Глаза Лики наполнились влагой. Она сидела у окна и, сквозь затянутые мелким рубчиком дождя стекла, смотрела на двор и дома вокруг. Осень уже раздела беспомощные деревья, вдоволь наигралась с листвой и теперь собирала темные тучи над двором. Казалось, они мчатся со всего света на зов холодных ветров, проникающих в комнату сквозь щели в раме.
Девочка куталась в истертый еще до ее рождения плед, сознавая всю тщетность своих попыток согреться. Она заставила себя встать и сделать несколько движений, но озябла еще больше, сбросив одеяло. Подошла к зеркалу, потерявшему в некоторых местах способность отражать; причесалась, перехватила резинкой короткий жиденький хвостик белокурых волос, потерла надоевшие до смерти веснушки, будто пытаясь удалить их с лица, вытерла платочком большие лазурные глаза.
"Ничего, - подумала Лика, - скоро придет мучитель – сразу станет жарко!"
Садиться и снова смотреть на серость промокших домов не хотелось. Да и времени не оставалось: нужно на стол накрыть, воду согреть... Она прошла на кухню. Длинные красивые пальчики девочки ловко вытащили спичку из коробка. Она пугалась этих грозных красно-синих языков, выпрыгивающих из газовой колонки и всегда отдергивала руку, чтобы не обжечься.
Услышав звук открывающегося замка, Лика напряглась. Картина эта повторялась пять дней в неделю, вот уже год: в дверном проеме появлялось грузное дядино тело, на пол летели туфли, затем - чуть поодаль - носки, распространяя удушливый смрад. Громко шлепая голыми пятками по линолеуму, он шел прямиком в ванную и полоскался там с четверть часа. Сегодня ритуал был нарушен коротким предложением: "Будут гости!" Поставив обувь на место, девочка положила носки в заранее подготовленный пакет и вернулась на кухню, чтобы поставить на стол тарелки для собутыльников дяди. "Иди знай, сколько их будет, - подумала она и добавила еще одну. – Лучше больше".
Дядя вышел в выцветшем, но чистом, благодаря стараниям Лики, халате и бросил взгляд на обеденный стол.
- Убери лишнюю тарелку – разобьют еще. Да рюмки поставь! – он повернулся к племяннице, сжавшейся под безразличным взглядом глубоко посаженных глаз. – Будешь сидеть в своей комнате, пока не позову. И, если услышу хоть писк...
Убогая холодная комната ничуть не изменилась, разве что темней стало. Девочка присела на узкую железную кровать с большими шарами в изголовье. Затем, укрывшись пледом, она долго лежала с закрытыми глазами, но уснуть не смогла. Вспомнились недавно прочитанные ахматовские строки:
Сквозь тонкую дверь она слышала громкий разговор мужиков и частый перезвон стопок. Эти моменты были, пожалуй, самыми отвратительными и страшными в ее жизни после смерти самого родного человека.
"Слушайся дядю Андрея, - с трудом продираясь сквозь марево боли, наставляла мама, - он тебя прокормит, обучит. А то, что жить будете в одной квартире – чай не чужой он тебе". Он пришел буквально на минуту в душную и грязную больничную палату, постоял у кровати умирающей – исполнил долг, – потрепал девочку по голове и вышел, не сказав ни слова. Сколько Лика ни думала потом, не могла вспомнить ни одного доброго жеста по отношению к ней, кроме этого прикосновения. Даже на похороны не явился. Зато уже на следующий день приехал грузовичок, и в квартире появились чужие вещи и, что было еще гаже, запахи. С вонью немытых ног она еще могла смириться, хотя и непонятно было, чем дядя занимался в ванной. Тринадцатилетняя девочка долго не могла определить: что же так неприятно ей в этом мужчине?
Дядя занял мамину комнату, вставил замок и, уходя на работу, всегда запирал дверь. Лике было запрещено даже заглядывать внутрь (за чистотой Андрей следил сам). Но однажды, прибираясь в квартире, Лика случайно оперлась на дверь и чуть не упала, когда та открылась. Девочка пробыла внутри не больше минуты и ошарашенная выскочила оттуда. Такого ей не приходилось видеть никогда. Но теперь она поняла, почему у нее возникало странное чувство, когда дядя был рядом. От него пахло женщиной! Не то, чтобы Лика не слышала о таких мужчинах – с подругами она давно уже обсудила эту тему, – но родной дядя!
