После ухода мастера Йоты пауза затянулась.

— Ну что, господа, какие будут соображения по поводу сложившихся обстоятельств? — спросил я.

— Я надеюсь, решение о дальнейшей судьбе будет единогласным? Никто не хочет в анабиозную камеру? — добавила Мария.

— В принципе, новая планета землян, напичканная совершенной техникой, является тоже своеобразной анабиозной камерой земной цивилизации, — сказал я после вразумительной паузы.

— Сон — лишь бегство, откладывание на долгий срок важного решения. Мы должны сделать выбор не только за себя, но и за тех, кого сейчас уже нет с нами, за миллиарды землян, живших до нас. Не стоит забывать, что мы всё-таки Избранные. 

Это в точку! Свой человек этот Вес, может сразу схватить быка за рога…

— Интересно, по какому принципу они выбирали нас? — подала мысль Кэти.

— Да какая разница?! Всё равно объективного параметра не существует. А много ли толку от сравнения земных и общегалактических ценностей. Всё равно мы их никогда не поймём,  — сказал Вес.

А мне пришёл в голову монолог мастера Йоты. Когда он говорил об энергии, наших мировоззренческих постулатах, отсутствии культуры, менеджменте, он поочерёдно выделял глазами каждого из нас. Возможно, через этот логический ряд можно вывести какую-то закономерность.

— Ну почему же это невозможно понять. Они умеют делать хладнокровный выбор при предоставленной альтернативе, это мы уже поняли. Так что критерии можно будет сейчас и определить, если это нам интересно, — сказала Мария.

— Допустим, и как мы можем это сделать?  — спросила Кэти.

— Ну, я думаю, что они использовали какой-то расширенный вариант Инь-Ян. Скорее всего, мы должны так или иначе дополнять друг друга. Но в то же время мы должны быть настолько самостоятельны, индивидуальны и целостны, что по каждому из нас можно составить слепок нашей цивилизации целиком.

У неё всё получается так складно и непротиворечиво. Например, когда это мы успели так хорошо узнать инопланетян, если видели только одного и то минут двадцать и больше ни одного другого не увидим?

— А не сильно ли ты увлеклась? — спросил я. — Может всё проще?

— Мария, ты рассуждаешь, как бы ТЫ сделала выбор на их месте. А они могли мыслить совсем по-другому, мы этого не можем знать, — сказала Кэти. Она прямо-таки мои мысли озвучила. Интересно, но с каждым из моих «коллег» мы в чём-то очень и очень сильно сходимся. Может, Мария и права, закономерность есть.

— Многие философы Земли не раз толкали мысль, что принципы логики  едины для любой цивилизации. По-моему, инопланетяне нам кроме логичности как раз ничего не показали.

— А по мне, так этот наш разговор вовсе не логичен, — сказал  Вес.

— Это почему? — не поняли мы.

— Вообще наше существование нелогично. Ну скажите мне, зачем им с нами возиться? Они же нас спасали, причём времени и сил не жалели. Их агент, рискуя жизнью, нас на Марс телепортировал. Они нас лечили, кормили, восстанавливали, ресурсы, то есть, тратили. А зачем? И с чего же они решили, что за «украденные», как он сказал,  у нас сто лет жизни они ДОЛЖНЫ нам планету. Я, конечно, в рынке звёздной недвижимости не ориентируюсь, но, по-моему, бесплатный сыр только в мышеловке. Какие силы могли вынудить их нам вообще что-то давать?

— Насчёт мышеловки не бойся: с нас взять сейчас нечего, а вот пытать, убивать, заставлять работать обманом, да ещё с таким цирком, — глупо, — начал объяснять я. — Можно было бы сразу, только вылезли из камеры — становись! За работу! Или там на мозгобойню. Или что им там от нас нужно. И мы бы пошли. Мне показалось, или у нас после пробуждения память портачила, нам её возвращали? Мы бы не сопротивлялись, просто не были бы в состоянии. Они могли взять от нас всё, что могли, но не взяли ничего. И не требуют, пока.

— Да, ты прав, но почему же? — не понимал Вес.

— Над ними есть такая сила, которая на Земле была редкостью, — сказала Кэти.

— Это что же за сила такая? — поинтересовалась Мария.

— Нравственность. Простая сила данного слова. Они обязались не обманывать и поступать сообразно их кодексу чести. Эти правила они могут легко нарушить, но потеряют при этом они гораздо больше. Можно всю жизнь рассматривать, как гигантскую стратегию, где мы только постоянно размениваем одни (невыгодные) виды ресурсов на выгодные в данных условиях. Но это не только слава, богатство и деньги, но множество нематериальных, сложных, порой, недоступных пониманию ресурсов, таких как честь, мораль, гордость, — высказалась англичанка.

Между прочим, я тоже в своё время пришёл к похожим выводам. Я решил обобщить:

— Дико, но почему бы не считать совесть ресурсом, которого у всех изначально одинаковое количество, но одни её бросают в грязь, а другие считают высшей ценностью. Я тебя правильно понял, Кэти?

