Рокот лопастей разорвал повисшую в воздухе плотную, вязкую, тишину, среди которой выжженные, почерневший от времени и полуобвалившиеся скелеты строений, покинутые когда-то людьми, раскинулись по округе куда хватало глаз.  Застывшие на десятилетия, теперь руины лишь отдаленно напоминали о когда то благополучном мегаполисе. Вдали переваливался за горизонт багровый диск, окончательно убирая краски из этого места, будто бы срывая яркое полото, за которым оказалось окно на серую, дождливую улицу, унылую картину, в мрачных черных тонами.  Уходил последний луч, покидая это проклятое место, и тогда мертвые жители брошенного мертвого города выходили на улицы. Наступала ночь, время их власти.
Вращающиеся винты распарывали ночной прохладный воздух, а в остатках грязных, пыльных окон высоток отражался размытый силуэт плывущего мимо них вертолета.
-Борт-Один, говорит Борт-Два... Вижу движение на крышах с юга-востока.
Заслышав, пилот сдвинул пальцем электронное забрало шлема, надвинутое на лицо, изогнулся всем корпусом, и взглянул в сторону предполагаемой угрозы, сквозь обтекаемые стекла кабины.

-Отставить, Борт-Два, – ответил он через секунду, бросив назад, в сторону второй следовавшей за ним вертушки взгляд укоры, – датчик тепла не обнаружил термальных пятен, - и, разворачиваясь обратно, негромко и спокойно пояснил: – мертвые!
Пилот плавно наклонил рукоять управления, и машина, повинуясь, обогнула очередную многоэтажку, направляясь все ближе к центру этого запущенного склада бетона.
Время транспортировки подходило к концу, и Фирс, сидевший на транспортном месте внутри кабины, быстро взглянул на часы. Оставалась всего пара минут, и он обернулся, осматривая четверых своих бойцов, помимо него самого расположившихся в маленьком транспортном отсеке. У дальней металлической перегородки пилота, облокотившись спиной, сидел темнокожий Шелест, заряжая пистолетный магазин бронепатронами. Подняв голову, тот взглянул сквозь открытый иллюминатор, на поволоченное низкими облаками небо, и ухмыльнулся своим мыслям. Некрасиво зарубцевавшийся широкий порез, оставшийся у него как то после одной операции в горах, пересекал всю височную долю и скулу. И теперь, улыбался ли Шелест, или просто говорил, любое движение губ или рта заставляло шрам съеживаться и растягиваться, будто на лице поселился шевелящийся уродливый червь.
А говорят шрамы красят мужчину.
Рядом, ухватившись за поручень, под низким потолком, сгорбился здоровяк Фрэнк, томно потягивающий толстую сигару. Детина Фрэнк, словно сошедший с обложки известного журнала «Стволы и пушки», в этой  команде занимает место главного инженера – сапера и, по сути, является славным малым. Правда, имеющий свои грязные  привычки. Вот что-что, но он чертовски любит курить, и уж, это правда -со своей сигарой не расстается никогда. Она всегда занимает свое положенное место в левом уголку рта.
-Ох, чую, парни: прогулка будет ещё та, - прокричал Шелест, стараясь перекрыть гул лопастей и при мелкой тряске держась одной рукой за поручень. Другой  же он упирал в  рифленый пол свое оружие - тяжелую снайперскую винтовку.
-Ерунда, - улыбнулся Фрэнк, подмигивая ему, - главное – это сделать дело.
-Для здоровяка Фрэнка - все ерунда, - заметил Шелест, словно объявляя для всех, - толпы мертвых, и даже, блин, четверорукие упыри, явившиеся, наверно, из самой преисподни.
-Точно, - хохотнул коротко стриженный Макс. Проведя ладонью по своей гордости – аккуратной черной бородке, он блеснул в полутьме улыбкой, - даже они.
-Чёрт возьми, - возмутился Фрэнк, разведя руки, - я ведь инженер - сапер. Для меня главное не что взрывать!
