Джошуа нерешительно постучал в дверь.

 -М-да, мистер Бридж, входите – произнес запинающийся голос за дверью, - ваши внутренние часы опять-таки действуют безотказно.

          Дверь отворилась, и невысокий худосочный мужчина лет тридцати пяти оказался на пороге кабинета лицом к лицу с доктором Штормбрингером, тучным человеком с маленькими, но добрыми и печальными глазами.

-Я пришел…

-Да, конечно же, вы пришли за результатами последних исследований с применением новейшей аппаратуры, так сказать, последнего слова в диагностике, - скороговоркой выпалил доктор. Штормбрингер, слегка покачивая головой, молча наблюдал за Бриджем, очевидно, ожидая от него каких-то слов. От взора Джошуа не ускользнуло, что доктор пребывает в смятении. И это вконец подбило его и так растревоженную нервную систему, находящуюся в дурном ожидании. Наконец Штормбрингер собрался с мыслями и духом и раскрыл рот:

- Пожалуй, ожидание анализов, от результата которых зависит жизнь, есть одно из пренеприятнейших видов ожиданий. Я вас понимаю, Бридж.

И он снова замолк. Джошуа всем телом подался вперед, выражая крайнюю степень озабоченности.

-Ну и…

- Вынужден вас огорчить, мистер Бридж. – после весьма продолжительного молчания проговорил Штормбрингер, буравя взглядом кафельный пол.

-В-вынуждены огорчить? Д-да? – рот пациента сдвинулся вправо, но это вряд ли бы заметил посторонний наблюдатель, всецело поглощенный сменой цветовой палитры самого лица Джошуа: от белого к зеленому, от зеленого к белому, потом, внезапно, к фиолетовому. Даже самый неспешный в своих выводах человек сообразил бы, что Бридж находится… ну не в своей тарелке. Он тяжело вздохнул и дребезжащим голосом спросил:

- Я что же, умру, получается?

- Пожалуй, что так, - ответил доктор и моментально добавил, - но это не повод приходит в отчаяние! Мистер Бридж, держите себя в руках, то, что вы через два дня прекратите свое существование, еще не означает, что вы должны рвать на себе волосы! И, да, изничтожать мой любимый кактус тоже совершенно не обязательно. Он колется, в самом деле.

Широко расставляя ноги, Бридж приблизился к столу доктора, склонился над ним и произнес:

-Я умру через два дня. Чтобы узнать это, вам понадобилось двенадцать дней. Доктор затараторил:

-Система диагностики невероятно громоздкая и быстрее работать не может ну никак, впрочем, я соглашусь, что если бы она дала определяющий результат на первый день исследований, то у вас оставалось не два дня, а две недели, но что поделаешь, сочетание психических и физиологических факторов…

-Проще говоря, психосоматичских.

-Кому проще, а кому нет! – пискнул доктор, отшатываясь назад.

-Меня не волнует совокупность предпосылок неизбежности моей кончины, единственное, что я желаю знать, так это, есть ли у меня хоть какой-нибудь шанс.

-Одна тысячная из миллиона, или, пользуясь шкалой Баррета, один из миллиарда – важно ответил Штормбрингер. Бридж отвернулся от доктора, не желая слушать, как тот распространяется насчет научных теорий, и подошел к окну, которое открывало взор на кладбище, соседствовавшее с больницей. «Мари, господи, как дела обстоят с Мари?!»

-Знаете, доктор, со своими приватными заботами я совершенно забыл о своей сестре. Мы обязались не контактировать с ней до тех пор, пока не получим результаты, и погрузившись в собственные треволнения я совершенно думать забыл о ней.

Вскинув подбородок, Штормбрингер оценивающе посмотрел на Бриджа.

-Уж не знаю, обрадует это вас, или огорчит… искурить не желаете? – неожиданно спросил док. При этом вопросе лицо Джошуа приняло такой вид, будто он озадачен проблемой вселенской важности.

-Нет, пожалуй. Да, а впрочем, впрочем, давайте что ли, хоть я как бы и не искуривал до сих пор ни разу.