— Примерно.

— То есть вы считаете, что нравственные законы — это такая макулатура, которая есть всегда, а ты сам решаешь, выкинуть её или нет? — возмутился Вес.

Именно возмутился, его это аж за живое схватило. Для подлого человека эти слова — так, рассуждения, ничего особенного. Но британец принимает их близко к сердцу. Да и Кэти с Марией тоже. В приятную я компанию попал. Не продадут тебя, не кинут. Потому что некому продавать…

— Практически, только не макулатура, а скорее автомобиль. Он заставляет тебя пылиться в пробках, покупать бензин. В общем, создаёт много неудобств. Ты подумаваешь, не продать ли его, нужен он мне? Всегда же есть, например, метро, — ответил я.

— Только вот продав моральные принципы один раз, ты их никогда не сможешь вернуть, а вот что ты получишь взамен — никто не знает, — ответила Кэти. Я кивком головы дал понять, что она продолжила мою мысль.

— То есть вы дорожите моралью только потому, что боитесь потерять неизвестно что, боитесь неизвестности? – изумился Вес.

— Нет, мы просто если в казино что-то и ставим, то не на зеро.

— Интересная точка зрения. Трудно с вами согласиться, но она внушает мне доверие, — сказала Мария. — Когда кто-то мне говорит, что он-де мягкий и пушистый, честный и принципиальный, то пелена недоверия сразу окутывает этого человека в моих глазах. А вы вот утверждаете: продали бы мы вас всех, но нам это просто не выгодно. Не сейчас, в данный момент невыгодно, а в принципе, иначе мы сами себя потеряем… Убедительно! — заключила уроженка волжского края.

— Всё это, конечно, прекрасно, только я на нашем месте не стал бы так хорошо думать о тех существах, которых мы совсем не знаем. Конечно, хотелось бы, чтобы галактическая цивилизация развивалась по пути гуманизма, но это так маловероятно, что стоит поискать другие причины такого странного поведения, например, какая-то традиция или дурацкая шутка… — обобщил я.

— Да уж, может быть. Инопланетян понять сложно. Но теперь мы точно можем понимать друг друга, — сказал Вес.

Да, понимать-то мы друг друга  можем, правда с трудом. Ещё бы не этот свистящий Инглиш, то было бы вообще хорошо. Но всё равно чувствуется, что мы уже команда, которой по силе решать любые задачи. А их будет много, очень много, но… Почему-то будет легче, намного легче, чем кому бы то ни было до нас… Почему же?

Наверное, что-то меня за живое задело. Я ПОНЯЛ, почему будет легче. И мне казалось, что я могу. Это объяснить им и только им. Только здесь и только сейчас.

— Столыпин как-то сказал: «Умейте отличать кровь на руках врача от крови на руках палача», — начал я издалека.

Саксы недоумевающее смотрели на меня.

— Это был комментарий по поводу указов 1907 года о введении военно-полевых судов на территориях Российской Империи для нормализации послереволюционной обстановки, — пояснила Мария нашим «коллегам», не знающим русской истории, хотя им от этого вряд ли стало понятней.

А я продолжил:

— Магацитлы были врачами….

— ЧТО?!!!! — изумились все.

— Сто лет назад был Холокост, опустошение, вернее очищение опустошением. Мы, люди, часто замечали нашу парадоксальную природу. Чтобы лучше вам меня понять, процитирую вашего родного Свифта. Он говорил, что мы пьём, когда не хотим пить, спим, когда не хотим спать, мы все тщеславны, жестоки, мы не думаем о собственной душе, в то время, как наше тело никогда ещё не оставалось без тщательнейшей заботы. Мы цивилизация, которой нужно лишь хлеба и зрелищ! Вспомните наш мир, вспомните прогресс. Где он был? К чему он вёл??? Это была иллюзия!

— У Свифта такого не было! — возмутился Вес.

— Это уже от себя, — объяснил я. — Что такое прогресс? Процесс развития Разума, свободы? Может, ещё культуры скажете? Прогресс Земли — путь совершенства материальных удобств, а не духа. Третья от Солнца планета — царство жирных, страдающих одышкой и геморроем тел млекопитающих и тараканов. Явно не оплот Разума во Вселенной!

— Вообще-то о мёртвых говорят хорошо или не говорят вообще, — заметил Вес.

— Виктор, ты не прав. В истории было много кошмара, я согласна, но ведь есть же и прекрасные моменты. Открытие формулы бензола Кекуле, «Купание красного коня» Петрова-Водкина, изобретение языка гипертескстовой разметки и застёжки-молнии, — начала диспут Мария. — Разве всё это не высшая фокусация Разума, Духа, Ноосферы, разве это не то, ради чего стоит жить?!

