Экспресс за горизонт Степень критики: да любая, хоть что-то напишите
Короткое описание: Начал писать сей рассказ довольно давно, теперь вновь открыл его и нужен совет - стоит ли он продолжения. Выкладываю первый отрывок.
Титус уже третий час не мог погрузиться в сон. С того момента, как он сел в злополучный поезд до южного побережья, пролетело немногим более трех суток. Высохшая степь за окнами сменялась радиоактивной пустыней, а пассажиров становилось все больше и больше. Грудной ребенок, нескончаемо оравший в конце вагона, раздражал Титуса не меньше пустынных ос, которые за последний год по размерам сравнялись с газовой зажигалкой, а по громкости издаваемого шума с небольшим мотороллером. И это несмотря на то, что плач ребенка был самым милым из того, что могло помешать тебе в атомной пустоши, наполненной бандами каннибалов, рейдеров и все теми же осами. Горячий желтый свет, сочившийся из окна, ложился на ноги странника, подобно пропитанному кипятком одеялу. На койке он лежал в своей полной экипировке: ботинки, плотные джинсы, плащ... все было насквозь мокрым от пота. Снимать вещи не было никакого резона, это гарантированно передало бы их в руки воришек. Хотя Титус и заплатил за место в “первом классе”, на этом рейсе пресловутый “первый класс” гарантировал разве что только то, что койка будет принадлежать только и исключительно тебе, а не ещё пятерым доходягам, с которыми ты будешь стоять в очереди на то, чтобы полежать. В остальном все было вполне обычно. Койки трехъярусные - мечта клаустрофоба. Залезть можно только боком а лежать только на спине. Титусу как раз досталась средняя и все солнышко за окном получал только он. Лучше всего было на верхней - сквозь дыры в потолке обычно сочился свежий воздух. Вот только залезть туда мог разве что акробат. Да и песок вместе с воздухом проникал в щедрых количествах, если поезду “повезло” угодить в песчаную бурю. Но все не так уж плохо. По крайней мере, сами койки были сбиты из достаточно ровной и гладкой доски. Ни щепок, ни гвоздей. Но ребенок все на затыкался, да и рельсы со шпалами заканчиваться не желали. В качестве досуга Титус разглядывал своих соседей. А чтобы сделать это занятие не таким пустым, пытался методами дедукции установить, почему же они, в отличии от него, смогли заснуть при этом отвратительном оре. Сверху пристроился тучный усатый мужчина средних лет. Судя по телосложению, ел он хорошо. И широкополая шляпа у него на груди наводила на мысль, что этот человек имеет отношение к сельскому хозяйству. Окончательную точку поставил своеобразный карабин на поясе, на который обычно вешалась плеть для рабов. Вне всякого сомнения, мужик владел плантацией. Он был достаточно обеспечен и мог позволить себе иметь детей. Именно детей, во множественном числе. Наверняка он просто привык к издаваемым им звукам. Полкой ниже устроилась морщинистая женщина с редкими волосами, на старуху совсем не походившая. Именно средняя полка являла собой источник трупного смрада. Что было неудивительно. На лице женщина носила платок, закрывающий нижнюю половину лица. По всей видимости, она зарабатывала на жизнь добычей фосфора, расплачиваясь за это гниющей челюстью. Бог его знает, куда она держит путь на этом поезде, но она слишком ценила свободные минуты сна, чтобы отвлекаться на плачущего ребенка. На самой нижней полке развалился молодой пижон в пестром петушином наряде. Этот облезлый грязный костюм с заплатками являл собой пародию то ли на наряды сутенеров, то ли на униформу прислуги из довоенного мира. В любом случае, обладатель этого костюма нашел его достаточно модным и статусным, чтобы потратить на него приличное количество денег, кровно заработанных его родителями. Мысль о том, что пижон занимался торговлей наркотиков, Титус сразу отмел, потому что у наркодиллелов есть золотое правило никогда не употреблять свой товар, а этот юноша любил побаловаться чем-то таким, судя по сведенным судорогой мышцам лица. А плач ребенка ему не мешал просто потому, что он умер от передоза прямо в поезде. Это