В этот день никто не ждал бури, и никто не хотел умирать.

Город не обращал внимания на то, насколько чудесная стояла погода. Солнце ласкало серые улицы своим ярко-жёлтым светом, а небо улыбалось мрачным людям своими белыми густыми облаками. Смотреть наверх было бы куда интереснее и веселее, чем перед собой, но все были заняты своими повседневными проблемами, которые никогда не заканчивались. А в небе пели птицы, и лёгкий прохладный ветер обнимал каждую из них, словно был им такой родной и близкий.

Жители города продолжали двигаться в разные стороны, будто в этом на самом деле был смысл, словно от этого их повседневных проблем будет меньше. Это бессмысленное, со стороны казавшееся хаотичным, движение людей не могло означать ничего, кроме абсолютно ненужной суеты и слабости. Слабость выражалась в том, что люди создавали лишь видимость всеобщей занятости и неосознанную пародию на важность всего происходящего. Словно маленькие дети, каждый из них играл в свои игрушки с таким важным видом, как будто исход этой игры решал важнейшие проблемы человечества и созданного людьми мира.

В городе есть особое место, где отчётливее всего можно наблюдать эту комедию про очень серьёзных и вечно занятых людей, - это центральная площадь. Это место было сердцем города, центром системы, в которой каждый человек ежедневно исполнял определённую функцию, чтобы быть уверенным в завтрашнем днем и в собственном благополучии. Если бы мысли человека могли издавать звук, то вся площадь гремела бы от тысяч различных мыслей, которые, словно муравьи, бегали и суетились в каждой голове. Смотреть на всё это со стороны иногда даже смешно. Кто-то просто идёт с серьёзным видом, кто-то уже опаздывает, и его глаза широко раскрыты, кто-то бежит сломя голову неизвестно зачем, а кто-то просто стоит и ждёт, пристально оглядываясь по сторонам, пытаясь уловить взглядом знакомое лицо.

А он никуда не спешил. Он был ещё молод, чтобы куда-то спешить, но достаточно взрослым, чтобы гулять самостоятельно. Эта одинокая прогулка в его исполнении была бы для кого-то чем-то необычным, потому что большинство привыкло к тому, что если уж гулять, так гулять с друзьями. Но он любил гулять в одиночку. Ему очень нравилось чувствовать себя независимым, когда можно пойти куда угодно, купить что угодно, посмотреть на что-нибудь интересное и вернуться обратно домой, когда захочется. В этом для него состояла свобода, и от этого он получал большое удовольствие.

Однако зря он сегодня вышел на площадь. По понедельникам на площади было много злых, раздражённых, нервных людей, которые ещё не успели отдохнуть, как вновь наступила очередная рабочая неделя. И эти люди идут в свои офисы, магазины, салоны, отделения, службы, учреждения, организации, словно на войну, с ненавистью и напролом. Они не видят никого и ничего перед собой, потому им не до всего. Они мечтают только о том, чтобы поскорее закончился рабочий день. Какой ужас, мечтать об этом. Ведь каждый из них в детстве и юности мечтал о чём-то более возвышенном.

Его начали толкать. Ведь он никуда не спешил, и поэтому шёл спокойно. Снова и снова, его толкали в разные стороны, чтобы пройти быстрее. Кто-то недовольно прошептал что-то, кто-то цокнул, кто-то даже выругался. Всё это его резко смутило. Он почувствовал себя лишним в этой всеобщей суете.

Он всем мешал. Пытаясь просто идти по городской площади, не торопясь загнать себя в ненавистную клетку, а только наслаждаясь своей свободой, он мешал всем. Потому что все не просто шли, не наслаждались прогулкой, а торопились, слепо веря в то, что делают что-то очень важное, что сможет принести им счастье. Нервно и раздражённо торопясь за своим иллюзорным счастьем, они не замечали остальных людей вокруг, видя перед собой лишь препятствия, которые не представляют собой никакой ценности, а только мешают.

В центре площади было немного свободнее, и он направился туда. Всеобщая суета должна была вывести его из равновесия, но он сдержал себя, и в этом ему помогла та тихая, едва заметная мелодия, которую он напевал сам себе. Сначала он даже не заметил, что напевает себе что-то под нос, что-то простое и наивное. А когда эта мелодия действительно подняла ему настроение и успокоила, он подхватил её и постарался развить, слегка усилив её громкость своим дыханием.