Россиянка смотрела на меня с недоумением. Она действительно верила в то, что говорила. Поэтому я убедился в своей позиции ещё больше:

— Всё время своего существования коммунисты оправдывали своё бескультурье (катастрофическое бескультурье, отражающееся на четвёртом уже поколении россиян, разительно отличающееся по своему уровню с традициями дворянского образования) В.Маяковским, например. Вытащат его как знамя (нет, как щит) и идут, прикрываясь им к войне, к застою, к катастрофе. «У нас есть талант. Он всей душой за нас. За нас ещё Есенин с Блоком выступали. Один гений пересилит тысячу сволочей и подонков. ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА. За борт мораль, забудем дух, справедливость, милосердие — вперёд к светлому будущему диалектического МАТЕРИАЛИЗМА». 

Я сделал паузу. Достал наш драгоценный DVD. Продолжил:

— А результат вы знаете. «Растленья душ и пустота, что гложат ум, и сердце ноет…», так вроде у Тютчева? Не надо, прошу вас, приукрашивать события. Земля испокон веков состояла из популяций сволочей и предателей, из обществ прямоходящих животных с бинокулярным зрением. Их цель — комфорт физический, их средства — любые, ведущие к достижению цели. Их мир: беспринципная борьба за место под солнцем, в которой каждый сам за себя, где нет никому доверия, где право сильного — единственный закон, который можно уважать, но только до тех пор, пока лидер действительно силён. Это НАШ мир, мы в нём жили, и за тысячелетия там НИЧЕГО не изменилось.

Только лицемерие и ложь человеческого общества стало принимать всё более и более изощрённые формы.  Чтобы получить власть над людьми лидер может пообещать всё, что пожелают плебеи. А чтобы они не взбунтовались, можно поддерживать иллюзию права и справедливости сначала на словах… а потом и на уровне бумажек.

Но это ничего не изменило!!!! Война, теракт, катастрофа вмиг меняют ситуацию, законы приличия забыты, всё возвращается к исконной, истинной сути. Так живут рабы, так живут животные.

И самое интересное, что их всё устраивает. Это их мир, живущий по их законам. Какая разница, что постоянно шепчут на ухо какие-то люди странные слова о чести, морали, праве. Со стороны может показаться, что это законы и убеждения большей части населения. Иллюзия! Они живут из страха наказания, трепыхая и возводя в ранг божества Сильного, Того-Кто-у-Власти.

А ещё среди животных есть и люди, человеки, так сказать. Вы представляете, они верят тому, что мир живёт по законам чести и справедливости. Они чтят законы не из страха наказания, а потому, что им противно поступать против совести. Они верят окружающим, живут по правилам, и слово душа и нематериальный мир, может даже Ноосфера, для них не пустой звук. Наивные люди! Их, правда, из поколение в поколение становится всё меньше, вымирают, бедняги. Но они явно попали не в ту компанию. Земля — мир зверей, животных в человеческом обличье. Это мир хозяев, но прежде всего, это мир рабов, ибо рабам свобода не нужна, им необходимы свои собственные невольники!!!!!

А диск по-прежнему лежал у меня в руках.

— Но теперь их уже нет. По странному стечению обстоятельств, среди нас нет ни одного раба, желающего вреда другим и наслаждений для себя. Для нас всех гуманные идеи стали неотъемлемой чертой жизни, мы не мыслим нас самих без тех принципов, которые лишь условны для большинства землян и из-за которых мы, может быть, всё ещё живы. А остальные…

Никто, в принципе, не будет упрекать землян. Ну рабы и рабы. Пусть покоятся с миром! Но всё, чем они оправдывались, всё, что вносило краски в чёрно-белое существование планеты полярных сияний — здесь! И мы — здесь, свободные, честные и молодые. Мы — дети Земли, дети Великой идеи Гуманизма и Морали. А всё остальное — суета и тлен. Получается, что человечество ничего, по сути, не потеряло. Всё главное выжило, — заключил я. — Это был очищающий Холокост. Цивилизация не погибла, даже не потеряла ничего существенного. Просто сбросила балласт, слежавшийся, душивший её мусор. Наша задача — всего лишь не забыть, какой ценой добыто это всё, — я указал на DVD, — и приумножить эти богатства. Это будет сложно, очень сложно, но ради этого стоит жить, с улыбкой наблюдая каждый восход нового Солнца. В то же время будет легче, потому что каждый день светило будет озарять землю, по которой ходят в полном смысле слова ЛЮДИ, и только люди. Кто же это сказал: «Я видел красный день: В РОССИИ НЕТ РАБА»? Как это кстати!

Я закончил, нависла пауза. Потом, переосмыслив, Мария сказала:

— Ты прав, намного легче пережить боль от потери человечества мыслью об очищении, а не об уничтожении цивилизации!

Я вёл этот «монолог Сатина» на английском, единственно общим для нас языке, но первой поняла меня всё же землячка. Хотя не совсем так, как я имел в виду, но она хотя бы уже не спорит!

— Как жаль, что мы поняли нас самих слишком поздно! — добавила Кэти.

На душе от этого остался лёгкий привкус горечи, но она не шла ни в какое сравнение со свалившейся с наших плеч горой переживаний относительно смерти нашей планеты.

…Когда мастер Йота вернулся, мы были полны сил и желания начать новую жизнь. Совсем новую, полную смысла, добра, истины, красоты…