АКСЕЛЕРАТЫ-2, ТАКСИ (эпизод 4 из 4)

Вечерело. На фоне розового закатного неба вдаль уходил ровный ряд телеграфных столбов.

Очень хотелось спать. Полина изумлялась, каким образом Пьеру удаётся, невзирая на однообразие дороги, не клевать носом. Он вёл машину, думая о чём-то своём, изредка улыбаясь своим мыслям. Иногда он бросал взгляд на сидевшую рядом девочку, которая осоловелыми глазами смотрела на лобовое стекло, тщетно борясь с дремотой. Наконец он решительно свернул с дороги, туда, где переливалась вывеска какой-то придорожной забегаловки.  Когда машина притормозила, Полина очнулась от полудрёмы.

- Что случилось? – Спросила она.

- Давай поужинаем.

- Угу.

Полина привычно начала рыться по карманам, вспоминая, куда положила бумажник.

- А можно тебя угостить? – Поинтересовался Пьер, глядя куда-то в сторону.

Полина фыркнула:

- Если хочешь – пожалуйста, - передёрнула она плечами. – Только не вздумай за мной ухаживать, я ещё маленькая.

- Ты, никак, удостоверение потеряла?

Девочка схватилась за карман.

- Ну и шуточки у тебя, - дрожащим голосом заметила она.

- Ты сама первая начала, - парировал Пьер. – Удостоверение, удостоверение... Будто свет на нём клином сошёлся. Чуть что, так сразу...

- Ты ничего не понимаешь. Я без него вообще не имею права без сопровождения взрослых покидать пределы родной планеты.

- Как много иногда зависит от обычного кусочка пластика... Ладно, пойдём? – Увидев, что спутница замешкалась, он ободряюще дотронулся до её локтя. – Не беспокойся, я если и буду за тобой ухаживать, то только в самой лёгкой форме. Мороженного куплю там, кофе, в машину помогу сесть, ты всё-таки дама.

- Ладно, пошли, - буркнула Полина, а про себя подумала, не хватало ещё того, чтобы Пьер подумал, будто она боится.

И первая вылезла из машины. Немного постояла, разминая затёкшие ноги. Пахло свежестью: здесь совсем недавно прошёл дождь.

Небольшая асфальтовая площадка была залита светом, с одной стороны которой темнели очертания заправочных автоматов, с другой струились светом призывно распахнутые двери бара. Девочке показалось, что вокруг глубокая ночь. Яркие переливающиеся по периметру площадки разноцветные фонарики, тянущиеся от одного фонаря к другому, очень напоминали ёлочные гирлянды и делали цвет неба темнее, чем он был на самом деле.

В тишине гулко Эхо от шагов звонко металось между пустынными стенами строений, свет блестел, отражаясь от мокрого асфальта.

Внутри было уютно и полутемно, как в любом дорожном кафе. За столиками никого не было. Полина замялась на пороге, она не привыкла ходить по подобным заведениям в одиночестве. Пьер, оказавшись рядом, тихонько толкнул её вперёд

Бармен оказался толстеньким лысоватым человечком. Этакий гротескный бармен из дешёвых комедийных фильмов. Из-за стойки была видна только его голова. Полина поднялась на цыпочки, чтобы рассмотреть его полностью, и хихикнула, увидев, что он спит, скрестив руки на груди и положив ноги на стул перед собой.

Пьер кашлянул. Бармен вскочил, опрокинув стул. Заулыбался, увидев посетителей.

- Добрый день! Чего желаете?

Он вытирал заспанные глаза и суетливо оглядывался по сторонам, словно пытаясь определить, не оставил ли он на видном месте чего-нибудь компрометирующего.

- А что у Вас есть?

Полина заметила, что её присутствие почему-то смущает обоих мужчин, и отправилась искать удобный столик. Усевшись в самом углу, около окна, она поставила локти на стол и двумя руками обхватила голову. В такой позе и застал её Пьер.

- Ты не заболела?

Она подняла глаза.

- Нет, просто немножко устала.

- У меня спальный мешок есть. Можешь накрыться им и поспать на заднем сиденье.

Девочка кивнула.

Несколько минут они просидели в полной тишине. Где-то натужно тикали часы.  По дороге за окном проносились далёкие фары проезжающих мимо машин. Полину опять начало клонить в сон, она резко вскидывала голову и глубоко вздыхала, борясь с  подступающей дремотой. Потом пришёл хозяин и поставил перед каждым налитый доверху полупрозрачный пластиковый стакан. Полина с опасением понюхала содержимое; оно, по консистенции и по цвету, очень напоминало пиво. Пьер сделал то же самое и с облегчением сказал:

- Это лимонад такой. Я лимонад заказывал, - зачем-то пояснил он.

- Ага, - кивнула девочка.