было лишь вопросом времени, когда вонь гниющей плоти многократно приумножится. Обыскивать его Титус не собирался, карманы мертвеца и без того уже кто-то вывернул до него. Так прошел ещё один час. И ещё один и ещё... Наконец, мертвого “попугая” уволокли вагон-вожатые, а его место занял улыбчивый караванщик, принявшийся предлагать всем какую-то зеленоватую бражку. От тех двух, что спали на полках над ним, он получил лишь пожелание идти в анальный проход к своему мулу. У тех, что лежали на койках напротив, ничего более ласкового каравнщик тоже выпросить не смог. Только Титус отшил его достаточно тактично, но доходчиво. Разочарованно вздохнув, караванщик принялся цедить самогон в одиночку. Всех его соседей была очень веская причины на отказ - от его, с позволения сказать, напитка несло аммиаком и мускусом. Разгадкой к тому, что самого караванщика такой букет араматов ничуть не смущал, лежала в крупном заметном шраме на его облысевшей макушке. Исходящие от темного пятна короткие линии говорили о том, что удар бы нанесен дубиной, утыканной гвоздями. Бедняге каким-то чудом удалось выжить, но обоняния и вкуса он лишился навсегда. И так ещё несколько часов. Ребенок умолк. Либо же его проклятые родители решили, наконец, сойти. Титус молился на второй вариант. Прикончив свою бутылку, караванщик решил прикимарить. А Титус не нашел причин не последовать его примеру. Проснулся он под утро. Хотя за окном было столь темно, что он подумал, будто ещё ночь. Причиной пробуждения послужил оглушительный хлопок со стороны локомотива. Все пассажиры вскочили на ноги, стали бегать, ребенок вновь начал орать, разрушив все надежды странника на дальнейший сон, а пьяному караванщику, вдруг, захотелось запеть. Титус мгновенно спрыгнул с койки и выглянул в коридор, чтобы получить больше информации о происходящем. Ничего конкретного он не узнал, кроме столпотворения в вагоне ничего не происходило. За окном тоже небыло ничего подозрительного. Никаких огней, во всяком случае, да и звуков оттуда не доносилось. Звон бьющегося стекла заставил его выхватить из оперативной кобуры револьвер и пригнуться. К слову, во всем вагоне было только два стеклянных окна, все остальные давно заколотили досками. Одно из них тут, рядом, а другое кто-то разбил. Возможно, виной тому пуля. Но нет, вопли вагон-вожатого развеяли все подозрения. - Ну здесь же написано: “При аварии разбить стекло”! - Да ты дебил, чтоли?! - Ну написано же... - Да какая тварь научила тебя, дебила, читать, а?! Ты знаешь, сколько стекло стоит?! Ты чем расплачиваться будешь, колхозник?! Револьвер вернулся обратно в кобуру, а Титус ещё раз выглянул в коридор. Источником шума был бедно одетый мужчина, лицо которого не содержало никаких интеллектуальных “увечий”. Его оппонентом в споре о целесообразности уничтожения стекла при аварии, не несущей потенциальной опасности жизням пассажиров вагона, являлся брюзжащий слюной вагон-вожатый. - Прошу прощения. - Начал Титус, приближаясь к ним. На первый взгляд, оба мужика достаточно увлеклись своим спором, чтобы не обратить внимания и на второе пришествие Христа, но такое необычное вежливое обращение со стороны незнакомца заставило их утихнуть и посмотреть на того с любопытством. - Прошу прощения. - Повторил он. - В чем причина остановки? - Котел рванул. - Немного ошарашенно ответил вагон-вожатый. - На локомотиве? - Уточнил Титус. - Да, на нем. Паравоз старый. Ржавый уже весь был. Ну и рванул. Теперь все становилось на свои места. Вместо тепловоза этот состав тащил на себе изъятый некогда из госрезерва паровоз. Титус посчитал такой состав более надежным, ввиду охоты пустынных рейдеров на полные хорошего топлива тепловозы. Это было весьма опрометчиво... - Какой ближайший отсюда населенный пункт? - Северок. - Встрял мужчина, виновный в поломке окна. - Километров десять. Иди прямо по шпалам, они тебя выведут, не пропустишь. - Благодарю. Таинственный странник покинул вагон, и перебранка между теми двумя за его спиной разгорелась с новой силой. К счастью, Титус не имел с собой