Сейчас за окном доживает дни зима. А это значит, что ещё есть возможность предаться воспоминаниям. Что-то записать для себя, возможно,  для других. А что-то не выпустив, так и оставить внутри. Не знаю, будет ли еще возможность это сделать - рассказать, что сейчас творится у меня на душе, что заставляет волноваться оставшиеся клочки живой растительности, не выжженные бессмысленностью бытия. Запечатлеть на бумаге события, которые подобно ужасному приведению несут в себе ауру глупых, страшных, необратимых происшествий. Несут вместе с писателем этого рассказа. Порой, чтобы вспомнить детали, приходится заставлять себя окунаться в безумство, которое когда-то пережил, вернуться в место, где когда-то все началось. Место, которое необратимым роковым образом повлияло на ход моей дальнейшей жизни. И я вернулся на черное море.

Осенью, как и зимой, воздух здесь пропитан запахам сырости, тлелости возвышающегося леса и безысходным одиночеством мирского существования, несмотря на то, что вокруг все же обитают люди. Это одиночество особого рода. Его не ощутить, пребывая вне этой мистической атмосферы, а чувствуешь именно в таких местах. В маленьких прибрежных поселениях, которые летом дополна набиты приезжими туристами, склоняющимися от пляжа до столовой, от столовой в постель. Сейчас же это кардинально другое место. Тихое. Спокойное. Отдаленное от житейских проблем.

Я добрался сюда к вечеру. Нашел тот самый большой двор с выгоревшей на заборе табличкой «сдаются комнаты» и позвонил в звонок. Хозяйка - взрослая женщина, армянка по национальности – не узнала меня. Я был не удивлен, даже после того, как сделал ее невольным свидетелем прошедших дней. Прошло более трех лет. Уверен, что если бы даже она видела меня здесь каждый сезон, всё равно бы не запомнила. Когда перед твоими глазами пробегают сотни лиц, ты перестаешь искать в них уникальность, вешая на каждое ярлык заурядности. Договорившись об оплате и времени пребывания, я въехал в одну из комнат на втором этаже. Комната была маленькая и если не считать небольшой сплит системы, установленной на стене у единственного окна, практически не отапливалась. Мысли о грядущем ночном холоде не пугали, ведь я знал, что у меня есть, по крайней мере, воспоминания, связывающие эту комнату с сердцем, делавшие внутри всё горячее, чем все батареи мира вместе взятые. Оставив в комнате рюкзак с вещами, я поспешил прогуляться по пляжу, пока горизонт моря не поглотил растущее и краснеющее солнце.

Я вышел на главную улицу, которую от других отличало наличие асфальта и чуть большей её ширины. Не спеша я побрел в сторону моря. Небольшие мрачные дома, выпускали из своих труб темный густой дым, который волшебным образом не улетал вверх, а напротив, ложился слоем на небольшое село, окутывая дома, улицы, старые деревянные изгороди у одиноко стоящих голых деревьев. Поселок лежал между двумя непроходимыми хребтами, чьи высоты служили природными стенами от внешнего мира, сберегая собой окутанную таинственность здешних мест. И сейчас, стоя посдери улицы, поглощенный в вечерний смог, я с неким трепетом наблюдаю каждую деталь, стараясь в последний раз запечатлеть в памяти это по-настоящему волшебное и трагичное для меня место.

Пляж встретил меня своей уединенностью. Казалось, что это место первобытно по своей природе. О человеке напоминали лишь небольшие сооружения неподалеку от берега и повсюду раскиданные пластиковые отбросы. Своим представлением он освежил то, что представлялось в памяти. Так бывает, что со временем память пытается дорисовать отсутствующие фрагменты, дополняя собой иллюзию увиденного, пережитого. Пляж был другим.