Стараясь, чтобы со стороны это выглядело красиво, она сделала глоток, и чуть не поперхнулась. Хотела спросить, что это за лимонад такой – приторно-сладкий, да ещё и без всякого намёка на то, что когда-то был газированным, но промолчала. Делать любое постороннее телодвижение, кроме как сидеть и пялиться в пустоту, было лень. Впрочем, в лимонаде был какой-то стимулятор, потому что вскоре Полина почувствовала резкий прилив сил. Она не была уверена, что потягивающийся человек – это привлекательное зрелище, поэтому, сидя прямо перед Пьером, потягиваться не стала, сдержалась. Движения её стали более оживлёнными. Это не укрылось от внимания таксиста.

- У тебя диатеза нет? – Как бы невзначай поинтересовался Пьер. Полина бросила на него такой уничтожающий взгляд, что тот поспешил поспешно оправдаться. – Я клубнику со сливками заказал.

- А что ещё?

- И кофе с булочкой.

- Когда я была маленькой, - хмыкнула Полина, - и верила в фей, то полагала, что они кушают только цветочный нектар и пьют росу с травинок. Мне кажется, что про девочек ты думаешь то же самое.

- Что ты имеешь в виду? – Удивился Пьер.

- Я бы от жареной картошки не отказалась бы, - кротко вздохнула в ответ его собеседница, – или от шашлыка какого-нибудь.

- Ага. – Пьер покраснел и ушёл.

Он долго спорил о чём-то с хозяином, а когда возвратился, буркнул, садясь на свой стул:

- Говорит, что горячее только днём, когда тут прислуга работает. Едва удалось уговорить его приготовить бифштексы.

- Какие-нибудь замороженные полуфабрикаты... Ладно, ладно, дареному велику спицы не считают. – Полина улыбнулась. – Кстати, могу поспорить на что угодно, ты с мамой живёшь.

- Как ты догадалась?!

Изумление Пьера было таким неподдельным, что девочка заулыбалась ещё шире.

- У тебя на лбу это написано. Знаешь, есть такой тип людей, которые с мамами живут. Даже если мама давным-давно умерла, у него жена и трое детей и всё равно он живёт с мамой. Это стиль жизни. Такое уже не лечится.

- Издеваешься, да? – Попробовал обидеться тот.

- Почему, стоит мне только начать говорить, что я думаю, и все тут же говорят, что я издеваюсь? – Она широко зевнула, вежливо прикрыв рот рукой.

- Я тоже могу поспорить на что угодно, что у тебя с твоим характером друзей нет вообще, - не остался в долгу Пьер.

- У меня их выше крыши, - самодовольно хмыкнула Полина.

- Друзей не может быть много. Один. Или два. Ну, максимум три. Когда их много, то это уже приятели.

- У меня есть друг, - задумчиво опровергла его девочка. - Один. Точнее, подруга. Бахмурова.

- Как мне жалко эту твою Бахмурову...

- Почему это?

- Это единственный человек, у которого хватает сил тебя терпеть. Представляю, как ей достаётся...

- Ну, знаешь! – Вскочила с места Полина, едва не перевернув эфемерный столик. Пьер кое-как успел схватить качнувшиеся стаканы с лимонадом.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Полина – стоя, Пьер – сидя на своём месте. С двумя стаканами лимонада в руках у него был донельзя глупый вид.

Наконец, девочка плюхнулась обратно на стул, Пьер извиняющееся пожал плечами:

- Ладно, замнём, что ли? Кажется, я какую-то ерунду сморозил.

- Мне кажется, тоже, - ледяным голосом отозвалась Полина.

Она посмотрела на широкое добродушное лицо Пьера и ей почему-то расхотелось злиться. Есть такие люди, на которых долго сердиться невозможно, он был именно из таких.

- Ладно, так уж и быть, замнём, - согласилась она.

Из кухни явственно запахло чем-то горелым.

Несколько минут прошло в полном молчании. Потом Пьер рассказал анекдот, второй, следующий...  Полина смеялась, кивала... Постепенно началась обычная болтовня, когда говоришь много и долго, а потом не можешь вспомнить содержание беседы.

Время пролетело незаметно. Хозяин принёс две порции бифштекса, рис с очень острой приправой. Девочка попробовала его, у неё перехватило дыхание, но она самоотверженно доела порцию до конца, чтобы не обижать спутника.

«Жалко, что он не курит, - подумала она, - тогда бы я смогла ему прикурить просто дохнув на сигарету» - и долго сидела отвернувшись от Пьера, с открытым ртом.