-И что для тебя главное?
-Твердость! – невозмутимо, но с толикой знатока произнес Френк.
Макс удивленно обернулся на него, и выдернул из зубов дешевую сигарету.
-Твердость?
-Да! – серьезно кивнул тот, – главное, девоньки, не что взрывать! А как!.. - он выдохнул очередную порцию дыма и хищно оскалился, вперив взгляд в Шелеста, - хотя это и не важно, - здоровенной ладонью он обхватил тяжелое трехствольное  ружье и с любовью осмотрел его, – один черт – от этой конфетки мягкие кишки тварей и так неплохо разбрасывает в стороны, – и похотливо улыбнувшись, он не однозначно обернулся к  Максу, приподнимая правую бровь.
Макс, свесивший одну ногу с края, и болтавшей ею в воздухе, покачал головой и отвернулся, вновь вставив сигарету в зубы:
-Как маленький, ей-богу…
-Лучше бы тебя оставили в техниках, Фрэнк, - Шелест скривился так, будто вспомнил о чем-то забытом, но важном. И пожал плечами – Целее был бы.
Через мгновенье в кабине взорвался дружеский хохот.
Группа D6, или "адские псы", как их называли за глаза, среди всего сто четвертого батальона бронепехоты, всегда славилась своим хладнокровием и профессионализмом. Седьмой взвод Фирса являлся группой быстрого реагирования, на чьи плечи ложились основные задачи, помеченные так называемой красной маркировкой - повышенной сложности. Долгий успех группы был заслугой и самого Фирса. В его взвод попадали лишь отдельные сорвиголовы, показавшие себя заранее на целой серии отборочных тестов и испытаний. Просто точно стрелять и молниеносно реагировать, будучи упакованным в интеллектуальный комбинезон специального назначения, попавший в эту элитную группу боец заранее должен на отлично и лучше. Но важную долю успеха обеспечивало умение работать в команде. Это одно из главных качеств, присущих им. Что-что, а подонков здесь не переносили, от того и отбор был жёстким. Критерии здесь задирались повыше твои битых небоскребов, мелькавших сейчас один за другим по оба борта машины.
Но все это в дальнейшем давало огромные результаты.
А пока вертушка, тяжело заваливаясь на бок, пролетела ещё несколько метров, и зависла в воздухе, меж двух высоток, разбивая устоявшееся среди них беззвучие. Макс проследил за взглядом Фирса, то и дело поглядывающего на новенького члена D6, накануне подкинутого управлением к ним в группу, и молча, по дружески, протянул ему остаток своей сигареты.
-Нервничаешь что ли? – не весело усмехнулся он, и сам с подозрением обернулся на молчаливого парня, лет двадцати пяти, молчаливо сидящего к ним в профиль.
-Скорее беспокоюсь. - Фирс отвернулся обратно, и привычным движением пристегнул приклад боевого комплекса на левую сторону оружия, заметно уменьшив габариты автомата. – Не очень то он и беспокоится перед всем этим... -  он ухватил протянутый ему фильтр, и, расплывшись в многообещающей улыбке, прокричал.
-Ну что парни, прогуляемся?
Из полутемноты, царившей в транспортной кабине, на него уставились четыре пары глаз.
- А я уж думал ты и не спросишь! – отозвался Шелест со своего места и ухмыльнулся. Тут же коротко хохотнул Макс.
Фирс, довольно кивнув, затянулся и выпустил под потолок струйку дыма.
Тревожно поглядывая вниз, пилот неожиданно окрикнул Фирса.
-Командир! Сбросить здесь я вас не смогу, – он, тревожно поглядывающий вниз, оторвался от стекол кабины и обернулся в нашу сторону, - улица слишком забита тварями, вертолёту негде сесть.
Макс, не стесняясь, наклонился вперёд и смачно сплюнул вниз, проследив взглядом. Ходячие мертвецы, наводнившие улицы, бродили прямо по проросшему травой асфальту. Они медленно ковыляли по просевшим пешеходным дорожкам,  вываливались из дверей магазинов, и спотыкались об обыденный, брошенный повсюду цивилизацией мусор. Натыкались на рыжие остовы машин, напоминающих теперь груды хлама.
