Короткое описание: Это рассказ о любви. И о войне. О прошлом. И о будущем. О Доме. И о том, что Вне его. Фантастика, реальнее которой нельзя себе представить. Реальность, которую многие рады посчитать выдумкой. Это история долгих столетий, пропущенная через призму одного-единственного человека. Это – наша с вами жизнь…
Вне У третьего и пятого из моего списка особых подозреваемых, на руках виднеются ожоги от сведенных татуировок. На кистях и предплечьях. Принадлежность к преступной среде. Четвертый постоянно крутит между пальцами все, что плохо лежит. И вечно жует зубочистки в столовой. А шестой… странная штука с этим шестым. Он попросту куда-то пропал. Но мне думается, что этот великан, вечно качающий мышцы, стал очередной жертвой борьбы за власть. Его убили заточенной ложкой и спрятали тело где-то внизу, под тепловыми установками. Я должен спуститься на нижние уровни базы и все там тщательно обыскать. Проскальзываю в генераторную, и поднимаю тяжелый люк. Спускаюсь по перекладинам лестницы вниз, чувствуя жаркое дыхание подземелья. Долго брожу по узким коридорам с фонарем в руке. И, наконец, за одним из дальних поворотов, в тупике, луч света выхватывает из темноты синюшнее лицо мертвеца. Так и есть! Это он! Присаживаюсь на корточки и осматриваю продырявленное заточкой тело. Нет никого безжалостней человека. Что нужно сделать, чтобы заслужить такую смерть? Всматриваюсь в его лицо. Не он ли должен был лететь этим вечером на спутник Сатурна? Шарюсь по карманам грязной робы. Вытаскиваю ворох смятых бумаг, среди которых нахожу направление, подписанное начальником базы. - Ты никуда больше не полетишь. Бросаю бумаги ему на грудь. Круг подозреваемых сужается. Их осталось пятеро. Но я лично видел, как двое из этого круга, в столовой, обсуждали изготовку примитивных заточек. А значит, это убийство совершил кто-то из них. Мозаика почти сложена, но я не могу быть уверенным наверняка. И поэтому все, что мне остается – следить за ними и ждать. И сожалеть о том, что правительство запретило брать с собой в космос огнестрельное оружие. Поднимаюсь в жилые помещения и вижу, что все рабочие, жужжащим роем, скопились у входа в душевую. Протискиваюсь сквозь толчею спин. На гладком кафельном полу, в луже воды, лежит третий из моего списка. На шее его махровой удавкой белеет скрученное полотенце. Красное лицо, с раздутыми мешками глаз, кричит раззявленной ямой рта. Все стремительней и стремительней. Падение в пустоту. Хочу попросить зевак разойтись, но чья-то тонкая ладонь ложится мне на плечо, заставляя вздрогнуть и промолчать. Оборачиваюсь. Мерзкий запах пережеванного печенья ударяет в нос. - Нашел… наконец-то… - запыхавшийся связист пытается отдышаться. - Они вышли на связь? - Кто? – смотрит на меня в недоумении. – Там ваша жена оставила сообщение. Я всю базу избегал, но сеанс прервался раньше. Идемте. Скорее! - Ничего, Максим. Я скоро полечу домой. К ней… В комнатке свиданий мерцает помехами тусклый монитор. - Вот, - стук клавиш призывает ее из бездны. Она смотрит на меня и молчит. Я вижу слезы в ее красивых глазах. И знаю, что этой ночью сам буду рыдать в голос. - Здравствуй, Антон. Закрываю лицо руками. - Здесь так холодно без тебя. Зачем ты оставил меня? Почему просто не можешь вернуться домой? Я вернусь к тебе, слышишь?! Я обязательно вернусь!
