Ласковое оранжевое солнце Тереи еще не коснулось кромки Западного пролива, но ночь уже медленно отвоевывала небеса. Силуэты трех небольших испещренных кратерами лун становились все четче. 
Самая большая - красная, будто поедала своим корявым ртом маленькую белую, а третья луна, синяя, находилась прямо над ними, и два огромных кратера, будто глаза, следили и присматривали за жителями города Талрон и вообще всей Тереи. 
Судя по небу, я имел еще часа два до закрытия библиотеки. Она находилась в самом центре города. После работы у отца-мельника я каждый вечер коротал в этом небольшом, но все же достаточно богатом, хранилище книг.
Прохладный морской бриз нежно ласкал кожу и развевал волосы, из-за недавно прошедшего дождя воздух был напоен ароматами грозы и высокогорного воздуха. Я вдохнул во всю глубину легких, будто это последний вдох в жизни, и… меня окатила грязью проезжавшая мимо карета!
- Мерк тебя подери! – Крикнул я вслед колеснице с хнегами и добавил, злобно пробормотав. – Совсем эти кучера за дорогой не следят, хорошо хоть замечтался…
Платком я кое-как очистил дурацкую грязь с лица и плаща и поплелся дальше в центр Талрона. Настроение было безнадежно испорчено.
В холле библиотеки за стойкой как всегда сидел старый мистер Глиц, смотритель. Позади него открывался прекрасный вид на огромные, метра по три в высоту и десять в длину, стеллажи книг, коих был весь первый этаж. Между каждым стеллажом стоял иссиня-черный стол из очень редкого и долговечного дерева, по обе стороны которого были аккуратно расставлены резные стулья из того же дерева. Наверно, эти книги, столы и стеллажи, изготовленные из сорта дерева, которое больше нигде не произрастало, были наиболее ценным, что уцелело после самой разрушительной и кровавой Войны, что когда-либо знала Терея.
- О, господин Рифл! – Радостно воскликнул смотритель Глиц, едва завидев меня. – Что-то вы сегодня поздно.
- Да, на работе у отца задержался, - сбивчиво пробормотал я. Нет, я точно не с той ноги встал! Я мягко улыбнулся смотрителю. Глиц был одним из немногих, кто считал книги и знания ценнее жизни любого, даже самого важного, крата. – Завтра ожидаем поставку зерна. Весь день готовились к ней.
- Ну, вот и правильно! На мельницах вашего отца весь Талрон держится. Даже они! – он шутливо показал пальцем вверх. На втором этаже находился городской Совет, пристанищем коего после Войны стала библиотека. Именно они управляли всей городской жизнью. – Раздевайтесь в гардеробе и проходите, господин Рифл. Если что, я к вашим услугам.
Раздевшись, я прошел вглубь библиотеки, взял книгу о часовых механизмах, и внезапно вспыхнуло чувство неясной тревоги, которое не давало выспаться последние три ночи, словно случилось что-то ужасное, и это угрожает всем кратам.
Что за чушь? Раньше подобные чувства меня не посещали! Наверное, нервы, все-таки на нас с отцом лежит огромная ответственность, ведь его мельницы снабжают мукой весь Талрон.
И тут я вспомнил. Такое уже было однажды. Пять лет назад! Во время Финального Аккорда, когда с неба начал падать огонь, хлынула вода из расщелин, земля вздыбилась, будто стряхивая людской род в океанскую бездну. Чувство страха и тревоги посетило меня за несколько мгновений до этого, и я с отцом, матерью и другими кратама успели укрыться в пещерах горы Лорот, что возвышается в центре острова.
Неужели опять!?
Я прислушался: тихий шелест переворачиваемых страниц, мерный цокот копыт хнегов, тихое журчание воды в сточных канавках, замысловатая перекличка городских птиц, - ничего не предвещало внеочередного конца света.
Но что-то все равно не давало мне покоя, словно я упускаю нечто очень важное.
Ну ладно, утро вечера яснее. Только приму поставку зерна на склад и сразу в обсерваторию. Посмотрим, что говорят звезды по этому поводу.
Я нашел нужную страницу и начал читать.