Док протянул ему черную сигарету неизвестной какой марки и дал спички. Бридж долго не мог прикурить: одна за другой четыре спички обратились в обломки. Когда же пятая сработала, он разразился диким кашлем. Док тут же выразил легкую степень озабоченности:

-Да уж, пожалуй, не стоило: перед смертью что ни надышешься, что ни накуришься, ах.

И он снова обратился в свое стандартное молчание, то ли ожидая, пока Бридж прокашляется, то ли просто не видя продолжения беседы. Джошуа, не будучи полностью уверенным, что поборол кашель, спросил:

-Так как, док, что там с моей сестрой? И тут же снова закашлялся.

-Все очень просто.

-В чем же заключается простота? – откашлявшись, осведомился Джошуа.

-Простота заключается в аналогичности вашему случаю: ваша сестра также погибнет через два дня, как ни прискорбно.

При этих словах док обильно покраснел, хоть к этому моменту уже вроде успел придти в норму. Он сильно волновался перед откровенными разговорами с пациентами. Джошуа вслед за его взглядом повернулся к двери: там стояла невысокая рыжая женщина. Казалось, она возникла совершенно из ниоткуда. Она была в полном расстройстве чувств, и тому были весомые причины.

 - Кстати, никогда не мог взять в толк, почему вы так не сходитесь внешне – попытался разрядить обстановку Штормбрингер, - я уж начинал подумывать, что вы сводные, или что-то еще в этом роде.

-Мы, действительно, сводные – пропела Мари, которую в школе называли букашкой. Если читателю найдет это занимательным, то оно так и не закрепилось за ней. Наверное, потому что она никогда не обижалась на него. Мари была странной девушкой, у нее были проблемы с психикой, но доктора не могли определить болезнь, поразившую ее нервную систему. Вместо этого они сошлись на мнении, что имеет место ряд латентных заболеваний.

-Тогда почему же вы заболели одинаковой лихорадкой? –подозрительно спросил док, постукивая себя указательным пальцем по щеке. За серьезностью ситуации он на какое-то время позабыл о своей давней привычке, и Бридж бы скорее всего удивился по этому поводу, не будь его мозг занят несколько инымимыслями.

-Ну, док, мы жили в одних и тех же условиях, питались одной и той же пищей и т.д. – отрешенно ответила ему Мари, затем развернулась на каблуках и покинула кабинет. Джошуа проводил ее взглядом.

-Бедняжка, такая же, как и я. Ну, как и я, бедняга, я хотел сказать. Совсем лишилась присутствия духа.

-В отличие от вас, кстати – метко вставил док, и тут же, поняв свою оплошность, попытался ее исправить, - то есть, простите.

Попытка была так себе, но Джошуа не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Он повернулся к выходу и зашагал туда же. Док встрепенулся:

-Э, мистер Бридж, можно полюбопытствовать, что вы собираетесь делать дальше? Джошуа удивленно посмотрел на врача и ответил:

-То, что и положено делать рационально мыслящему человеку в данном случае.

-Ну а если быть несколько более точным?

- Я пойду покончу жизнь самоубийством.

-Сразу же? – док встал из-за стола и направился к Джошуа.

-Ну да, сразу же, не вижу смысла в каких-либо ритуальных действиях. То есть у меня не возникает желаний, типа убить президента перед собственной смертью, тем более что это невозможно.

Док кивнул головой, выражая согласие, но тут же произнес:

-А как насчет разгромить витрину универмага, или там осквернить фонтан на центральной площади? – с ученым видом, вполне подобающим его статусу порекомендовал док. Джошуа покачал головой и снова направился к выходу, печально осунувшись. Но док, по-видимому, не собирался просто так отпускать своего пациента.

- Мистер Бридж, я все же не могу поверить, что вы решитесь на самоубийство, даже в такой ситуации, я вас изучал в течение достаточно продолжительного времени, и могу смело сделать вывод, что на то у вас не достанет моральных сил.

