Чистая Крыса (Часть 2) Степень критики: любая критика приветствуется
Короткое описание: Технический прогресс не останавливается ни на секунду. Человек утрачивает свою человечность, человек стремится стать машиной. Контроль, Система Сетей. Все создал Человек, все связало его. И только одна маленькая крыса хочет остаться Чистой.
Тряхнув девчонку еще раз, киборг приставил к ее плечу бластер и, сказав что-то вроде "так надо", выстрелил.
Эн давно не испытывала такой боли, судорожно сжав плечо, она только попискивала и дергала ногами, ища опору. Жгло, тошнило от вида собственной крови, к горлу подкатывал ком, а из глаз полились слёзы.
- А вот сейчас тебе лучше замолчать, крысеныш.
Киборг, закинув содрогающееся, истекающее кровью тельце на плечо, кивнув выбежавшему Хольту, мол: "Не судьба маленькой крысе выжить, отвезу за периметр и сброшу". Не менее бледный, чем Эн, Хольт только затряс своей головой как игрушечной болванкой.
Не задерживаясь более ни секунды после того, как усадил перед собой Эн, мужчина дал по газам, даже не удосужившись надеть шлем.
Мимо со страшной скоростью пролетали лавочки, обветшалый дома и магазины, грязные подворотни. Нулевой отсек, Нулевая зона - так называлось то место, где жила Эн, самая окраина заселенной территории этой страны, второй из трех, уцелевших и образовавшихся заново после Второй Атомной Войны. Страна делилась на части и отсеки. Окраина - Нулевая зона, где теснились бедняки, отбросы общества, бездомные, ведущие паршивую пародию на жизнь. Центр - Восьмая зона, Королевский отсек, где обитали верхи, управляющий, Канцлер и королевская семья. Чем ближе к центру, тем богаче жили люди. Тем больше привилегий, тем больше еды, работы, Мастерских, условий для жизни...
Эн родилась во Второй зоне, но ее матери пришлось бежать оттуда, когда малышке едва исполнилось шесть из-за долгов ее скончавшегося мужа. Девочку так и не чипировали, уже гораздо позже развилась ее странная фобия, и сейчас Эн в некоторой степени была благодарна своему умершему отцу и матери-беглянке.
По дороге уже стал появляться более новые здания, и вскоре путники без проблем пересекли КПП, представлявшее собой двойное охраняемое ограждение, мотоцикл даже не стали останавливать для проверки документов. Так они въехали в Третье Кольцо*. Если бы девочка не кривилась от боли и не пыталась сдерживать тошноту и слёзы, он узнала бы в этой территории Третью зону - территорию славящуюся обилием игровых заведений и не меньшим обилием преступных элементов.
Но маленькой крысе было совсем не до осмотра достопримечательностей, хотя посмотреть было на что - многоэтажные здания, яркие неоновые вывески, киборги-солдаты, кибернетически модифицированные люди, обедневшие доходяги, проститутки.
Эн начала осматриваться по сторонам только тогда, когда их байк с диким скрипом затормозил у заведения с ярко-розовой неоновой вывеской "Клубничка". Внутри царил хаос Грохотала резкая музыка, многочисленные столики были забиты взрослыми мужчинами, в большинстве своем являвшимися киборгами-служаками или наёмниками (наверняка Эн не знала, но догадывалась по внешнему облику посетителей). Между столами сновали девушки и мальчики, одетые в одинаковую униформу - короткие латексные ядовито-розовые шортики и такие же коротенькие топики, на лицах "боевой раскрас", сейчас вообще редко можно было увидеть людей с чистым лицом. Рисунки на лицах чаще всего отражали положение человека в обществе, форма, цвет, расположение - все было важно и сугубо индивидуально для представителей разных профессий, работников у разных работодателей. Помещение было тёмным, прокуренным, освещалось лишь частыми разноцветными вспышками светодиодов и софитов.
Очень скоро тошнота снова подкатила к горлу и заболели глаза - все это было слишком непривычно для молодой девушки.
Киборг, железной хваткой вцепившись в предплечье, уверенно тащил ее через зал, игнорируя слабые попытки вырваться, распихивая посетителей и работников. Добравшись, наконец, до своей цели, он дёрнул на себя дверь, совершенно сливавшуюся со стеной, но с запиской, что помещение предназначено лишь для технического персонала. Затем был короткий темный коридор и еще одна дверь, на сей раз без ручки, но электронной панелью, распознававшей сетчатку глаза.