Дом Безумно тяжелый день. За окнами такси, в отражении моих глаз. Праздничная толпа, на заснеженных улицах, запускает фейерверки, и разноцветный бисер с шипением рассыпается над крышами домов. Мигающие фарами пробки в этот предновогодний вечер скапливаются на каждом перекрестке. И я, прислонившись щекой к холодному стеклу, думаю о тебе. Гадаю, какое сообщение ты оставила для меня на этот раз. Каждый день, возвращаясь с работы, я нахожу диск с твоим посланием. И поэтому мне никогда не бывает одиноко. Ты приходишь из обсерватории позже, и иногда я, не дождавшись тебя, засыпаю. Но утром ты будишь меня своими поцелуями. И мы вместе встречаем новый день… Я так боялся, что после свадьбы наша жизнь превратится в невыносимую рутину, но ты не позволила этому произойти. Ты сделала меня счастливым. И я не знаю, как отблагодарить тебя за это. Я отдам тебе все, что у меня есть. И буду отдавать всю жизнь, лишь бы ты оставалась рядом. Небесная колыбель весь день раскачивалась из стороны в сторону. И к вечеру на город посыпался снег. Пух и перья из мягких подушек облаков. Они засыпали собой весь мир, замерший в ожидании новогодних чудес. Засыпали стариков, ждущих поздравительных слов президента. Засыпали детей, надеющихся утром отыскать под елкой заказанные Деду Морозу подарки… Этот снег засыпал всех без исключения людей, даруя каждому прохожему свои неисчислимые богатства. «Банда загнана в угол, Антон. Хорошая работа. В праздничные дни мы возьмем этих ублюдков уже своими силами. Ты хорошо потрудился. Ты хороший следователь, мне будет недоставать тебя в новом году…» Когда начальник жал мою руку, я чувствовал, какая влажная его ладонь. И в тишине кабинета, под стук метронома, мне подумалось вдруг, что это кровь. И я, в ужасе, выскользнул из его объятий, понимая, что если задержусь здесь еще хоть на сутки, то превращусь в такого же, как он. В несчастного человека, истекающего чужой кровью. Видящего каждую ночь дурные сны. «Служу России!» Это был почти крик. Иначе он бы не отпустил меня. Такси ползет по переполненным улицам, от светофора к светофору. Водитель шипит от недовольства, меняя радиостанции своей потрепанной магнитолы. - Наши марсиане тоже сегодня празднуют новый год, с елкой и подарками. Хотя на самом деле, год на красной планете длится 687 суток… Пытаюсь разглядеть небеса за белым мельканием снегопада. Что можно увидеть за этим занавесом? Проверяю звонки на сотовом. Набираю твой номер. Долгие гудки не дают ответа на мой вопрос. Я надеюсь, что этим вечером ты вернулась домой раньше. И уже ждешь меня, любуясь гирляндами новогодней елки. - Остановите, толку мало. Пройдусь пешком. Заплачу наличными, мимо кассы. Выуживаю из портмоне деньги. Водитель смотрит на меня в зеркальце. - Да бери ты, не бойся, не сдам, - открываю дверцу. - Счастливого нового года! Выхожу в искрящийся мир. Бегу к тебе по скрипящему снегу. Сквозь веселую толпу, мимо гудящих машин. Впереди мое будущее. Я больше никогда не буду оглядываться назад. Теперь в моей жизни будешь только ты.