Недалеко, в глухом переулке, молниеносно мелькнуло что-то неуловимо быстрое, казавшееся от сюда, с высоты, не большим и не слишком опасным. По крайне мере не опасными, при имеющимся у команде оружии. Но Макс на горьком опыте знал, как такие твари сносят людям голову своими гипермутированными конечностями, как скользят по потолку, по стенам, отрывают твои руки и разбрызгивая теплую кровь, как запросто рвут туловище пополам.
-Вот же ублюдки... – тихо выругался Макс.
Фирс ухватил радиопередатчик, зажал кнопку.
-Борт-Два, говорит Борт-Один. Установленное место посадки отменяется, – он наклонился, выглядывая из края шлюза и подставляя голову под струи рвущегося из под винта воздуха, уставился в затемненное, выпирающую пузырем кабину пилота следовавшей за ними вертушки. Естественно никого он не смог рассмотреть, – сядем на верхних уровня, и в быстром порядке спускаемся, приступаем к задаче. Как поняли?
 -Понял, Борт –Один.
-Все! Приказываю приготовиться. – Фирс уселся обратно. - Отбой!
-Сажай нас на крышу, – Макс, обращаясь к пилоту, махнул рукой, облаченной в бронеперчатку, на что пилот деловито кивнул и плавно направил свою машину в сторону, одновременно набирая высоту. Загудели двигатели, и вновь замелькал громоздкий темный силуэт в стеклах очередного небоскреба напротив.
Фирс отдал команду "приготовиться", и бойцы похватали свои шлема. Задерживая дыхание, каждый стал надевать на голову специальную твердооболочную броню, снизу вверх, так, как раньше одевали старые резиновые противогазы. Вот только технологии значительно шагнули вперед, и здесь был использован прочный пластметалл, защищающий голову бойца, и высокоточную электронную начинку. Автоматическая система распознания личности, отфильтровала дыхание, после дала добро, и на затылках каждого защелкали автозастёжки, обволакивая кожу и плотно насаживая шлем на голову. Лица на мгновенье осветились голубого цвета визорами. А сзади, позвонковые контроллеры, подключенные к спинному мозгу, вдоль укрепленных броней шей, позволили костюму соединиться непосредственно с хрупким организмом, окончательно стереть тонкую грань между железом и плотью, объединив электронный ум с человеческим.
Макс медленно повернул голову к Фирсу и вопросительно мотнул головой, чего, мол, свой не одеваешь?! На передней части его шлеме простой краской, местами потертой в пылу боя, был изображен белый череп, с рядом кривых верхних зубов.  Старая школа. Может быть это вселяло страх, подразумевая смерть, смотрящую в твои глаза, а может просто банальное традиция, явившаяся из былого времени.
Ещё раз, проверив остальных, Фирс сам натянул шлем, ощущая, как он плотно обволакивает голову и с силой выдохнул, заставляя запуститься всю систему. На миг перед глазами заплясали блеклые всполохи, но через секунду костюм настроил яркость, отрегулировал резкость изображения, и, наконец, перед ним замелькало изображение вновь грязных, пыльных стекол. Плечи свело короткой судорогой, когда по спине прокатилась волна жара, через мгновенье сменившейся острым покалыванием. Костюм проверял реакция взаимодействия с организмом. Командир поднял руки, проверяя работу усиливающих приводов встроенного экзоскелета и правильность работы механики. Здесь перед глазами всплыло короткое сообщение о полной системной готовности.
-Все! Мы на месте, - выдал пилот чуть загодя, пролетая  ещё с десяток метров, после чего машина наконец зависла над обширной крышей, раскидывая в стороны клубы слежавшейся годами пыль...
Фирс успел привстать со своего места, и через секунду, как завис вертолет, уголком электронного глаза Фирс заметил что то яркое, там, где то внизу, совсем на краю своей видимости.