никаких сумок и рюкзаков. Все, чтобы было необходимо, находилось в карманах старого и пыльного, но прочного и надежного плаща. На улице его встретил влажный песок, прямо как на пляже. Пустынный ветер гонял клубы пара, исходившего от осколков локомотива. Скоро на этом Северке будут все пассажиры поезда, поэтому лучше бы успеть занять место в мотеле поприличнее. Путь оказался достаточно долгим, но не слишком утомительным, если сравнивать с тем, что пришлось бы преодолеть, взорвись паравоз в полдень. Трухлявые шпалы действительно привели в населенный пункт, который встречал горами ржавых автомобильных остовов, служивших ему своеобразной крепостной стеной. Сразу видно - новострой, послевоенная постройка. На этой стене из мертвых автомобилей в произвольном порядке горели факелы, служившие маяками для заблудших душ. Между ними сновали стражники с кустарно изготовленными арбалетами. Это говорило о том, что у городских властей имеются станки и измерительные приборы. Маломальски работающий арбалет на коленке не соберешь из консервных банок. Это не кремниевые ружья, которыми вооружали городскую охрану в том городе, где Титус начал путь, но тоже неплохо и внушает уважение. - А ну стал, руки поднял повыше! - Провопил в матюгальник один из стражников, что оценивал незнакомца в плаще с высоты “крепостной стены”. Титус покорно поднял руки, ничего не сказав в ответ. Его ослепило мощным прожектором, который казался всего то ржавеющей бутафорией на груде автомобильных остовов, пока его не включили. Наличие такой штуки в работающем состоянии прибавляло городу ещё больше очков в глазах странника. Навстречу ему вышли двое. Теперь он мог разглядеть тех, на чьих плечах лежала безопасность Северка, получше. На головах чашеообразные шлемы, как у британских солдат начала XX века. На обоих надета рубашка с короткими рукавами и шорты - все песочного цвета. Арбалеты - это ещё куда ни шло, но то, что город мог позволить себе снаряжать стражников в одинаковую уни-форму, это было уже не хухры-мухры. Тут тебе и текстильная промышленность и налаженная металлургия. Титус все больше и больше поражался тому, что Северок не был помечен, как стратегически ценный населенный пункт на той карте, по которой он путешествовал уже четвертый год. Но на этом единообразие и дисциплина и заканчивались. Поверх униформы каждый был одет кто во что горазд. Тот, что справа, имел на себе самодельные наколенники и налокотники, а на шее болтался респиратор. У того, что слева, на шлеме висели мотоциклетные очки, а на руках поблескивали в свете прожектора металлические перчатки с острыми шипами на костяшках. - Кто таков? Чего бродишь тут по ночам? - Начал правый. - Ехал на поезде. У локомотива взорвался котел. Ваш город мне подсказали, как ближайший. - Лаконично отвечал Титус. - А остальные с поезда где? - Подключился к разговору второй стражник. - Очевидно, пребывают в шоковом состоянии и пытаются выяснить, долго ли продлится ремонт паровоза, который разнесло на куски. Стражники обменялись взглядами. Тот, что с железными перчатками, долго вопрошающе смотрел на напарника, но последний в качестве ответа отрицательно помотал головой. - Ещё раз спрашиваю, кто таков? И куда путь держишь? Отвечай быстро и по делу, нам не интересно трепаться тут с тобой под утро. Хочешь, этот парень тебе рожу разукрасит? Стражник в перчатках в подтверждение своих намерений поднял вверх сжатый кулак на тот случай, если незнакомец все ещё не заметил, какая у него есть цаца. - Я такой же усталый придурок, как и вы оба. Иду с севера на юг. Вам нужна моя биография, или деньги? Если второе, то у меня есть. И я хочу снять на них ночлежку получше, пока сюда не пришел весь остальной поезд. Ну, так сколько ещё время терять будем? Стражники вновь переглянулись. Первый вновь мотнул головой, отчего тип в перчатках совсем погрустнел. - Деньги, это хорошо. - Продолжил стражник с респиратором. - Но мы не можем пускать в город кого попало. Может ты на бандюков работаешь и хочешь нам тут кипешу навести. Сейчас пойдем к