Бездонная жирная тьма неспешно заливала горизонт, впитывая в свое нутро и растворяя без остатка последние лучи заходящего солнца. Едва ощутимый, лёгкий ветерок пугливо касался кожи и что-то едва слышно нашёптывал безграничному темнеющему небу. Но в его пока еще слабом голоске уже можно было уловить грозные нотки неукротимой стихии, сметающей все на своем пути.

            Человек, завернутый в чёрный как ночь плащ, стоял на самом краю гигантской скалы, обрывающейся в бездонную, клубящуюся тенями пропасть. Глаза его были закрыты и лишь слабо шевелящиеся губы нарушали его монолитную неподвижность и отрешённость. Иссохшее, измождённое лицо человека избороздили глубокие морщины, густой иней волос волной спадал на ссутулившиеся плечи. Весь его облик глубокого старика, стоящего навстречу приближающейся буре, светился мрачным ореолом нечеловеческой печали и жестокой внутренней боли, проявлявшейся лишь редкой дрожью, больше напоминающей судорогу…

            Но вот тяжёлые веки его дрогнули, медленно поднялись - и на мир посмотрели светящиеся ледяной зеленью глаза.

Глаза совсем ещё молодого юноши.

Тени воспоминаний легли на весь его лик; лезвия памяти вонзились в его сердце, безжалостно кромсая и разрывая старые раны, едва начавшие зарастать тоненькой плёночкой надежды. Сетка не юношеских морщин стала резче, тело сжалось тугой пружиной.

            Страха больше не было, как и плевать было на сжимающую сердце предчувствие. Только нечеловеческая тоска острейшим скальпелем терзала и без того израненную душу , заставляла бороться с самим собой и закрывать сердце наглухо, отделяя переполняющие и рвущиеся наружу чувства от разума, дабы осуществить своё последнее, о б е щ а н н о е  деяние…

            Звен!..

            Зов, направленный внутрь себя и одновременно во все стороны бесконечного мироздания ледяной лавиной промчался сквозь всё тело и сразу же затих, унося с собой эхо непереводимых на человеческий язык чувств и ощущений. Вселенная качнулась, в глазах резко потемнело, но человек жестоким усилием, до острого укола головной боли, сумел удержаться на ногах, не дав минутной слабости завладеть всем его существом.

Вначале всегда так, он помнил, о чем говорил его недавний и последний собеседник, после будет намного легче, главное – выдержать первый и самый страшный приступ…

            Звен!

            Теперь вместо боли только странное и жуткое ощущение пустоты, словно бы его в один миг лишили всех сил, всех мыслей, чувств и эмоций, пропала даже чёрная тоска, смытая лавиной абсолютного безразличия. Не хотелось ничего, только лишь упасть на холодные камни и безмолвно умереть, медленно погружаясь в бесчувственные объятия вечного покоя…

Юноша с лицом старика вытянул вперед руки, со сложенными  особым образом пальцами, затянул тягучую мелодию. Со всех сторон к нему потянулись незримые нити Силы, поначалу робко, словно не решаясь, а после сплетаясь в сложную паутину, закручиваясь в петли и узлы, вливаясь все более и более яростным потоком в пустую как сосуд душу замершего на обрыве человека, наполняя его той, так глупо утраченной энергией, могучей Мощью, незримой никому, кроме знающих, как ею управлять.

Сквозь темнеющий купол недоброго неба протаял бледный лик Селены, медленно и величественно, словно королева после долгого сна прорвала ткань клубящихся, готовых вот-вот прорваться грозовых туч – и юноша понял, что настал Момент.

Звен!!!

Собранная Сила вырвалась на свободу, всесокрушающим потоком ринулась во все стороны, искривляя и корежа тончайшие перегородки бытия, заставляя звенеть струной и сбиваться с ритма само Время. Древняя мощь, казавшаяся давно утраченной, теперь вновь пела грозную симфонию своего величия, победно шествуя по миру, изменяя его законы, смешивая в неостановимом водовороте энергии и силы.