«… Часовая броня одна из самых важных частей экипировки солдат. Она состоит из пластин брони, которые связаны вместе особым часовым механизмом, в заведенном состоянии повышающим физические характеристики тела крата, такие как сила и скорость. Так как броня не может быть сплошной, в силу своей малой пластичности, в местах сгиба тело защищает кольчуга…»
Мерк!
Я не мог сосредоточиться, тревога нарастала с каждой минутой. Я должен что-то сделать! Предупредить всех об опасности! Тьфу! Да, кто мне поверит? Сын мельника сошел с ума. Нет, нужны доказательства. Но доказательства чего?
Я в сердцах захлопнул книгу, - чем немало испугал других читателей, кто-то даже очки уронил, - и в спешке, не попрощавшись со смотрителем Глицом, ушел.
Нужно выспаться. Завтра важный день, предстоит много работы.


Настойчивая трель будильника не стала для меня сюрпризом, все равно я уже проснулся и допивал последние глотки бодрящего синга. Из окна были видны восточная часть Лорота и медленно выползающее из-за него солнце. Сегодня я был одним из первых, кто видел начало нового дня. Не потому что встал раньше всех, просто я живу почти на последнем этаже моего дома. 
Жилье у меня так себе: спальня, туалет да кухня. Хотя это тоже было роскошью, ведь все дома после Финального Аккорда пришлось отстраивать заново. Я принимал участие в строительстве этого дома, вот мне и дали здесь место.
Уже через пять минут, не забыв почистить зубы гадким и горьким порошком, я направлялся на работу узкими улочками города, которые уже были полны спешащими на работу людьми.
Прохладный воздух вырывал из легких жидкие и прозрачные клубы пара, а солнце, не доставая до улиц, обнимало своими лучами верхние этажи и будило самых последних сонных и ленивых кратов, которые еще нежились в своих кроватях. К слову сказать, таких были единицы. Мой народ любил работать, да и дело восстановления требовало много сил. Даже самые ленивые, принимавшие в нем участие, становились в один ряд с трудолюбивыми работниками. Но, к сожалению, из всех правил есть исключения.
Мельницы были расположены к юго-востоку от города в получасе пути от окраин и представляли собой что-то вроде фабрики, только без труб и дыма. Внутри механизмы, механизмы и еще раз механизмы, заводить которые каждые полдня и было моей задачей.
Рабочий день уже начался, так что я, взяв зерно, направился к первой мельнице. Это был металлический бугор посреди огромного зала с десятками таких же бугров, с торчащими вверх заводными ключами и небольшими окошками, которые служили для подачи зерна к стальным жерновам. Внутри бугра находился заводной механизм, который и приводил в действие всю мельницу. Я засыпал внутрь зерна, завел ключ, и раздался угрожающий звук, похожий на урчание - это механизм пришел в действие и начал перемалывать зерно в муку. Что ж, работа закипела! Теперь мне было нужно поступить так же и с остальными.
К тому времени как я закончил обход всех заводных мельниц и заправил их зерном на остаток дня, время перевалило за полдень. Я решил наведаться к отцу.
Под мельницами есть подземный комплекс. В основном он служил для сбора муки: через специальные трубы мука ссыпалась в одну большую емкость. За состоянием этого механизма и следил мой папа.
По лестнице я спустился на два этажа под землю, где находилась собственно емкость с мукой и кабинет моего отца, слева от которого сидел за стойкой Робан, наш бухгалтер. При виде меня он поднял крышку звукового туннеля в стене и произнес официальным твердым голосом:
- Тебон, к тебе сын.
- Пусть заходит, - мягко раздалось в ответ.
Я открыл дверь и вошел. Вдоль стены слева и справа от входа в ряд стояли стулья, я взял один и сел за стол прямо напротив папы. В кабинете царила грозовая атмосфера, казалось достаточно чихнуть лишний раз, чтобы все здесь взлетело на воздух. Серые стены и отсутствие окон, картин и какой-либо еще мебели, кроме стульев и отцовского стола, лишь усиливали это ощущение.
- Проходи, Кариз, - нервно и чуть запоздало произнес отец сквозь зубы. Видимо я не очень вовремя. – Что ты хотел?
