… А гул всё нарастал. Он звал, сотрясал до самой глубины души. Он был таким раздражающим, как звук давно надоевшего будильника.

         … Неужели надо вставать?! Так рано… Так хочется спать.

Нет! Подъём! Надо, срочно куда-то надо идти, что-то делать...

Правда я не помню, куда мне надо, где я и что я, но это не важно. Главное сейчас – разлепить веки…

Прозрачная твёрдая грань медленно отодвигается в сторону. Я ничего не помню… Надо, наверное, вставать. Зачем?

Что случилось? Где я? Почему мне кажется, что я родился заново? Я не помню того, почему я думаю, зачем я молчу. Странно, но я не могу вспомнить даже смысл своего сущее.. существования. Да и помнил я его когда-то? Вот даже слова не сразу приходят… а куда же слова приходят?

Так, память всё же возвращается, вот эту грань мы называем стеклом, а эти странные наросты на теле — это, наверное, руки и ноги.

Я (я ли?) лежу в большой ёмкости, заполненной зеленоватой жидкостью. Нет, ни за что не вспомню, как она называется.

Не могу ничего понять. Ничегошеньки не помню…

Я, конечно, сейчас ни в чём не уверен, но похоже, что наша ци… цивилизация устроена так, что нормальный человек не может забывать столько. Это что же, я псих? А это камера для безнадёжно больных?

Ладно, потом разберёмся, встаём. Так-так, комната, одна… Дверь, да, это так называется. На стене висит кусок ткани. Что это? По… полотенце! Ура, память постепенно возвращается.

Интересно, сейчас в голове так приятно, так легко, так логично, как не было, пожалуй, никогда.

Вот это жизнь: с одной стороны псих, а с другой — просто заново родился…

— С пробуждением! — послышался тяжёлый машинный голос. Ну вот, тут кто-то есть. Ура?

— Кто тут? Что такое? Где я? … Кто я?

— Прошу вас, медленно, спокойно отвечайте на вопросы, которые я вам задам. Это поможет вам вспомнить многое. Остальное вы узнаете от меня, — доносилось одновременно отовсюду. Так могут звучать только динамики.

— Кто вы? Где я? Это что за допрос? Что вам надо?!!

— Мы располагаем достаточной информацией о вас. Ответы вам нужны много больше, чем нам. Итак, вы готовы?

Монотонный механический голос не может ни разгневать, ни успокоить. Это просто череда звуковых волн, несущих информацию. Это отрезвляет. В любом случае, выход только один. Я ответил:

— Да.

Машина начала допрос:

— Ваше имя?

Ну откуда я знаю?! Я же сказал, что ничего не помню!

Я хотел повторить это автомату, но вдруг с языка сорвалось:

— Виктор.

Ну и имя! Хотя…

— Фамилия?

Дальше уже было проще. Я просто открывал рот, шевелил языком и удивлялся, как все начинает проясняться.

— Столяров.

Ну это уж куда ни шло.

— Ваш адрес?

— Смоленская область…

— Нет, — перебила машина, — подробнее. Ваша планета?

Неужели так всё запущено? А ведь не помню. Луч света, отражающийся в глазах, падает на…землю падает…

— Земля! Earth!

— Страна?

— Россия.

— А вот теперь ваш адрес.

— Смоленская область, город N, улица Луначарского 23.

— Ваша эпоха?

Я вздохнул с облегчением. Номер паспорта сейчас я б точно не вспомнил.

— Хм, XXI век. Её надо озвучивать? Age of Empires? Нет, это скорее о холодной войне. Эпоха длинного прыжка? Нет, это только о России. Не знаю, может, мир абсурда?

— Достаточно. Год, который вы помните.

— 2010… нашей эры… от Рождества Христова…

— Число?

— 19 февраля, — уверенно ответил я. Это яркая (с 1861 года) дата, так что в память она врезалась, а вообще, может, и не сказал бы.

— Вы НЕ помните ещё что-нибудь?

— На удивление, нет.

Я правда вспомнил всё: уездный город N, мои будни и то, что другие называют праздниками, войну на Ближнем Востоке, недавно вышедшую новую книгу Н.Перумова и мастерский гол Тьерри Анри.

О, Небо! Так что же я здесь делаю? Такой склероз, такая машина, такой погреб. Это… сон?

— Ваши вопросы.

С чего бы начать?

— Где я?

— Планета GHD-7856, система Синаросса, на вашем языке, в созвездии Гончего пса.

Инопланетяне! Отпад.

— Какой сейчас год?

— 2144 вашей эры.

Это не смешно, мне 140 лет! Если это розыгрыш, то я убью шутников, и суд меня максимум отправит в сумасшедший дом, а то и вовсе оправдает!

— О’кей, — сказал я со вздохом, — произошла ошибка в летоисчислении?

— Нет, — ответил бездушный механизм.

Вот вам и «format drive C complete». Как же мне узнать, что произошло? Надеюсь, наводящими вопросами я заставлю машину мне всё рассказать?

Я указал на ёмкость, в которой лежал:

— Это анабиозная камера?

— Да.

И молчание.

Чудесно, это машина меня выведет из себя.

И тут я понял, что нужно задать один простой вопрос:

—    Что произошло в ближайшее время после 19 февраля 2010 года?