Откуда музыка рождается в нас? Кто посылает нам её? Почему, находясь в состоянии покоя, мы вдруг начинаем слышать, как из неизведанных глубин нашего внутреннего мира до нас доноситься удивительная мелодия, которая кажется нам такой приятной и родной. Она приходит к нам из подсознания, со дна души, из бесконечного океана наших снов и самых страшных тайн нашей сущности. Эта музыка, словно бурный поток, впадает в нас из неизвестного нам космоса, и, пройдя сквозь нас, вырывается в реальный мир в виде звуковой волны, которая несёт в себе частицу нашей души и способна передавать другим людям истинные чувства, от которых люди абсолютно искренне могут как засмеяться, так и заплакать. Абсолютно искренне. Музыка несёт в себе честные чувства: любовь, веру, надежду, счастье, милосердие, горе, сострадание, сочувствие.

Парень подходил к центру площади и напевал свою простую мелодию. Только он её слышал. Его тихий голос утопал в огромном океане всеобщего шума. И он испытал истинное удовлетворение от того, что только он слышал эту чудесную мелодию. А ведь она и впрямь была чудесной, очень красивой. Её было очень приятно напевать. Откуда она? Он вдруг осознал, что нигде раньше не мог её слышать. Если бы он её где-то слышал, то обязательно запомнил бы, ведь она была невероятно прекрасной. На долю секунды он успел подумать о том, что, возможно, эта музыка пришла из потустороннего мира, как вдруг…

Он остановился точно по центру площади. Его сознание отключилось. Стоя по центру людской цивилизации, он стал живой антенной, передающей сигнал из другого, совершенного мира. Над ним был едва заметен мерцающий луч. Откуда этот луч и какова его природа, на этот вопрос никто бы не дал правильный ответ. Парень стоял неподвижно, широко раскрыв глаза, в плену у неземного луча, край которого растворялся высоко в небе.

И тут он запел во весь голос. Его голос был необычайно прекрасен, мягкий, сильный, бархатный, уверенный, звонкий и глубокий. Словно волна солнечного света, его песня мгновенно окутала своим теплом всю площадь.

Он пел на своём родном языке, и все, кто находился в тот момент на площади, прекрасно слышали и понимали, о чём он поёт. Но его песня была не об этом городе, не об этих людях и не об этой жизни вообще. Словно пришелец из другого мира, в своей песне он ведал людям то, чего им порой так не хватало среди бесконечной суеты и дорожной пыли.

В его песне открывался другой мир, мир естественных чувств и помыслов, где человек не страдал ради иллюзорного материального благополучия, а радовался каждому мигу, каждому шагу, каждому глотку воздуха и воды, каждой встрече, так как любовь правила тем миром. В его песне человек не строил себе бетонные дома, где чувствовал себя как в клетке, а расширял свои горизонты, как внутренние, так и внешние, находясь постоянно в пути, и ежедневно обогащая свой мир новой средой и новыми знаниями, благодарно принимая новый жизненный опыт. Он пел о свободе, которая ощущается человеком только тогда, когда он с восторгом смотрит в завтрашний день, в котором ветер откроет для него новые пространства, а сам он станет участником новой игры. И нет в его песне страха голодной смерти и одиночества, так как полон его мир фруктовыми садами, чистыми реками, где плещется живая рыба, и много в его мире добрых людей, которые всегда рядом.

Как ярко и звонко звучит песня, когда в ней столько противоречий с реальностью, столько протеста по отношению к серой действительности, когда в ней столько жизни на фоне всеобщей, медленной смерти. Приятная для уха мелодия заставляет остановиться и прислушаться, насладиться музыкой, инстинктивно вникая в текст. Нельзя было придумать более простого и прекрасного способа передачи информации от человека к человеку. Перед певцом всеми цветами радуги рисовался образ, словно картина того мира, о котором поётся в песне. Чувства певца, словно бурный поток, вырвались наружу и проникли в каждого слушателя. Нельзя было придумать более прекрасного и эффективного способа передачи чувств от человека к человеку. Песня включает в себя три основных формы искусства: музыка, поэзия и живопись. Стихи, наложенные на музыку, рисуют картину в сознании слушателя.