- Я насчет поставок, пап. – С тревогой сообщил я, решив не лгать. – Уже за полдень, а зерна все еще нет. На складах его почти не осталось! Только на пару недель…
- Я знаю! – прорычал отец и, успокоившись, добавил. – Если и завтра зерно не придет, кто-то должен будет отправиться на Юго-восточное побережье и все разузнать. Скорее всего, случилось что-то очень нехорошее.
- Случилось, папа, случилось! – взволнованно произнес я. Наконец-то ясна природа моих страхов! – Я чувствую.
Отец бросил из-под густых с сединой бровей скептический взгляд. 
- Может, еще узнаешь, что звезды говорят? – хмыкнул папа. Он знал об этом моем увлечении и считал его пустой тратой времени.
- Точно такое же ощущение опасности посетило меня незадолго до Финального Аккорда! – Я пустил в ход единственный козырь. Думаю, он понял, о чем я.
Отец поднял на меня вопросительный взгляд и задумчиво потер подбородок.
- Точно? – Спросил он.
Я кивнул:
- Да.
- Хм… - Отец поднялся и стал нервно мерить комнату шагами. – Нужно кого-то отправить туда… Узнать, что там произошло и предпринять что-нибудь!
Надеюсь, это буду я! Пять лет одной и той же работы! Я не могу так больше! Нужно убедить его, что я – единственный кандидат.
- Работников отправлять нельзя, – с надеждой пробормотал я и посмотрел на отца. – Иначе кто будет следить за механизмами?
- Робана тоже нельзя, - медленно, будто думая над каждым словом, произнес отец. – Без него начнутся проблемы с бумагами и налогами.
- Пап… - я встал рядом и положил руку ему на плечо. Взгляд отца наполнился грустью, он знал, что я хочу сказать. – Самая никчемная работа здесь – это моя работа. Меня сможет заменить любой рабочий, даже Робан! Позволь мне отправится на побережье.
- Но там могут быть враги, Кариз! Сынок, пусть этим займутся власти!
- Отец, если это враги, я не буду с ними драться, спрячусь в кустах! – Попытался пошутить я. Отец улыбнулся, но как-то вяло. – А властям некогда этим заниматься! Они никого не отправят туда, в городе и так не хватает рабочих рук. Все, я туда отправляюсь. И возражения не принимаются!
- Нет! Ведь ты же не знаешь, что там тебя ждет! – отец начал выдвигать контраргументы.
- Ничего особенного, пап. – Я сразу отмел все его попытки меня остановить. – Я просто прогуляюсь туда и обратно и привезу зерно. Дорога уже давно изведана, ну что может там со мной произойти? Крестьяне вероятнее всего еще просто не собрали урожай и только-то!
- Но ты мой единственный сын… - Прошептал папа, на его глаза навернулись слезы.
- Со мной все будет в порядке, - заверил я и обнял отца. – Прошу, отпусти. Мне это нужно. Я так устал от этой нудной работы! Позволь мне сделать это!
- Хорошо, - отец, наконец, взял себя в руки и смахнул выступившие слезы. – Но тогда ты возьмешь мою часовую броню и электроружье!
Как всегда в своем репертуаре! Я зловеще улыбнулся. Я всегда мечтал поносить такую броню, ощутить ее действие на себе. Это же настоящее приключение!
- Ладно, как скажешь, папа. – Внешне я выглядел немного опечаленным такой участью, будто я сделал одолжение отцу, но внутренне я уже ликовал! Конечно, там будет что-то опасное! Крат никогда не опаздывает, только если он не мертв… Но отцу о своих догадках я решил не сообщать. Так будет спокойнее и ему и мне.
- Отправишься завтра утром, – процедил отец, возвращаясь в привычное нервное расположение духа. – К утру я почищу и смажу броню, ружье в порядок приведу. Не хочу, чтобы ты погиб по нелепости, броню заест, или ружье не так выстрелит…
Он говорил что-то еще, но я его уже не слушал. 
Воображение рисовало орды ужасных чудовищ, в животной ярости оскаливших свои зубы и роняющих настолько ядовитую слюну, что она начинала шипеть, едва коснувшись земли. И в центре всего этого ада стоял я в сияющей часовой броне и с электроружьем в руках, готовым к уничтожению несметных полчищ злобного врага.
