Адевалонт, или тайна трёх ключей. Глава2 \ 12. Степень критики: Горькую правду.
Короткое описание: Фантастика, приключение.
- Весёлая история с очень грустным концом. – Подмигиваю экс- королю. – Ваш ход высочество. - Я уже позаботился об этом. – Луис улыбается, в глазах изворотливого идальго снова забегали бесики. – Посмотрите на бельевую верёвку. Угадайте, что я хочу вам предложить? - Ясное дело, повеситься за компанию. - Ты спятил, Фуфи. Кто умирает на пустой желудок, по праздникам. – Он схватил меня и моего верного слугу и увлек нас в новое приключение. Срывая чужую одежду, бесшабашный воришка строил коварные планы захвата планеты или просто грабил бедных простолюдинов, пользуясь вечерними сумерками. - Я не буду это одевать.- Взбунтовался Фуфи, осматривая кружевную юбку, необъятных размеров. - Терпеть не могу розовое с большими вырезами на боках. – Заупрямился и я. - Простите сэр Мунка, но я тоже предпочитаю более темные тона. В отличие от вас я скромная девушка. – Ловко работая руками, наш добрый идальго путём не хитрых манипуляций, превращался в долговязую деву с чадрой на голове. - Луис теперь ты похож не на короля, а на весеннюю королеву с разбитой повозки. - Фуфи говорил всегда только то, что видел перед собой, не веря своим глазам. – Теперь я понял, почему на празднике Дурака показывают бородатую бабу. Ты идешь на праздник весны, и будешь показывать за деньги то, что у тебя под юбкой. А можно я буду стоять рядом у твоей клетки Луис, и собирать дармовые деньги. - Святой Маркус, дай мне силы не задушить Фуфи. Идиот! Фуфи ты безмозглый идиот! В городе ищут трёх рабов беглецов, осквернивших святыни фанатичных паломников, нарушивших сотню заповедей священного писания и покой простых горожан. Но никому нет дела до трёх мирно спешащих домой домохозяек. Я часто прибегал к такому перевоплощению с переодеванием, путая следы лучшим имперским сыскарям, её величества Виолетты Второй. - Так бы и сказал. – Снова неудача, и тесная юбка сменила мужскую одежду толстяка. Вдобавок ко всему Луис сорвал с кустарника граната два спелых плода и засунул себе за пазуху, изображая женское начало. К нему присоединился, Фуфи с ближайшего дерева содрав сочные яблочки. - А что вы предложите мне? – Стою в смятении, выбирая экзотические плоды. - Сэр Мунка, могу предложить вот это. – Луис протягивает, зелёные колючие плоды с дурным запахом протухшего лука с сыром. - Такие большие, и колючие, мне будет тяжело и неуютно. - Смердящий запах, просто убивает мой нос. -Не расслабляйтесь сэр, большие шары.- Луис помогает просунуть странный плод под одежду, царапая острыми шипами кожу на груди. - Ой! Осторожно моя грудь. – Шип больно врезался мне в тело, и я отстраняюсь от Луиса. - Поздравляю вас, сэр рыцарь лейтенант. Вы уже входите в образ избалованной недотроги. И не забудьте прикрыть лицо чадрой. Девочки за мной, кто последняя та и дура. – Легко шагнув от бедра, ковыляя дохлым задом, наша подруга смело пропёрла, расправив плечи, колыхая сдвинувшимся бюстом. Мы с Фуфи сорвались с места, не желая быть последними. Проклятый шип, больно щемил бок, ужасно досаждая мне при ходьбе. Пройдя несколько кварталов вечернего Акта-Базара, мы спокойно без лишних усилий и подозрений кочевали от одного дома к другому, обходя встречные патрули и группы вооруженных всадников, сливаясь с шумной городской толпой. Встречные прохожие оставались безразличными к нашим особам, мирно следуя каждый своим путём. Широкий центральный проспект, выходил на набережную улицу утопающей в зелёной листве вечно зелёных растений. Шум прибоя вскружил нам головы, и мы пошли расковано, перекатывая из стороны в сторону фруктовые прелести. До порта оставалось всего ничего, где мы спокойно могли найти себе убежище и