Он пел о герое, который путешествовал по всему миру в поисках своей любви, о скромной девушке, ожидавшей своего героя, об огромных королевствах и маленьких деревушках, о прекрасных горных водопадах и тёмных лесах, о том, как прекрасен закат, увиденный с вершины горы, и как чудесен рассвет, увиденный на зелёном поле.

Люди, проходившие мимо него, поначалу старались не замечать певца, иногда бросая насмешливые взгляды, но чем громче и уверенней он пел, чем дальше он раскрывал всю глубину своей музыки, тем больше людей начали останавливаться возле него и слушать. Кто-то стоял и слушал, потому что был интересен текст, кто-то наслаждался музыкой, а кто-то задерживался лишь из любопытства. Но всего двадцать минут спустя уже вся площадь окружила его, смотрела на него и слушала.

Всеобщий восторг произошёл не сразу, а непосредственно во время кульминации песни, когда певец, широко раскрыв глаза и размахивая руками, достиг вершины своих чувств, вырывая из своего горла гигантские волны божественного звука. Люди вздрогнули, ахнули, встали где стояли как вкопанные, замерли, застыли. Все они стали свидетелями сверхъестественного зрелища, когда сияющий небесным светом человек, стоявший в центре людского мира, обрушил на них чистую, совершенную энергию, балансируя на грани человеческих возможностей, и выходя за его пределы.

Вся площадь, находясь в бурном экстазе, аплодировала ему. Люди кричали, свистели, плакали, мигом забыв о своих проблемах, сопереживая с певцом, глядя на него, как на ангела, как на посланника небес. А он всё больше выдыхался. Он уже не контролировал себя. Всё происходило помимо его воли. А происходило то, что он ужасно слабел. Его тело было выжато, как лимон, его душа была истощена. Он умирал.

А люди продолжали аплодировать, что-то кричать, не замечая того, что их ангел уже весь согнулся и дрожит. Толпа всё ещё пребывала в экстазе и требовала продолжения этого удивительного зрелища.

Он судорожно поднял голову. Пот заливал ему глаза, но он сумел в последний раз взглянуть на этот город и мысленно попрощаться с ним и с его жителями. После чего, он рухнул на землю. Мерцающий свет тут же исчез, как и жизнь в теле певца, а песня продолжала ещё долго жить в сознании тех, кому посчастливилось оказаться в этот день на городской площади.

* * *

Умение ежесекундно анализировать ситуацию он считал одним из главных своих преимуществ и причин своего личного успеха. Вот и сейчас он проводит глубокий анализ той ситуации, в которой оказался.

Вокруг него шикарный офис, дорогостоящий интерьер, а он сидит в высоком кожаном кресле у широкого окна, на восемнадцатом этаже. Перед ним огромный офисный стол, ручная работа, выполненная на заказ лучшим в этой стране мастером. На столе были разбросаны бумаги, дорогие ручки, печати. По центру стоял чёрный телефон. На самом краю стола гордо рисовалась табличка, на которой для каждого вошедшего были написаны его имя, фамилия и должность. Его должность была особым предметом его гордости, ведь она была одна из самых высоких и особо почитаемых в этом городе. Он был главой крупнейшего в стране предприятия, имевшего высокое государственное значение. Таков был анализ данной ситуации, который дал ему возможность сделать вполне обоснованный вывод: “Я добился в своей жизни большого успеха. У меня есть всё”.

От этой мысли на его лице растянулась довольная улыбка. С чувством собственного превосходства, он откинулся в кресле, глубоко выдохнул, закрыл глаза и погрузился в сладкое чувство самодовольства. О чём ещё можно было мечтать? Он добился в этой жизни всего, в его подчинении находятся тысячи людей, его банковский счёт пополняется каждую минуту, совсем скоро он вновь позволит себе долгосрочный отпуск и уедет отдыхать куда-нибудь…

Телефонный звонок, словно гром среди ясного неба, прервал поток его сладких мыслей, и он, неохотно открыв глаза и вернувшись за стол, схватил трубку.

- Я слушаю.

- К вам посетитель.

- Кто?

- Ваш брат.

Лёгкий шок поразил его нервную систему, когда он услышал последних два слова. Он не видел своего брата… Он уже не помнит, когда он последний раз видел своего брата. Наверное, в глубоком детстве.

- Мой брат? Ты уверена?

- Ну, он именно так представился. И ещё, он на вас немного похож. Глазами.