-Док, для таких слабаков, как я, есть специальная служба поддержки потенциальных самоубийств…

Штормбрингер снова перебил Джошуа:

- Джошуа, если вы вознамерились совершить самоубийство, то я бы мог посоветовать вам кое-что более эффективное и надежное, нежели ССППС, так как эти ребята постоянно норовят отвадить клиента, их попытки сознательно проваливаются одна за другой, дело затягивается, клиент испытывает неудобства, и в конце концов отказывается от суицида…

-Постойте, док, но какая от этого выгода фирме?

-Ну у них все схвачено: в контракте всегда прописывается, что в случае отказа, со счета клиента перечисляется сумма двукратно большая, нежели в случае «успешного» осуществления процедуры – вот ведь хитрецы, не находите? Впрочем, если клиент особо настырен, то ССППС его все-таки ликвидирует.

Штормбрингер сбился с мысли и замолк. С ним это случалось довольно часто, и он уже подумывал обратиться к специалистам, правда, никак не мог понять к каким. Но неожиданно заинтригованный Джошуа незатейливо навел его на мысль:

-Док. Вы кажется собирались предложить мне кое-что взамен, и это весьма кстати, а то уж больно в дурном свете вы мне этих ССППС выставили. Не комильфо мне претерпевать на себе кучу бракованных попыток и умереть естественной смертью. Мне, знаете ли, время дорого.

-Да, да, я вам хотел предложить более традиционный метод, несколько позабытый, но все же. В общем, я бы вам посоветовал установить прибор Робинсона, его можно купить в некоторых магазинах. Процедура осуществляется таким образом: продавец, а он же по совместительству специалист, сканирует вам мозг какой-то своей штучкой и получает какое-нибудь слово, часто употребляемое вами, прибор прикрепляется вам в волосы или зашивается в одежду…

-Зачем такие осложнения?

-Ну, в те времена, когда прибор только вышел в обращение, он был крайне не компактен, и будучи повсеместно известен, замечался родственниками и друзьями клиента, и тут же ликвидировался, а это при том, что стоит он уйму денег. Но мы слишком ушли в посторонние размышления, а я ведь хотел рассказать вам, как эта штуковина функционирует. Но Бридж уже стряхнул с себя внезапно наплывший интерес к жизни и истории науки в частности и поспешил скорее закончить разговор:

-Док, последний дурак смог бы продолжить цепь ваших рассуждений: когда клиент произносил кодовое слово, он взрывался, или дематериализовывался каким-нибудь иным образом.

При этих словах Штормбрингер резко отчаянно замахал пальцем, радостно провозглашая:

-А вот и нет, вот и нет же, кислород переставал поступать ему в мозг и он задыхался.

Джошуа округлил глаза: -То есть он умирал не сразу, а…

-Да, перед смертью ему предстояло испытать несколько пренеприятных минут, так что и у этого метода есть свой минус, но зато он работает с противной надежностью. Но самого главного то я вам так и не сказал, дорогой мой мертвый-живой друг!

Тут док раскурил сигарету, театрально затянулся несколько раз и торжественно раскрыл рот, выпуская дым колечками вверх. Но конец терпению Джошуа уже наступил, он, не желая выслушивать очередную реплику дока поспешил удалиться. Тот несколько секунд открывал и закрывал рот, как рыба, и решился принять более активные меры, пустившись в погоню за Джошуа. Но Джошуа тоже переключился с шага на бег, и, будучи куда более быстроногим, вряд ли был бы пойман доком, если бы не столкнулся со своей очухавшейся сестрой, выскользнувшей из-за поворота. Они завалились оба на пол, и Штормбрингер прижал своего взбунтовавшегося пациента к полу всем своим обширным телом. Лежа на нем, он попытался отдышаться.

-Док, будьте любезны слезьте с меня, такой фактор, как вы, мешает мне совершить самоубийство. Мари, на которую не хватило тела дока, медленно поднялась и прислонилась к стене, молча взирая на происходящее. Штормбрингер тем временем решил поставить Джошуа ультиматум:

-Я непременно слезу с вас, если вы пообещаете послушать меня спокойно хотя бы три минуты, окей?

Задыхавшийся Бридж был уже готов на все, поэтому его ответ был увтердителен. Они оба поднялись и уселись на стоявший у лестницы диван.

