АКСЕЛЕРАТЫ-1, КЛЕТКА (эпизод 1 из 3)

Большая многоместная каюта. Четыре кровати, около каждой - тумбочка, два стола, один компьютерный терминал. В разных углах - двери: одна - в душ, другая - в туалет. Журнальный столик. Стул. Кресло.

Всё.

Да, ещё встроенный в стену шкаф для одежды. И пищесинтезатор.

Теперь уже точно всё.

И в этом помещении надо прожить шесть дней.

Выходить наружу, конечно, можно. Подходишь к двери, ставишь ладонь на сенсозамок - и путь открыт. Можешь бродить по звездолёту сколько душе угодно. Однако все пассажиры сидят за толстыми бронированными дверями. Всё, что необходимо для жизни, у них есть; от туалетов и душа до компьютеров и автоматов для синтеза пищи. Наружу их может выгнать только аварийная ситуация или любопытство. Впрочем, любопытных немного. Ничего интересного за пределами каюты нет.

Блестящие пластиковые полы. Лабиринт коридоров. Очень запутанный лабиринт. Запутанней не придумаешь. На каждом повороте - карта с чётким указателем: «ВЫ НАХОДИТЕСЬ ЗДЕСЬ». И жирная красная стрелочка, похожая на рисунок от руки маркером. Чья-то неразборчивая подпись в углу листа.

Остро и холодно светятся люминесцентные лампы. Время от времени по пустынным коридорам с тихим гудением проезжают роботы-уборщики. Под матовой обшивкой стен сочно гудят силовые кабели. Изредка мелькают блики на объективах  камер видеонаблюдения, которые висят на потолке и поворачиваются вслед за любым движущимся объектом. На всякий случай. От каких-нибудь террористов или помешанных, которые начнут вести себя неадекватно.

Говорят, что действия все бродящих по коридорам анализируются специальной компьютерной программой. В это можно охотно поверить. На борту – сто двадцать человек команды. Три смены по сорок человек в каждой. На такой громадный пассажирский лайнер этого хватает впритык. И слишком большая роскошь заставлять кого-то заниматься наблюдением за скучающими пассажирами. Будто больше дел нет.

Изредка в дальних концах коридора мелькает фигурка стюардессы, которую время от времени вызывают то в одну, то в другую каюту. Сталкиваясь нос к носу с каким-нибудь любителем прогулок, она на мгновение застывает, прижимая к груди какую-нибудь салфетку или любую другую мелочь, наличие которых в каютах трудно предусмотреть, тоненькие арочки её бровей взлетают вверх. Она кивает и улыбается. А потом бежит дальше. Гулять по звездолёту не запрещено. Даже детям...

Полине одиннадцать лет. Она живёт на Солнце-3, иначе говоря, на Земле – легендарной прародине всего человечества. Это даёт право гордиться своим происхождением.  Быть по происхождению чистокровной землянкой – что может быть лучше. Многие не могут себе этого позволить. В основном в силу финансовых причин. И в силу миграционной политики, которую весьма жёстко проводит Федерация. Прописаться на Земле всё труднее и труднее. Большинство представителей Homo sapiens проживает в отдалённых колониях со скудным растительным и животным миром. Там иногда даже воздух выдают строго размеренными дозами.

Полина не понимает, как можно жить в таких ужасных условиях. У неё всё совсем по-другому. Папа у неё – очень важный человек. Настолько важный, что об этом лучше лишний раз не говорить. И средств у них вполне хватает. Не только для того, чтобы жить на Земле, но и для того, чтобы каждые каникулы путешествовать куда-нибудь в глубокий космос. Иногда это просто поездка ради поездки, но чаще всего конечной целью путешествия является какая-нибудь планета курортного типа, где можно отдохнуть. Слово «отдохнуть» и для Полины и для её папы – это не значит перевести дух после трудов праведных, скорее, это просто весёлое времяпрепровождение.