Клубника со сливками оказалась выше всяких похвал. Пьер пошептался с барменом, и тот вскоре принёс большое пирожное на вычурной ярко-красной тарелке. Девочка вопросительно взглянула на своего соседа по столу, тот, улыбаясь, кивнул, и с такой же улыбкой стал смотреть, как она принялась уплетать за обе щёки предложенное, даже забыв соблюдать необходимую грациозность. Он очень походил на радушную бабушку, смотрящую на пьющую молоко внучку.

После пирожного Полина украдкой облизала пальцы, а когда, спустя минуту, Пьер взглянул на неё, чинно вытерла их салфеткой.

- Ну, что. Полина, пойдём? – Весело спросил он, посчитав её жест за намёк, что ужин пора заканчивать.

- Ага, - кивнула девочка.

Пьер прошёл к стойке и, закрывая происходящее там своей широкой спиной, расплатился. Полина оценила его деликатность.

Попрощавшись с хозяином, они вышли на улицу. Свежий ночной воздух приятно бодрил.

Когда машина тронулась с места, девочка поймала взгляд своего спутника и как можно более обаятельнее улыбнулась.

- Спасибо, - сказала она. – За мной ещё никто никогда так не ухаживал.

- У тебя ещё всё впереди, - отозвался Пьер так быстро, словно ждал этих слов и приготовил ответ. – Вот вырастешь, через три-четыре года за тобой так будут бегать... – Он осёкся, словно сказал что-то не то, что хотел, потом хмыкнул. – Рад, что я оказался первым.

Смотреть на ночную дорогу оказалось довольно тоскливо.

- Ты что, вообще спать не будешь? – Сонным голосом поинтересовалась Полина, чтобы хоть что-нибудь сказать.

- Я на работе не сплю.

- А-а. Тогда, спокойной ночи.

Пьер в ответ молча кивнул.

От спального мешка она отказалась. Впервые в жизни Полина уснула сидя. Раньше она ни за что не могла бы себе представить, что это вообще в принципе возможно. Вообще, всё, что происходило с ней на протяжении последней недели, было для неё в первый раз...

Спала она очень беспокойно. За ночь несколько раз просыпалась, но едва ли это помнила. В голове остались какие-то сумбурные эпизоды. Лицо Пьера в свете фар, когда тот с канистрой идёт вокруг машины. Его разговор с какими-то людьми,  машина которых сломалась, Пьер тащил её на буксире, дверца кабины была полуоткрыта, он что-то кричал в темноту...

Когда девочка открыла глаза, вокруг висел плотный туман. Автомобиль настороженно пробирался сквозь его густую пелену. Разделительная дорожная черта тянулась по влажному асфальту медленно и безостановочно, словно удав из норы. Полина даже помотала головой, отгоняя наваждение.

Пьер сидел на своём месте. Он сильно наклонился вперёд, будто хотел упереться лбом в стекло. Почувствовав движение, он бросил быстрый взгляд на Полину.

- Проснулась?

- Угу...

Девочка издала стон, разминая затёкшие члены. На лице её застыла мучительная гримаса. Тело болело невыносимо.

- Такое ощущение, - страдальческим голосом пожаловалась она, - будто меня на мясорубке прокрутили, а потом кое-как склеили назад.

- Это с непривычки, - компетентно пояснил её собеседник. – Скоро всё пройдёт. Ты в туалет не хочешь?

Полина вспыхнула. Пьер понял, что воспитание не позволит ей ответить утвердительно, и быстро нашёлся.

- А я хочу, - сказал он. – Ты не против, если я тут остановлюсь и отойду минут на десять?

- Не против.

Когда они продолжили путь, Полина, уже изрядно повеселевшая и посвежевшая, ёрзала на месте, смотря то в одно, то в другое окно.

- Мы скоро приедем?

- Часа через четыре.

Ей стало как-то тоскливо. Весь вчерашний день вспоминался, словно очаровательный момент жизни многолетней давности.

Разговор не клеился. Пьер отвечал односложно и как-то так, что не было возможности что-нибудь ему ответить.

Девочка замолчала и уставилась в окно.

Если долго смотреть на дорогу, то кажется, что машина стоит на месте, и сам асфальт бесконечным серым полотенцем мчится под колёса.

Медленно текли минуты.

Полина всё чаще посматривала на Пьера. Украдкой. И внимательно, словно хотела запомнить черты лица. В её жизни было не так уж много людей, которые ей нравились и с которыми нужно было прощаться навсегда. Этого она делать не умела.

А что говорить в конце? «До свидания?» Неправильно! «Прощай»? Слишком тенденциозно. И грустно. «Ещё увидимся»? Да, пожалуй, последнее сойдёт.

Очередной городок ничем не отличался от предыдущих. Такие же старые вросшие в землю деревянные домишки, глядевшие на мир через тёмные провалы неровных окон, потемневшие от сырости и нестройно стоящие вдоль дороги, словно слепые нищие на паперти. Во дворах - оборванные грязные детишки, скучающие молодые балбесы, старики, словно мумии сидящие на скамейках с трубками в зубах, пыльная зелень немногочисленных деревьев и висящее на протянутых верёвках бельё. Перед одним из таких домов Пьер остановил машину. На всякий случай взглянул в бумажку, сверяясь с адресом. Точно. Здесь.