-Да, Мари, подходите и садитесь вместе с нами, то, что я скажу, касается вас обоих. Мари пожала плечами и села с боку от дока. Она была чем-то довольна, и, видать, настолько довольна, что не могла выжать из себя ни слова. Тем временем док начал:

- С полной уверенностью могу сообщить вам, что через пятьдесят минут я буду в состоянии повысить вам настроение тысячекратно, да что там, двадцатипятитысячекратно! И он воздел палец к потолку, а через него и к небу. Затем потер руки и продолжил: -Док, держу пари, вам это не удастся. На эти слова Штормбрингер только махнул рукой.

-Поверьте мне, удастся. Только, прошу вас, то, что я вам сейчас расскажу, ни в коем случае не должно проникнуть в чужие уши. Точно!

И по своему обыкновению замолчал.

-Э, док, что точно то?

-Если это строго конфиденциально, а это несомненно так, то мы должны покинуть коридор. Хотя время и позднее, и здесь никого нет в данный момент, но может появиться уборщица, к примеру. Поэтому проследуем обратно в мой кабинет.

Через полминуты они были, на месте и док продолжил, не думая о том, что лимит, выданный ему Бриджем, подходит к концу. Главное, он смог снова завладеть вниманием своих пациентов.

-Вчера поздно вечером по секретным каналам я получил список новейших научных изобретений… Изобретенных к данному моменту, короче говоря. Это по-настоящему революционные штуковины, для медицины в том числе. Я пока не владею полным перечнем, но главное, что аппарат корректировки памяти относится к известной мне части. И он сложил руки на груди, торжественно и ослепительно улыбаясь. Он явно ждал радостных вздохов вместо недоумевания.

-Ну а мы то здесь при чем? Док, мне кажется, вы просто тянете время, не понятно зачем.

-Ну как же, дорогой мистер Бридж, мы можем стереть вам из памяти информацию о том, что вы умретев скором времени, вместо этого туда можно будет залить что-нибудь более приятное. Например, мысль, что ваш нелюбимый дядюшка скончался, и последние два дня вы проведете безудержно счастливыми в ожидании щедрого наследства. Ну или еще что-нибудь на ваш вкус, – отвечал доктор возбужденно размахивая руками, – У меня имеется один экземпляр – при этих словах он задорно подмигнул брату и сестре, - я как-никак имею неплохие связи.

Когда Штормбрингер закончил, Джошуа встал с кресла, взял за руку сестру и направился к выходу. Док так и замер с раскрытым ртом, затем с превеликим трудом выжал «Но п-па-п-па-стойте. Постойте же вы наконец! Не можете же вы уйти после сказанного мною! В самом то деле, мистер Бридж!» Уходя, Джошуа бросил через плечо:

-Док, ваши три минуты истекли, мне очень жаль. Все бы так и закончилось, если бы не Мари. Она уже во второй раз приходила на выручку Штормбрингеру.

-Мистер Штормбрингер, я согласна. Джошуа, отпусти меня, дорогой. Теперь пришла очередь Джошуа удивляться.

- Мари, это же полная чепуха и иллюзия, зачем нам это? –повышенным тоном с сожалением в голосепроизнес он, обхватывая сестру за плечи.

Сестра вдруг захихикала и, вырвавшись из рук брата, отправилась в кабинет, пожелав брату идти своей дорогой. Тот и пошел, уже окончательно наплевав на все. Ему и в голову не пришло удостовериться в словах доктора и прочем. Тем временем доктор начал подключать аппарат к Мари.

-Знаете, док, пока вы не провели этот ритуал, я хочу задать вам два вопроса: если вы сейчас сотрете мне память о том, что я умру, то зачем вы вообще нам поведали об этом?

-Ну, мисс, это моя обязанность, также я свято верю в священность свободы воли – пыхтя, ответил он.

-Ой, вы знаете, я тоже, – она счастливо рассмеялась, - я кажется, хотела задать вам два вопроса, а не один, поэтому спрашиваю: мне ведь не стоит встречаться с братом эти два дня, а то он ненароком обмолвиться, а я ведь должны провести это время как нельзя лучше, так ведь?

