«Я – сила…» - привычно мелькнуло в голове и, собравшись с духом, я трижды обрушил на ветхую дверку кулак в латной перчатке. Впрочем, это двери так показалось. Я же считал, что лишь постучался.
…Спустя минут семь непрерывного стука храп внутри прекратился. Из глубин землянки послышалось ворчание, тихий смешок, затем грохот посуды и отборнейшая брань (мои солдаты уважительно закивали). Наконец, звуки шаркающих шагов приблизились к двери.
- Кого принесло? – проскрипел старческий голос.
- Вер… - начал было я, но вдруг разом осип. Хозяин землянки отвратительно захихикал. Прочистив горло, я продолжил. – Верго, наследный принц Марна и Марика.
- Чего надо? – всё так же из-за запертой двери пробурчал старик.
- Сделку.
Несколько долгих секунд проклятый алхимик заставил меня ждать ответа, затем шустро приоткрыл дверь, просунул в щель плешивую голову, и повертел ей. Я ждал. Он плутовато улыбнулся щербатым ртом и вдруг сгреб меня в охапку и мгновенно протащил внутрь, с неожиданной для его возраста силой. Солдаты рванулись к двери, но я успел гаркнуть что-то неразборчивое, но очень грозное, и те остановились.

Землянка, как и полагалось обиталищу всякого уважающего себя алхимика, оказалась до потолка завалена хламом. Обо что я только не споткнулся! Жаровни, бутыли, ложки, колбы, доски, миски, травы, уродливые скульптуры, чертежи, свитки, свечи, лампы, какие-то лапки и глазки, и кто бы знал, что это были за звери… О названиях и назначениях других предметов я даже не имел понятия.
А уж запах!..
Чтобы отвлечься от этого пёстрого разнообразия, я принялся разглядывать алхимика. Самая выдающаяся его часть – безусловно, нос. Такой длинной и сальной конструкции я ещё ни у кого не видывал. Глаза, тёмно карие, очень живые, бегали из стороны в сторону с неимоверной скоростью. Покрытые мозолями и ожогами руки уже сновали над захламленным столом, переливая вонючие жидкости из колбочек в пробирочки и обратно. Причем на правой руке кисть была широкой, с сильными узловатыми пальцами, а левая – длинная и тонкая, и ею старик отмерял мельчайшие щепотки порошков. Голова его блестела как оловянный таз, а чудом выжившая борода топорщилась под немыслимым углом. Вместо одежды он носил нечто. Поскольку иначе я эту вещь назвать не мог. Нечто обладало премерзким крысиным цветом и ещё худшим запахом, и только по отвернувшемуся уголку воротника я понял, что когда-то оно имело густой синий цвет.
Старик, казалось, совсем забыл обо мне. Он что-то ворчал, хихикал, мешал жидкости. Ничего, меня учили выдержке. «Я – сила…»
- Так что у тебя за сделка? - наконец заговорил алхимик.
Говорили про него, что он любит в собеседниках прямоту и откровенность, хотя сам прохвост похлеще любого королевского советника… Что ж, будет ему прямота.
- Я привёз целый караван добра. Хочу купить у тебя бессмертие.
- О-хо-хо! Хи-хи-хи-хи-хи! – отозвался старикашка, принявшись хаотично метаться по комнате и намешивать новую жидкость в кувшине. – Ну и принцы пошли! Дурачьё, да и только. Вот, помнится, король Варра приходил… Суров! Чуть не прибил меня. А нынешние что… Ду-ра-ки!
Я едва не поперхнулся от изумления. Варра, объединивший королевства Марн и Марик под своей рукой – основатель нашей династии! Он приходил к алхимику? Сколько же лет этому пню?..
- Значит, - крякнул старик, - бессмертия хочешь? Ну, давай за это выпьем! – и приложился к кувшину.
Затем пихнул мне его в руки, расплескав едва ли не половину, и тут же вырвал обратно, потому что я с воплем скинул с руки задымившуюся от попавшего на неё пойла латную перчатку. Старикашка прыснул в кулак и хлебнул ещё.
