Она сама себя прокляла.
Потемки неконкурентоспособной души отравили собственный организм. Пропитали серой горечью и мутным унынием разум. Нацепили на некогда ясный взгляд ярлык отрешенности. Одели тело в темный кокон и связали руки. Ладони не могли более чувствовать прикосновений ветра. Осязание срабатывало лишь на скользкие камни на мостовой. Глаза замечали только серые ошметки туч и изуродованные листья. Веселые мелодии вызывали тошноту  и омерзение. Напротив, пара - тройка заунывных трелей подпитывала смутное ожидание чего-то неотвратимого.
 Как приятно. Свежий ветер ласкает изумрудные локоны. Длинные, они касаются золотистого песка, разбавляя теплую палитру волнами ярких прядей. Кристаллики морской соли приятно щекочут кожу. Пора охладиться.
Несколько секунд - и размеренный шелест волн бесцеремонно нарушается звонким всплеском. Еще мгновение и девушка уже греется на берегу, жмурясь от слепящих лучей. На душе спокойно и...
"Ты откроешь уже глаза или нет?"
Молчание.
"Очнись, возвращайся из своих бредовых мечтаний и вставай - пора лекарства принимать".
Высокая женщина лет сорока пяти настойчиво теребила за плечо свою дочь. Девушка с трудом смогла открыть глаза.
"Молодец, теперь проглоти-ка эти пилюли, и я уйду".
Рука тянется за стакаком воды. Глоток, второй. Процедура окончена.
Захлопнулась дверь и привычный мрак заполнил комнату.
 На душе спокойно и легко. Легкий ветерок.. Нет, настрой уже не тот. Сбила с мысли.
Интересно, как она меня еще терпит. Я бы на ее месте давно избавилась от такой обузы. Нет, ну серьезно, какой матери понравится жить с неподвижным молчаливым мешком вместо ребенка? Раньше ее это раздражало, затем дикие скандалы естественным образом перешли в стадию холодного безразличия. И меня это очень даже устраивает. Долгожданные тишина и спокойствие. Теперь я с трудом могу вспомнить кем была раньше.
Девушка вновь закрыла глаза и постаралась расслабиться. От малейшего движения спина напоминала о себе острой болью - еще бы, два года в преимущественно сидячем положении не очень благоприятно сказались на тонусе мышц и суставах.
Чем я стала? Во что превратилась?
Девушка с усилием поднялась. Глаза различали силуэты предметов во мраке комнаты, но она оперлась о стену - для подстраховки. Неуверенно ступала, будто снова училась ходить. Сделав несколько шагов, девушка оказалась возле письменного стола. Старый и массивный, он стоял у окна, словно деревянная крепость.
Да-а, немало часов провела я с тобой, дружище.
Девушка присела на край стула, который скрипнул, будто желая поприветствовать хозяйку.
Ты извини, что я так с тобой,- даже в сумраке были различимы белые цветочки и ромбики, тщательно выведенные корректором в школьные времена. Понимаешь, любила рисовать. Да что я рассказываю, ты почувствовал это на своей деревянной шкуре.
Едва различимая улыбка коснулась губ девушки.
А помнишь какой я тогда была? Чувствую, да. Ты не можешь предать воспоминания.
Девушка откинулась на спинку стула, положив ногу на ногу.
Боже, как удобно. Знаешь, мне этого не хватало, друг. Ничего, если я буду тебя так называть? Хм... Кажется, до того, как мои мозги исчезли под слоем уныния, я даже общалась с людьми.
Девушка облокотилась о столешницу, пытаясь вызвать из памяти факты из ее прошлой жизни.
Я обязательно что-нибудь вспомню. Уверена. Тебе это интересно? Ты что молчишь?
Девушка с негодованием смотрела на своего априори безжизненного собеседника.
Не молчи хоть ты, прошу! Ну почему? Почему и ты туда же?
Резко встав, девушка стукнула кулаком по столешнице. Ощущения были не из приятных. Но ее это не остановило. Эмоции, вот уже два года томившиеся в заточении, вырвались на свободу. Слезы не заставили себя ждать. Поэтому в то время, как девушка методично молотила по стене, они прозрачными потоками стекали по щекам.
В ад все, в ад!
Она перешла на крик.
Ненавижу эту гребаную жизнь!
На обоях появились пятна крови. Но девушка продолжала самозабвенно избавляться от горечи отчаяния. Руки, как и все тело, уже дрожали - силы были на исходе. В конце концов ,она в изнеможении опустилась на пол.
Смысл так жить? Зачем, Господи... Зачем ты создал меня, обрек на такое существование? Мне плохо, - девушка, задыхаясь от рыданий, жадно хватала ртом воздух.