капитану охраны. Ты расскажешь нам все, начиная с того, как вылез у своей мамы из... Титус прервал высокодуховный эпитет стража порядка громким нарочито усталым вздохом. Его рука скользнула во внутренний карман плаща. - Эй, эээ! Стражники вмиг напряглись и направили на него арбалеты. - Так, без нервов, я сделаю это без резких движений. Рука Титуса медленно вынырнула из-под плаща. Его ладонь сжимала коричневый прямоугольный сверток. - Че там у него? Фугаска?! - Занервничал стражник в перчатках. - Протеиновый брикет. - Титус швырнул сверток к ногам стражников, заставив тех чертыхнуться и отпрыгнуть назад. - Месяц можно кормить им семью. Если есть, чем запивать, конечно. Ну что, договорились? Пока стражник в перчатках держал мужчину в плаще на прицеле, первый стражник осторожно подкрался к брошенной штуковине на полусогнутых. Он тоже не опускал своего арбалета со странника. Подойдя к брикету он пнул его ногой. Все таки остаться без неё не так печально, как без головы. Не получив от этого действия никакого результата, опасливый охранник поднял сверток и сдул с него песок. - Ууу... - Поразился он, когда поднял брикет на свет. - Упаковка то... прямо с конвейера. Слышь, ты где достал? Титус ещё раз артистично вздохнул, а его рука вновь потянулась во внутренний карман плаща. Стражники снова напряглись и нацелили на него арбалеты. На этот раз наградой им был протеиновый батончик. - А этого хватит на неделю. Ну так договорились, или нет? - Эй, что у вас там? - Напомнил о себе с “крепостной стены” мордоворот с матюгальником. Стражники переглянулись вновь, уже в третий раз. Теперь страж в перчатках получил утвердительный кивок и они оба повернулись к вратам города, чтобы показать своим коллегам на стене утвердительный палец вверх. Массивные стальные ворота, приводимые в движение тракторным двигателем, с душераздирающим скрипом разъехались в стороны. Взору Титуса предстали освещенные элетричеством улицы, мощеные камнем. Дома не могли похвастать особым изяществом, поскольку основным материалом для их строительства служили старые автобусы, трейлеры и железнодорожные вагоны. Каждый был так и сяк, но худо бедно приспособлен к бытовому использованию. Вокруг них стояли заборчики из металлических труб, были пристроены навесы, да верандочки все из того же материала. Стены многих строений представляли собой куски металлической обшивки, скрепленные между собой заклепками и сварочными швами. В некоторых окнах горел свет и можно было разглядеть богатый быт жителей Северка. Несмотря на внешнюю непритязательность, в их домах часто виднелись предметы не первой необходимости. Например, аудио-проигрыватели, лубочные картины и даже телевизоры. Кроме того, все дома соединялись сетью сваренных между собой кусков труб, из которых доносилось водной журчание. Водонапорная башня, высившаяся над всем городом, делала прозрачных намек на то, для чего же эти трубы были нужны. Хотя некоторые из них обрывались над зловонной сточной канавой за городской стеной, которую Титус заприметил ещё находясь снаружи. - Ищущий да найдет! - Окликнул его жилистый седовласый старик в пыльной треуголке. - Есть, что предложить? - Мужчина внимательно осмотрел странного пожилого человека в вычурном головном уборе. - А как же? Я тут всегда присматриваю за путниками, которые что-то ищут. Ты вот, мне кажется, ищешь, где переночевать. Али я не прав? - Черт его знает, что этому приставучему деду не спится по ночам, но он попал в точку. - Подумал путник. - Ну так что? Надо, али нет? - Не успокаивался “пират”. - Надо. Надеюсь, мы не об общаге для бомжей речь ведем? - Не обижай меня такими словами, незнакомец. У нас все прилично! - Тогда показывайте. - Принял предложение Титус. - О, да, идемте же! Старичек оказался неожиданно проворным и страннику пришлось немного попотеть, чтобы угнаться за ним. Они свернули на одну из боковых улиц, плотно завешанную бельевыми веревками с пожелтевшими некогда белыми портками. - Так вы держите мотель? - Решил продолжить разговор путник. - Нееет, я всего лишь помогаю