Летние каникулы наступили два дня назад – 29 мая. А неделю назад у Полины прошёл день рождения. Отец крайне неуютно чувствовал себя в компании Полининых подруг и друзей, натужно улыбался, смущался, выдавил из себя несколько слов поздравления, самые общие фразы, и очень быстро ушёл. Ещё год назад ему было проще: тогда они были ещё дети. А сейчас слишком повзрослели, чтобы их считать просто за малышей.

На следующее утро, когда дочка проснулась, он пожелал ей дежурного «доброго утра», извинился за отсутствие подарка, и в качестве такового пообещал свозить девочку на Канопус-4, известный курорт.

 Полина начала строить всякие планы, на отдельной бумажке записывала, что нужно с собой взять. Хоть она летала давно, далеко и часто, любое путешествие по глубокому космосу было для неё событием. И самым интересным был не пункт назначения, в конце концов, все планеты похожи одна на другую, а сам полёт.

Отец Полины - крайне занятый человек, и долгие дни в полёте - единственное время, которое они могут провести в обществе друг друга. Он умеет сделать так, что пребывание в крохотной каюте становилось лучшим временем в жизни девочки.

Действительно, где ещё можно вдоволь подурачиться, не представляя себе бульдожье лицо начальника охраны перед монитором камеры видеонаблюдения?

Говорят, что ожидание праздника лучше самого праздника. Полина уже давно поняла истинность этого высказывания. Когда впереди целые каникулы, живётся легче и веселее. Самые противные и злые преподаватели кажутся добрее, даже уроки по самым неинтересным предметам становятся в меру занимательными...

Так было всегда. И даже в начале этих каникул. Всего два дня. И вдруг всё резко изменилось. Это произошло в какие-то несколько минут. Только что, кажется, отец, посвистывая, отправился в свой кабинет, пискнул динамик включенного системного блока, какое-то время висела обычная вечерняя тишина. Полина едва успела обвести на контурной карте очертания созвездия скорпиона, как отец подошёл к ней сзади. Уже по его дыханию девочка поняла, что что-то случилось.

«Что-то» случалось часто и постоянно, поэтому она особо не обеспокоилась. Работа у папы такая. Тут уж ничего не поделаешь.

О том, что произошло нечто неординарное, стало ясно в следующую минуту. И все планы мгновенно рассыпались. Словно карточный домик от дуновения. Даже не так. Карточный домик рассыпается бесшумно, а тут всё рухнуло с таким треском, что шум, почти осязаемый, стоял до сих пор.

- Полюшка! Я не смогу никуда уехать. Я взял тебе билеты, сегодня вечером ты полетишь на Весту-5, там у нас родственники живут... Я не помню, как их зовут... Какое-то время тебе нужно провести там.

Отец называл её Полюшкой, когда хотел о чём-то попросить. Однако ещё оставалась слабенькая надежда обратить всё в шутку. Полина повернулась на крутящемся кресле и улыбка её медленно погасла. Таким мрачным своего папу она ещё не видела.

- А чт-то случилось? - Она даже стала заикаться от волнения.

- Это неважно... И ещё... Постарайся лишний раз не рисоваться.

Он был уже в плаще и в шляпе. Непонятная средневековая мода. Девочка даже помотала головой, отгоняя навязчивую мысль. Какая-то дикость, на дворе уже двадцать пятый век, а люди носят то, что носили лет триста или четыреста назад.

А по поводу «не рисоваться» - это было не впервой. В соответствии с должностью главы семьи для всех их – и для Полины и для её отца - положен целый штат телохранителей, которые не должны выпускать из вида своих подопечных ни на минуту. Последний от их услуг принципиально отказался. Не любил шумихи. Да и Полина не была в восторге, что за ней постоянно будут бродить угрюмые типы в тёмных очках и с физиономиями гангстеров. Всех телохранителей она представляла себе именно так.

Уже в дверях отец обернулся, задержавшись на несколько секунд.

