Рен попросил счёт, а я занялся жестким аутотренингом.

- Мне нельзя пьянеть, мне нельзя пьянеть, мне нельзя пьянеть… - проговаривал я одну и ту же фразу, только делая ударения на разных словах. И, кажется, начало помогать - состояние неясности исчезло, мозги снова зашевелились.

- Увидимся в галерее, - Рен встал и вышел из-за барной стойки, а затем и вовсе из заведения.

  Я же в свою очередь просидел ещё с час, отпаиваясь и отрезвляясь крепким горячим чаем. Пока я сидел, заходило ещё несколько человек, но какие-то неприметные, стандартные. Кто-то зашёл, чтобы выпить, кто-то просто кого-то ждал, как тот парень в смешной кепке и джинсовой куртке, ожидавший свою подругу, которая опоздала не менее чем на полчаса. (Не люблю, когда опаздывают) парень был необычайно рад, когда она всё-таки появилась. Они вместе вышли из бара, взявшись за руки.

  Приятно наблюдать за влюблённой парой, особенно, когда сам влюблён. Можешь представить, как и сам возьмёшь её за руку и поведёшь, например, в кино или в парк. А она будет строить из себя недоступную, замкнутую, а потом, в один прекрасный день…

   Это всё не про меня… Мечты. Грёзы, которые так и останутся ими, если не произойдёт чудо. А чудо… Что такое чудо? Сможет ли оно мне помочь? А может оно уже случилось? Несколько минут, часов, дней, недель, месяцев или лет назад. И теперь ждать его абсолютно бессмысленно? Нет, чудо здесь не причём. Всё зависит только от меня. Найду я в себе смелость, чтобы признаться или так и буду отсиживаться в углу и наблюдать, как пролетает жизнь?

  Как только я подумал, что являюсь последним ничтожеством, жёсткую самокритику прервала барменша, которая протянула мне листочек, на котором большими фигурными буквами было вырисовано «Счёт».

  А эта крепкая штука, что чуть не повалила меня с ног, довольно дорогая. Надо бы запомнить её название. «Pina Collada» - прочитал я в счёте. Рядом стояла цифра два, что скорее всего означало – два стакана.

  Эта штука для буржуев выжрала весь бумажник. У меня осталось буквально на одну поездку на такси. Ладно, хоть доеду домой, а то пришлось бы ползти через весь город примерно час, а там уже никакого желания покидать уютную квартиру не появилось бы.

  Я вышел из бара и встал у дороги.

- Такси! – эхом отразился мой голос от стен домов.

  Возле меня остановилась неприметная легковушка, и водитель ехидно спросил: «Куда?». Я назвал адрес, затем сел в машину, и мы поехали.

  Минут через двадцать я был уже возле дома и расплачивался с шофёром, как внезапно зазвонил мобильный. На экране высветилось – «Эра». «Ну, вот, ты появилась…» - прокомментировал я и снял трубку.

- Да… - как обычно, весело обратился я.

- …

- Да, я слушаю, Эра?

- …

- Что за… Тебя не слышно!

  Вместо голоса дорогой Эры я слышал только режущие помехи. Не знаю почему, но меня это сильно испугало. Обычно такие вещи происходят в фильмах ужасов, а тут – взаправду. Телефонная компания? Вряд ли. А что же тогда?

  Помехи усиливались, а за ними еле слышный голос:

- Не……….не………не………надо………не…………надо……………………….

- Что? Что?!! Я не слышу. Эра!!! – я кричал в трубку, что есть мочи, не обращая внимания на прохожих вокруг, которые явно думали, что у меня что-то не в порядке с головой. Потом – тишина. Через несколько секунд – короткие гудки. Я пытался перезвонить, на нервах путал кнопки на телефоне, и номер приходилось искать заново.

- Эра, чёрт возьми! Где ты?!

- Абонент временно недоступен… - как приговор прозвучали эти уже афористические слова.

  Ничего не понимаю. Я только что слышал её голос, а теперь телефон недоступен.

- Чёрт!!! – выругался я на всю улицу, затем потряс телефон (как будто это поможет) и убрал в карман.

  Ситуация становилась всё загадочнее и загадочнее. Я поднялся к себе, а на лестнице случайно столкнулся с идущей мне навстречу дамой.

- Осторожнее! Вы мне ноги отдавите! – крикнула она.

- Простите… - извинился я и заметил, что на лице этой дамы такая же родинка, как и у Эры. И вообще всё очертание её лица напоминало мою пропавшую подругу. – Эра?