- Так, безусловно, так, - он тяжело вздохнул, - ну, я вроде закончил. Давайте, заказывайте, чем вам заменить мысль о смерти?

Она мечтательно воздела глаза к потолку.

-Ах, мыслью о жизни.

-Если я вас правильно понимаю, то вы хотите, что бы я вам ввел информацию о том, что ваши результаты указывают на то, что болезнь пошла на убыль, только и всего? – удивленно воздев брови, спросил доктор.

Мари чудно качнулась из стороны в сторону и ответила:

-Не совсем так, но пусть уж будет так, валяйте.

Адская машина заработала под руководством доктора, и через пять минут Мари уже выходила из кабинета, слегка покачиваясь и находясь в полном смятении чувств. Штормбрингер проводил ее до выхода и вернулся в кабинет, выпил рюмку коньяка и отправился домой.

                                                                         2

На следующее утро его разбудил звонок от Фрэнка Эттли, его друга из министерства медицины. Док вышел из пограничного состояния и мертвой хваткой вцепился в трубку, встряхнул головой и окончательно вышел из мира снов.

-Алло, доктор Штормбрингер!

-Коллега, зачем же так орать? – ответил сухой старческий голос на другом конце, - эм-м, я вас разбудил, наверное? -Ничего страшного, - извиняющимся тоном проговорил доктор, - что у вас ко мне?

- У меня к вам кое-какое дело, касающееся ваших ненаглядных пациентов. При этих словах Штормбрингер весь вытянулся и уже взволнованно отвечал, с трудом проглотив комок в горле:

-Я так понимаю, что нам нужно встретиться. Через пять минут я буду готов.

-Спешка ни к чему, умойтесь, позавтракайте спокойно, через час я буду у вас. Да, вот еще что, на этот раз от вас потребуется в два раза больше, чем в прошлый раз. Штормбрингер аж подпрыгнул на месте.

-Но Фрэнк, у меня…

-Я полагал, что вы заботитесь о своих подопечных – вальяжно протянул голос на том конце трубки.

-Вы знаете, у меня кровь пошла носом, - ответил док, утирая нос попавшимся под руку свитером, - но, пожалуй, я смогу добыть нужную сумму.

-Замечательно, значит, ждите меня через час.

-До встречи. 

Штормбрингер положил трубку, тяжело вздохнул и направился к сейфу. По дороге он одевался и хватал с различных неожиданных мест остатки еды. Через десять минут он уже выходил из дома, дожевывая сэндвич и ощущая тяжесть золота в нагрудном кармане. Дорога до ближайшего ломбарда и обратно не должны была занять более получаса, единственное, чего он боялся, так это того, что драгоценности не оценят на нужную сумму. Но все обошлось благополучно, и уже через сорок минут он сидел у себя дома в кресле, весь в нетерпении дожидаясь Эттли. Ожидание не затянулось надолго, Этлли опоздал ровно на 33 секунды. Лишь только открыв дверь, Штормбрингер с порога выпалил:

-Ну, что у вас там? Эттли вежливо отстранил его рукой и проследовал по коридору к кухне. Через плечо он бросил: -Для начала я бы хотел, чтобы вы мне сварили свой кофе. Док разве что не прыгал на месте. Он торопливым шагом направился вслед за гостем, как оруженосец за рыцарем.

-Господи, ну не томите же, начните рассказывать, а я буду готовить.

Он тут же принялся за дело, а Эттли развалился на стуле, ослабил галстук и важно заявил:

-Пока не отведаю вашего чудесного кофе, ни о каком деле речи быть не может.

Штормбрингер пришлось смириться, и он еще более усердно принялся за готовку. Как только Эттли сделал первый глоток, док наклонившись через весь стол, жадно смотря в глаза Эттли, умоляюще протянул:

-Ну-у… Прежде чем ответить, тот осушил чашку наполовину, причмокнул губами, попросил конфету, удостоверился в отсутствии таковых, запросил что-нибудь другое, но непременно сладкое. Док порылся в шкафу и подал ему кусок лимонного пирога и стеснительно попросил не издеваться над ним.