Он раскинулся своей протяженностью около полукилометра. Слева и справа его окружали крутые склоны, пройти вдоль которых представлялось затруднительным в связи со скалистым берегом. Море тихо и монотонно ласкало сушу. Увидев что-то серое в ста метрах от себя на берегу, я решил разведать обстановку  более подробно и посмотреть, что выбросило из себя море. Видимо, на днях был шторм – кругом было много мусора, а то, что издалека напоминало мертвого катрана, на деле оказалось обычным бревном, сплошь окутанным подсохшими водорослями. Сколько море держало тебя, прежде чем выбросило на берег? Я огляделся и остановил взгляд на одном из волнорезов. Страшные воспоминания волнами стали накрывать мою, казалось бы, остывшую память.

Четвертый год… Больше трех лет, как тебя не стало. И все это время я не живу, но существую. Много выпито было в тот вечер. Много зазря сказанного, что заставило тебя решить искупаться в начинающийся шторм. Помню, что пытался тебя отговорить. Помириться. Но безуспешно. Ты просто ушла. Убежала, как делала это при каждой ссоре, парализовав мои действия, задев проклятое самолюбие, гордость. Все что я сделал – остался ждать на берегу. Ждать, что увидев это безумство моря, ты испугаешься, одумаешься. Вернешься. Но ты не испугалась, а вместо этого нырнула в пучину бурлящих волн и исчезла. Слишком долго ты была под водой, слишком далеко за это время тебя утащило море. Вынырнув на поверхность, ты стала что-то кричать, звать на помощь, но шум бушующих вод перебивал твои крики, а черный большой морской вал тянул обратно к своим глубинам, каждый раз накрывая тебя с головой. Ужас сковал мою грудь. Не прождав ни секунды, ринулся к тебе. В этот момент я не думал ни о чем. Когда весь смысл твоего существования находится на пороге гибели, ты не думаешь, эту функцию мозг отбрасывает. Думать – терять время. Поэтому в игру вступают примитивные и древние по природе инстинкты. Я бежал, спотыкаясь, падал, пытаясь как можно скорее преодолеть пляж и попасть на ближайший волнорез, который еще помнит твою поступь перед тем, как ты исчезла в воде. Добравшись, бросился в сторону моря. Слишком сильные волны пытаются опрокинуть меня навзничь, слишком скользкие водоросли на камнях под ногами. Бывают моменты, когда осознаешь, что всё существование против твоих действий. Вселенная говорит тебе – нет! Это был тот самый случай. В последний момент, не добежав несколько метров до края, я поскользнулся, упал и ударился затылком о поверхность рокового и проклятого мною волнореза. Всё из увиденного напоследок – серый, холодный хаос моря, который своими водами, подобно жадным рукам, забирает мое скованное, неподвижное тело и твои утихающие крики в свои потаённые недра.

Я очнулся на берегу, когда уже все стихло. Придя в сознание, волна безумства сковала разум. Тебя нет. И никакие силы не в состоянии вернуть любимого человека. Вместе с тобой умерла часть и моей жизни. Лучшая её часть. Все счастливые моменты, все нескончаемые разговоры о планах, мечтах. Все разом умерло. Осталась человеческая оболочка, из которой будто разом выпотрошили все содержимое. Даже сейчас, спустя продолжительное время, когда боль на душе, казалось бы, понемногу стала притупляться, я все еще опустошен. Не могу отпустить тебя. Нет сил и желания что-то менять. Подобно этому бревну у ног, я выброшен на берег жизни силой неподвластной. Безобразный. Одинокий. Наполненный трухой из разорванных воспоминаний, которые с годами выедают в сердцевине то, что когда-то было твердым основанием. Я продолжаю жить, пытаться двигаться вперед, но внутри лежу неподвижно бревном, отдавшись течению судьбы. Погрузившись в иллюзию существования. Каждое утро задаюсь вопросом - для чего я продолжаю жить?! Я жду свой час. Приливы времени омывают мое тело, каждый раз забирая с собой отколовшийся кусочек. Кусочек за кусочком…

Стало темнеть, а это значит, что мне пора возвращаться домой к надежде и вере в миры, которые вновь сведут наши любящие друг друга сердца.