Редкий случай, когда он не мог принять решение мгновенно. Но чего он вдруг испугался? Он же богатый, высокопоставленный, уважаемый человек в этом городе. Ему нечего бояться. Тем более, своего родного брата.

- Пусть войдёт.

Спустя мгновение, дверь его кабинета открылась, и на пороге показался худой, смуглый, небритый мужчина, одетый в потрёпанные джинсы и белую майку с коротким рукавом. Он робко зашёл внутрь и взглянул на сидящего в кресле спокойным, слегка холодным взглядом.

Сидящий в кресле брезгливо посмотрел на своего брата. За двадцать лет успешной карьеры он уже отвык общаться с подобными людьми. Ещё недавно таким людям он изредка бросал мелочь под ноги.

- Сколько лет, сколько зим, братец, - начал разговор высокопоставленный и уважаемый человек.

- Двадцать один, если быть точным.

- Проходи, присаживайся, не стесняйся.

Мужчина в джинсах и майке прошёл ближе к столу и сел в кресло напротив, где ещё недавно сидели и вели переговоры одни из самых влиятельных людей города.

- Как поживаешь, братец?

- Лучше всех. Мать просила узнать, почему ты перестал ей звонить и навещать её. Твой телефон вечно занят. Мама не видела и не слышала тебя уже четыре месяца. Что случилось?

- Ты же знаешь, что у меня много работы. Я занимаю очень ответственную должность. Мне звонят каждую минуту. Тебе очень повезло, что ты застал меня в такие редкие минуты, когда мне никто не звонит, и я не на совещании.

- Да. Я знаю. Я вообще человек везучий.

- Ты? Везучий? А позволь поинтересоваться, кем ты работаешь на данный момент, братец?

- Помнишь, ещё в детстве я очень любил рисовать?

- Ну… Возможно, припоминаю.

- Так вот, это занятие стало делом моей жизни. И я очень счастлив, что могу заниматься любимым делом каждый день.

- То есть, ты – художник?

- Да. Художник.

- И много у нас сейчас зарабатывают художники?

- Ха! Смешной вопрос.

- Что же смешного? Ты – взрослый мужчина, ты должен создать семью и обеспечивать её всем необходимым. Для этого нужно зарабатывать. Так ты зарабатываешь?

- Да зарабатываю. Раз в полгода я устраиваю выставку своих картин. Кто-то иногда покупает.

- И много получается?

- Ты знаешь, я ни разу не считал. Бывает, что никто ничего не покупает. Но я не расстраиваюсь по этому поводу. Я делаю это не ради денег, и получаю громадное наслаждение, когда люди приходят на мои выставки и уходят довольными, говоря, что им очень понравились мои картины. Это для меня наивысшая награда, и я стараюсь уже к следующей выставке нарисовать ещё более красивые шедевры.

- То есть, ты хочешь сказать, что могут вообще ничего не заплатить?

- Конечно. Купить картину – это дело добровольное. Кому-то достаточно один раз просто посмотреть. К тому же, посетители моих выставок – не очень богатые люди.

- А зачем тебе это надо?

- Что именно?

- Заниматься этим бесплатно, или за мелочь. Ты тратишь столько времени, сил, таланта, и тебе могут вообще не заплатить. Зачем это нужно? А на что ты живёшь? Откуда берёшь деньги на еду?

- Да я об этом не сильно переживаю. Иногда мать меня кормит, иногда друзья, иногда любимая девушка. Бывает, что я весь день ничего не ем. Но я порой этого не замечаю. Я не боюсь умереть от голода. Я думаю только о своих картинах. Я просыпаюсь и начинаю рисовать. В середине дня ко мне заходят мои близкие люди, приносят еду, и мы садимся вместе за стол и наслаждаемся обедом. Потом я снова начинаю рисовать. Если никто не зайдёт, я не расстроюсь. Единственное, что меня порой огорчает, это когда у меня заканчиваются краски и полотна, и нет денег, чтобы их купить. Но рано или поздно эта проблема решается сама собой.

- Ничего не понимаю. И что, тебе нравится так жить?

- Конечно. Да я счастлив.