- Я не смогу тебя проводить. Билеты сейчас привезут. Удостоверение и адрес у меня на столе. Будь умницей.

И ушёл, даже не чмокнув по обыкновению дочь в лоб. Это было обиднее всего. Раньше он всегда целовал её. Даже на ночь.

В половине девятого вечера Полина, упакованная в плотный кокон ремней, уже сидела в салоне «Шаттла».  Голос стюардессы объявил взлёт, и когда в иллюминаторе вздрогнули, а потом поплыли назад и вниз огни космопорта, девочка вдруг резко ощутила своё одиночество. Было так тоскливо, что хотелось плакать.

Впервые в жизни она летела куда-то одна. Казалось, что именно сейчас существование разделилось на две части - до и после. И ещё казалось, что вот именно в это минуту она выросла. Детство осталось позади и сейчас оно медленно растворялось в вечерних сумерках вместе с огоньками космопорта.

Можно было как-то всё вернуть, закричать, забиться в истерике, сказать, что никакого удостоверения у неё нет и не было, сделать что-нибудь, чтобы «Шаттл» посадили, вернуться домой, дождаться отца и бросится к нему на шею, плача, что не хочет никуда уезжать. И хуже всего было то, что Полина точно знала, что никогда этого не сделает. Духу не хватит.

Девочка хотела вытащить из кармана удостоверение, чтобы который раз за последние несколько часов взглянуть на него, но перегрузка вдавила её в кресло. Совсем крохотная. Но Полина сегодня не обедала и не ужинала, поэтому не хватало сил справляться даже с этой небольшой противоборствующей силой.

А удостоверение действительно было примечательным. Много ли таких удостоверений было на всей планете вообще, хотя бы у пятнадцати-шестнадцатилетних? Навряд ли.

Отец сделал его для дочери два года назад, тогда ей было всего девять. На всякий случай. И вот этот случай произошёл.

Иванова Полина Германовна, 2587 года рождения, русская, планета Солнце-3, имела все права и обязанности взрослого гражданина Федерации. Печать и подпись главного федерального инспектора по делам несовершеннолетних. Ещё одна печать. Гербовая. Красивая. Самая главная. Которую подделать невозможно. И тиснёный золотом по фиолетовому фону личный код. Всё вкупе - удостоверение личности. Теперь на любой планете, подчиняющейся Федерации, никто не вправе ограничить её личную свободу по возрастному цензу. Полина может делать всё, что делает любой взрослый человек, даже распивать в общественных местах спиртные напитки. После предъявления удостоверения никто ей и слова не скажет.

Обычные дети, особенно мальчишки,  согласились бы на всё, лишь бы день-другой пожить в каком-нибудь большом городе с этой пластиковой карточкой. А у неё такая карточка есть. И она совсем не рада.

Перед самым отъездом по Инету Полина успела узнать, что произошло. Отца она уже почти извинила.

Действительно, у него на работе всё было настолько плохо, насколько это вообще может быть.

Но неужели нельзя было попрощаться по-человечески?! ...

Переходный шлюз девочка преодолела автоматически, думая о чём-то своём. И опомнилась только тогда, когда пол под ногами слегка вздрогнул: «Шаттл» отчалил от звездолёта и отправился обратно к Земле, на космопорт.

На столе в центре каюте она обнаружила букет цветов. Подошла и понюхала. Пахнут. Живые. Это была единственная достопримечательность номера. И стоят они, судя по нескольким опавшим на крышку стола лепесткам, довольно давно...

Большая многоместная каюта. Четыре кровати, около каждой - тумбочка, два стола, один компьютерный терминал. В разных углах - двери: одна - в душ, другая - в туалет. Журнальный столик. Стул. Кресло.

Всё.

Да, ещё встроенный в стену шкаф для одежды. И пищесинтезатор.

Теперь уже точно всё.

И в этом помещении надо прожить шесть дней.