- Я не Эра! Кто вы такой?

- Извините, я просто обознался. Извините…

  Но её лицо было точь-в-точь как у Эры. Те же блестящие глаза, те же миловидные губы, маленький подбородок, слегка пухлые щёчки. Всё было точно как у неё. Но эта была не она. Как жаль, что это была не она.

  Я повернул ключ в замочной скважине и вошёл в своё убогое жилище, которому, как мне внезапно показалось, не хватает света. Солнце как-то стороной обходит мои окна. И почему я заметил это именно сейчас?

  Первым делом я решил проверить электронную почту. Пришло ответное письмо от этого Антона. Он пишет:

  «Увы, мне до туда далеко. У меня есть другая идея – может нам встретиться и познакомиться в картинной галерее, как раз там сегодня устраивается выставка картин, посвящённых снегу. Неплохая обстановка. Что скажете?»

  Компьютер запросил ответ. Но это и так понятно, что ответить-то надо. Значит, этот Антон живёт со мной в одном городе. Это даже лучше, чем можно представить. И в галерею мне всё равно придётся пойти. Как удачно всё сложилось.

  Я написал ответ и отложил ноутбук в сторону - один спам. Я понимаю, что реклама это двигатель торговли, но не до такой же степени, чтобы делать из моей почты рекламный щит!

  Неожиданно в дверь позвонили. «Кто это ещё может быть в рабочий день, в рабочее время?» Открыв дверь, я заметил - на пороге стояла невысокая, худенькая девушка в джинсах, кедах и ужасно некрасивой чёрной кофте.

- Здравствуйте, - произнесла она.

- Здравствуйте, - разглядывая девушку с ног до головы, ответил я.

- Вы евнух?

- Что за вопрос??? – слова гостьи в прямом смысле шокировали меня. Я даже чуть не захлебнулся собственной слюной.

- Я разношу по миру учение нашего наставника, - девушка достала из сумки фотографию и начала тыкать мне ею в нос, причём держа «вверх ногами».

  Всё сразу стало понятно. И как я раньше не догадался? Кто ещё может ходить в рабочее время по квартирам, когда дома никого нет, кроме бабушек и дедушек? Естественно - сектанты.

  Дабы повеселить себя - любимого, я решил послушать, что расскажет мне эта последовательница. Я как можно более заинтересованно взял фотографию, и как можно более заметно перевернул её правильной стороной. Главное, чтобы девушка заметила, какой промах допустила. Тупо впялившись в ту физиономию, я краем уха слушал, чему же учит секта.

  Про пользу кастрации и становления евнухом был вызубрен целый трактат. Что же касается других вопросов, то ответы на них, как всегда, весьма поверхностны, неясны и туманны. Напускав пыли в глаза, сектантка попросилась зайти. В голове у меня созрел отличный план, как бы проучить её, и я повиновался. Усадив её на диван, где ранее сидела Эмма, я начал задавать совершенно глупые и неуместные вопросы про евнухов; так сказать, вешал лапшу на уши, как будто заинтересовался этой ерундой. Девушка пыталась отвечать, но получалось это у неё как-то нервно, бессвязно и неуверенно. Похоже, она привыкла общаться с пожилыми людьми, а тут попался вполне молодой и в своём уме юноша. Наблюдая за ней, я заметил, что её глаза всё время рыскают по комнате. Как нетрудно догадаться – ищут ценные вещи. В конец обнаглев, она встала и прямо при мне начала расхаживать взад-вперёд и заглядывать на каждую полку. Я начал потихоньку «закипать» от злости. Вскоре ничего не оставалось, как действовать согласно плану. Я встал и подошёл к девушке. По её глазам можно было с уверенностью прочитать, что она нервничает. Равномерно распределив силы, я схватил её обеими руками и начал срывать одежду. Сначала уродскую кофту, потом джинсы, когда притронулся к бюстгальтеру, она внезапно громко завопила и выскользнула у меня из рук.

- А как же евнухи?

- Ну, надо же последний-то раз, - сделав глаза побезумнее, я потянулся к ней, как ребёнок к сладкой, но запретной конфете.