- Да что же здесь хорошего. Ты же нищий, ты же зависишь от других, ты же выглядишь, как бродяга. Да посмотри на себя. Ты же взрослый мужчина. Ты должен…

- Извини, я никому ничего не должен, это во-первых. А во-вторых, ты переходишь на грубость. Успокойся. Я не хочу с тобой ссориться. Я рассказал о себе, и мне не важно, что ты думаешь о моей жизни, я своей жизнью вполне доволен. Более того, я счастлив заниматься любимым делом каждый день, и мне моя жизнь кажется самой лучшей. А теперь ты мне расскажи о себе. Так будет честно.

- Да что рассказывать. Ты сам видишь. Я – глава крупнейшей в этом городе компании. У меня есть всё. Я зарабатываю столько, сколько ты даже представить себе не можешь. Я тоже не боюсь умереть от голода, потому что на кусок хлеба у меня всегда найдётся миллион другой. Более того, у меня есть семья, которая ни в чём не нуждается, и мы тоже вполне счастливы.

- Тогда почему ты не звонишь матери? Ведь она тоже твоя семья.

- У меня просто нет времени.

- Почему-то я тебе не верю. Мне кажется, ты просто забываешь о ней.

- Да ни о ком я не забываю. Я не хочу перед тобой оправдываться. Когда я разговаривал с ней последний раз, она меня оскорбила.

- Каким образом?

- Она сказала, что я стал грубый и нервный из-за работы.

- Ну что ж. Она права.

- Да не грубый я. Работы очень много. Понимаешь, время – деньги. Я нервный, потому что всегда тороплюсь. И порой много чего не успеваю. У меня голова каждый день раскалывается от тысяч проблем, и все нужно срочно решать. Думаешь, это легко? Это тебе не картины по полгода рисовать. Я мотаюсь целый день по разным местам, мне постоянно звонят, что-то где-то опять происходит не так, и надо снова давать указания. Я уже двадцать лет так живу, и эта головная боль, словно заноза, не покидает меня, даже когда я в отпуске, а продолжает мучить и мучить меня. Наверное, только умерев, я избавлюсь от этого проклятия.

- Успокойся, тебе надо научиться расслабляться.

- Бесполезно. Начнётся утро, и начнутся новые проблемы. И снова ощущается эта головная боль. Я не знаю, как от этого избавиться.

- Бедняга…

- НЕ СМЕЙ МЕНЯ ЖАЛЕТЬ, СЛЫШИШЬ! ТЫ – НИКТО! А Я ДОБИЛСЯ В СВОЕЙ ЖИЗНИ ВСЕГО! ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ РАЗНИЦУ МЕЖДУ НАМИ! Я МИЛЛИАРДЕР, А ТЫ НИЩИЙ! НЕ СМЕЙ МЕНЯ ЖАЛЕТЬ! Я СО СВОИМИ ПРОБЛЕМАМИ СПРАВЛЮСЬ САМ! УХОДИ!

Художник резко встал и вышел из кабинета.

Оставшийся в кабинете мужчина, богатый и уважаемый человек, вдруг почувствовал, как его глаза намокли. Он не плакал уже двадцать лет, а теперь у него уже нету сил сдерживать слёзы.

Он вспомнил свою мать, своё детство. Вспомнил, как мама принесла однажды с рынка большой арбуз. Как они с братом были счастливы тогда. И они сидели за столом дружной семьёй, лопали арбуз, и мама радостно смотрела на своих сыновей и спросила: “А вы уже подумали о том, кем хотите стать, когда вырастите?”, “Да!” – хором ответили сыновья. “Ну и кем же?” “Я хочу стать Великим Художником”, - ответил один из сыновей. “Замечательно, ну а ты кем?”

Добившийся всего в своей жизни человек встал с кресла и подошёл к окну. Он уже перестал лить слёзы. В его памяти острым ножом, смертельным ударом, фатальным огнём вспыхнул ответ на этот вопрос.

“Сынок, кем бы ты хотел стать, когда вырастешь?”

“Великим Музыкантом!”

Вспомнив всё, он открыл огромное окно, впустил прохладный ветер и вышел на улицу… с восемнадцатого этажа.

* * *

- Привет!

- Привет. Заходи. Давно не виделись. Как поживаешь?

- А… Да всё так же.

- Всё так же проводишь целый день перед компьютером?

- Да. А ты что, изменился?

- Нет. Тоже, целый день перед монитором.

- Не надоело?

- Нет. А что ещё делать? А тебе надоело?

- Нет, совсем нет. А что ещё делать?

- Да… Предки достают?

- Ха! Ещё бы! Убить готовы. А у тебя?