Запищав, дверь почти сразу открылась. Еще несколько коридоров и лестниц, ведущих вверх, освещенных тусклым неоновым светом. Оглядываться Эн больше не могла, находясь на грани обморока, мёртвой хваткой вцепилась в плечо и только и успевала быстро перебирать ногами, с завидной постоянностью спотыкаясь на ровном месте.
Наконец, они остановились перед очередной дверью. Как оказалось, лишь для того, чтобы киборг коротко постучал, и, получив сухое, но громкое "войдите", открыл дверь и втащил за собой неуклюжую крысу.
Они оказались в довольно тёмном кабинете, обставленном в старомодном стиле. Эн никогда вживую не видела такой мебели: тяжелой, деревянной, резной, ей казалось, что именно такой материал назывался мореным дубом. На полу мягкий бордовый ковер, вдоль стен выстроились массивные книжные шкафы с настоящими, бумажными (!) книгами и какой-то мелочёвкой. Спиной к окну на огромном кожаном кресле за столом цвета темного бордо сидел человек, своей экстравагантностью, необычностью перебивавший все впечатление от комнаты. Огромный, как казалось Эн, широкий в плечах мужчина, носивший причудливую прическу в виде ядовито-желтых с синими прожилками дредов, убранных в хвост, и коротко стриженными синими волосами на висках. Даже отсюда затуманенным взглядом Эн увидела полностью синие визоры без стабилизаторов**. Массивный подбородок, смуглая кожа, сигарета с настоящим табаком, зажатая в заточенных зубах, латексная майка, облегающая мощный торс, и тяжелый черный плащ с множеством карманов и нашивок, накинутый сейчас на спинку кресла.
- Фогот, - начал киборг, притащивший крысу сюда. - Мне нужно залатать одну малявку, позволишь? Эрих у себя? Так называемый Фогот лениво, глубоко затянулся, потом выпустил несколько дымных колец, разбив их в последствии остатками дыма, бросил заинтересованный взгляд на парочку и коротко кивнул вправо от себя. Там оказалась еще одна дверь.
Толкнув дверь и впихнув туда Эн, киборг зашел следом. Врач оказался на месте. Эрих был молодым человеком с серыми "рваными" волосами до плеч, настоящими глазами, не замененными на визоры, две зеленые полосы под ними указывали на род его деятельности. Он всегда таскался в своем белом когда-то халате, вечно усеянном в масляных или кровавых разводах, но к облегчению киборга сегодня он был в чистом. Когда они зашли, он бережно протирал скальпели спиртом, осматривая на наличие разводов под лампой.
Усадив девочку в кресло, киборг коротко поздоровался с молодым медиком и дернул ворот её толстовки, оголяя раненное плечо.
- Зашьешь?
- Куда денусь. - Ухмыльнулся Эрих, пододвигаясь на своем стуле к пациентке. - Все, закрой дверь с той стороны, мешаешь.
Критично осмотрев сквозное отверстие, цокнул языком, но заверил пациентку, что жить она будет.
При виде иглы с нитью девочка позеленела еще больше и попыталась взбрыкнуть.
- Нет, так дело не пойдет. - В очередной раз цокнул языком врач и почти насильно заставил её выпить молочно-белую пилюлю.
Через пару минут Эн задремала, а Эрих смог приступить к своим непосредственным обязанностям.
*Государство расположено кольцами вокруг столицы. Примерная карта будет выложена немного позже для облегчения понимания и ориентирования читателей в секторах/зонах и кольцах.
**Именно те красные кружочки в глазах тупоголового киборга из первой части и есть стабилизаторы, фиксаторы и нейрораспознаватели, но Эн называет их просто стабилизаторами.
***
Королева умирала медленно. Механическое сердце скрипело и скрежетало, плоть молодой женщины отторгала механику, гнила и слабела последние пять лет. Природа в ней восставала против очередного механического вмешательства в ее маленький мир. До последнего королева надеялась на то, что недомогание и ломота - процесс привыкания тела к новому скелету. Первыми месяц назад отказали почки, их тут же заменили механическими прототипами. Потом умерли глаза, на помощь пришли новейшие визоры. Маленькие трубочки, прикрепленные к ее телу вот уже полгода, помогали качать и очищать кровь слабеющему сердцу.