Хотя ничего в комнате она не трогала, Андрей, придя домой, понял все. Он взял ремень и со всей силы стеганул племянницу по спине. Замахнулся было еще, не обращая внимания на крик девочки, но передумал, ухмыльнулся и сказал:
- А может это и к лучшему - скрывать ничего не надо. Да и тебе спокойней будет: не трону, поди.
Лика убежала в свою комнату и долго плакала от боли, отвращения и жалости к своей сиротской участи. Она обвиняла в своих несчастьях весь белый свет и – боже, как это кощунственно – милую маму, оставившую ее одну. Им никогда никто не был нужен: ни отец, бросивший жену и дочь почти сразу после рождения ребенка, ни ухажеры, которых у мамы было хоть отбавляй – вдвоем они создали свой мир любимых предметов, образов, книг. Понимали друг друга с полуслова, ходили в кино и на концерты, собирали грибы, ночевали в палатке... А теперь Лике приходилось жить с этим гадким человеком...
Сквозь легкое забытье девочка услышала свое имя. Поднялась, сожалея, что ей не дали досмотреть чудесный сон, в котором она говорила с мамой.
Когда вошла в кухню, в нос ударила смесь пива, лука, табака и того самого, что она ненавидела в дяде. Андрей сидел рядом с крупным, высоким мужчиной за сорок, гладкие волосы которого были собраны в косичку. В одной руке тот держал сигарету, вторую же положил на дядино бедро. Напротив сидел щуплый лысый мужичок с большими губами, мокрыми – так подумалось Лике – от обильного слюноотделения. Маленькие глазки блуждали по стройному телу девочки, причиняя ей почти физические страдания.
Он указал на стул напротив себя. Лика отрицательно покачала головой.
- Мне некогда: уроки нужно делать и постирать ваши вещи...
- Садись, я сказал! Успеешь еще поучиться.
Стараясь не раздражать дядю, девочка присела на краешек стула рядом с "губошлепом", как она окрестила лысого. Тот осклабился и подвинул ей стакан. Затем налил пива.
- Вот, выпей с нами! – он поднес стакан к губам Лики.
Она оттолкнула от себя руку, и пенная жидкость пролилась на скатерть.
- А ты говорил, что она у тебя послушная, - немного обиженно, немного раздраженно протянул "губошлеп".
- Ты, девка, не дури! – прикрикнул Андрей. – Тебя попросили выпить, так не выпен... выпен... дри... вайся.
Он так и не смог выговорить коварное слово целиком. Чтобы быть более убедительным, опьяневший дядя стукнул кулаком по столу. Удар вышел слабым, но пришелся на край; Андрей взвизгнул и стал тереть ушибленное место.
Впору было рассмеяться, но девочке, напротив, стало немного страшновато. Она сделала маленький глоток теплого кислого напитка и скривилась от неприятного ощущения во рту. Настойчивый сосед, тем временем, положил руку на спинку ее стула, а затем и обнял дрожащую Лику. Она попробовала встать, но короткие пальцы-колбаски, покрытые темными зарослями, будто вросли в плечо девочки. Внезапно "губошлеп" опустил руку ниже, ухватившись за нежную талию, и рывком посадил Лику к себе на колени. Увидев это, дядин партнер рассмеялся:
- Вот и тебе, Мишка, пара нашлась. А то смотрю: скучает человек, на нас глядя.
Отчаянные попытки вырваться ни к чему не привели.
- Да будет тебе, - оглушил перегаром лысый. – В твоем возрасте уже рожать надо.
Лику замутило. Она затравленно посмотрела в сторону прихожей, надеясь, что произойдет чудо и кто-нибудь позвонит в дверь. Никто не звонил. Внезапно она обнаружила на своем колене волосатую руку, пробирающуюся под халатик. Девочка с силой вцепилась в нее, пытаясь отбросить в сторону ненавистную конечность и высвободиться. Завязалась молчаливая борьба, сопровождающаяся лишь сладострастным похрюкиванием насильника и отчаянными выдохами выбивающейся из сил Лики. Она уже перестала звать дядю: он миловался со своим любовником, совершенно не обращая внимания на то, в каком бедственном положении находится его племянница.