- Мои по-моему уже смирились.

- Эх, поскорей бы мои предки смирились.

- Последнее, что они мне сказали, так это то, чтобы я нашёл себе девушку.

- Хм… Ну и как продвигаются поиски?

- Никак.

- А я эту проблему для себя решил. И просто счастлив!

- Ты нашёл себе девушку?

- Нет. Я написал программу.

- Программу? Какую?

- Так и знал, что она тебе тоже пригодится. На, копируй себе. Я назвал её “Идеал”.

- Так. Сейчас, минутку. Ну и… Так. Что за анкета?

- Это тридцать три простых вопроса, какой ты себе представляешь идеальную девушку. Ответь на них, и она появится на твоём экране и будет с тобой разговаривать.

- Что, серьёзно?

- Да. Я себе уже создал. Влюбился в неё сразу, как только увидел. И ты знаешь, сейчас я счастлив. Мы общаемся с моим Ангелом каждый день по несколько часов и, ты знаешь, чем больше я с ней общаюсь, тем больше понимаю, что действительно люблю её. Она прекрасно меня понимает, и… у нас столько общих тем для разговора, она думает так же, как я. Ну вот, взгляни. Первые двадцать вопросов касаются внешности, остальные – характера. Вот, смотри, последний вопрос – её увлечения, здесь ты пишешь то, чем увлекаешься сам, и тогда… ну, сам понимаешь.

- Так. Интересно. Попробуем.

- Ну, ты пока отвечай. А я на гитаре твоей поиграю, ладно?

- Да, конечно. Так, цвет волос, цвет глаз, о… размер груди! А какой максимально возможный?

- Ты не перестарайся там, а то какой-нибудь мутант получится. Если будешь отвечать на вопросы серьёзно, именно так, как действительно хочешь, то гарантировано влюбишься.

- Да ладно. Я никогда в жизни ни в кого не влюблялся.

- Тем более, будь осторожен. Первая любовь – самая сильная.

- Так. Хорошо. Ммм… особенности характера, хм… Ага. Так. Чувство юмора. Обязательно. Отношение к сексу. Хм… А как насчёт секса-то?

- Это я тоже предусмотрел. Всё будет. Ты отвечай, отвечай, не бойся. Потом сам поймёшь, что как.

- Да? Ну ладно, посмотрим, что ты там придумал. Так. Хм… любимые книги, любимая музыка, любимые фильмы. Мне свои что ли писать?

- Ага. Лучше свои пиши. Тогда много общего будет.

- Понял. Ммм…

- Чем полнее будут твои ответы, тем интереснее тебе будет с ней общаться.

- А потом можно будет изменить параметры?

- Можно.

- Отлично. Так. Ну… вот вроде всё.

- На все ответил?

- Ага.

- Ну жми “OK”. Нажал? Ну как? Что молчишь? А, понятно. Я тоже, когда первый раз увидел, долго в себя не мог прийти. Нравиться?

- Вот это да! Супер! Она прекрасна!

- Ну, что я тебе говорил. Поздравляю вас, уважаемый, вы первый раз в своей жизни влюбились. Так, ладно, потом пообщаетесь, а то это надолго. Я сам пять часов оторваться не мог. Она мне сама потом уже сказала, что у меня усталый вид и что мне стоит вздремнуть.

- Сейчас, подожди чуть-чуть.

- Да потом! Оторвись! Я знаю эти чуть-чуть, это сильнее любого наркотика, засасывает конкретно. Так! Всё! Стоп!

- Что ты делаешь?

- Да успокойся, я просто сворачиваю, не выключаю. Никуда она от тебя не убежит. Она теперь твоя на всю жизнь. ОТДАЙ!

- А… НЕТ! Ну… а… ладно. Ты уже скоро уходишь?

- Да. Наверное. Ну как тебе программа?

- Это… это что-то…

- “Это что-то” что?

- Это потрясающе! Это самое потрясающее, что я видел в своей жизни! Она там как будто живая, как будто настоящая, совсем рядом!

- Да. Сходство с реальностью почти стопроцентное. Я сам был удивлён.

- Это… революционно!

- Что?

- ЭТО РЕВОЛЮЦИОННО! Ты совершишь революцию!

- Да ладно тебе. Успокойся. В этом нет ничего особенного. Да и кто кроме нас об этой программе знает?

- А спорим?

- О чём спорим?