таким, как ты, дружок, найти его здесь. Я очень старался сделать город, как бы это сказать, поровнее, когда чертил его план. Но тут черти не перечерти, а все станет архаично со временем. - Простите? - Перебил Титус. - Вы планировали этот город? - О, да, долго я его планировал прежде, чем построить. С тех пор я его бессменный мер. Вот, нам сюда! Собеседник “мера” не нашел, чтобы ответить на это. Он решил, что старик просто бредит, или подшучивает над ним. До сей знаменательной минуты Титус не встречал ещё ни одного мера, который не посмотрел бы на него, как шериф на индейца. Но и это было редко, чаще всего меры отсиживаются в своих бункерах и защищенных поместьях и слыхать не слыхивали ни о каких там горожанах и гостях города. - Вот, вот мой Северок-Плаза! Впечатляет? “Мер” привел клиента к двухэтажному бетонному зданию довоенной постройки. Смахивало это нечто на какую-то контору. Или магазин. Возможно, раньше здесь заправлялись автомобили. В любом случае, следы былого предназначения этого строения были начисто стерты временем. Скромная неоновая вывеска “Motel” прозрачно намекала на то, чем здание является теперь. - Сколько стоит? И чем берете? - Сложно сказать, дружек. Патроны нам не нужны, стрелять ими не из чего. А вот тот интересный сверточек, которым ты поделился с нашими доблестными защитниками, меня заинтересовал. Протеиновый кирпичик, ммм? - Старик прищурил левый глаз и наклонился к собеседнику, пристально сверля его взглядом. - Откуда такие познания о том, как они выглядят? - Видал такие пару раз. Где? Не помню... Ну что, зайдем? - Стой. - Титус перегородил старику дорогу рукой. - Вот. Мой... предпоследний. - Не успел тот ничего ответить, как в руках у него оказался такой же брикет. - Этот брикет и тот, который ты вытрясешь из охранника, как взятку. Плачу ими за весь мотель. - Кхе... - “Мер” крякнул. - А не многовато ли кроваток тебе будет, а? Там же не гномы у меня останавливаются, хватит и одной. Я бы с радостью, но постояльцы... - Два брикета, или один? - Резко прервал его Титус. Старичок в пиратской шляпе тяжело вздохнул и посмотрел на куркуля в плаще полными святого сожаления глазами. - Вынуждаешь меня идти на противоправные действия, дружок! Как будто не своими губами даю согласие! Только и исключительно потому, что мой народ нуждается в пище. Несмотря на все горести и сожаления “губ” старика, ноги его предательски пританцовывали от свалившегося куша. Он не раздумывая свистнул стражникам на стене и подозвал к себе несколько. Те за пять минут очистили мотель от постояльцев в лице латиноамериканской семьи, трех байкеров и какого-то фермера со старой козой (и речь не о его жене). - Дверь, надеюсь, запирается? - Поинтересовался путник, стоя на крыльце. - Разумеется. У нас здесь все есть. Кондиционер и немного обоев... Титус с интересом зашел в свое временное жилище. Никакими изысками даже по меркам пустоши оно не выделялось. Обоев в самом деле было немного, а кондиционером дед по неграмотности называл напольный вентилятор. Пара шатких стульев и круглый дубовый стол составляли интерьер парадного входа. Со второго этажа тянуло козьими экскрементами... - Спать я буду на первом этаже. - Дело хозяйское. Старик щелкнул пальцами и единственное на весь мотель постельное белье один из стражников перенес в нижнюю спальню. - Благодарю, дальше я сам. - Как изволите, сир... - Услужливо улыбаясь, “мер” снял перед гостем города шляпу и отвесил европейский поклон. Вскоре все посторонние покинули здание и Титус остался один. Первым же делом все помещения были досконально осмотрены и изучены. Предметом проверки являлись нежеланные гости, которые могли тут остаться по разным причинам. Кроме того, изучению подверглось расположение проходов и окон. Затем Титус перенес постельное белье с первого этажа на второй, поскольку спать он мог только там, где о его пребывании не догадываются. Пусть все думают, что он на первом этаже. Второй был лучше. Гораздо больше шансов услышать чужие шаги и проснуться прежде, чем станет поздно. Да и теперь