину. Нужно заехать к Чаку.
Я выехал на стоянку и свернул на Сан-стрит, где собирался посмотреть книгу этого неизвестного автора, писавшего об оккультизме, фамилия которого так и не вспомнилась.
Проезжая мимо цветочного магазина, я увидел знакомое лицо и решил остановиться и поговорить. Выйдя из машины, я прошёл в магазин.
Внутри повсюду были цветы: на витрине, на полу, и даже на платье моей знакомой. Прекрасно пахло. Не то, что на улице. Хотелось остаться здесь на всю жизнь и впитывать этот восхитительный аромат. Я остановился и начал разглядывать цветущие маргаритки. Они были великолепны и словно говорили со мной. Не знаю почему, но эти цветы мне понравились больше всего, хоть я и мало что понимал во флоре.
У прилавка стояла моя знакомая, ради которой я и зашёл в этот прекрасный магазин, и нюхала розы. Даже точнее было сказать, не нюхала, а вкушала их дивный, божественный аромат.
- Энн, привет. – Вполголоса обратился я к даме за прилавком.
Энн подняла голову.
- Это ты! Как давно я тебя не видела. Столько времени прошло. Как ты?
- Я? Всё в порядке. Работаю. А ты как?
- Я тоже вся в полном порядке. После развода с Тэшем я чувствую себя абсолютно, на все сто, свободной.
- Так вы всё-таки развелись…
- Да. Недели три назад. Где ты пропадал всё это время?
- Я был в разъездах. То одна проблема, то другая. Времени свободного почти не было. – Я присмотрелся к моей подруге.

Она выглядела определённо лучше с момента нашей последней встречи - ещё до развода с Тэшем. Она словно преобразилась, избавившись от этого назойливого, самоуверенного, бездушного простофили. Он никогда её не любил, в отличие от самой Энн, которая была влюблена в него по уши. Не знаю, что она в нём такого нашла. Единственное, что он умел хорошо делать – это играть в футбол. Он так искусно владел мячом, что брала зависть; но ни в одну команду он так и не вступил. Следовательно, денег не приносил (не мог найти работы) и у Энн кончилось терпение. Тэш сильно не сопротивлялся заявлению о разводе, так как получал солидный куш от раздела имущества, а Энн была готова на всё, чтобы не видеть его рядом с собой. Я не сомневался, зная Энн, что она не поскупится ради откупа своего мужа. Да и тот был готов на всё ради денег. Но отсутствие мозгов у Тэша сыграло свою роль. Энн мне поведала, что он почти всё спустил на выпивку и продажных женщин. Только какую-то ничтожную часть вложил в какое-то безуспешное предприятие, строившееся в городе, которое не вселяло абсолютно никаких надежд на прибыль.
Сейчас Энн одна, живёт, как я понял, припеваючи. Работа в цветочном магазине приносит только радость. Ничего Энн не обременяло, она расцветала как красивая роза весной. Её хотелось сорвать, отнести домой и поставить в вазу. Энн наслаждалась свободной жизнью, и ей трудно было остановиться на чём-то одном. Она хотела всё и сразу. Тяжёлые брака слишком сильно на неё давила. И наконец, она может выпрямиться и сказать: «Я живу!»
Усталости в последнее время моя подруга не чувствовала вообще. Ей хотелось не спать всю ночь. После работы она обязательно отправлялась с подругами в один из местных клубов. И даже далеко за полночь Энн не чувствовала себя утомлённой.
Дома Энн выращивала цветы. Её квартира была похожа на оранжерею маленьких размеров. Элементы флоры стояли не только на подоконниках, но и на полу, на шкафах и везде, где оставалось свободное место. Сказать, что Энн любила цветы – значит не сказать ничего. Она жила ими – вот подходящая фраза. Она знала всё о фиалках, гортензиях, розах, гладиолусах и многих других. Знала когда посадить, как поливать, чем удобрять и куда ставить. Единственное, что я запомнил из бесчисленных рассказов Энн – это то, что гортензии нельзя ставить в угол. Они чувствуют себя неуютно и перестают расти. Действительно, кому понравится, если его поставить в угол; всякий завянет, не только цветок.
После смерти отца Энн стала относиться прохладнее к своему хобби. Она грустила. Она плакала. Казалось, что цветы вместе с ней переживают эту потерю. Однако Энн начала больше обращать внимание на людей, окружающих её, особенно стала заботиться о пожилой одинокой матери и сестре. Кларисса (мать Энн) очень тяжело переживала смерть мужа. Она нуждалась в постоянной заботе, поэтому сестра Энн – Стела - переехала к ней на некоторое время. Энн тоже довольно часто навещала свою мать.