В какой-то из моментов, девочка ослабила хватку – она уже не могла сдерживать настойчивость раззадорившегося мужика. И вдруг... словно что-то взорвало ее внутренности: она почувствовала палец у себя между ног, вонзившийся в нее со всего размаха. Хрип раненой лани, удивление и боль вырвались из легких Лики – она кричала несколько долгих секунд. Лысый, не ожидавший такой реакции, ослабил хватку и жертве удалось вырваться. Девочка отскочила в угол кухни и забилась там, опустившись на пол. Она будто прикрывала свое горе руками и полами халата. Пол расцветился красными пятнами. С силой кусая губы и постоянно вздрагивая, Лика со страхом смотрела в сторону стола, боясь нового нападения. И оно не заставило себя ждать.
Поняв, что может делать с родственницей "гостеприимного", занятого лишь собой, хозяина, все, что захочет, "губошлеп" поднялся, опрокинул стопку водки, видимо, чтобы заглушить в себе последние тормозящие чувства и подошел к ребенку. Присев на корточки напротив девочки, он взял ее за подбородок. Лысый смотрел на нее, но не видел ни полных слез и отчаяния глаз, ни худеньких плеч, не находящих успокоения от постоянно срывающегося дыхания, ни дрожащих рук, все еще пытающихся сопротивляться. Затем он поднялся, схватил Лику за волосы и рывком потянул вверх. Сил кричать уже не было, да и что эта боль в сравнении со всем произошедшим за последние пятнадцать минут. Мужик потянул ее и рывком бросил на стол. Удерживая одной рукой спину, другой начал спускать трусики несчастной девочки. Очевидно, насильник получал удовлетворение еще и от того, что делал все это в присутствии своих приятелей.
Лика, прижатая к столу, всего в нескольких сантиметров от лица увидела нож. Пьяный мужик никак не мог расстегнуть молнию на джинсах. Решив, что объекту вожделения уже никуда не деться, он принялся помогать себе второй рукой. Насильник не успел понять, что же произошло, как почувствовал резкую боль и увидел хлынувшую из раны кровь. Схватившись за лицо, он заревел и затрясся, но, сквозь пальцы, на мгновение встретился взглядом с девочкой. Нет, то была уже не худая, запуганная школьница, не сбитая с толку происходящим племянница собутыльника. Если, еще несколько секунд назад такой уверенный в себе и разгоряченный предстоящим, насильник когда-нибудь в своей никчемной жизни представлял себе амазонок, то именно такой показалась ему Лика. Она смотрела на корчащееся от боли ничтожество горящими глазами победителя схватки, глазами героя, совершившего подвиг, одолев дикое животное. Выставив вперед руку с ножом, она начала приближаться к "губошлепу". Двое оставшихся участников действия бросились прочь из кухни, по дороге опрокидывая стулья. Андрей даже не оглянулся: он точно помнил, что тщательно заточил вчера этот нож и не сомневался в серьезности разыгравшейся трагедии.
Рана на лице лысого, катающегося по полу, была глубокой, и вид крови немного охладил воинственный пыл девочки. Не выпуская оружие из рук, она отвернулась и сделала шаг в сторону стола, но почувствовала, что цепкая рука потянула ее за лодыжку. Инстинктивно схватившись за стол, Лика смягчила падение. Перевернувшись на спину, она попыталась высвободить ногу, но раненый зверь тем и опасен, что терять ему нечего. Лысый начал подтягивать девочку к себе, уже не обращая внимания на рану. Он хотел только одного: добраться до горла ненавистного подростка. Лика изо всех сил отбивалась, однако мокрые, на этот раз от крови, губы приближались к ее лицу. Несколько минут положение не менялось, и даже казалось, что и у нападающего не осталось сил. В какой-то момент он просто уткнулся в пол. Но в следующее мгновение снова поднял голову. Один глаз лысого был залит кровью; второй же немигающе вперился в Лику, излучая ненависть и злость. Он так и остался открыт, когда лезвие вошло в сердце. То ли забыв о ноже, то ли в уверенности, что жертва не посмеет больше причинить ему вреда, насильник решил покончить с негодницей и, собравшись, прыгнул на нее. Нож, прижатый ручкой к полу, легко проткнул нападающего и тот умер сразу. Но Лика этого не знала: почувствовав обмякшее тело, она сбросила его с себя, встала на колени и начала наносить беспорядочные удары ножом...