- А нечего было этой железякой дверь мою калечить! А ты пей, пей, принц Верго. Струсишь ли? – и вновь кувшин оказался у меня.
Я презрительно сплюнул – к черту выдержку! – и в два глотка опрокинул внутрь остатки жидкости. Чтобы какой-то древний сморчок обвинял меня в трусости… Ну, нет! Я сжал зубы и кулаки, ожидая жжения внутри, но ничего не происходило. И не произойдёт: я понял это, когда старикашка прямо таки покатился со смеху.
- Ну как, - просипел он?
- Слишком сладко, пожалуй, - ответил я, хотя вкуса ощутить не успел.
Треклятый алхимик прекрасно знал, что я многое готов стерпеть, и вовсю этим пользовался. Взяв со стола длинную медную ложку, он стукнул меня по лбу.
- Зачем тебе бессмертие, дурень?!
- Чтобы жить вечно, - ответил я. Что могло быть ему неясно?
- Это само собой разумеется. Ты мне больше скажи.
- Я думаю так. Каким бы хорошим не был правитель, он обязательно совершает одну ошибку, которая в одночасье рушит всё им достигнутое, переворачивает с ног на голову все его планы, возвращает к нулю весь его жизненный опыт. Это непоправимая ошибка. Это – смерть. Любой умерший вожак бросает своих людей и землю на произвол, тем самым, предавая их. И потому как глава страны каждый из них ни на что не годен. Я же просто хочу оказаться годным…
- Врёшь! Всё врёшь, принц! – снова щёлкнул меня ложкой алхимик. – Иди вон, и возвращайся только с правдой.
Так был выгнан взашей Верго Третий, наследный принц Марна и Марика.

Мой гарнизон и обозы встали лагерем вокруг стариковой землянки. Вернувшись в свою палатку, и плюхнувшись на постель из шкур, я вдруг понял, что пьян. «Вино у него, что ли, в кувшине было? Отвратительная личность… Ну ничего-ничего. Я своего добьюсь. Я – сила!» Полночи я не мог заснуть, пытался придумать верный ответ, злился, и снова успокаивался, повторяя про себя заветную формулу самообладания…
Наутро я вновь постучался к алхимику – на этот раз голой рукой. Он открыл сразу и выжидающе уставился на меня.
- Вечной власти хочу, - произнёс я раздельно.
- Это уже ближе к правде. Заходи.
Выпив со мной немного вина, он уселся на невесть откуда взявшийся свободный стул и заговорил.
- Бессмертие – оно тоже разное бывает. Остановка, например: тебя можно запросто убить или отравить, но ты никогда не умрёшь от старости и естественных болезней. Я вот в свои 103 года остановился… или в 104? Неважно. Остановку принял – и вот он я. Или неуязвимость. Хоть ножом тебя, хоть ядами, хоть топи, хоть жги – тебе всё одно. А подхватил заразу какую-нибудь, или просто состарился – и всё, нет тебя. Есть ещё цикличность. Это вообще никак не защищает. Ты просто каждый раз воскресаешь. Твои сознание и память остаются при тебе, но возраст – как полагается новорожденному. Только представь – ты прекрасно помнишь, что Марн и Марик без тебя пропадают, но не можешь ничего сделать, потому что ты младенец. И ладно ещё недалеко родился! А то – кто знает, кем окажутся новые родители… И все эти виды неполные, ненастоящие…
Впрочем, из того, что я умею готовить, доступны только остановка и неуязвимость. Если б ты действительно хотел быть годным правителем, я бы, ничего не объясняя, дал тебе остановку. Если б желал воинской славы – неуязвимость. А теперь тебе придётся выбирать самому.
Я молчал. Ходил из угла в угол, машинально перешагивая через груды барахла. Я думал. Позвякивали старинные часы на стене, разговаривали на улице мои солдаты, где-то в глубине булькало какое-то варево. А старик тихо потягивал вино, сбросив всю весёлость, и я чувствовал к нему за это благодарность.
- Хватит ли того, что я привёз на покупку обоих видов? – спросил я много позже охрипшим от долгого молчания голосом.
- Нет. Хватит только на одну покупку. Я возьму всё.