Нова, хоть и находилась в бреду, прекрасно понимала, что от силы ей осталось несколько часов, но судорожно цеплялась за остатки жизни, уверенная, что с ее смертью все, что она долгие годы творила и строила, рухнет в одно мгновенье - единственной преемницей по закону могла стать ее младшая сестра. Семилетняя малышка, безусловно, была сообразительна и развита не по годам, но оставлять трещащее по швам государство ребенку - безумство.
Но возраст сестры - отнюдь не главная причина, по которой королева не хотела отдавать трон. Их взгляды на жизнь были диаметрально противоположными. Они были слишком разными как внешне, так и внутренне. Старшая сестра - высокая, крепкая женщина с волосами цвета воронова крыла - обладала характером настоящего диктатора, любила порядок и подчинение, всегда четко разделяя людей на "нужных", "бесполезных" и "рабочих". Младшая же - хрупкая белокурая девочка с темными как ночь глазами, верила в равенство, любовь и жизнь без угнетения слабых. Нова прекрасно понимала, что все ее усилия либо рассеются прахом вместе с государством, либо ее маленькой сестренке отрубят голову, пропихнув на престол такого же, как и она сама, что не сильно меняло суть, ведь другой преемник мог оказаться гораздо глупее сестер.
Нова зашлась в приступе кашля, отхаркивая тёмную гниющую кровь на белые простыни. Канцлер, сидевший рядом с постелью девушки испуганно встрепенулся, поднося ко рту королевы влажное полотенце. Отмахнувшись, Нова откинулась назад на влажные от пота подушки и устремила взгляд слабо работающих визоров на Канцлера. Это был мужчина 46 лет от роду, но выглядящий на 30, худой, похожий на стервятника, преданный идеям Новы, обладающий острым умом и врожденной хитростью. Он был бы идеальным преемником, если бы не одно "но". Канцлер был лишен такой черты как милосердие. Безмерно жестокий, амбициозный. Только получив титул королевы, Нова знала, что этого стервятника лучше держать рядом, давая хоть какую-то власть. В глубине души она до дрожи в коленях боялась этого человека, зная, что будь повод и возможность, он погубил бы и ее, и еще сотни, тысячи людей, с завидным хладнокровием.
- Старик, - прохрипела королева. - Позаботься о Шестой*, проследи за ней и за всем государством, ты ведь прекрасно ознакомлен с моими планами. Аккуратно подведи сестру к этим идеям.
Губы Канцлера сжались в тонкую полоску, а глаза будто выстрелили холодом в умирающего монарха. Но скрыв секундное проявление эмоций, Канцлер коротко поклонился и своим будничным тоном произнес:
- Разумеется.
Старик хотел сказать еще что-то, огромная дверь, ведущая в покои королевы с громким скрипом отворилась, и младшая сестра королевы подлетела к ее кровати, попутно вытирая рукавом своего нового платья слёзы, градом лившиеся из припухших больших глаз.
- Нова! - крикнула та, бросаясь королеве на грудь, от чего та сжалась и зашлась в очередном приступе кашля. - Нова, не уходи от меня! Не оставляй меня одну...
Так они и застыли: королева, пытающаяся унять кашель и поглаживающая сестру по голове, и ее преемница, марающая слезами и соплями королевскую ночнушку.
Нова не знала, что сказать маленькой девочке, как успокоить. Несмотря на их вечные споры и разные взгляды, сестры были связаны друг с другом не только кровными узами, но и настоящей трепетной любовью. Немного уняв сотрясающееся тело, готовое вот-вот развалиться, Нова обхватила ладонями заплаканное покрасневшее лицо Шестой и подняла, целуя окровавленными губами опухшие глаза и мокрые детские щёчки.
- Будь сильной, малышка, скоро ты станешь Новой. Нова не должна плакать. - выдавив подобие улыбки, ласково произнесла королева. После, нагнувшись еще ближе к сестре, тихим шёпотом добавила: - Берегись Канцлера.
Это были последние членораздельные слова, которые произнесла королева в своей жизни, потому что буквально в следующую секунду ее тело скрутилось в неестественной позе, встретив сильнейший укол боли. Еще один... Еще... Тело тряслось, изо рта показалась кровавая пена, до боли распахнутые глаза медленно, но верно угасали. Дышать было невозможно - легкие горели адским пламенем, а пена препятствовала выходу воздуха из лёгких. Сестра звала ее, срывая голосок, вцепившись маленькими ручками в ворот ночнушки. Даже Канцлер был потрясен и напуган такой сценой, нервно заламывая пальцы, пытался утереть пену пропитанным кровью насквозь полотенцем. Отторжение - болезнь бедняков и крыс - настигло даже самого влиятельного и защищенного человека в государстве...