- Спорим… что если сейчас эту программу выложить в Интернет, то за первый час её скачают… ну… тысяча человек. Нет. Десять тысяч!

- Ты что, смеёшься?

- Нет. Я сейчас серьёзен как никогда. Давай поспорим? Что, боишься проиграть?

- Ха… Ничего я не боюсь. Сколько ты говоришь? Десять тысяч человек за час? Ну давай. На что спорим?

- Ну… даже не знаю. У меня денег нет.

- Давай на пинок под зад?

- Ха! Давай!

- Загружай.

- Сейчас, минутку. Так. Загружается… ok, так, всё. Готово. Назовём эту программу “Создай свою идеальную девушку”. А ссылку разместим на тех сайтах знакомств и в социальных сетях, в которых я зарегистрирован. А их, поверь мне, мой друг, более трёх десятков. Это дело пяти минут. Подожди чуть-чуть.

- Давай, давай. Мне самому интересно.

- Так. Ну вот. Последний сайт остался. Так. Всё. Готово. Теперь осталось подождать всего-то один час. Ты торопишься?

- Да не особо. Ради того, чтобы как следует пнуть тебя под зад, я останусь. У тебя в холодильнике есть что попить?

- Да, посмотри. Вроде какой-то сок был.

- Мм… апельсиновый, отлично. Тебе налить?

- Давай.

- Держи. Ну как там?

- Шестьдесят три скачивания.

- Хм…

- Подожди, сейчас эти, кто скачал, начнут рекламировать эту программу своим друзьям, и тогда начнётся.

- Ага, если только не зависнут на ней на целый день.

- Так. Надо кое-что добавить в название.

- Что?

- Сейчас. Так. Пишем: “Создай свою идеальную девушку. Максимально приближено к реальности. Живое общение. Sex 100%”.

- Ха! Ну ты даёшь! Пойду я ещё сока налью.

- Эй, дружище!

- Слушаю.

- Готовь свой зад для моей ноги. Уже девять тысяч скачиваний.

- А? Чего?

- Ну всё, приятель. Ты проиграл. Прошло всего пятнадцать минут, уже одиннадцать тысяч. А… Ну вот, уже двенадцать.

- Не может быть? Покажи!

- На, сам смотри.

- Пятнадцать тысяч скачиваний! Невероятно!

- Я же тебе говорил.

- Смотри, двадцать. У тебя с компьютером всё в порядке?

- У меня с компьютером всё в полном порядке! Давай, подставляй сюда свой зад.

- Ладно, пойду я домой. Там меня ждёт мой Ангел.

- Ну ладно, давай. А я сейчас буду общаться со своим… Идеалом.

- Пока.

- Пока, приятель. Так… посмотрим, сколько уже человек скачали этот новый “супер-вирус” для одиноких парней. А может и не только для одиноких, а может и не только для парней. Сколько? Сто тысяч? Так, сколько цифр должно быть? Раз, два, три… семь. А… Сколько? Больше миллиона? Ну всё. Я был прав, дружище. Ты совершил революцию. Хана семьям. Не удивлюсь, если завтра на нас хлынет невероятная волна бракоразводных процессов. Женщины, они ведь такие ревнивые.

Молодой и талантливый режиссёр восседал на раскладном летнем шезлонге с серьёзным видом опытного маэстро кинематографа посреди узенькой улицы на окраине города. Над ним, как и положено, стоял высокий разноцветный зонт, спасавший гения от палящего солнца. Вокруг него кружилась толпа из техников, помощников, участников массовки. В руках у режиссёра, по традиции, был громкоговоритель. Шли съёмки малобюджетного фильма ужасов.

- “По местам!” - скомандовал режиссёр в громкоговоритель.

Спустя тридцать секунд все участники съёмок стояли на своих местах.

- “Камера! Мотор!”

- “Зомби на улице. Акт первый. Дубль первый”, - равнодушным голосом произнесла симпатичная помощница.

Пустая улица. Жара. Пыльный асфальт. Дома, грозные унылые великаны, смотрящие сверху вниз на пыльный асфальт. Каждое из этих зданий хранит в себе множество тайн. Да, там есть подвалы и чердаки. Да, там тоже много пыли и тайн. Городская романтика, унылая, как эти дома, ни кому не нужная в такую жару.