- Тогда я выбираю остановку.
Старик мигом снялся с места и снова принялся бурчать и хихикать себе под нос. Он шустро перебирался из одного угла в другой, мешал, измельчал, грел, рубил, остужал, добавлял, снова мешал. И ни на секунду не прекращал бормотать.
Когда стемнело он, наконец, протянул мне маленький флакончик с густой бесцветной слизью на дне.
- Это и есть… бессмертие? – недоверчиво спросил я.
- Это остановка, дурень! Не путай! Истинного бессмертия ты как раз боишься. Всё, пей пока тёплая, и пошёл отсюда, не мешай мне работать. – И он пихнул меня к двери.
- Постой, как это я боюсь бессмертия? Оно мне как раз и нужно!
Проклятье! Я ничего не понимал. Казалось бы – вот оно! Вот, родимое, желанное. Того и хотел! Так в чём дело…
Алхимик резко обернулся ко мне, и я вдруг увидел, каким он мог быть в молодости. Деятельный, сильный, жадный до знаний. Как загорелись его глаза! Каким глубоким голосом он заговорил!
- Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, Верго, сын Витера, сына Вранда, ЧТО есть истинное бессмертие? Ты хоть понимаешь, наследный принц одиннадцатого поколения королевской династии Варры Объединителя, КАК оно достигается? Осознаёшь ли ты, будущий владыка королевств Марна и Марика, ЧЕМ оно может для тебя обернуться?!
Я невольно отступил перед ним. Мало того – я благоговел! Я сила? Какое там! Вот она – сила!
- Объясни… - прошептал я.
- Хочешь мощи, – отрывисто ответил старец, - забери себе всю слабость. Хочешь знаний, возьми неведение. Хочешь побед, отведай поражений.
Он порылся в шкафах и достал пузырёк с багровой полупрозрачной жидкостью.
- Вот. Неуязвимость. Смешай с остановкой. Бери даром. И уйди, наконец, я работаю!

Я вышел на воздух и едва не задохнулся от свежести. Как же я успел привыкнуть к химическому смраду землянки… Флакон с остановкой был ещё тёплый. Я стоял, прислонившись к низкой стене землянки, глубоко и шумно дыша. В глаза бил ветер, но у меня не было сил моргать. Солдаты смотрели на меня с расстояния, одновременно и желая, и боясь приблизиться.
«Нет страха!» такое же мысленное упражнение, как и «Я – сила». В одном я уже усомнился, так не терять же другое! Если хочу бессмертия – я должен взять смерть.
Нет страха.
Нет страха!
НЕТ СТРАХА!!!
Я возьму смерть. И буду бессмертен. Я буду править Марном и Мариком вечно. И не только ими. Всё покорю!
Соприкоснувшись со слизью, багровая жидкость зашипела и вспенилась, а через секунду смесь окрасилась в небесно-голубой оттенок и приобрела странный, но приятный запах. Я поднёс флакон ко рту. Руки предательски дрожали, но это теперь ничего не значит. Старик пугал меня смертью, и возможно смесь ядовита. Но только так можно обрести желаемое.
Я осушил флакон одним глотком. В глазах потемнело, ноги ослабли, и я, вероятно умер.
Верней теперь меня было двое. К одному, бездыханному, бледному, с ледяной испариной на лбу, уже бежали солдаты. Второй – я сам – смотрел на них с ужасом. Проклятье этому старику! Он обманул меня! Я же УМЕР! Где моё бессмертие?!
Я хотел заколотить в дверь, но рука прошла сквозь доски, и я вошёл прямо через стену. Алхимик помешивал какое-то зелье.
- Ты что натворил! – гаркнул я, боясь, что тот не услышит.
- Я? Ничего. – Старик даже не обернулся. – Душа – единственно бессмертное из всего, чем ты обладаешь. Я лишь помог тебе отбросить лишний груз.
Я ещё что-то кричал ему, но он не слышал, или не хотел слышать. Я крушил его лабораторию, но все вещи оставались целы. Я тормошил скорбящих солдат, но они не обращали внимания…
И тогда я успокоился. Хочешь бессмертия – возьми смерть.