тому, кто захочет сюда вломиться к нему, придется сначала наведаться в нижнюю спальню. Вонь от жизнедеятельности козы, бесспорно, была неприятным дополнением, но терпимым. Устроиться на ночлег он решил в той комнате, где судя по разбросанным детским вещам и погремушкам проживала семья из Южной Америки. Пара матрацев на полу от них тоже осталась, но главное, что кровать в пригодном состоянии. На тумбочку около неё путник выложил часть оружейного запаса - пара револьверов, одна осколочная граната и конечно же патроны. С помощью лески и дробовика он соорудил незамысловатую ловушку у двери. Тот, кто откроет её без стука, примет на грудь заряд картечи. Титус очень надеялся, что услужливый старикан не надумает утром принести ему завтрак в постель. И, наконец, он смог снять с себя верхнюю одежду. По удачному стечению обстоятельств рукомойник в комнате был полон. Скромные водные процедуры на ночь включали в себя обтирание намоченной простыней. Завершив все приготовления, мужчина лег в постель, укрывшись своим грязным плащем, под которым на груди у себя он сжимал в руке компактный револьвер калибра 6 мм. Утро в это время года длилось долго. За окном все ещё было темно, когда Титус проснулся. Его разбудил шум, доносившийся с первого этажа. Никаких загадок он с собой не принес, опытный путешественник пустоши сразу распознал его природу: какой-то вор пытался влезть в мотель с изяществом носорога в посудной лавке. Пока что ещё не было понятно, старался ли он провернуть свое дельце тихо и осторожно, но шум, с которым он сюда проник, разбудил бы и мертвого. После пыхтений и скрежета, звучавших во время преодоления вором окна, послышались шаги, которые отдавались металлическим звоном. - Шпоры? - Мысленно передернуло Титуса. - Каким же идиотом надо быть, чтобы лезть на ночную кражу в сапогах со шпорами? Продолжая испытывать острый приступ когнитивного диссонанса, постоялец тихо встал с дивана с накинутым на голое тело плащем и подкрался к двери, чтобы воочию увидеть это чудо. Обезвредив растяжку с дробовиком он аккуратно приоткрыл старую дубовую дверь, чтобы та не вздумала скрипнуть. Неуклюжее бритоголовое нечто вольготно расхаживало по мотелю, заглядывая в каждый угол. Этот гений грабежей был невысокого роста, довольно пакостен лицом и сутул. Во время зрительного изучения его наряда Титус едва подавил в себе смех. Его узкие не по размеру кожаные штаны с нашпигованной металлическими шипами курткой обладали просто вопиющей непрактичностью. Довершал этот образ чудака с большой дороги наплечник слева, утыканный автомобильными свечами. Глядя на это, сложно было себе вообразить, что перед тобой грабитель, попытавшийся влезть в твой номер ночью. Закончив с обысками, бритоголовый зачем-то сел за стол, положив ногу на ногу. Будто чего-то ждал. Титус решил, что уже пора и показался на глаза своему нежданному гостю. Спускаясь по лестнице, он нарочито громко зевнул со словами: “Ох, что-то не спится мне”. А встретившись глазами с “грабителем” попытался изобразить искреннее удивление. - Ты слишком крепко спишь для обитателя таких опасных мест. Я уже давно тебя тут дожидаюсь. За все это время я мог бы убить тебя двенадцать раз. - Прохрипел бритоголовый, состроив при своих словах такую самодовольную рожу, по сравнению с которой даже довоенные политики на фото выглядели простаками. Он и в самом деле пытался выглядеть так, будто уже два часа тут сидит в тишине. А ведь действительно убить мог, если бы звук его шпор так напугал Титуса, что тот завернулся бы от страха в плащ и накрыл бы голову подушкой, с ужасом всхлипывая при каждом приближающемся шаге. - Серьезно? - Брови несостоявшейся жертвы дернулись вверх, приняв форму домика. - Вижу, тебя пугает мое появление. - Продолжал гнуть свою линию бритоголовый. - Не стоит. Будешь пугаться, когда я разрешу. - Да я вообще не припоминаю, чтобы приглашал к себе лысую обезьяну. По всем признакам этот тип очень старался обставить свое появление эффектно. Потому Титус решил проверить его реакцию на резкий словесный выпад.