«Не высовывайся» Проклятая конспирация! Скорее всего, отец руководствовался именно этим, когда купил билеты в каюту низшего класса. Обычно папа с Полиной летали «президентским люксом» или просто             «люксом». В таких условиях девочка очутилась впервые.

Иллюминаторов не предусмотрено. В пассажирских звездолётах их вообще не делают. Делали очень давно, ещё в начале эры пассажирского звездоплавания, и быстро прекратили. Сцепляясь между собой, агарофобия и клаустрофобия образовывали новый невиданный психический симптом. Боясь одновременно и закрытого пространства внутри каюты и открытого – за иллюминаторами, больные впадали в истерику, стоило им только в пределах видимости заметить любое движение. Даже летящую муху. Это не поддавалось никакому лечению, кое-как выправить ситуацию можно было только с помощью психотропных средств.

На всём огромном звездолёте - ни одного знакомого. Абсолютное одиночество. Хоть волком вой. И ни с кем не познакомишься, все сидят по своим каютам. Звёздолёты вообще не предназначены для завязывания знакомств. Ходить в гости здесь как-то не принято.

Уже на второй час своего пребывания на корабле, Полина, не вынося тесного пространства каюты, принялась слоняться по лабиринтам ходов.

«Вроде бы это называется клаустрофобия, - размышляла она. - Боязнь закрытого пространства. Почему тогда раньше со мной такого не было? Из-за папки? Да, скорее всего. Рядом с ним я просто не обращала внимания, где я»

На пассажирских уровнях - только коридоры и ничего больше. Самое интересное находится на технических ярусах и на уровнях, предназначенных для персонала. Но вход туда строго-настрого запрещён.  Всюду висят соответствующие таблички. Замки закодированы. Не один уровень защиты. Камер наблюдения гораздо больше. И вертятся они гораздо бодрее. Ещё и попискивают от усердия. Или это они специально, чтобы на них обращали внимание?

Тут уже никакие удостоверения не помогут.

Под конец Полина чуть не заблудилась, с трудом отыскала свою каюту и то только потому, что в кармане совершенно случайно завалялся билет с её пятизначным номером.

Включив «квазник», она улеглась на кровать, которую тут же выбрала для себя, она стояла около стены, противоположной от входа, и принялась часто и глубоко дышать по системе индийских йогов. На уроках религиоведения в колледже у неё, в отличие от остальных одноклассников, никогда не получалось ввести себя в состояние транса. Совершенно случайно это вышло только один раз, и то Полина настолько испугалась, когда увидела себя сверху, что буквально «рухнула» в свою материальную оболочку и с тех пор никогда не пыталась медитировать по-настоящему. Только притворялась.

А сейчас вот захотелось попробовать. Какие только мысли не полезут в голову со скуки! Само собой, у неё ничего не получилось. Тем более, музыка должна быть специальная, для медитаций, а не такая, какая сейчас доносится из наушников, смесь рока и попсы с примесью рэпа.

Полина зевнула, вежливо прикрыв рот рукой, хотя вокруг никого не было. По земному времени было уже далеко за полночь.

«Самое главное, - вспомнила она слова отца, - в долгих перелётах не сбивать временной ритм. А то потом неделями будешь бродить как сомнамбула»

Она легла и попыталась уснуть. Не получается. Подошла к пищесинтезатору, набрала код бутерброда. С чем - это определяли две последние цифры. Их она набрала с закрытыми глазами, наугад. Так было интереснее. Получился салат из свежих яблок с капустой.

Странно. Салат - 321. А бутерброд - 213. Совсем другое число. Хотя очень похожее. Только цифры местами переставить. Неужели перепутала? Впрочем, оказалось вполне сносно. Вкус синтезированной пищи, благодаря многочисленным  добавкам, всегда лучше и острее натуральной. Да и полезных веществ там гораздо больше, и они качественней сбалансированы. И, несмотря на это, все почему-то гоняются за натуральными продуктами.