корабль, отплывающий без разницы куда. Лишь бы быстрей убраться из проклятого Акта-Базара. Кем угодно, и куда придется. Большие торговые корабли и невольничьи галеры стройными радами стояли у причалов освещенные бортовыми огнями и ярким светом уличных фонарей. Работа в порту не прекращалась даже ночью, под выгрузкой и загрузкой стояли десятки древних сказочных судов, рисуя в нашем воображении быструю свободу. И казалось ещё намного, и мы у цели, как вдруг из неоткуда появилась толпа подвыпивших матросов, сброд южных морей, вежливых до нельзя. Немного удивленных нашему позднему визиту в самое сердце портового притона, да ещё и в позднее время без сопровождения и охраны. Цветная одежда и яркие золочёные прикиды на некоторых свисала, а некоторым не в меру мала, с грязными засаленными рукавами и следами засохшей крови. Порой снятая с застывшего тела хозяина, или доставшаяся во время дележа сундука покойного работника артели. За широким поясом моряков так необходимое в повседневной жизни холодное оружие, кортик, мачете, тесак или рапира и без которого не обходился не один спор, а также обычная попойка с вынесением приговора. Первым пришел в себя лысый, протёрши глаза и закрывая рот от удивления. - Искандер ущипни меня, или скажи ты видишь тоже что и я. - Это не сон Пророк, а наша добыча в образе двух непорочных дев и повзрослевшей пышечки – Слюна Искандера застряла в его горле, и прежде чем что-то сказать он прохрипел. – Кхе, кхе. Зачем идти в бордель, если распутницы сами пришли к Искандеру. - Не разевай рта, не уплатив за товар, - из темноты послышался женский смех и толпа нарядных красавиц, весело жужжа, затащила нас за собой в ближайший проходной двор. Просто не верится, нам снова улыбнулась удача. Пройдя под ажурной аркой, мы оказались в центре небольшого дворика с густо поросшим диким виноградником и душистой плетущейся чайной розой. Одна из тайных вечерних красавиц, задрала немного юбку и ударила в тяжелую кованую дверь. - Крёстная матушка, открой дверь своей избалованной племяннице, не заставляй меня с подругами томится у двери. – Прислушалась и снова занесла ногу для удара. За дверью раздалось натужное шарканье тяжёлых ног, скрипел железный засов и толстая, мордатая, коротко стриженая ведьма с опухшим лицом от перепоя, хрипло протрубила. - Молчи беспутная дочь висельника, и портового паруса. Гунча, характером ты в мать пошла, куда ветер туда и подол твой несёт. - Ах, зря вы тетушка Фатима на наш род клевету несете. Моя мамочка и отец, люди знатного происхождения. Наше генеалогическое древо, часто пересекалось с родом Флаёров, Мизинарди, и даже самими Падширвалями. – Гунча, заискивающе посмотрела в лицо толстухи и её реснички часто заморгали, прося заступничества за хозяйку. - Ну да, и ты на этом генеалогическом дереве дупло. Да знала я твою мать и свою подругу как облупленную, не одно судно в нашем порту не пропускала, от заразной болезни и подохла, передав дурной дочери, свой древний промысел. Отца я тоже твоего хорошо знала, редкого душегуба, гори его душа гиеной огненной. Тху! Мотовило проклятое. На рыночной площади повесили его, продев под ребро крюк мясника. Ну и кровище было. Бр-р! – От последних слов тетушку Фатиму слегка передёрнуло, но она быстро взяла себя в руки. – Где шлялись, причуды. Клиенты давно ждут, и их душевное томление мне не к чему. Штраф вычту из вашего зароботка. - Но помилуйте тётя Фатима, в городе неспокойно, солдаты ищут трёх беглых рабов, патрули перекрыли дороги и добраться сюда в позднее время порядочной девушке ой как тяжело. Пришлось попросить солдат провести меня к вам. - И судя по твоему довольному лицу, ты с ними рассчиталась сполна за оказанную тебе услугу. – Не отступала свирепая баба, пропуская внутрь запоздалых девиц. - Не с моим счастьем тётушка, и их медяками. Но желание было. – Отрезала хозяйке дома Гунча, как своей старой приятельнице.