Лицо Новы напоминало перекосившуюся от жары маску. Королева не чувствовала ничего кроме боли. Желание жить в ней все стремительнее угасало, просыпалось лишь одна потребность - избавиться от боли. И Шестая и Канцлер буквально слышали, как скрипит и разрывается механическое сердце внутри королевы, видели, как кровь и растворы перестают циркулировать по трубками, как тёмная, почти черная кровь заливает ее лицо, вытекая из ноздрей и уголков рта.
В последний раз дрогнув, ее тело обмякло, а рот расползся в блаженной улыбке. Погасшие визоры медленно накрылись веками, Нову накрыла блаженная густая тьма.
Королева умерла.
Шестая все пыталась дозваться до сестры, резко дёргая ворот ночнушки, хотя прекрасно понимала, что больше не услышит родной строгий голос, никто больше не потреплет ее по макушке и не поцелует перед сном. Девочка осталась совершенно одна. От осознания этого сердце болезненно сжалось, внутри, казалось, не осталось ничего.
Канцлер аккуратно, но твердо, отвел девочку от мертвого тела и вывел в Тронный зал, находящийся как раз за большой белой дверью.
Там ждали многие. Практически все обитатели Гептагона - королевской резиденции - от поваров и слуг, до Министров столпились в зале, обеспокоенно и со страхом следя за дверью, ведущую в покои королевы.
Как только хлопнула дверь, измученные ожиданием и неизвестностью люди повернули головы в сторону девочки, обеспокоенно смотря то на нее, то на Канцлера, то на захлопнувшуюся дверь. Поправив грязное и помятое платьице, Шестая перестала разглядывать свои ноги, резко подняв опухшее, измазанное в сестринской крови лицо, устремляя взгляд пустых глаз мимо людей.
- Королева Нова-5 мертва. Чествуйте новую королеву!** - зычный голос Канцлера отражался от стен и высоких потолков. - Теперь Вы новая королева. - продолжил он, обращаясь к будто окаменевшей девочке, становясь перед ней на колено (это действие неуверенно и медленно повторили все люди, находящиеся в зале). - Как Ваше имя?
Вырвав, наконец, свою руку из рук Канцлера, девочка окинула взглядом склонившихся и чистым, звонким, излишне твёрдым голосом, ответила:
- Моё имя Нова-6.
* Особенности обращения к преемницам/кам королевы. Все женщины, возглавляющие государство и носящие титул королевы принимают имя Нова.
** Традиционный обряд принятия новой королевы.
Эн родилась во Второй зоне, но ее матери пришлось бежать оттуда, когда малышке едва исполнилось шесть из-за долгов ее скончавшегося мужа.
Может лучше: Эн родилась во Второй зоне, но ее матери пришлось бежать оттуда из-за долгов ее скончавшегося мужа., когда малышке едва исполнилось шесть ?- а то малышка рядом с ее мужем странно смотрятся рядом
Цитата
еще одна дверь, на сей раз без ручки, но электронной панелью, распознававшей сетчатку глаза.
Пропуск слова ?: снабженная ( оборудованная) электронной панелью?
Цитата
Запищав, дверь почти сразу открылась.
Можно добавить - Запищав, дверь почти сразу открылась после того как киборг подвел к иридоиндикатору свою наглую морду " -или что-то типа этого)))
Цитата
Толкнув дверь и впихнув туда Эн, киборг зашел следом. Врач оказался на месте. Эрих был молодым человеком с серыми "рваными" волосами до плеч, настоящими глазами, не замененными на визоры, две зеленые полосы под ними указывали на род его деятельности. Он всегда таскался в своем белом когда-то халате, вечно усеянном в масляных или кровавых разводах, но к облегчению киборга сегодня он был в чистом. Когда они зашли, он бережно протирал скальпели спиртом, осматривая на наличие разводов под лампой.
До этого повествование идет в настоящем времени и когда неожиданно вплетается история с халатами в прошедшем времени -это царапает. Вот если бы киборг воскликнул - Ба, старик! Да ты сегодня в чистом халате! А где любимые окровавленные шмотки?-то было бы весело и не сбивало бы с накатанной колеи.
Сцена со смертью королевы-удивило, что у ложа умирающей сидел канцлер, а доктора не было и в помине.
0