Вне Я стою среди толпы и смотрю, как несколько мужчин, волокут по полу тело четвертого из моего списка особых подозреваемых. Они подтаскивают его к стене, и кладут рядом с обгоревшим трупом пятого. Эти двое работали вместе за стенами базы. У них взорвались кислородные баллоны, тяжелую ношу которых они таскали за спиной. Их скафандры разлетелись вдребезги, не оставив им шансов выжить. Кто-то хотел, чтобы все это выглядело, как несчастный случай. Оглядываюсь в поисках двух оставшихся из списка. Они здесь. О чем-то перешептываются, испуганно посматривая в сторону изувеченных трупов. Знают, что я слежу за ними. Пытаются казаться взволнованными. Тщетно, я вижу их насквозь. И понимаю, что теперь мне придется быть предельно осторожным. Если я упущу удобный момент, другого могу попросту не дождаться. Они зайдут ко мне за спину и сломают шею. Я знаю это, убивать они умеют лучше всего. - Слишком часто тут стали гибнуть люди… Чей-то шепот пробегает ознобом по моей шее. Да. Слишком часто. Но скоро все это закончится. Ускользаю из толпы невидимой тенью, и поднимаюсь по ступеням, на второй этаж…
Дом …дверь в квартиру не заперта. В темной прихожей, приторной дымкой, витает запах спелых мандаринов. А в зале горит свет. Замечаю высокие сапоги, в которых утром Мила уходила на работу. Значит она здесь. Скидываю пальто, бросая его на кривую вешалку. - Любимая, ты забыла запереть дверь!.. Вхожу в зал. И время в эти мгновенья навсегда перестает существовать. Мила лежит на полу, в луже темной крови. Проходит минута или целая вечность, а я продолжаю стоять в дверях увешанного гирляндами склепа, и не могу заставить себя двинуться с места. В ее глазах я вижу осколки звезд, разбитых ударами сильных кулаков. Вижу красные полосы чьих-то пальцев на ее щеках… И раскрытый рот, забитый вязкой темнотой моего имени. - Мила…нет… Вечность рушится и падает в бездну. И я падаю вместе с ней, на самое дно. Туда, откуда так долго выбирался, не жалея ничего ради свободы. - Боже… Проверяю ее пульс, но не чувствую под пальцами биения крови. - Господи… Мила… Приподнимаю ее невесомое тело, и прижимаю к себе. И только сейчас вижу на стене послание, выведенное кровью. Оно предназначено мне. Но становится в моих, залитых слезами, глазах смертным приговором тем, кто его писал. «Неужели ты думал, что все кончится так просто, мент?!» Бешеный рев вытекает пеной из моего рта, сквозь плотно сжатые зубы. Я прижимаю Милу сильней и смотрю на свои вымокшие от крови руки. И вся вера в Богов и в милосердие захлебывается в этой крови, не оставляя после себя ничего, кроме черных пятен безумия. Я схожу с ума. Я смотрю и смотрю…
Вне …как умирает второй из моего списка. Он захлебывается темно-красными слюнями, пытаясь выдернуть заточенную ложку из своей шеи. Стою над ним, сжимая и разжимая кулаки. - Хочу, чтобы ты знал, - наступаю ногой на его, мечущуюся в агонии, руку. – Смерть будет долгой… Ты помнишь, как убивал ее? Помнишь, подонок?! - Ах ты… сукин сын! Оборачиваюсь на крик, и в следующее мгновение меня сметает на пол грудой каменных мышц. Это первый из моего списка отыскал нас в пустующих коридорах колонии. Он забирается на меня, стараясь ухватить за грудки комбинезона, а потом со всего маху бьет кулаком в челюсть. Вышибает мне коренные зубы, вместе с кусками десен, и на секунду я теряю сознание. Но потом прихожу в себя и хватаю его за лицо, пытаясь выдавить глаза. Он ревет и скатывается