Клариссе нравилось за городом. Она продолжает жить в провинции и после смерти своего супруга.
Женщина сама выбрала место, куда с мужем собиралась переехать из душного города. Этим местом оказалась небольшая деревушка, в которой прежде жила мать Клариссы. Дочь не хотела нарушать традиций и решила остановиться именно там. Муж был не против. Он вообще редко выступал против решений Клариссы. Спорить, собственно, было не о чем - решения Клариссы всегда были правильными, демократичными и рациональными. Именно за это Клариссу больше всего любили все вокруг. Тихая деревушка вдали от города приглянулась и мужу. Уютный деревянный дом с очень старой печкой согревал их и днём и холодной ночью. С Клариссой также переехала её любимая кошка Лапка, которая любила лежать на коленях у хозяина, когда тот, качаясь в кресле-качалке, читал газету. Лапке тоже очень понравился этот большой и просторный дом. Судя по всему, она также устала от бесконечной городской суеты. Бывало, она выходила на крыльцо ранним утром и просто любовалась природой, слушала пение птиц и шелест травы.
Ей было доступно абсолютно всё вокруг: она могла спокойно попить воды из ведра возле колодца, гулять где захочется, даже ходила в гости к соседям, не боясь собаки, которая охраняла двор. Кошку угощали там тем, чем не накормят дома. Иногда это был сочный кусок вкуснейшего мяса, иногда рыба. Кларисса уже говорила, чтобы Лапку не перекармливали, на что слышала ответ примерно такой: «она же гостья, её положено угостить чем-то особенным». Женщина всегда смеялась над этим.
Внезапная смерть мужа выбила Клариссу из колеи. Она стала сама не своя: постоянно звала его, когда он был ей нужен, просила накрыть на стол, а когда понимала, что его нет, то ударялась в горькие рыдания. Благо её всегда могли успокоить две её дочери, которые находились рядом.
Я понимаю её чувства: по вечерам видеть, как качается кресло-качалка без привычно читающего газету мужа, лежит, свернувшись калачиком, кошка, которая уже не будет нежиться на руках у хозяина и тихо урчать, когда тот гладит её по серебристой шерсти. Кларисса скучала по нему, и это естественно. Бывало, даже ночью в сорочке она вставала с кровати, в темноте тихо проходила по дому, садилась в кресло, где некогда сидел её муж и, смотрела в окно на мерцающие звёзды. Слышно было, как урчит лежащая у неё на руках кошка, которая тоже вспоминала хозяина и грустила. Иногда половину, а иногда и всю ночь Кларисса могла просидеть в кресле, вспоминая мужа и всё то, что с ним связано. На утро же Стела находила мать спящей в этом самом кресле мирным, детским сном, и на руках у неё невинно дремала Лапка.
Прошёл год - Кларисса ночами уже не сидит в кресле-качалке, как раньше. Последний раз, когда Энн приезжала, та выглядела очень даже весело: улыбалась, шутила и подтрунивала над дочерью. Но в глубине души она всё ещё скучала по мужу. Она просто научилась справляться с собой за этот длинный год и не показывать своих слёз. Так всегда происходит: сначала мы плачем, а затем берём над собой верх, и все думают, что мы забыли, но это далеко не так.
Но вернёмся снова к Энн, её жизни, характеру, мечтам. Мечты? У Энн были мечты? Она редко говорила в будущем времени, особенно редко употребляла частицу «бы». Она жила в реальности. Никаких «было» и «будет» у неё не было. Только «сейчас». «Бессмысленно вспоминать то, что было, думать об этом только ради того, чтобы не повторять старых ошибок? Но это же неинтересно. Куда более умно не совершать ошибок вообще. А будущее… Что в будущем? Это каждый стремится узнать. А я – нет. Куда лучше жить в настоящем. И меньше проблем» - кажется, она говорила так. Но одна мечта у неё все-таки была. Очень сокровенная и мало кому понятная. Я не понял сути, но это звучало примерно так: «Я хочу жить там, где небо соприкасается с землёй». Звучит очень далеко от реальности.
Цветы?.. Но причём тут цветы? Наверное, это одна из неясностей человеческого характера… характера Энн. Наверное, она находила в них умиротворение, думая о реальности своей мечты. Ведь люди не могут понять этого. Может быть, смогут цветы.