Автор, я разберу маленький кусочек текста, а Вы сами решайте, хватит ли у Вас сил и желания править и продолжать.
во первых - рассказ началом своим должен сразу заинтересовывать читателя, поэтому есть смысл начать его не с описания дороги, а с более динамичного или интригующего эпизода. Титус уже третий час не мог погрузиться в сон. С того момента, как он сел в злополучный поезд до южного побережья, пролетело немногим более трех суток. Предложение длинное, усыпляющее. вариант: "Трое суток тряски в чертовом экспрессе утомят кого угодно". Что получилось - больше эмоций с сохранением информации - человек едет трое суток.
Высохшая степь за окнами сменялась радиоактивной пустыней, а пассажиров становилось все больше и больше. Какая связь между пустыней и увеличившимся количеством пассажиров? Наоборот, чем дальше в пустыню, тем меньше людей Грудной ребенок, нескончаемо оравший в конце вагона, раздражал Титуса не меньше пустынных ос, которые за последний год по размерам сравнялись с газовой зажигалкой, а по громкости издаваемого шума с небольшим мотороллером. И это несмотря на то, что плач ребенка был самым милым из того, что могло помешать тебе в атомной пустоши, наполненной бандами каннибалов, рейдеров и все теми же осами. Горячий желтый свет, сочившийся из окна, ложился на ноги странника, подобно пропитанному кипятком одеялу. Неуместное здесь поэтизирование света. Обстановка грубая, жесткая, значит и описания должны поддерживать впечатление жары, духоты, усталости, а не уводить от обстановки.
На койке он лежал в своей полной экипировке: ботинки, плотные джинсы, плащ... все было насквозь мокрым от пота. Снимать вещи не было никакого резона, это гарантированно передало бы их в руки воришек. Почему? под голову нельзя положить? Четче обоснования, тем более герой все таки лежит на койке.
Хотя Титус и заплатил за место в “первом классе”, на этом рейсе пресловутый “первый класс” гарантировал разве что только то, что койка будет принадлежать только и исключительно тебе, а не ещё пятерым доходягам, с которыми ты будешь стоять в очереди на то, чтобы полежать.
Громоздко и много ненужных уточняющих слов - "только и исключительно тебе" - тавтология.
В остальном все было вполне обычно. Убираем местоимения во всем тексте, оставляем лишь самые необходимые, и всеми силами боремся с "Было", "Потому, что", "Так, как" - это паразиты, затрудняющие восприятие текста.
Койки трехъярусные - мечта клаустрофоба. Залезть можно только боком а лежать только на спине. Титусу как раз досталась средняя и все солнышко за окном получал только он.
Хорошо, что Вы пытаетесь передать полную куртинку. Плохо - что очень многословно. Работайте над словами, выбирайте наиболее точные и краткие выражения. Избавляйтесь от сочетаний типа "разве что только то" - скороговорки читателю не нравятся. И нелишним будет добавить эмоциональной окраски восприятия героем поездки (немного). Пока все, будет нужен еще разбор - в личку, после правки.
0