***
- Бедняжка! Доктор, вы думаете она когда-нибудь придет в себя?
Посетитель - работник социальной службы - погладил девочку по голове и посмотрел на врача. Тот пожал плечами и задумчиво протянул:
- Медицина знает случаи, когда жертвы насилия впадают в прострацию на время, необходимое организму для восстановления. Мозг программирует тело на отключение, задавая определенные временные рамки. Когда период самоизоляции заканчивается, человек возвращается к более или менее нормальной жизни. С остальным он справляется уже сам. Иначе обстоит дело, когда жертва сама убивает нападающего. Эти случаи довольно редки, и нами плохо изучены. Случалось, что люди приходили в себя даже через несколько лет. Нет, - врач задумался и продолжил, - однозначного ответа не даст никто.
Мужчины посмотрели на сидящую на кровати девочку: милое личико в частых веснушках, прилежно зачесанные нянечкой волосы, красивые длинные пальцы, лежащие на коленях – будто обычная школьница, внимательно слушающая урок. И только ровный взгляд, устремленный прямо перед собой, да тонкие губы, постоянно раскрывающиеся, будто при чтении, говорили посторонним: "Меня здесь нет... Я далеко..."
Посетитель прислушался. Это и вправду были стихи:
Я живу, как кукушка в часах, Не завидую птицам в лесах. Заведут - и кукую. Знаешь, долю такую Лишь врагу Пожелать я могу.
Впечатление: я не хочу думать об этом, но приходится. Так горько осознавать, что в нашей жизни столько несправедливости и жестокости. Тяга к извращенным удовольствия, поломанные жизни, равнодушие к чужой боли, страдания... Обычно я стараюсь не думать о таком. Но все равно даже если отгородиться от правды, она никуда не денется. Ваш рассказ тронул и заставил меня снова взглянуть на страшную правду нашего мира. И опять больно и грустно... Мне понравились реалистичность и живые настоящие герои. А вот сцена убийства.... что в ней не так. Действия описаны хорошо, картинка рисуется очень четкая и точная. Но вот с эмоциональной частью хуже. Почему-то не получилось у меня ощутить боль, страх, ненависть, вырастающую из отчаяния. Ну как-то так. И, да, стихотворение очень удачное, имхо. Спасибо!
Девушки, спасибо, что нашли время прочесть и отозваться. Рассказ такого плана у меня первый. Видимо переход от исторических миниатюр к произведениям о нашей жизни не может произойти гладко. Меня и раньше ругали за недостаток эмоций в прозе, особенно Волчек. Не знаю, преодолею ли я свою застенчивость в выражении чувств? Может и нет, но стараться буду. А за стих скажем спасибо Анне Андреевне.
Хороший рассказ. Из тех, что после прочтения не оставляет равнодушным. Атмосфера, персонажи – так реалистичны. Сказать, понравилось мне произведение или нет, достаточно сложно. Но затронуло, несомненно, затронуло.
«Глаза Лики наполнились влагой. Она сидела у окна и, сквозь затянутые мелким рубчиком дождя стекла, смотрела на двор и дома вокруг. Осень уже раздела беспомощные деревья, вдоволь наигралась с листвой и теперь собирала темные тучи над двором. Казалось, они мчатся со всего света на зов холодных ветров, проникающих в комнату сквозь щели в раме. Девочка куталась в истертый еще до ее рождения плед, сознавая всю тщетность своих попыток согреться. Она заставила себя встать и сделать несколько движений, но озябла еще больше, сбросив одеяло. Подошла к зеркалу, потерявшему в некоторых местах способность отражать; причесалась, перехватила резинкой короткий жиденький хвостик белокурых волос, потерла надоевшие до смерти веснушки, будто пытаясь удалить их с лица, вытерла платочком большие лазурные глаза.» - очень все механично. Глагольных форм много, много распыления – образ не составляется, есть ощущение метания. «на пол летели туфли» - ощущение, будто туфли он в