- Нет!!! – что есть сил закричала девушка и пулей, прикрыв частичную наготу убогой кофтой, выбежала из квартиры на лестницу. Я только слышал, как она цокает по ступеням,  шмыгает носом и что-то бормочет себе под нос. Но в любом случае я был бы в выигрыше. Такой ерундистикой, как её, мозги мне не запудрить. Я навидался такого, что её и в страшных снах не снилось. А удовольствие получить хотелось… «Похоже, она не выйдет за меня замуж» - я вслух посмеялся над своими словами, а затем подумал – теперь она явно больше не придёт и не будет беспокоить жильцов. Хоть спас остальных, пусть и не вполне уместным, я бы даже сказал кустарным, способом. Зато немного повеселился. Последнее время в этом мире так скучно. Где-то убили, где-то похитили… На этом слове я внезапно остановился. «Эра…». Почему в голову всегда лезут самые ужасные мысли? Я не верю, что её могли похитить! Я просто отказываюсь верить в нечто подобное! Однако, всё рушат факты: почему я не могу до неё прозвониться? Почему она так и не появилась на работе? Эра порядочная девушка, исчезать без следа – не её профиль! Ещё и этот дурацкий звонок…

  Снова набрав номер Эры, я всё также услышал голос оператора: «Абонент временно недоступен…» Чёрт! Так и хочется душу продать, но только узнать всё ли с ней в порядке. Такое неприятное чувство. Но в то же время, такое благородное и уважаемое. Самопожертвование ради других – некоторым дают за это звание «героя». Хорошее чувство, но такое неприятное.

  Так я просидел дома до самого вечера, а ближе к пяти часам вытащил себя из квартиры, ради посещения картинной галереи, ну, и встречи с этим «обожателем» Антоном. Правда, меня мучает один вопрос:  как мы узнаем друг друга? Но если же он ничего не ответил, значит, всё-таки как-то узнаем.

  Добравшись до места на такси, я очутился перед большим зданием с колоннами в стиле барокко и в том же стиле, с резными рамами окна, через которые можно было видеть много людей внутри, рассматривавших картины на стенах. Кто-то из них тихо восхищался, кто-то критиковал, а кто-то даже не понимал, зачем его сюда привели. Как тот мальчик, крепко держащийся за мамину воздушную руку. Он даже не смотрел на «Зимний вечер» А.А. Петрова, висящую прямо перед ним. А мать оживлённо что-то рассказывала, тыкала пальцем в картину, коротко говоря, вела себя, как настоящий экскурсовод.

  Проходя парадный вход, я вдруг остановился. Те двое показались мне до боли знакомыми. Не их ли я видел вчера перед зданием редакции?

  Вот и «Зимний вечер», но где же они? Я огляделся по сторонам в поисках маленького мальчика и невысокой леди с длинными каштановыми волосами. Мне же не показалось! Иначе, я точно съезжаю с катушек. Когда уже люди начинают мерещиться – это явный признак того, что надо обратиться к врачу. Так или иначе вокруг не было тех, кого я искал.

  Засмотревшись на «Зимний вечер», я даже и не заметил, как ко мне подошёл мой новый знакомый Рен Стоутон. Он встал рядом завёл вполне обыкновенный для картинной галереи разговор.

- Прекрасная картина, не так ли?

- Что? Вы меня напугали, - с улыбкой на лице сказал я.

- Прекрасная картина, говорю, - гораздо громче повторил Рен.

- Я не глухой, я просто не расслышал. Не нужно так орать, - похоже, я заставил Рена чувствовать себя немного неловко.

- Отлично показана игра света и тени, - вернулся мой собеседник к прежней теме разговора.

- Да, и блики. Посмотрите на блики! В окне, и даже в глазах очень точно прорисованы блики.

- А вы тонко подмечаете.

- Просто повезло. Никогда в жизни не интересовался живописью. Больше люблю читать.

- Чтение – хорошее занятие. А вы видели вот эту картину, - Рен указал на полотно рядом с «Зимним вечером» - «Зима».

- Я же говорю, что не интересуюсь живописью, поэтому и этой картины никогда не видел.

- Посмотрите, как она наполнена жизнью. Всё дышит и … и … - Рен сделал голос тише и проникновеннее. – живёт. Каждый мазок здесь играет свою определённую роль, вы заметили?

  Всё, дальше я, кажется, отключился и погрузился внутрь себя, в свои мысли. А думал я только о той девушке с ребёнком. Они как призраки бродили вокруг, но не подавали виду, что находятся рядом. Каждый раз, когда я оборачивался, я видел их расплывчатые силуэты, исчезающие где-то за колонной, выходящие на улицу, или поднимающиеся по ступенькам наверх, на второй этаж. Они как будто хотят что-то сказать, но молчат, или это я просто их не слышу. Их шёпот разносится по всему залу, но я не могу его услышать. Почему? Может, просто не хочу или боюсь? Боюсь, что узнаю то, что знать не следует? Или они мне расскажут только то, что я уже знаю.