И вот, словно по команде, вся эта масса бросается на меня, ударяет своими кривыми мечами, зазубренными тысячи раз, и копьями, сгнивших и пропитанных кровью, но часовая броня с легкостью выдерживает все эти атаки! Мечи отскакивают, прекрасно закаленная сталь ломается, копья вонзаются в своих же хозяев, а выражение гнева и ярости на оскаленных мордах меняется на удивление, с оттенками первобытного страха!
Я нажимаю кнопку на броне, и шлем складывается в воротник у шеи, обнажая мое лицо. Слабый ветер развивает мои волосы, маленький луч солнца светит прямо на меня, Воина Света. Броня, отражает солнечные лучи и ослепляет моих врагов, я вскидываю ружье и стреляю в самую гущу злобных тварей! Добрая треть гибнет от электроудара, обращается в пепел, а остальное войско в страхе и гневе, с безумием в глазах, бросается на меня, издавая свой последний боевой клич.
Нажатие двух кнопок на броне ставит шлем на место и выпускает из рукавов тонкие, узкие и смертельно острые мечи. Солнечный луч в страхе прячется за тучи, чтобы не видеть того кровавого пиршества, что собираются устроить мои руки! Я становлюсь в боевую стойку, угрожающе взмахиваю мечами и кидаюсь в самую гущу безумного войска…
- Эй! Кариз! – Раздраженный голос и легкий подзатыльник вернули меня в реальный мир. – Опять замечтался. Ты весь в меня. Я тоже любил помечтать… Но как-то моя мать сказала: «Время, проведенное в мечтах – потерянное время». С тех пор я живу в реальном мире. Так что и ты бросай это дело! Лучше иди домой и приготовь все к походу. Завтра утром чтобы был у меня!
Я не стал спорить с отцом, что иногда отвлечься от дел на пять минут и помечтать о том, что еще предстоит, не вредно, а просто понурил голову и вышел из кабинета.
Робан благодушно улыбался, видимо отец забыл закрыть звуковой тоннель.
- Двадцать три года парню, а он все мечтает. – Насмешливо донесся мне вслед его голос.


Всю ночь я провалялся в догадках, что же все-таки произошло. Да и дождь, барабанивший по крыше, на пару с грозой не давали мне заснуть. Молнии заставляли каждый раз вздрагивать, а от грома закладывало уши. Казалось, что ночь и погода взбунтовались против острова Кром, и теперь стремятся стереть с его лица всех кратов вместе с их пресловутым городом и горой-спасительницей. Но мы не так просты! Нас не просто убить или уничтожить!
Но что-то я отвлекся. Вернемся к загадке зерна.
Вряд ли произошло что-то заурядное. Скорее какое-то явление, и при этом очень опасное. Нападение? Хм. Какой дурак пойдет воевать после событий Финального Аккорда? Только сумасбродный идиот или колдун. А ладно! Какая разница? Все равно через три дня узнаю! Но это если идти напрямик через горный перевал. А там лес, который появился после войны. Он – другой. Там может быть опасно. Хм. А разве я не этого хотел? Решено! Иду кратчайшим путем. И время сэкономлю и опыта наберусь. Как-никак пора сделать хоть что-то действительно полезное. 
- Да когда же кончится этот проклятый дождь? Я уже спать хочу… - беззлобно пробормотал я, в тысячный раз переворачиваясь на другой бок.


Дождь не кончался до самого утра, когда же капли наконец перестали бить по крыше, назойливый будильник вырвал меня из прекрасной дремы. За что я его чуть не разбил о стену!
Вторую ночь уже не сплю!
За окном стояло серое и промозглое утро, из-за туч солнца практически не было видно, только светло-серый диск свидетельствовал, что пора вставать и идти на работу. Я открыл окно, и свежий послегрозовой воздух ворвался в мою комнату, сорвав с меня остатки саванн сна. Я вдохнул поглубже и улыбнулся.
Сегодня первый день моей новой жизни! Да!!! Я так долго этого ждал, что несколько бессонных ночей не испортят мне настроение! 
Время неумолимо приближалось к заветному часу отправления – пора сделать последние приготовления и отправляться к отцу за снаряжением.
Жду не дождусь!