с меня, давая мне несколько секунд форы. Вытаскиваю из-за пояса заточку, но он перехватывает мою руку, и мы заваливаемся на стену, разбрызгивая по полу красную морось. Слышу, как звякает об пол железная ложка. Его кулак скользит по моей скуле, а я бью своим точно в цель. Чувствую, как ломается нос, и как горячая кровь заливает мне руку. Он кричит, отшатываясь, но потом бросается на меня, и ударяет коленом под дых. Стараюсь устоять на ногах, но он бьет еще раз, и меня скручивает пополам. Падаю на колени, и он обхватывает мою разбитую голову локтем, стараясь свернуть мне шею. Слышу, как хрустят позвонки, готовые вот-вот сломаться. Как кости стонут, желая раскроить мою плоть. Слепо шарю по полу, и почти сразу зажимаю в руке холод заточенного металла. Бью наугад. Поверх собственной головы. Но по дикому крику понимаю, что заточка угодила ему прямо в глаз. Стальные тиски отпускают меня, и я поднимаюсь с колен, стараясь унять дрожь в ногах. Окровавленное чудовище мечется между стен, закрыв лицо руками. Выдыхаю, и с разбегу, плечом, сшибаю раненого зверя с ног. Он что-то кричит, но мне безразличен его вой. Я просто стою и смотрю на затухающее пламя предсмертной агонии. И только когда оно гаснет до углей, я разворачиваюсь, чтобы уйти… …В комнатке свиданий темно, и связист не видит моего разбитого лица. Его больше заботит то, почему на этот раз я пришел к нему сам. Ведь у нас существовала договоренность - за чертову пачку печенья в неделю… он должен был разыскивать меня в коридорах жилого блока и подкармливать запыхавшейся ложью горечь моего безумия. Уводить, словно пса на поводке, в «комнатку свиданий» и прокручивать последнее сообщение Милы, записанное ею два года назад, 31 декабря 44-ого. - Поставь мне ее в последний раз. Боится меня. Но я не виню его. Ведь он многого не знает. Я обещал ей смотреть эту запись, пока она не будет отомщена. - Ты, правда, был милиционером на Земле? - он загружает диск в привод. - Да, был. - А что забыл здесь, на этой планете? - Ты уже спрашивал. - Но ты мне так и не ответил… Ее лицо вспыхивает передо мной, как искры бенгальского огня. И все вокруг снова перестает существовать. - Здравствуй, Антон. Есть только ты… Она улыбается. И по щекам моим текут горячие слезы. - Я нашел их, любимая. Я нашел их… Теперь я смогу вернуться к тебе… Смогу вернуться домой. - Я люблю тебя, Антон Мезенцев. Ты знаешь это? - Я знаю…
Дом - Сегодня, 13 сентября 2045 года, объявлен новый набор в команду добровольцев летящих на Марс. Наша страна одной из первых реализует мечты прошлого. Мечты всего человечества о переселении на другие планеты и ваши детские мечты о полете в космос. Приходите к нам. Становитесь частью истории. Записывайтесь в команду добровольцев. Полет не обещает быть легким, но для тех, у кого ничего не осталось на Земле, он обещает стать вторым шансом…
Некоторые погрешности (повторять не буду, описали ранее), не портят общей картины. Честно сказать, прямо почувствовалась, эта отстраненная от героя, месть, за любимую женщину.
jokerlecklerk , ну, жесть)Спасибо, еще бы чуть-чуть и, как говорила Галадриэль "Вместо черного властелина, вы получили бы ЗАЗВЕЗДИВШЕГОСЯ НАЧПИСА"))Приятно читать такие отзывы) Но вы прочитали вторую часть без первой,как я понял. Эта часть и есть концовка,а начало было до того, "Бог любви, Бог войны (1)" )) Просто в рейтинге(не понимаю за что)) висит концовка, надо что-то с этим делать...да.