- И тётя со мной трое новеньких. Бедные девочки, в порту к ним приставали рыдванщики, из берегового братства. Полное говно. - Новенькие? Кто такие? Стоять! – Упираясь кулаком в грудь Фуфи, толстая фурия сорвала с лица его чадру. - Ах! Да ты красавица. Красненькие щечки, потное личико, редкие волосы на голове, и небольшой пушок черных усиков над верхней губой. Ну, вылитая я в молодости. Проходи деточка, тебя здесь никто не обидит. Да и ночного женишка для тебя моё солнышко, по богаче найду. – Она провела нежным взглядом Фуфи вглубь комнаты, и обрушила весь свой гнев на меня и Луиса. Ей, вы обе запомните. Без косяков, половина денег с каждого клиента мне. А то я быстро расскажу вам, почём на рынке попугаи! Возможно, нам следовало извиниться и уйти, не испытывая судьбу. Но в двери снова постучали и знакомый, пьяный голос десятника раздался за дверью. - Откройте дверь, герою Паранжира! Я кровь мешками проливал! Мне тело тигры рвали на куски. Я… - Он еще, что- то хотел сказать, но суровая хозяйка раньше открыла дверь, не дав договорить последнюю фразу до конца. - Хорош трепаться лысый, чеканы есть!? – Кулак упёрся в грудь героя. - Есть, - тихо бубнил плешивый, себе под нос. - Подпрыгни. – И только услышав желанный звон монет, схватила за грудки вояку, затащила полуживого от страха и испуга внутрь помещения. – Показывай. - Вот. – Горстка серебряных динаров и пару золотых драхм перекочевали из руки простака в карман хозяйки борделя. - Саид, вонючий кусок дерьма. Я нашла тебе подругу любви с нежным станом лани и нежным голосом небесной красоты. Обидишь девушку, оторву ухо и заставлю сожрать. Ты понял меня животное? - Я понял. – Пытался вырваться несчастный из крепких объятий тётушки Фатимы. - Так иди же пестун к ней. Она твоя, - и бесконечно довольная улыбка госпожи заиграла, когда она вновь увидела Фуфи. Толстяк крякнул от неожиданного поворота событий. Его кавалер был на две головы ниже, и с голодно-хищным взглядом буквально пожирал своё царство, необъятных прелестей. -О-о? Сэр Мунка, мне кажется мы в храме любви. – Из под чадры на меня смотрели испуганные глаза Луиса. - Да. – Стараюсь отвечать как можно тише. – Проблема в том, что Фуфи этого не знает. В средневековье нет домов терпимости. И наша блудная дочь, сейчас такой номер может выдать. Что мне страшно и подумать. - Сэр, тянем время? - Не будем палить кантору, она сама сгорит, синим пламенем. В двери снова постучали. И новая свора озабоченных ночных женихов, отстёгивала звонкими монетками, в уплату плотских наслаждений, местным жрицам любви. Смех и вино, полуобнаженные богини и музыка смешались воедино, круша вечерним разгуляем, преграды из морали и вековые устои, домостроя. Девочки провожали кавалеров в дальние покои, и то что происходило там давало смутные представления о судьбе бедного Фуфа. На сколько я знаю, толстяк был заядлым девственником. На лавке запасных оставались. Я с Луисом и вездесущая Гунча, переживающая, что за весь вечер, так и осталась необъезженной. Новый стук в дверь. И мы втроем подпрыгнули от неожиданности.
Весёлая глава, мягко говоря. Трюк с переодеванием не нов, но интересен. Удивилась, как легко троице удалось центр города покинуть. Вроде, три нескладные "женщины" все равно должны были привлечь внимание. Как бы Луис героев в новую передрягу не втянул. Дои терпимости - отдельная песня. И хозяйка, и жительницы. Бедный Фуфи.
0
Трюк с переодеванием не нов, но интересен. Удивилась, как легко троице удалось центр города покинуть. Вроде, три нескладные "женщины" все равно должны были привлечь внимание. Как бы Луис героев в новую передрягу не втянул. 