Помню,  как  эти  жестянки  впервые  попались  мне  на  глаза.  Появившись  на  горизонте,  они  пронеслись  стрелой,  оставляя  за  собой  кратеры  от  взрывов.  Подземного  убежища  как  не  бывало.  Огневая  мощь  людей  превосходила  нашу  оборону.  Да  и  в  стратегии  они  нас  обошли.  Сначала  выкурили  из  подземелья,  заставили  прятаться  среди  них  же.  Потом  разделяли  и  убивали  как  взбесившийся  скот.  А  мы  хотели  выжить.  И  вот  что  вышло. 

– Надо  было  тебя  убить. – Человек,  некогда  возглавлявший  Чистку  еще  из  истребителя  не  вышел,  а  уже  начал  трепаться.  Причем  совершенно  в  пустую.  Исход  и  так  был  ясен.

– Надо  было  тебя  оставить  подыхать  в  яме. – Уходить,  так  с  песней.  Может  удастся  испортить  настроение  этому  ублюдку  на пару  лет  вперед.  Он  забыл,  кому  обязан  жизнью?

– Слева!  – волоча  бывших  пленников  буквально  за  шкирку,  мы  рванули  на  право.  И  попались.  Земля  ушла  из–под   ног,  и  весь  отряд  провалился  в  яму.  Старая  ловушка.  Пять  метров  глубиной,  утыканная  деревянными  кольями.  Так  еще  на  мамонтов  охотились.  Только  те  умирали  быстро,  в  отличии  от  нас…  Двое  демонов  и  один  оборотень  напоролись  на  колы  и  сразу  отдали  концы.  Остальные  трое  волков  зализывали  раны  себе  и  последнему  демону.  На  протяжении  двух  дней  полуживые  нелюди  были  потехой  для  солдат.  Они  собирались  у  края  ямы  и  помирали  со  смеху,  кидая  в  нас  камни.  К  вечеру  вторых  суток  к  ним  присоединился  генерал.  Вояки  расступились,  освобождая  место.  Предвкушая  стоны  боли,  он  нагнулся,  что  бы  подобрать  булыжник  и  добить  одного  из  нас.  Следующего  не  ждал  никто.  Волк  рванулся  вверх,  схватил  генерала  за  руку  и  утащил  на  дно.  Это  было  последнее,  на  что  хватило  его  сил.  А  человеку  повезло:  он  избежал  кольев,  лишь  руки  лишился.  Она  осталась  в  пасти  у  мертвого  оборотня.  Следующую  ночь  я  провел,  защищая  генерала  от  нападок  волков.  Держа  человека  живым,  у  нас  был  шанс  выбраться.  Правда,  часа  через  три  у  меня  возникло  сильное  желание  вырвать  ему  язык.  Не  смотря  на  ранение  и  потерю  крови,  генерал  не  замолкал.  Он  выспрашивал  мотивы,  пытался  понять  цели,  разглагольствовал  о  превосходстве  людей.  И  концу  этому  не  было.  На  рассвете  мы  потребовали  свободы  и  как  ни  странно  получили.  Территорию  лагеря  очистили,  впустили  новый  отряд  спасателей  и  стали  ждать  освобождения  своего  генерала.  Силы  демонов  тут  глушились  специальным  полем,  но  мы  не  были  безоружны.  Так  что,  когда  яма  осталась  позади,  генерал  получил  пулю  в  живот.  И  сгнить  бы  ему  в  этой  могиле,  если  б  не  безмолвный  крик.  Он  смотрел  на  меня,  и  из  его  глаз  не  пролилась  ни  одна  слеза.  Но  там  было  что–то  большее: «Неужели  ты  оставишь  подыхать  меня  как   собаку?  Я  сделал  много  зла.  Но  я  не  хочу  так  умирать.»  Все  это  бред,  последний  рывок.  Я  вытащил  его  по другой  причине.  Мы,  не  такие  как  люди.  Мы  отнимаем  жизнь,  потому  наша  сущность – зло,  а  не  из–за  слепой,  бесконечной  ненависти…