У третьего и пятого из моего списка особых подозреваемых, на руках виднеются ожоги от сведенных татуировок. На кистях и предплечьях. Принадлежность к преступной среде. Четвертый постоянно крутит между пальцами все, что плохо лежит. И вечно жует зубочистки в столовой. А шестой… странная штука с этим шестым. Он попросту куда-то пропал. Но мне думается, что этот великан, вечно качающий мышцы, стал очередной жертвой борьбы за власть. Его убили заточенной ложкой и спрятали тело где-то внизу, под тепловыми установками. Я должен спуститься на нижние уровни базы и все там тщательно обыскать. Здорово! Очень понравилось описание. Меня интригует, а текст оживляет Круг подозреваемых сужается. Их осталось пятеро. Но я лично видел, как двое из этого круга, в столовой, обсуждали изготовку примитивных заточек. А значит, это убийство совершил кто-то из них. Мозаика почти сложена, но я не могу быть уверенным наверняка. И поэтому все, что мне остается – следить за ними и ждать. И сожалеть о том, что правительство запретило брать с собой в космос огнестрельное оружие. Автор, да вы детектив! Логика превосходная!!! +++ [i]Поднимаюсь в жилые помещения и вижу, что все рабочие, жужжащим роем, скопились у входа в душевую. Протискиваюсь сквозь толчею спин. На гладком кафельном полу, в луже воды, лежит третий из моего списка. На шее его махровой удавкой белеет скрученное полотенце. Красное лицо, с раздутыми мешками глаз, кричит раззявленной ямой рта. [/i Гениально! И я балдею от такого насыщенного грамотного описания. В общем, мне уже нравится ))) Только я тут не понимаю: 1. продолжение будет? 2. где тут значок цитирования?
Moro , спасибо огромное за разбор полетов.Учту.Подумаю.Исправлю) Радует то,что рассказ читается,как литература,когда читатель следит за историей во-первых, а не запинается о косяки и у него не возникает желания сразу править и...править,и править). Значит получилось у меня.Более-менее.
Sibirjakov , когда увлекаешься, о объеме не задумываешься, а в рассказе еще и язык такой вкусный, зачитываешься. Как говорится, первое впечатление схлынуло, теперь буду по существу. Что заинтересовало и выглядело как несостыковка. У третьего и пятого из моего списка особых подозреваемых, на руках виднеются ожоги от сведенных татуировок. - как -то это странно звучит, то ли особо подозреваемых, то ли есть еще не особо подозреваемые. Может просто подозреваемых? Ведь список у него один.
Присаживаюсь на корточки и осматриваю продырявленное заточкой тело. Нет никого безжалостней человека. Что нужно сделать, чтобы заслужить такую смерть? странно слышать от мента такую философию во время первичного осмотра места преступления, уже потом, когда все посмотрел, можно встать и поразмышлять, а так - ну тело, ну с заточкой, тем более без надругательства над трупом.
Красное лицо, с раздутыми мешками глаз, кричит раззявленной ямой рта. - лицо красным не будет, цианоз или проще синующность - да. Можете язык написать - прикушен. Глаза - кровоизлияния, не знаю, что имели ввиду - раздутыми мешками глаз. Аналогия с лягушкой?
Я стою среди толпы и смотрю, как несколько мужчин, волокут по полу тело четвертого из моего списка особых подозреваемых. Они подтаскивают его к стене, и кладут рядом с обгоревшим трупом пятого. - так написано, что создает впечатление - четвертый не обгорел, а вот пятый - да.
У них взорвались кислородные баллоны, тяжелую ношу которых они таскали за спиной. Их скафандры разлетелись вдребезги, не оставив им шансов выжить. - взорвался кислородный баллон. Он должен быть не меньше 18 литров. Там не только скафандры рванут, тела в клочья. Их потом сачком в космосе собирать нужно. Ну...это так, личное недоумение.
Чей-то шепот пробегает ознобом по моей шее. Присоединюсь к Адаму, можно и затылок или спину.
Вышибает мне коренные зубы, вместе с кусками десен, и на секунду я теряю сознание. - мне вообще было интересно, он прямо на ладонь выплюнул и рассматривал - ага, тут ошметки десен, тут зубы. Может лишняя детализация. И не сознание потерял, а пространственную ориентацию - он оглушен, но в сознании.
Но по дикому крику понимаю, что заточка угодила ему прямо в глаз. - вряд ли, забив заточку в область головы за спиной, по крику можно догадаться о глазе. Ведь был просто крик, без слов. Может по тому как легок и мягко вошла заточка - вот это да, поверю, что догадался. Но не по крику.
Его кулак скользит по моей скуле, а я бью своим точно в цель. Чувствую, как ломается нос, и как горячая кровь заливает мне руку. - залить руку - он держал руку у него под носом специально, что бы потекло? Еще раз спасибо за захватывающий и действительно интересный рассказ!