Ненужную одноразовую тарелку с вилкой она сунула обратно в пищесинтезатор. Переработается. Завтра, когда она будет заказывать что-нибудь ещё, например, манную кашу (что ещё можно есть с утра?), вполне возможно, часть молекул этой каши будет состоять из остатков утилизированной тарелки. В звездолётах замкнутая система жизнеобеспечения. Ничего не пропадает зря.

Полина оглянулась на полупрозрачный экран компьютерного терминала. Компьютер - привычное средство скрасить космическое одиночество – бич всех, путешествующих в космосе. Сейчас даже самые-самые древние корабли снабжены компами. Без них в полёте никак.

Полина знала, чем заполнены многочисленные гигабайты жёсткого диска. Громадная коллекция игр всяких направлений, много музыки всех стилей – от классики до авангарда, большая фильмотека, причём все фильмы допотопные, пятисотлетней давности. Говорят, их сейчас смотрят все. Полине они не нравились. Она любила смотреть новые, трёхмерные, со всякими виртуальными эффектами и наворотами. Таких тут не найдёшь, это как пить дать. Не стоит даже и пытаться.

Плохо, что тут, в космосе, нет Инета. Сейчас бы поболтать с кем-нибудь в чате. Или какой-нибудь фильм скачать. А так...

Девочка принялась рыться в своём квазипроигрывателе, быстро нажимая кнопку перехода из одного файла в другой.

Почему-то ничего слушать неохота. Кажется, именно сейчас можно было бы включить какую-нибудь спокойную музычку и спокойно уснуть. А неохота. Вот свинство!

Полина нажала кнопку выключения и принялась задумчиво рассматривать устройство. С таким вниманием, словно видела впервые.

Это был хороший проигрыватель. И не просто хороший, а очень хороший. Отец говорил, что такие только у космонавтов есть. Это была не просто маленькая пластиковая штучка с несколькими гигабайтами памяти, а довольно большое устройство в металлическом корпусе, размерами и весом больше напоминающее стандартное бумажное издание какой-нибудь энциклопедии. Питался такой проигрыватель от аккумулятора на 12 вольт, заряда которого хватает на две недели работы. Память - 800 терабайт. Это очень много, даже для современных технологий. Полина «сбрасывала» в «квазник» всё, что только могла найти, потом сама изумлялась, откуда там столько всего, время от времени наводила порядок, удаляя лишнее, потом опять закачивала всё, что хоть немного напоминало музыку, от классики до современного хаос-рока... В результате всех этих манипуляций память проигрывателя едва-едва была заполнена на четверть. У проигрывателя был единственный минус: он был очень большой и тяжёлый. Его нужно было носить в отдельной сумочке на поясе или на плече, такой просто так в нагрудный карман не сунешь.

Это очень неудобно. Зато такого больше ни у кого в классе нет. Он стоит бешеных денег.

Полина включила первый попавшийся трек. Послышались тяжёлые аккорды мелодии.

Часы пробили полночь,

настало время сна,

Лишь только сказочник не спит

В преддверье Рождества

Откроет пыльный фолиант

Дрожащая рука

Осветит тусклый свет свечи

Морщины старика

«Лунные дети». Девочка поморщилась. Что за извращение - рок-опера сказка. Впервые она услышала  её года три назад, потом ночью несколько раз просыпалась, снились какие-то кошмары. А лейтмотив припева «...Приснятся, наверно, вам странные сны / В ночь полнолуния, Лунные дети...» вообще привязался на несколько дней.

Такими сказками только детей пугать. Или давать им слушать в качестве наказания. Сразу присмиреют.

Кстати, откуда здесь этот ужас?

Полина вспомнила, что совсем недавно давала проигрыватель одной своей подруге, которая обещала записать всё только самое-самое. Вот. Записала. Спасибочки.

С видимым наслаждением Полина стёрла сказку. С надписью «трек удалён» вспыхнул огонёк заряда аккумулятора. Осталось три процента. Надо бы зарядить.

Это было последнее, что подумала девочка...