—         Тогда планета Земля Солнечной системы подверглась акту агрессии со стороны Магацитлов[1], межгалактической пиратской цивилизации. Они не имели базовой планеты и на протяжении многих галактических циклов вели партизанскую борьбу с развитыми расам Галактики.

20 февраля 2010 года в 00 часов, 16 минут мощный энергетический удар прошёлся по планете Земля. Эпицентром был город Киев. Результат: смещение планеты со своей оси, парализация практически всех технических средств местной цивилизации и обморочное состояние большей части её населения с помощью резонансного воздействия на человеческий гипофиз…

Я спросил:

— Что было дальше?

— В то время крыло Магацитлов спасалось  бегством от МежГалактических сил. Находясь в условиях жесткой изоляции, они испытывали катастрофическую нехватку базовых ресурсов. Один из кораблей высадился на планету Земля после удара затем, чтобы собрать всё, что было возможно и, чтобы замести свои следы, взорвал данное небесное тело.

— Взорвал? — крикнул в недоумении я. Этого не может быть! Неужели это конец?

— Да. Агент МежГалактического ведомства, находящийся на корабле Магацитлов в качестве диверсионного работника, успел только телепортировать четыре парализованных тела самых достойных по общечеловеческим критериям землян  на ближайшее небесное тело: на планету Марс солнечной системы.

Так нас четверо? Замечательно! И каково же себя чувствовать Избранным … м-м … «по общечеловеческим критериям»? Да никак. «За державу обидно».

— Эти тела пролежали на поверхности Марса в течение 34 часов, пока подоспевшие агенты не переправили их в центральную больницу на Синароссе. Их состояние было катастрофическим. Тем не менее, недельный сеанс анабиоза вернул им потерянные тела.

Во как! Не спас жизнь, а лишь вернул потерянные тела. Сломалась игрушка — починим!

— Но по закону №199 «О предитегрированных цивилизациях» последние в истории земляне были помещены в анабиозные камеры длительного содержания до тех пор, пока не истечёт срок релевантности.

Хм, в поисковых системах можно… вернее можно было сортировать информацию по релевантности и дате. Релевантность — частота встречаемости ключевой фразы в единице объёма просматриваемой информации, измеряется в долях единицы или в процентах. Что же оно значит в данном контексте? Да какая разница?! Сейчас нет ни Рамблера, ни f-комьюнити, НИЧЕГО! Это не просто катастрофа, это конец. Всего. И какой смысл имеет непонятное слово? Что-то вроде срока секретности, наверное.

— Данный срок истёк 24 часа 43 минуты назад. Вы и трое ваших соотечественников успешно прошли курс физической и сейчас проходите курс психологической реабилитации.

Это у них реабилитация такая? А хотя … помогло же! Если сравнить человека с компьютером, то моя ОС всегда была отточенной под меня и боеспособной, а винчестер они мне к дампфу снесли. Ну спасибо хоть, что инфу на RW-шки скинули, а потом загрузили обратно. Частями. Вот почему она мне пластами возвращалась. А потом они, видимо, ещё дефрагментацию сделали, по полочкам разложили. Это сырую-то систему при первом запуске дефрагментировать!  А толку? Хотя, кто пробовал? Мне вот помогло. Да ещё как!

Итак, мой внутренний компьютер «реабилитирован», свеж и жаждет борьбы, новых задач. А что со мной физически они сделали? Руки-ноги и всё остальное на месте. Поры раскрылись, кожа, кажется, блестит здоровьем.

Я потянулся. Мои мышцы благодарно пустили меня в подобие танца. Я возносил руки к небу, приседал, падал, проводил сложные движения в бешенном ритме. Моё новое тело повиновалось мне безукоризненно.

 Было приятно, примерно так же, когда я решал одну сложную тригонометрическую задачу. Она была довольно громоздкой,  но процесс поиска был плавен, могуч, лишён упрямых модулей с их механическим перебором вариантов, квадратных уравнений с их тупыми арифметическими подсчётами. Я вёл гибкую цепь абсолютно равносильных преобразований, как кормчий, вёл корабль по скалистому скоростному потоку, подводные камни которого были хитры, непредсказуемы, но не противны и не однообразны.

Это был особый пример, это был особый день.

А сейчас инопланетная медицина вернула мне ясность ума и гармонию тела. Цивилизация Земли погибла. Кошмар, Холокост, Апокалипсис. Но нас осталось четверо в совершенно другом мире. Не знаю, как они, а я готов к фундаментальным свершениям!

— Имена оставшихся землян, — властным голосом потребовал я.

— Adams, Wes, 1994.15.11, Nottingem, UK

Англичанин, сверстник, хорошо…

— Monk, Katie, 1994.11.01, Manchester, UK.

Это что, заговор? Их уже двое. Последний наверняка китаец будет, по теории вероятности. Точнее китаянка.

—    Pavlova, Maria, 1994.08.27, Yaroslavl, Russia.

Дважды два — четыре….

Из пола выехал ящик, похожий на старинный сундук. — Здесь одежда. Одевайтесь и проходите в единственную дверь. Там вас ждёт представитель единой Галактики. Моя программа завершена — и голос умолк.