руках принес. «Эти моменты были, пожалуй, самыми отвратительными и страшными в ее жизни после смерти самого родного человека» - финал предложения звучит излишне пафосно. «Когда вошла в кухню, в нос ударила смесь пива, лука, табака» - лучше добавить слово «запахов» «Она сделала маленький глоток теплого кислого напитка» - вот слово «напиток» тут лишне. Вслушайся в звучание слова «напиток», произнеси его – звучит даже вкусно. А у тебя тут обратный смысл, другое направление. Тут бы «пойло» подошло или еще что, но не напиток. «покрытые темными ЗАРОСЛЯМИ, будто ВРОСЛИ» - некрасиво. «Поняв, что может делать с родственницей "гостеприимного", занятого лишь собой, хозяина, все, что захочет, "губошлеп" поднялся, опрокинул стопку водки, видимо, чтобы заглушить в себе последние тормозящие чувства и подошел к ребенку. Присев на корточки напротив девочки, он взял ее за подбородок. Лысый смотрел на нее, но не видел ни полных слез и отчаяния глаз, ни худеньких плеч, не находящих успокоения от постоянно срывающегося дыхания, ни дрожащих рук, все еще пытающихся сопротивляться» - после достаточно живого описания в прошлой сцене механичность в этой части бьет по восприятию. «Решив, что ОБЪЕКТУ ВОЖДЕЛЕНИЯ уже никуда не деться» - не надо множить имена, живость убивается. Впрочем, это твоя постоянная ошибка. Но, что радует, она встречается все реже и реже. «Она смотрела на корчащееся от боли ничтожество горящими ГЛАЗАМИ ПОБЕДИТЕЛЯ СХВАТКИ» - слишком тяжеловесная словоформа, плохо читается. «Андрей даже не оглянулся: он точно помнил, что тщательно заточил вчера этот нож и не сомневался в серьезности разыгравшейся трагедии» - предложение из отчета милиции. «Рана на лице лысого, катающегося по полу, была глубокой, и вид крови немного охладил воинственный пыл девочки. Не выпуская оружие из рук, она отвернулась и сделала шаг в сторону стола, но почувствовала, что цепкая рука потянула ее за лодыжку. Инстинктивно схватившись за стол, Лика смягчила падение. Перевернувшись на спину, она попыталась высвободить ногу, но раненый зверь тем и опасен, что терять ему нечего. Лысый начал подтягивать девочку к себе, уже не обращая внимания на рану. Он хотел только одного: добраться до горла ненавистного подростка. Лика изо всех сил отбивалась, однако мокрые, на этот раз от крови, губы приближались к ее лицу. Несколько минут положение не менялось, и даже казалось, что и у нападающего не осталось сил. В какой-то момент он просто уткнулся в пол. Но в следующее мгновение снова поднял голову. Один глаз лысого был залит кровью; второй же немигающе вперился в Лику, излучая ненависть и злость. Он так и остался открыт, когда лезвие вошло в сердце. То ли забыв о ноже, то ли в уверенности, что жертва не посмеет больше причинить ему вреда, насильник решил покончить с негодницей и, собравшись, прыгнул на нее. Нож, прижатый ручкой к полу, легко проткнул нападающего и тот умер сразу. Но Лика этого не знала: почувствовав обмякшее тело, она сбросила его с себя, встала на колени и начала наносить беспорядочные удары ножом...» - просто тяжело читать. Мало жизни, много механики. Ты вырисовываешь геометрию сцены, а тут это не нужно – тут нужна схватка, горячее дыхание, ужас, злость и кровь.
В целом рассказ достаточно хороший, вот только есть большой диссонанс. Ты пытаешься раскрыть эмоциональную сферу, а действуешь в основном механикой. Ты громоздишь предложения и абзацы вместо того, чтобы искать одно меткое, нужное слово. Вспомни Ильфа и Петрова, вместо того, чтобы долго и упорно описывать жалкий вид Кисы было написано только «штаны на заду мешочком» и все – все понятно, сцена раскрыта. Ты же множишь прилагательные, педантично отмеряешь глаголы… Я бы за этот рассказ поставил четыре. Уж извини.