На рефлексах он схватил удерживающую петлю.
-Вспышка! – выкрикнул он, как в тот же момент вертолет дернуло в сторону, словно в него не снаряд ударил, а врезался скоростной поезд на полном ходу. Машина сильно наклонилась и крыша внизу, над которой они зависли, с бешеной скоростью унеслась куда-то. Лязгнул по лицу автомат, а подошвы ботинок соскользнули с рифленого парапета от навалившейся нагрузки. Фирс неуклюже взмахнул ногами в воздухе, всей силой удерживаясь рукой, чтобы не вывалиться из кабины и не разбиться насмерть.
Заверещали предупреждающие сенсоры опасности, машина, по широкой дуге задала крутой разворот, заставляя всех судорожно вжаться в стены, и через пару секунд вновь с силой тряхнуло. Похоже, ракета взорвалась на подлете, совсем рядом, обманутая выпущенными пилотом хлопушками, и в подтверждение Фирс тут же почувствовал как в спину ощутимо толкнула взрывная волна, заставив даже в усиленном каркасом костюме клюнуть носом.  Взрыв вспышкой озарил внутренности машины ярким светом, оставив слепок на сетчатке.
Фирс быстрым движением оказался на краю платформа, и ухватился на поручень в потолке, и лихорадочно проморгался. Взгляд скользнул вниз и начал судорожно  рыскать по крышам строений. Он видел, как напавший обстреливал с нижних уровней, практически с земли…
-Уходи за высотку! – в ярости Фрэнк взмахнул рукой, чуть ли не брызжа слюной, - живо за чертову высотку!..
На секунду, мелькнуло смазал пятно в окнах напротив проносящейся рядом многоэтажки, и Фирс снова напрягся, пытаясь не выпасть.
-Проклятье...
Его взгляд бешено цеплялся за чёрные провалы выбитых окон, рыскали по крышам зданий внизу... Прошло всего буквально пара мгновений и вертолет резко, с силой перевернуло в воздухе.  Мир опрокинулся вверх дном, на мгновенье мелькнуло низкое серое небо.
Фирс почувствовал, что из всей этой карусели с огромной энергией его тело выталкивает наружу, куда-то в пропасть.
Наученные опытом рефлексы все же разжали пальцы, попросту предотвращая перелом запястья, когда откинутое, словно кукла, собственное тела, легко может вывернуть сустав и переломать кости, не смотря на укрепляющий скелет.
И тут же перед глазами мир завертелся с удвоенной силой. Фирс ,проплывая по воздуху, услышал, как удаляющаяся от него машина надрывно взвыла, в попытке встать на оба винта, встроенных в крылья, но тут же воздух вокруг ощутимо содрогнулся, словно в короткой судороге, и взрыв с грохотом раскрылся огненным шаром в темной ночь. Резко посветлело, озарив всю округу, и гигантские пламенные волны, прикрытые призрачно-черной пеленой дыма, на миг прильнули к ближайшему небоскрёбу, облизнули его, и с ленцой, неспешно отпрянули назад. Среди гула зазвенели  выбитые давлением стекла, и грохот волной пронёсся по городу, встряхивая его.
В воздухе Фирс сгруппировался и резким движением развернул тело, в предвидение самого худшего, он попытался поменять положение. Но вышло не совсем удачно, и боком, на не малой скорости он прошиб окно, пулей влетая на этаж, разбивая собой всю мебель под звон сыплющихся дождем осколков. Будто бы тяжелое ядро, он проломил оказавшуюся на пути бетонную стену в обширное помещение, пока наконец отброшенный взрывом Фирс, облаченный в черном матовый костюм защиты не застыл на полу, где-то посередине комнаты, среди осколков пенобетона и цемента.
Только теперь, он выдохнул и бессильно опустил голову, прикрывая веки. В голове, от произошедшего, творилась каша. Не каждый день приходилось птицей пролетать над пропастью.