  Я раньше никогда не задавал себе столько риторических вопросов сразу. Похоже, действительно что-то во мне меняется.

  Я обратился к Рену:

- Вы тоже слышите?

- Что слышу? – заинтересовался Рен.

- Эти голоса.

- Голоса? Ну, да, в зале много народу, и все они о чём-то говорят.

- Нет, я о других голосах.

- Каких других?

- Женщины с ребёнком. Я их видел как только зашёл сюда.

- Не знаю о ком вы говорите.

- Они стояли возле картины, а потом куда-то пропали.

- вы уверены, что их видели? Может, показалось?

- Я уже не уверен. Может и показалось. Но у меня  такое чувство, что они говорят со мной. Только я не могу понять, что они хотят сказать.

- Вы хорошо себя чувствуете? Я знаю хорошего врача. Может, вам дать адрес?

0 Нет, не надо. Я хорошо себя чувствую. Только…

- Что «только»?

- Не важно… Мне написал письмо  некий Антон с просьбой познакомиться. И мы условились встретиться здесь. Вот только я сомневаюсь, что у нас получится, - я повернулся и посмотрел в сторону центрального входа.

- Не сомневайтесь. Вы уже с ним познакомились.

  Я резко повернулся и уставился на Рена.

- И где же мы познакомились? – с нескрываемым любопытством спросил я.

- В баре, - спокойно ответил Рен.

- Вы - Антон? – смело задал я вопрос.

- Да. Рен- мой второе имя, но подписываюсь я всегда первым. На открытках, в бумагах и даже электронных письмах. У меня родители были русскими эмигрантами. Мы приехали сюда, когда мне было семь лет, и чтобы не выделяться из толпы, они дали мне второе имя – Рен.

- А почему вы сразу не сказали?

- Не нашёл подходящего момента. А сейчас вы сами завели разговор на эту тему.

  Честно признаться, я и представить себе не мог, что Рен и Антон – один и тот же человек.  Меня даже это «выбило немного из седла». Пришлось переосмысливать всё, что я думал об этих двух людях. Это как узнать, что читаешь книгу второй раз. Такое же чувство. Сам Рен, кажется, не был ничем удивлён. Напротив, он как будто знал, как я отреагирую и тихо ждал, пока я приду в себя.

  Ждал он не долго, я быстро всё разложил по полочкам. Возможно, это не первый его случай путаницы в именах. И он уже готов к любой реакции.

- И как мне вас тогда называть? Первым или вторым именем?

- Вторым. Меня так все называют. В миру я только Рен, только по русскому паспорту – Антон. К сожалению, у меня такой принцип. Ничего не могу поделать.

- Понимаю. И удобно вам так жить?

- Знаете, когда как. В ситуации с вами – даже интересно. Когда я сказал, что Антон моё первое имя, вы так задумались, как будто я сказал, что у вас рак и вы умрёте через месяц. Выглядело это, честно говоря, забавно.

- Вам забавно, а мне – ни чуточки.

- Видели бы вы себя со стороны, - Рен рассмеялся. – Вы всегда такой хмурый?

- Последнее время – да.

- Почему? Оглянитесь, мир полон красок!

- Только не для меня.

- У вас что-то случилось? Расскажите…

- Нет. Ни с кем не хочу говорить на эту тему.

- А вы пробовали?

- Что пробовал?

- Обсуждать с кем-нибудь эту тему? Может, стоит только попробовать и станет легче?

- Я… я … не знаю что ответить.

- Как знаете.

  Мы помолчали примерно минуту, затем можно было начинать разговор на новую тему. Рен опередил меня.

- Вы знаете, - начал он, - я так заинтересовался вами как писателем. Ваши статьи так точно всё подмечают. Редко, где можно вычитать нечто подобное. Будь вы настоящим писателем, вашим книгам не было бы цены!

- Вы мне льстите. Множество моих статей выглядит хорошо, но на этом и останавливаются.

- Нельзя прыгнуть выше головы – это же всем известно.

- Я последнее время тоже ловлю себя на мысли, что достиг своего предела, но знаете как хочется прыгнуть! Прыгнуть и допрыгнуть и даже перепрыгнуть собственную голову. Я просто душу готов дьяволу продать!.. – внезапно я замолчал. Мой рот онемел, хотя мозг не давал приказа останавливаться. Странное чувство. Как будто какой-то файл во мне начал переписываться. На мгновение я словно покинул реальность и оказался в комнате заполненной пустотой. Вокруг сновали женщины, мужчины, дети, пожилые, но чувствовал я только пустоту. Будто в море – вода кругом давит на меня, не давая почувствовать ничего вокруг, так и пустота давит своим весом на каждую клеточку моего тела.