Павел, спасибо за обширный комментарий. Кое-где я тебе возражу, кое с чем согласен. Над глаголами поработаю. Не знаю, почему у тебя не проявляется портрет: я, когда писал, четко видел лицо девочки. Туфли не обязательно должны лететь с высоты. Уверен, что и ты делал так не раз: носком другой ноги стягивал обувь с пятки, а затем носком обутой ноги отбрасывал ботинок куда-нибудь в угол. Это и есть тот полет, который я пытался описать. Ну, не знаю, так ли уж пафосно звучит "самый родной человек" вместо "мать". Если бы я написал просто "запахи", читатель не смог бы это обонять. А вот пиво, лук и табак можно ощутить. С "напитком", "зарослями" согласен - изменю. С механичностью, в основном, я тоже согласен, но здесь мне нужна подсказка, пример. "не надо множить имена" - не согласен. Читатель четко понимает кого автор подразумевает под тем или иным синонимом. Мне претит чередовать девочку с Ликой. Может быть живость и исчезает, но обвинение в ограниченности и скудости языка для меня гораздо серьезнее. Тяжеловесные, механические и протокольные места постараюсь переработать. Ну, я потому и неизвестен за пределами сайта, что никогда не буду писать, как Ильф и Петров, Булгаков или Достоевский. Дай Б-г мне достичь уровня лучших прозаиков сайта. Что же четверка - прекрасная оценка. Я доволен.
Да, Алекс, да, я прекрасно понял, что ты подразумевал говоря о летящих ботинках, но я же имею в виду звучание - именно звучание! Насчет портрета - не про тот портрет я говорил, я говорил про то, что ты разбился на детали, когда это было не нужно. А насчет запахов пива и лука, я имею в виду просто добавить туда слово запах, и лук с пивом там соотвественно и останутся. Родной человек... Ну я не знаю. Пространно, этакое мановение рукой - ну ладно, согласен - можешь сослать на придирки))) А насчет того что не будешь писать как Ильф и Петров. Не пиши, пиши как Пикуль)))
Жень-Шень, огромное спасибо за отзыв. Я тоже тронут. Сразу видно: Вы писали то, что почувствовали, а это всегда самый ценный коммент для автора. А стих Ахматовой, надеюсь, помог мне передать читателю трагичность внутреннего мира девочки.
Спасибо за комментарии. Диму, правда, я сам подтолкнул, но благодарность от этого не становится меньше. Любая история может иметь несколько развязок. Я выбрал такую потому, что хотел показать как человек, поставленный в сложную ситуацию, может перейти ту черту, пересечь которую еще недавно он был не в силах.
Quote
Хочется спросить, зачем же всё это написано?
Зачем люди пишут детективы или фантастику, или любовные романы. Этим они выражают свое отношение к жизни, к боли и радости, бездушию и состраданию. И не каждое произведение должно заканчиваться выводами или уроками. Надеюсь лишь на то, что рассказ этот заставит хоть немного сопереживать тем, кому нелегко. О названии. Вот моя аналогия. Немейский лев - это не просто подвиг: наличие у льва толстой шкуры, которую не брало никакое оружие, заставило Геракла искать другие способы, чтобы справиться с чудовищем. Так и Лика, отчаявшаяся получить помощь извне, вынуждена была защищать себя сама от толстошкурого выродка, что несомненно подвиг для хрупкой девочки. П.С. Про запятые, если захотите, можем поговорить: с удовольствием исправлю свои ошибки.
Не ожидал... Такого просто не ожидал. Странно читать рассказ и даже не смея представить, чем же всё закончится. История грустная. Мораль, правда, не особо прослеживается... Столько жестокости и грязи, при этом атмосфера передана очень хорошо, так что впечатлений много. Хочется спросить, зачем же всё это написано? Трагедия главной героини ясна, но из неё не вытекают ни умозаключения, ни какие-либо последствия. Это просто история о том, что мир наш отнюдь не так прекрасен, как нам бы того хотелось. Стилистически рассказ хорош. Описания порадовали - реалистичны и местами красивы. Есть, конечно, фразы, которые хотелось бы подправить, но это уже дело автора, а не моё. Так же немного удивляет любовь автора к ненужным запятым, ведь за спиной всё-таки ГСГ... Немного неправдоподобной показалась реакция персонажей на некоторые действия, но это уже придирки. В целом, рассказ хорош.
---- Кстати, добавлю к сказанному. Не понимаю названия. Всё думаю и думаю над ним... Немейский лев - первый подвиг Геракла. Но то, что сделала Лика, эта испуганная девочка - это не подвиг, а реакция загнанного в ловушку зверька. Возможно, здесь какой-то иной смысл, но я его пока не вижу. Очень бы хотелось, чтобы автор прояснил этот вопрос. Хотя бы лично для меня.
0