Я надел самую простую одежду, какую только можно вообразить: майку военной раскраски, но в синей гамме, и светлые холщовые штаны, которые хороши и в жаркую и в холодную погоду. Идеально для такого путешествия! Я прицепил к поясу флягу с водой, проверил рюкзак - все ли взял: вяленое мясо, хлеб, сменное нижнее белье, - куда же без него! – вроде все на месте.
Но чего-то по-прежнему не хватает… Точно! Карта!
У меня в столе очень много всяких бумаг, записей, тетрадок, но карту среди них я нашел достаточно быстро.
Кажется все.
Я накинул плащ, и еще раз окинул взглядом дом, остановил взгляд на уютной и мягкой кровати. Жаль уходить без нее, но взять ее не представляется возможным. К сожалению… Но несколько ночей под открытым небом не самая высокая плата за настоящее приключение!
Ну все… Пора идти!


С заводными мельницами все было в порядке – отец еще вчера отдал соответствующие указания, и теперь Робан, весь изливаясь потом, как заведенный бегал между мельницами. 
Что ж, ему полезно поработать! А то сидит целыми днями у входа в кабинет и ничего практически не делает. Вон брюшко какое отрастил, на второго человека хватит!
И вдруг меня пробрала злость! Дикая, животная злоба! Недовольство, которое копилось не один год, вырвалось наружу! Нет, не Робаном. Самим собой! Потому что я не могу стать таким… Не хочу! Робан хороший человек, но он слаб. И физически и морально. Если ему выпадет такая же доля, как мне, Робан вряд ли выдержит. Хотя… Я сам не знаю, выдержу ли. Нет! Я знаю! Я выдержу! Я смогу! От меня зависит судьба целого города, а я тут нюни развожу, выдержу или нет! Да у меня нет выбора! Просто нет!!! Я должен сделать это! Чего бы мне это не стоило!
Приемная пустовала, тогда я, будучи все еще на взводе, ворвался в кабинет отца. Его там не было! 
Мерк! Он же сказал прийти к нему утром! Обман!? Не позволю разрушить мои мечты! Если надо будет, пойду на Побережье голышом!
Но вопреки моим ожиданиям неожиданно позади стола моего отца в сторону отошла стена. Подбородок тихо и незаметно даже для меня, его хозяина, пополз вниз.
Не знал, что тут был секретный вход. 
Оттуда, пыхтя и сдавленно ругаясь, вышел, вернее проковылял, отец. Он нес на себе огромную груду какого-то металлолома! Я презрительно скривился.
Это что и была часовая броня!? Бред какой-то. И вправду, лучше голышом.
Пока я стоял и ничего не делал, вся эта рухлядь оказалась на столе.
- О, сынок! Привет! – улыбаясь, воскликнул Тебон. – Пришел все-таки! Я думал духу не хватит.
Что!?!! Что он там думал!? Да как он вообще мог такое о сыне подумать! 
- Кариз, ты чего? – Я и не заметил, что оскалил зубы, а лицо приняло крайне озверевшее выражение, как некогда у моих воображаемых врагов. – Я ж пошутил. Хе-хе. Ладно. Успокойся. – Отец отвел глаза в сторону, а я вздохнул и пробормотал что-то вроде «Извините». – Свирепый какой стал. Не переборщи! Гнев никогда до добра не доводил.
«Ну, это мы еще посмотрим!» - подумал я.
- Вот! – Тебон широким жестом обвел стол. – Часовая броня! А вот! – Он что-то достал из-под стола. – Электроружье!
Электроружье? Вот эта маленькая куча хлама? Очень впечатляет! 
- Пап… Как я этим всем… пользоваться буду? – Презрительная гримаса не сходила с моего лица.
- Хах! – Какое-то хорошее сегодня у отца настроение. Он не прекращал улыбаться! Не переборщил ли он с сингом ночью? – Я знал, что тебя это удивит! Иди сюда! Давай-давай. Поближе.
Я подошел так близко, что угол стола уперся мне в ногу. Любопытству не было предела. К тому же, в сердце теплилась надежда, что меня ждет некий приятный сюрприз, а вся эта рухлядь призвана отвлечь мое внимание. 
- Ты знаешь кто ты, Кариз? – Отец ласково гладил рукой этот мусор.
- Ну, э. Я Кариз Рифл, крат. – Недоумевая, ответил я и почесал в затылке. Что он от меня хочет?