Moro, рад,что понравилось.И спасибо за внимание к этой вещи.Все же она объемная,во-первых,а во-вторых - подача,так скажем, на любителя. ADAM, всем нам удачи и успехов.Спасибо)Подкинул пищу для размышлений. Первая-то версия по сети гуляет уже давно,ее выловить всю не получится,чтобы поправить)А вот со второй поработаю,несомненно.
Ты приходишь из обсерватории позже, и иногда я, не дождавшись тебя, засыпаю. Но утром ты будишь меня своими поцелуями. - по-моему, первое предложение уж точно без местоимения Я лучше, а второе, возможно, что без ТЫ.
Хм... Значить, проблема пробок в Москве, к 45-ому году не разрешится))) А жаль. Я вот знаю, наоборот;)
Второй абзац, первое тут: ДОМ, просто великолепен! Прекрасно, и лирика, и соц.культура, и общественные проблемы, наряду, с личными, и нечто-нечто кричащее в безмолвии... Очень много сокрыто в строках, очень хорошо, наравицца!=)
Я стою среди толпы и смотрю, как несколько мужчин, волокут по полу тело четвертого из моего списка особых подозреваемых. - перебор.
Знают, что я слежу за ними. Пытаются казаться взволнованными. Тщетно, я вижу их насквозь. И понимаю, что теперь мне придется быть предельно осторожным. Если я упущу удобный момент, другого могу попросту не дождаться. Они зайдут ко мне за спину и сломают шею. Я знаю это, убивать они умеют лучше всего. - явно лишку.
Чей-то шепот пробегает ознобом по моей шее. - была уже шея, и в ином контексте. Не принципал, но, давай, на сей раз озноб пробежит по спине? Ну пожалста!=)
Эх, так и знал, что с Милай таки случилась беда, уж слишком тоскливо он ее упоминал. В ее глазах я вижу осколки звезд, разбитых ударами сильных кулаков. - удары могут быть сильными, а кулаки - ну, стальные или крепкие, типа.
Не обращал внимание на пунктуашку, но тут уж сильно мешает: Но становится в моих, залитых слезами, глазах смертным приговором тем, кто его писал. - просто, весь троп: в моих залитых слезами глазах - обособить зпт..
Вышибает мне коренные зубы, вместе с кусками десен, и на секунду я теряю сознание. - терминатор, не?)) Я, конечно, понимаю, что сотрудник тренирован и т.п., раз уж запрещено носить огнестрел, но не настолько же чтоб потерять сознание на секунду, при таком ударе... Да челюсть бы не выдержала... Анатомия, к тому году, не претерпела веских изменений? И он же не под анаболиком. То есть, не верю!
Мдя, дракабитва: Его кулак скользит по моей скуле, а я бью своим точно в цель. Чувствую, как ломается нос, и как горячая кровь заливает мне руку. - даже если он остановил перед носом противника кулак, то противник по инерции отлетит мгновенно, хотя бы на пол метра, хоть в торсе согнувшись. Глагол: заливает, по времени, напрочь выбивает из - короче, пусть хоть хлынет, брызнув на руку. По любому, в настоящем времени, даже к его осознанию, что она теплая, не вяжется.
Стараюсь устоять на ногах, но он бьет еще раз, и меня скручивает пополам. - суть: *скрючивает или сворачивает.
Чтож, интересная развязка. Хорошо ее назрел в предыдущем. Подспудно подготовил к этому, просто, виртуозно. Понравилось. Понравился и профуровень, увидел прекрасный и, тоже надеюсь, безотказный прием актуализации, ко дню сегодняшнему, литературного произведения. Частичка сути отдана ментам не случайно и уверен не напрасно;) Желаю тебе успеха, и чтоб старушки на скамейках зачитывались, листая электронные книги, именно твои произведения!=) Спасибо.
0