Молодой гений жаждал трэша. Его слишком умная голова рождала сюжеты, полные крови, смерти и жестокости. Почему? Этим он выражал своё отношение к тому миру, в котором оказался и который кажется ему таким же тошнотворным, как и его фильмы. Он ненавидел, потому что был недоволен несовершенством данного мира. Он был очень умён и, может быть поэтому, вечно недоволен.

Двери домов стали медленно приоткрываться, все одновременно. Изнутри холодным кошмаром дышала тяжёлая темнота. Двери жутко скрипели. Когда же все они открылись полностью, на улице воцарилась тишина. Тяжёлая, депрессивная, как тысячи тонн приступов лихорадки. Отвратителен запах сожжённой пыли и гниющей плоти. Тишина недолго давила на мозг, пока её не заменил тихий стон. Постепенно, стон становился всё громче, а голосов, гудящих, словно в предсмертной агонии, всё больше. Спустя короткий промежуток времени, пустую улицу наполнил нестройных хор низких, дрожащих, холодных голосов.

Из удушающей темноты одного из домов появились вытянутые вперёд руки, а затем и их хозяин. Это был бледный молодой человек с выпученными глазами и красным от крови ртом. Он шёл вперёд медленно и хромая. Его глаза были совершенно белыми и потухшими. Только острые зубы блестели алым цветом. Затем из другого дома вышла такая же молодая девушка с перекошенным от боли и гнева лицом. Она также шла очень медленно, прихрамывая, с вытянутыми вперёд руками. Подобные мертвецы стали выходить из всех открытых дверей, пока, наконец, вся улица не была заполнена кровожадными бледными зомби. С их зубов и пальцев капала на пыльный асфальт ярко-красная кровь.

Режиссёр улыбнулся. Всё шло именно так, как он хотел. Ещё несколько секунд, и он уже был готов крикнуть “Стоп!”, как вдруг…

Его взгляд не мог оторваться от сцены, которая происходила на его глазах, и которой не было в сценарии. Окровавленная девушка подошла к молодому парню, схватила его за голову и резко вцепилась клыками в шею. Мгновенно парень начал дёргаться, пытаться вырваться из страшных объятий, но девушка оказалась гораздо сильней. Он хотел закричать, но горло уже было разодрано в клочья, поэтому он смог лишь прошептать “что ты делаешь?” перед тем, как испустить дыхание. На других участках улицы тоже начались подобные события. Где-то уже старик набросился на молодую девушку, зажав её голову руками и впившись зубами в горло, где-то маленький мальчик отгрызает кусок ноги у толстой женщины.

Молодой гений кинематографа стоял неподвижно, смотрел и не верил своим глазам. Он не мог даже допустить мысли о том, что перед ним сейчас происходят абсолютно реальные убийства. Его необычайно высокоразвитый мозг никак не мог объяснить самому себе, что происходит.

- Какого чёрта! Остановитесь! СТОП! – закричал он в громкоговоритель, всё ещё надеясь, что его обязательно послушаются.

“Боже мой! Что это значит? Может, я сплю, и мне это сниться?”

Улицу в один миг наполнили страшные крики, стоны, рёв. На пыльном асфальте полились реки из настоящей крови. Люди-зомби с бешенством грызли друг друга, рвали друг друга на куски, отрывали головы, обгладывали кости. Всё это безумие происходило настолько быстро, что никто не замечал, кого и что он ест, а просто хватали всё, что попадалось под руку, и впивались в это своими острыми клыками. Вскоре вся улица окрасилась в красный цвет.

- Люди! Остановитесь! Что вы делаете? Вы же убиваете друг друга! – надрывно кричал режиссёр, отбросив бесполезный громкоговоритель.

- ДА ЧТО ЖЕ ВЫ ТВОРИТЕ? ПЕРЕСТАНЬТЕ! ЭТО ЖЕ ВСЕГО ЛИШЬ КИНО! ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ КИНО! ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ… это же просто… кино.

Он остолбенел от ужаса, и волосы его в один миг поседели, когда он увидел, что те, кто ещё недавно лежал мёртвым от укусов зомби, вдруг начал медленно вставать, издавая тот самый холодный низкий стон. Умершие оживали вновь, но они были уже не люди.

- Какого…

Последнее, что увидел в своей жизни молодой гениальный режиссёр малобюджетных трэшевых ужастиков, так это чьи-то красные от крови руки, схватившие его за голову.

* * *