-Ладно, значит, вчера ночью я получил полный список детищ последних пока еще засекреченных научных изысканий и вообразил себе, что номер 51 должен вас заинтересовать в связи с болезнью ваших пациентов…

-Он у вас с собой, этот номер 51? – не дав коллеге закончить, выпалил док.

-Он у меня внезапно окажется с собой, если я увижу на столе нужную сумму, - ответил Эттли и, бросив на собеседника лукавый взгляд, добавил, – не вздумайте применять тут агрессию, вы все равно без моей помощи не сможете им воспользоваться. Да что уж там, вы его даже и не найдете у меня.

-Да у меня и в мыслях…

-Деньги – сухо оборвал дока Эттли. Тот наконец засуетился и выложил на стол сумму. Пройдоха из министерства медицины деловито пересчитал и полез в карман, из которого достал кошелек и повертел его перед носом у Штормбрингера. Подмигнул, расстегнул кошелек, достал из него черный пакетик, залез в двумя пальцами правой руки, мизинцем и большим, и высунул их обратно. Док с трудом заметил между ногтями пальцев коричневый шарик размером с крупинку молотого кофе.

-Почему же я должен верить вам, что это и есть то самое лекарство? – спросил Штормбрингер, не отрывая подозрительного взгляда от крупинки – очень уж это похоже на вот эти вот штуки из банки кофе, знаете ли. Уж не оттуда вы это вытащили, пока я был к вам спиной? - Если бы я собрался обманывать вас подобным образом, то, во-первых, придумал бы что-нибудь поубедительней, а во-вторых, приготовился бы заранее. Ну в принципе, можете мне и не верить, хотя вам только и остается что поверить мне на слово. Но клянусь, я не вру. Вы, конечно, знаете мою натуру, но в то же время вам известно о моей склонности свято блюсти правила договора.

И он положил лекарство на стол таким образом, что Штормбрингер находясь в сидячем положении не мог просто так дотянуться до него. Ему пришлось встать. И сделал он это в большой спешке, совершенно позабыв, что его любимое место, с которого можно спокойно вставать, не рискуя опрокинуть стол, занято Эттли. Удар коленом снизу по крышке стола заставил его подлететь немного вверх, и незакрытая банка с кофе опрокинулась, смешав лекарство с крупинками. Медленно поднимаясь со стула с растопыренными пальцами, Штормбрингер осознавал случившееся. Окончательное осознание заставило его дико закричать.

«В его крике определенно слышно отчаяние - подумал Эттли, - бедняга.»

-О черт побери, какая невозможная дьявольщина, и какой же я идиот, черт возьми! О черт возьми!

-Спокойствие, док. Во-первых, это, действительно, лекарство, настоящее лекасрство. Во-вторых, никакой катастрофы не случилось, нужное зернышко легко идентифицировать из-за его идеально круглой формы. Я понимаю, что это сизифов труд, но я даже помогу вам.

-Я, да… Подождите. Мне срочно нужно сделать телефонный звонок!

Док резко соскочил со стула и помчался в зал к телефону, ругая себя по чем свет. Он надеялся, что Джошуа Бридж окажется дома и будет в состоянии ответить. После долгого ожидания это случилось.

-Алло.

-Джошуа, Джошуа, то есть мистер Бридж, я так рад вас слышать! Я так рад, что вы живы, в конце концов!

-Док, если вы помните, это ненадолго. Честно говоря, я вообще не пойму, зачем снял трубку.

-То есть как? – ошарашенно спросил Штормбрингер и, спохватившись, тут же продолжил, - мы сейчас найдем круглое зернышко, и все будет в порядке!

-Какое к чертям зернышко? – лениво протянул Джошуа, почесывая кончик носа мизинцем.

-Лекарство! Лекарство от вашей болезни! Вы спасены!

-Даже если бы это и было правдой, в чем я очень сомневаюсь, то мне это все равно не поможет, если вы, конечно, не стоите сейчас у меня за дверью с этим лекарством в руках.

-То есть как вас понимать?

-Ну я решил послать все к чертям и выпил чашку чая, разбавленного ядом гюрзы, если медицинский справочник не врет, то закончусь через три-пять минут. Вот такие пироги, а засим, до всего хорошего, пока.