- Вот именно! – Тебон, как профессор на лекции, торжествующе поднял палец вверх. – Ты – крат! К сожалению, наш народ многое забыл после войны. Многочисленные манускрипты и книги сгорели, утонули или были уничтожены сознательно. Но есть вещи, вернее способности, которые отнять у нас нельзя! Эти способности есть у нас с рождения… - Загадочно прошептал отец. – Дай сюда руку! – И он, не дожидаясь моего согласия, схватил мою руку и положил ее на кучу хлама. Странно, но она была теплой! – Чувствуешь тепло? – Я кивнул, моему удивлению не было предела. Она что, живая!? – Только крат может его чувствовать. Это часовая броня. У нее может быть только один хозяин одновременно. Такие использовались во время Войны солдатами. Их и сейчас делают, но крайне редко и только на заказ. Ладно, подробности не так важны. Теперь представь, как ты в этой броне сражаешься с врагом. Не важно с каким! Глаза закрой и руку не убирай!
Это было не так уж и сложно! Я просто вспомнил вчерашнюю сцену. Вот я нажимаю кнопку, ставлю шлем на место, еще одну, из наручей выходят клинки. Над полем разносится мой торжествующий смех, и я бросаюсь в бой! Удар, и к ногам катится голова с оскаленной пастью.
В этот момент я почувствовал странное тепло. То есть я и раньше его чувствовал, ведь рука все еще лежала на куче теплого хлама, но теперь оно стало разливаться по телу! Сначала пошло вверх по руке, перешло на грудь, оттуда разошлось на голову и ниже! Когда все тело было в этом загадочном тепле, будто в ванне, я осмелился открыть глаза и оглядеться.
На первый взгляд все было по-прежнему: отец стоял и улыбался, рука лежала на… Стоп! Она ни на чем не лежала! И… она была в броне! Точно! Бронзового цвета наручи, затем кольчуга до локтя и заканчивается наплечниками!
Отец вытащил из-под стола небольшое зеркальце и показал его мне. Вот теперь я был похож на солдата с картинки! Весь в броне, круглый шлем защищает голову и шею, из прорезей удивленно и в то же время восхищенно смотрят мои глаза.
Это что-то необыкновенное! Нужно рассмотреть себя получше.
Я попытался протянуть руку к зеркальцу, чтобы взять, но это оказалось довольно-таки сложно. То есть я не смог пошевелить рукой! Я вопросительно взглянул на отца.
- Нужно завести сначала. Это же часовая броня! – Ответил отец. – Вот, держи. – Он достал из кармана ключ. – Этим ее заводят. Вставляют вот сюда. – Тебон вставил ключ в прорезь на плече и повернул несколько раз. – Готово! Попробуй сделать что-нибудь.
Я потянулся за ключом, который все еще торчал из плеча, движение далось на удивление легко.
Поразительно!
Я потрогал ключ, вытащил его, повертел перед глазами и вставил обратно. Пускай торчит, не мешает пока, а в случае чего пригодится, чтобы завести без лишних движений.
- Как это получилось? - Спросил я, подразумевая чудесное надевание брони.
- Ты крат. Ты всегда это мог. – Не без гордости ответил отец.
- А ружье? 
- Да точно так же. Положи руку на него, чтобы оно тебя запомнило, и представь, как ты из него стреляешь.
Треть вражеского войска сгорает от моего выстрела. 
Получилось! Ружье оказалось в моей правой руке. Деревянное, справа у курка торчит маленькая ручка, под ней полупрозрачный барабан, наверное, в нем накапливается заряд, когда крутишь ручку. Дуло железное, с прорезями. Электроружье пахло озоном, будто недавно из него стреляли.
- Прицел сбить невозможно, заряжаешь вот этим рычажком. Нужно покрутить его секунд пять, чтобы внутри барабана появилось синеватое свечение. – Рассказывал отец. Я молча кивал и не перебивал, хотя и сам все прекрасно знал. – Для выстрела тянешь кончиком пальца за крючок. И применяй его только в крайних случаях! Оно очень мощное.
- Да, пап, я знаю. – Перебил я, засунув ружье за спину, и еще раз оглядел броню. – Как убрать шлем? А то я не вижу никаких кнопок для этого.