  Но чувство потери в реальности очень быстро прошло. Я вновь вернулся в то большое помещение с картинами. Рядом стоял ещё не друг, но уже приятель Рен и вопросительно смотрел на меня.

- Что? – спросил я.

- Душу дьяволу продать? Очень интересно. А знаете ли вы последствия продажи души этому самому дьяволу? Вы скрепляете с ним договор каплей крови, затем получаете великое могущество, о котором и не мечтали. Поначалу игра со сверхчеловеческой силой покажется вам забавной, но в скором времени наскучит, и вы запроситесь обратно. Но дьявол тыкнет вас носом в первый пункт договора  и отошлёт грубым жаргоном. А непостижимая сила, которая как по счастливой случайности снизошла до вас… Вы ощущаете, как она течёт по вашим жилам вместе с крошечными тельцами под названием клетки крови, преследует вашу проданную душу уже не как призрак надежды, а как ведьмино проклятье. Старая престарая колдунья наложила на вас мощнейшее заклинание, которое пожирает вашу душу изнутри, как жук скарабей в мифах древнего Египта. И вы кричите от боли, жаждете прощения, ждёте помощи, но никто вокруг вас не слышит. Все, кто проходят рядом даже не смотрят в вашу сторону. Вы оценили душу в пять с половиной минут счастья, так грош вам цена, - с каждой новой сказанной фразой Рен становился всё серьёзнее и серьёзнее. Признаться, он меня очень сильно напугал своим рассказом. Даже сердце заколотилось сильнее и дикое стадо мурашек побежало по спине. Я слушал и представлял эту картину – вот я, вот моя душа, пожираема скарабеями, а вот люди вокруг, которым абсолютно плевать. Страшно.

  Когда Рен закончил говорить, наступила пауза. Похоже, что каждый из нас обдумывал, что же сказать далее. Молчание длилось долго, но внезапно Рен произнёс:

- Но вы же не такой дурак.

- Естественно, - незамедлительно ответил я. Однако в голову закралась иная мысль – верю ли я себе? Верю ли я в то, что говорю? Отдаю ли себе отчёт в словах?

  Я окончательно запутался в мыслях, желаниях и нуждах. Чувствую себя, как будто думаю о бесконечности. Пытаюсь представить её в повседневном пространстве. Мысль, словно, ударяется о какую-то невидимую преграду и не идёт дальше. Голова трещит и раскалывается пополам. Но готов ли я ко всему тому, о чём сейчас думаю? Похоже, что нет. Мои убеждения ещё недостаточно сильны. Душа всё ещё колеблется между страстным желанием и действительностью. Мне надо разобраться в себе, а не отвлекаться на всякие посторонние мелочи.

- Спасибо, Рен. Ты мне помог осознать кое-что важное, - обратился я к своему собеседнику.

- Кое-что важное? И что же?

- Мне надо разобраться в себе. Решить, наконец, чего же я хочу, а не прятаться каждый раз в тёмный угол от этого коварного вопроса. Я раньше так делал, но он постоянно находил меня, где бы я ни прятался.

- Теперь вы знаете чего хотите?

- Пока нет, но я намерен разобраться с этим раз и навсегда. Вот только сколько времени у меня займёт поиск ответа?

- Сколько бы ни занял, вы придёте к верному решению, - слова звучали одобряюще. – Как на картине – рано или поздно ты всё равно поймёшь, что это подделка.

- Подделка??? Здесь висят не оригиналы?

- Нет. Это искусная подделка. Вот только мало кто знает об этом.

- А почему вы мне об этом сказали?

- Рано или поздно вы бы всё равно узнали. Пусть будет рано.

- Но теперь у меня отпало желание писать об этой выставке. Если всё кругом подделка, то какой смысл имеет выставка?

- Хороший вопрос. Если узнаете ответ, дайте знать…

- Сколько вопросов и ни одного ответа… Почему мир состоит из одних вопросов?

- Мы не можем жить без них. Если бы существовали только ответы, жить было бы скучно и неинтересно. А так, хоть есть над чем поразмыслить в свободное время.

- Но их слишком много! – от безысходности бросил я.

- Никто не говорил, что будет легко.

- Чёрт, - выругался я.