И он положил трубку, оставив Штормбрингера на растерзание тяжким мыслям. Но уже через пару секунд он сбросил оцепенение и медленно заковылял в кухню. Как только он сел за стул и, обреченно схватившись за голову, грузно вздохнул, Эттли вяло проговорил:

-Мои соболезнования, мой друг, соболезнования вдвойне. Док встрепенулся и переспросил:

-Вдвойне? -

Да, вдвойне. Я огорчен скорой смертью мистера Бриджа, но не меньше тем, что мне придется разочаровать вас и насчет его сестры.

-Неужели она тоже покончила собой?

-О нет, совсем нет.

-Так что же с ней случилось? Не томите – в нетерпении произнес док и внезапно осушил свою чашку кофе, к которой до этого не притрагивался, Эттли тут же посмотрел на часы.

-Вы уверены, что хотите знать? Я бы вам не советовал.

-Что-то, ужасное, шокирующее? Да ну и ладно, рассказывайте!

-Ну, значит, вы сами меня попросили. Слушайте: мисс Мари заразило правительство, о чем та была осведомлена. Латентный вирус, как мы его прозвали, был найден в космической пыли…

-В чем?

-Неважно, долгая история. В общем, он имеет не совсем земное происхождение и решительно ни на что не похож, ни на какую из известных нам болезней, естественно, что мы решили испробовать его на человеке. Но мы не врачи-изуверы времен нацистской Германии, нам нужен был доброволец, и он нашелся, а точнее она.

-Интересно, как же вы на нее вышли, уж не развешивали же вы объявления? – осведомился док, буравя Эттли взглядом все более остервенело.

-Мы нашли ее в психической клинике. Ну как бы вам сказать, она была не совсем добровольцем, но и не особенно противилась. Перед ней поставили условие: ее заражают бактерией, которая убивает ориентировочно по истечении месяца, при чем до этого события не причиняет никаких неприятностей. В течение этого времени она обязана проходить обследования и сдавать анализы. Вы, наверное, хотите знать, почему мы доверили это дело вам, а не своему человеку?

-Да, знаете ли, заинтересовался я что-то вдруг этим вопросом, – ответил док, попытавшись свою неудачную иронию подкрепить своим слабым актерским мастерством.

-Вы удачно подходили для этой задачи по трем причинам: вы талантливы, не суете свой нос куда попало, по причине скорее не мудрости, а непроходимой тупости во всех сферах помимо медицинской. Ну и, что самое главное, вы ничуть не были осведомлены о происхождении вируса, а потому могли судить непредвзято. А уже после ваших обследований Мари приходила к нам, и мы подвергали ее также и своим тестам. Полученные выводы сравнивали с вашими.

-И каковы же были ваши выводы? Штормбрингер позабыл обо всем и с нетерпением ждал продолжения.

- В конце концов мы бы ее излечили, лекарство было на подходе, но она нарушила условия договора, заразив ненавистного ей брата. В общем, нам пришлось устранить ее, все равно мы выжали из нее все соки.

И он замолчал, хитро поглядывая на Штормбрингера. Затем, подмигнув ему, продолжил:

-Да, вы же хотели знать, какие мы сделали выводы, да и вообще, выяснить все более подробно. Но я, пожалуй, не буду вам помогать в этом. Уж слишком я утомился от этой пустой болтовни, да и так уже наговорил вам лишнего. Эттли сочувственно покачал головой, наблюдая за начавшим понимать Штормбрингером. Тот недовольно замычал и спросил:

-Вы меня что, убить собираетесь?

-Уже практически сделал это. Зря вы пили ваш кофе после того, как вернулись из зала.

Эттли поднялся из-за стола и направился к выходу, уже закрывая за собой дверь, он бросил взгляд на часы и произнес:

-Вам осталось тридцать девять секунд. Ой, уже тридцать… тридцать семь.

И, идиотски хихикая, он захлопнул дверь. Док оказался в ступоре, не зная, что предпринять, не зная, верить ли Эттли. Но все его сомнения, действительно, разрешились через полминуты.