- Всё, Полина. Прибыли, - он старался говорить ровно, но в конце голос у него немного дрогнул, девочка поняла, что кажущееся спокойствие давалось ему громадным напряжением душевных сил. И успокоилась. Не она одна переживала и беспокоилась.

Дом, к которому подъехала машина, немного отличался от остальных. В выгодную сторону, он был обнесён живой изгородью. Из-за пышной растительности виднелась жестяная крыша с круглым чердачным окном. Фасадные доски, недавно подновлённые, были жёлтого цвета, с небольшими рыжими проплешинами.

- Спасибо, Пьер. Ты очень хороший. Мне было с тобой интересно. – Эти слова вырвались у Полины неожиданно для неё самой. Она сама не ожидала, что скажет что-нибудь подобное. И удивилась сама себе.

- Мне тоже с тобой интересно было.

- Сколько я тебе должна?

Пьер сильно смутился.

- Восемьсот, - сказал он, глядя в сторону.

- Ты уверен? – Полина укоризненно покачала головой. – Сначала вроде бы речь шла о полутора тысячах. Мой папа всегда говорит, что любой труд должен быть оплачен. И нет ничего стыдного в том, что ты берёшь с меня деньги. Тебе же не стыдно было меня везти? Нет. А почему ты стыдишься брать деньги?

- Я не стыжусь... Я это...

- Будто я не вижу.

Полина отсчитала пятнадцать сотенных кредиток, почти насильно сунула в руку Пьера.

- Вот, возьми!

Они остановились, глядя друг на друга. Полина вдруг увидела Пьера таким же, как на автостоянке в космопорте – большим, добродушным.

- Ну, ладно, - сказала она, – надеюсь, ещё встретимся. Жизнь большая.

- Какие наши годы, - он говорил монотонно, словно делал вычитку какой-нибудь пьесы. – Встретимся. – Потом вдруг оживился, засуетился. Принялся хлопать себя по карманам, чуть не выронил деньги, о которых, похоже, забыл, небрежно сунул их куда-то в карман рубашки. – Я это... записная книжка куда-то задевалась... А, вот она! Я тебе телефон мой напишу. Я вечером почти всегда дома. Если надо будет что-нибудь – звони... Ладно?

- Хорошо, - улыбнулась Полина. – Обязательно позвоню. Мне же через три месяца нужно будет ехать обратно в космопорт. Довезёшь?

- Спрашиваешь! – И взяла протянутый листок.

Пьер помог своей пассажирке вытащить из багажника сумку и чемодан.

- Может тебя проводить?

- Да нет, спасибо, лучше уж я сама. Тут совсем немного.

- Тогда пока?

- Пока.

Она взяла в одну руку чемодан, в другую – сумку и медленно пошла к увитой плющом калитке. Из-за живой изгороди виднелся маленький кусочек дома – выкрашенная зелёной краской металлическая крыша и круглое слуховое оконце на чердаке.

Колёсико сумки жалобно поскрипывало.

«Всё-таки не сломалось. Как я и надеялась. Хотя должно было ещё в космопорте. Тогда бы проблем у меня было гораздо больше. Хорошо, если бы мне все эти три месяца так везло»

Девочка ожидала услышать звук отъезжающей машины и, не услышав, обернулась. Пьер стоял, глядя ей вслед.

- Полина! – крикнул он.

- Что?

- Скажи, кто твой папа!

- Ты уверен, что хочешь это знать?

- Да!

- А ты со мной не перестанешь дружить после этого?

Пьер промолчал. Смысл вопроса был странным.

- Нет, не перестану! – Наконец, ответил он.

Полина оглянулась по сторонам, чтобы никто не услышал.

- Сенатор Земли!

И зашла в калитку, которая захлопнулась за ней.

В этот момент колёсики сумки сломались. Одновременно. Оба.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: АКСЕЛЕРАТЫ-3, ТРАНЗИТ.

«- Полина!! – Взвизгнула женщина и с такой силой обняла меня, что я явственно услышала, как у меня в позвоночнике хрустнула какая-то кость. И ноги оторвались от земли. Признаться, довольно необычное состояние.

От её фартука приторно пахло рыбой.

Я едва смогла что-то пискнуть. Так пищат котята, если их сильно сдавить в ладони. Женщина поставила меня обратно.

- Я ведь тебя такой крошкой видела последний раз! Ты даже ходить не умела! Впрочем, что это я? Проходи, проходи, ты, наверное, голодная?  Сейчас обедать будем...»