Она снова забилась в угол, съежилась в комочек и страстно желала слиться с этой бежевой стеной, потерять очертания, разум и незаметно исчезнуть.
Ее уже не коробило от мысли о слабости характера - амбиции давно растворились в горячих едких слезах.
Она жила двумя жизнями - холодной, безразличной ко всему и отчаявшейся, тяжело переносящей боль.
Сейчас, когда массивный ком обиды ,разочарований и чувства одиночества снес довольно-таки прочную ограду из безразличия к жизни ей было по-настоящему плохо.
Все то, что она когда-то старательно запихнула и спрятала в дальний угол своей души, выбиралось наружу. Цеплялось стальными шипами за открытую, не способную затянуться рану. Резало мелкие капилляры, словно ветки в непроходимой чаще. Раздирало на ошметки немногочисленные обрывки приятных воспоминаний. Выжигало каленым металлом корпуса из обид остатки любви к себе и миру, тщательно обходя стороной горечь и уныние, которые способствовали разрастанию боли. Проложив себе дорогу сквозь всю душу, эти сильнейшие, разрушительные эмоции, оставили после себя вечные раны и вселенское отчаяние, лежащие по краям прожженной пропасти сердца. Их ядовитая сущность впитывалась в раздавленную плоть, как в губку, не оставляя никакого шанса на спасение.
Девушка не хотела бороться, предоставляя полную свободу действий тому, что выжигало ее изнутри. В глазах мелькал калейдоскоп отрывков из жизни, прошлой жизни, когда она была и считала себя живым человеком.
Лица, отдельные фразы, шокирующие известия, разрывы, имена, боль, боль, боль...
Все уже не укладывалось в целостную картину: эпизодически воспроизводимые в памяти события убивали, не приводя подробностей. Это было просто-напросто не нужно, девушка и без того была на грани.
Карусель прошлого вертелась все быстрее, мелькающие картинки превратились в непрерывный замкнутый круг.
Красивый. Клялся в любви. Боже, я не могу без него. Слезы. Игнор. Улыбка. Слезы. Слезы. Убеждает. Слова, много слов. Доверие. Вера. Обман! как, как, как... Она. Почему? Я же. Ты. За что? Ненавижу. Слезы. Ярость. Жажда смерти. Стекло. Больно. Господи! Больница. Мама. Презрение. Шрамы. А кровь соленая. Он. Он. Он. Нет, я не буду его прощать!!! улыбаюсь. Я - ничто. Изменяет. Уверена. Не скрывает. Что я творю? Уходи, дура. Люблю. Люблю. Удар в спину. Измена. Я не хочу жить. Не хочу жить. Не хочу жить!!!! Дождь. Лавка. Портвейн. Мерзость. Одна. Одна. Одна. Одна. Убейте. Прошу.
Комната. замок. Темно. Комната. Горько. Под кровать. Таблетки. Тихо. Тихо. Тихо. Тихо..

Девушка заснула. Мать застала ее вдавленной в угол комнаты, словно прессом. Неземная боль, застывшая на недвижимом лице отчетливо вырисовывалась в каждом контуре.
"А она, оказывается симпатичная у меня. Никогда бы не подумала",-женщина удивленно оглядывала дочь. Пора будить. Эта истерика..ужасно. Врачи прав, без больницы не обойтись."
Мама, куда? Мама.. мама.. зачем? куртка. Мы едем? Я люблю тебя, мама. мама..мама..
Всю дорогу девушка провела в полубреду, повторяя несвязные слова.
-Иван Сергеевич, я привезла. Да. Совсем. Вы были правы. Вы уж пожалуйста.. Да. да. Прощай, девочка моя,- неожиданное проявление любви к дочери, пожалуй, поразило саму женщину.
-Мама-а-а!!!!!! Нет...

-З кубика. Да. Угу. Тебе лучше?
Девушка открыла глаза. Белая комната, настороженный врач, пустота.
-Я не буду жить, вы прекрасно понимаете это,-прошептала она, глядя мужчине прямо в глаза.
-Мы поможем тебе.
-Чушь. Умертвите меня, я прошу. Мне нет смысла существовать.
-Как же?
-Лишние лекарства, лишняя койка, лишние заботы-не аргумент?
-Ты крайне слаба, но есть шанс,-доктор в замешательстве запнулся.
-Нет. Я не воспользуюсь им. Не в этой жизни.
-Это запрещено законом.
-Я знаю все. Он..он..был врачом. Он рассказал мне про случаи, когда врачи ждали смерти пациента, не желая мучить и зря пилить плоть. Я прошу.
-Я...не знаю..я..
-Спасибо,-облегченно вздохнув, девушка оглядела комнату взглядом глубоких карих глаз и заснула.
А через полтора часа навсегда.
Навсегда.