Жесткая судорога внезапно скрутила человека и он не выдержал, упал на колени, пытаясь еще немного, еще чуть-чуть продержаться, дабы выпущенная им на свободу волна смогла достигнуть желаемой цели. Юноша впился зубами в нижнюю губу, чтобы боль помогла удержать сознание на краю  небытия, по подбородку потекла тоненькая ниточка крови, капая на холодные валуны. Скрюченные пальцы заскребли по их грубой поверхности. Так не должно было быть, молотком билась отчаянная мысль, неужели его обманули, и смутное предчувствие оказалось жестокой правдой…

Перед сосредоточенным до предела взглядом внезапно вереницей потянулись лица, знакомые и родные, смотрящие на него с прежней надеждой, но уже давно ушедшие, растаявшие в бездне без следа, как и весь этот мир.

По его вине. Из-за него…

Глухая тоска вновь пробила брешь в его плотине воли. Человек почувствовал легкую щекотку на лице – одинокая слеза скатывалась по щеке, оставляя дорожку влажной прохлады. Воспоминания завертелись, закружились перед мысленным взором, хватая ледяными руками отчаяния его сердце и сдавливая, сдавливая, так, что перехватывало дыхание. В него верили. Он был последней надеждой.

Но он проиграл.

Нет, только не сейчас, только не тогда, когда еще можно хоть что-то попробовать спасти! Заглушить все чувства, заколотить наглухо, замуровать в самой глубине, на самом дне души!!!

Юноша приподнял голову – и страшный рокот обрушился на него всей своей тяжестью, подмял, едва не расплющил  на камнях.

Кошмарная гроза, мать всех гроз, апофеоз бури владела миром. Словно бы сам Сатана поднялся из своих владений и в неистовой ярости бил в свой адский барабан, высекая ослепительные бледно-голубые искры молний, осыпающихся на стонущую землю смертоносным ливнем.

Гигантский трезубец вытянулся из самых глубин беснующихся туч – и ужасный удар потряс до основания все мироздание. Раскаленное каменное крошево впилось в щеку, барабанные перепонки едва не лопнули от грохота, внутри кто-то испуганно заверещал, захотелось сжаться до размеров атома, спрятаться, скрыться, забиться в самую глубокую нору. Человек, скорчившийся на скале, отчаянно скрипел зубами, в неравном бою сражаясь с подступившими к его бастионам легионами примитивного животного страха.

И вдруг всё резко кончилось, словно кто-то снял пластинку с проигрывателя, и время вдруг замерло.

Сквозь тучи протаяло иссиня-черное небо, усыпанное мириадами ярких звезд, гигантской чашей выгнулось, заполнив собою все вокруг, притягивая взгляд, поражая своей бесконечностью. Буря стихла так внезапно, что казалось, будто ее и вовсе не было.

Самые яркие, холодные звезды сорвались вдруг со своих извечных мест, побежали, побежали, словно капельки воды по стеклу, выстраиваясь в осмысленные линии, фигуры, пока перед потрясенным человеком не образовался гигантский жемчужный лик. Горящие ледяным светом глаза – да нет, не глаза, Очи! – впились в съёжившееся, слабое создание на скале, не по-человечески сурово заглянули в саму душу.

 - Ты звал нас, Человек. – раскрылись звёздные уста,  - Ты звал нас, и мы пришли на твой Зов. Так встань же и говори, зачем ты потревожил Вечное!

Юноша сделал нечеловеческое усилие, начал медленно, очень медленно, но все же -  вставать!

Раньше, в давно ушедшие годы, он не смог бы сделать и сотой доли того, что сумел сотворить сейчас, теперь же не в его характере было поддаваться какой-то примитивной слабости, разбуженная жестоким выбором воля оградила разум от тела, не дав смертельной усталости затянуть пеленой остатки сознания.

Человек кое-как встал на трясущиеся ноги, глаза его запылали в унисон с очами Призванных, ледяная зелень с ледяной синью высекли искру взаимопонимания, древнейшая мудрость столкнулась с печальным опытом, чтобы не бросить вызов, а выстроить мост друг к другу. Человек встал лицом к лицу с самой Вселенной.

И заговорил…