- Силой мысли. Мечи также, если ты об этом. – Я кивнул и хотел было спросить о том, как снять броню, - ведь мне нужно будет переодеваться, менять белье и так далее! – но отец меня перебил. – Снимать тоже силой мысли. – Тебон самодовольно ухмыльнулся. – В свое время меня этот вопрос тоже очень сильно интересовал! И кстати, никто другой не сможет надеть твою броню, если ты сам этого не захочешь.
Я снова кивнул. Вряд ли это знание мне пригодится.
- Что ж, Кариз. Как бы я не хотел оставить тебя здесь, но ты должен идти. Я провожу тебя до выхода.
Я накинул на спину рюкзак, который оказался удивительно легким, как пушинка! Как же классно ходить в часовой броне! Ружье же просто положил на плечо. Неизвестно, что ждет меня в дороге, так что оно может пригодиться в любой момент.
Пока мы шли, отец рассказывал мне о свойствах брони и электроружья. Большинство из сказанного я знал, но одно открытие все же сделал. Заряд в ружье держится в течении часа.
Вот это может мне пригодиться!
Я и предполагать не мог, как в тот момент был близок к правде…
Снаружи все еще был пасмурный день, о полдне говорил лишь светлый силуэт солнца там, где должен быть зенит. Стоило мне только подумать, как шлем собрался в воротник. Прохладный северный ветер обдувал мое лицо, забирался внутрь брони, заставляя покрываться тело маленькими мурашками. Это было приятнее, чем следовало ожидать. Дорога вела прямо к лесу. Пока еще знакомому по довоенным временам. Дальше будет не наш лес.
Отец встал рядом со мной и произнес:
- Ну что, Кариз? Ты все еще хочешь туда отправиться?
- Да, - коротко ответил я. Мне не хотелось говорить об этом.
- Неужели тебе не сидится на месте? – Заворчал Тебон. – Остался бы здесь, занялся наукой, пошел на повышение и тому подобное. Ты непоседлив, как твоя мама! Это не пошло ей на пользу, и тебе не пойдет. Именно поэтому она умерла такой молодой… Такой прекрасной…
Сначала я хотел наорать на отца за такие слова о матери. Но потом понял, что он по-прежнему любит ее. Просто пытается найти нелепые оправдания своим страданиям, возненавидеть ее, обвинить во всех бедах… И все ради того, чтобы забыть ее и прекратить эту боль.
Поэтому я просто молчал.
- Ладно, - отец смирился и в сердцах махнул в мою сторону рукой, нахмурив брови. – Отправляйся, раз так хочешь. Это твое решение, ты уже достаточно взрослый для этого. - И еле слышно добавил в конце: - Пора бы и мне это понять…
- Да. Я ухожу, пап. – Я на прощание обнял отца и, чтобы успокоить его, с улыбкой пообещал. – Я еще вернусь, и, может быть, вернусь другим. До встречи.
И не дожидаясь отчаянных попыток меня остановить, я поспешил вперед по дороге, прямо к входу в лес.
В след мне донеслись слова Тебона, скорее всего, он адресовал их себе:
- Надеюсь, что он вернется мужчиной.
Интересно, а кем я до этого был!?
Его слова меня подстегнули, и я пошел быстрее. В часовой броне я мог даже бежать без особых усилий, что мне бесконечно нравилось!
Помню, в детстве я часто бродил по этому лесу. Как же давно это было… 
А он почти не изменился! Птицы все так же переливчато поют, трогают душу за самые чувствительные струны. По крайней мере, так было пятнадцать лет назад, потом я постепенно перестал наведываться в эти места. И сейчас птицы не трогали ничего. Странно это все… Будто чувств лишился. Ну и черт с ними! Зато сосредоточусь на моих первых путешествии и приключении.
А вообще, в пасмурный день в зеленом лесу есть что-то таинственное, непонятное и в то же время сказочное. Зеленоватый сумрак создает впечатление древнего-древнего колдовства, словно это и не лес вовсе, а узилище ужасного зла. Или наоборот – добра. Но тоже ужасного. Добро и зло – две стороны одной монеты. Две крайности, ни одна из которых не достойна живой души. Нельзя всю свою жизнь посвятить бескрайнему добру или всепоглощающему злу. Это просто невозможно! Лучше уж провести границу, на которой и будешь стоять ты. Вот тогда все будет хорошо, по крайней мере, тебе. Часто за злом стоит добро, а за добром – зло. Будто кинжал, что добро, что зло… все равно остры обе грани.
А может быть это все-таки возможно вечно служить злу или творить добро? Кто даст ответ на этот вопрос? Никто. Сомневаюсь, что даже наши Старейшины знают на него ответ. Всегда есть оборотная сторона.
Ветер громко шумел кронами деревьев так, будто они разговаривают между собой, делятся секретами. Вот один дуб рассказывает последние новости ясеню: «Недавно был у одной молодой рябинки… Просто сказочно провели время! Вот думаю повторить». А ясень с восхищением и уважением кивает в ответ. Жаль, я не могу поболтать с ними, не знаю их языка. Что ж, пойду дальше…
Через пару часов лес закончился. Вернее он незаметно изменился. Вроде бы все тот же зеленоватый сумрак, но явно более густой. Да и деревья стали попадаться все менее знакомые. Ветер изменился, теперь повсюду стоял тихий-тихий шепот, словно кто-то зло сплетничает у тебя за спиной. Мне было страшно здесь. В этом лесу таилось что-то неизвестное и враждебное мне. 
Странный свистящий звук вырвал меня из раздумий. Что-то со звоном ударилось о мою грудь и отскочило вниз. Это была стрела из какого-то белого дерева и со стальным наконечником.
Что за!?
Тут же ударилась еще одна. И еще! Стрелы посыпались, как дождь, но никак не могли пробить броню. А я стоял и ничего не предпринимал! Вот-вот какая-нибудь стрела ударит в лицо. Я собрал в кулак всю силу воли, успокоился и поставил шлем на место. И все это в течении нескольких коротких мгновений.
Кажется, теперь я в безопасности. Уж броню-то стрелам не пробить.
Со всех сторон сыпались звонкие удары, но я по-прежнему никого не видел! Стрелы летели из придорожных кустов, из-за деревьев и даже откуда-то сверху!
Как драться с врагом, если ты его не видишь!?
Внезапно в броню ударилось еще несколько стрел. Я бы на них и внимания не обратил, но это были не обычные стрелы! Одна обдала небольшой струей огня – броня немного оплавилась, но повреждение было не опасным. Внутри словно вспыхнул костер, но через пару мгновений сошел на нет.
Хотя у меня чуть сердце не остановилось от страха!
Другая стрела резко заморозила участок брони. Настолько резко, что металл пошел трещинами! Вот это уже опасно! На миг я почувствовал сильнейший пронизывающий холод внутри, но броня тут же потеплела и приняла нормальный вид, не считая мелких расщелин на ней. Стрелы все еще не могли пробить защиту.
Третья стрела имела самое опасное воздействие. В грудь ударил целый каскад маленьких молний, посыпались искры, а меня пробрал озноб!
Еще десяток таких стрел и меня возьмут судороги! Мерк! Хотя еще я могу сгореть прямо в броне, или замерзнуть насмерть! Не очень-то радужные перспективы.
А если все сразу!? Что если огонь, холод и электричество возьмут меня одновременно? О боги, мне нужно бежать отсюда и поскорее! Но сначала…
Ружье заряжалось целую вечность, а движения даже с помощью часовой брони были преступно медленными. Я вскинул оружие прикладом к плечу и, не целясь, выстрелил куда-то в бок.
Тысячи и сотни тысяч электрических разрядов вырвались на свободу и набросились на лес! Они ударили в землю, в стволы деревьев и даже в их кроны. Мириады маленьких синеватых ниток на миг связали все вокруг с ружьем и пропали. Но заряд на этом не остановился! Он перепрыгивал с ветки на ветку, с листка на листок, уходя все глубже в лес, пока совсем не погас.
Воцарилось молчание, стрелы больше не летели, ветер не шелестел листьями. Но ощущение опасности не покидало меня. Затишье перед бурей…
Оно так и продолжалось, пока с одного из деревьев не сорвался и не полетел вниз совершенно зеленый листок. Зеленый, как вода в реке. Ему еще рано опадать!