Инфоквант. Глава 1. "Код". Степень критики: Очень хочется узнать ваше мнение по поводу сюжета. За пунктуационные и орфографические ошибки прошу прощения.
Короткое описание: Гениальному учёному по имени Кастор Эрнест Поллукс, разум которого способен просчитать и смоделировать любое физическое явление, достаётся в наследство, от его старого противника Альберта Фридмана, странная безжизненная планета. Пытаясь понять, что заставило Фридмана завещать планету своему заклятому врагу, Кастор находит ответы на запрещенные атеистической церковью вопросы. Глава 2. "Пифагор". Глава 3. "Мокша".: http://for-writers.ru/publ/infokvant_glava_2_quot_pifagor_quot/18-1-0-17227
"Пространство – неделимое однородное сверхвещество, которое наше сознание делит временем на объекты." Отрывок из книги "Популярная киберфизика." Рея Герберта. Запрещёно к изданию вселенской атеистической церковью.
– Мир теперь противно крохотен. Минуту назад я был на Терре, а теперь дышу искусственным воздухом на Мисоне – на другом конце галактики. Как же жаль, что я не был рождён тысячу лет назад, когда мир казался людям непостижимо огромным и таинственным, – Разум Кастора Поллукса как всегда перед важной встречей был занят совершенно неуместными размышлениями. Кастор стоял в круглой светлой комнате, боясь отойти от двери, и разглядывал своё превращённое искажениями в узор отражение в полу. Центр комнаты занимало массивное кресло из серого металла. На кресло смотрели крохотные плоские светильники, рассредоточенные по периметру потолка. Кастор Поллукс увидел, как его узорчатое отражение стало смываться потоком бело-голубого света, и медленно поднял глаза, уставившись на стену комнаты. На стене из лучей голубой звезды стало собираться изображение. Поллукс почти незаметно улыбнулся, потому что сразу распознал в голубой звезде – "Люмен" – давно устаревшую технологию создания голографического изображения. Спустя секунду улыбка превратилась в испуганную мину, и Кастор сделал неестественно широкий шаг к креслу. На стене появилось голографическое изображение молодого мужчины в сером костюме с двумя синими полосками на предплечьях. – Рад Вас видеть, академик Кастор Эрнест Поллукс, – заговорил уставшим голосом мужчина со стены. – Польщён уделённым моей персоне временем, – Кастор неосознанно крепко ухватился за спинку кресла. – Прошу прощения академик, но я Вас практически не вижу. Не могли бы вы сесть? – Вынужден отказаться. Металлические кресла последнее, что нужно моей больной спине, – Кастор неожиданно детально вспоминал множество слухов о том, что с помощью устаревшей голографической технологии "Люмен" не сложно создать ослепляющую вспышку света и о том, что храмовые гвардейцы чин, которых носил мужчина со стены, не редко пользовались этой возможностью для задержания религиозных преступников. – Видится мне, что случайное стечение обстоятельств поставили нас обоих в неудобное положение, – мужчина со стены кашлянул в кулак. – Дело в том, что на планете Гром, где я сей час прибываю, не нашлось более современного устройства связи. – Простите. Спина, – протараторил Кастор. – Хорошо, хорошо, – ещё быстрее ответил гвардеец. – Мне сообщили, что Вы меня искали. Решили принять моё предложение? – Нет. Цели мои, куда мене возвышенны. Я ищу одного человека. – Профессора космофизики Альберта Фридмана? – Именно так, – сказал Кастор, совершенно не удивившись осведомлённостью гвардейца. – Слух о том, что Фридман пропал, оставив вам, наследство разлетелся уже по всему обитаемому космосу. Но я в него до сих пор не верил. Да и никто бы не поверил, если б знал о ваших разногласиях так же хорошо, как и я. – Словом "разногласия" трудно назвать наши дикие споры по всем возможным вопросам. – Помнится мне, Фридман публично объявил Вас своим заклятым врагом, – с улыбкой произнёс гвардеец. – Было и такое. Но слух, тем не менее, исключительно правдив. И я надеялся, что Вы господин Антарес внесёте в дело хоть сколько-нибудь ясности. – Откуда такие предположения? – Я выяснил, что вселенская атеистическая церковь обвиняла Альберта Фридмана в распространении антинаучных сведений. – Да это так. Но расследование по делу Фридмана прекращено. Профессор на свободе, а где именно мне неизвестно, – спустя несколько секунд раздумья ответил гвардеец Антарес. – Об этом я тоже знаю. Но я бы хотел узнать, как всё было на самом деле. Изображение гвардейца Антареса дернулось, распавшись на несколько слоев, но через секунду снова приобрело чёткость. – Хм. Кажется вы не совсем верного мнения о церкви академик. – Ох, простите снова. Я не то имел в виду, просто мне нужны более точные данные о деле Фридмана, если это возможно конечно, – поторопился исправить ошибку Кастор. – Хорошо. Исключительно из-за Ваших заслуг перед наукой я обещаю уделить этому делу больше внимания, – гвардеец на стене протянул руку, и изображение превратилось в белое пятно, которое стало медленно растворяться в черноте стены.
Уже второй час Ева Поллукс сидела на круглом окне своей комнаты, обхватив согнутые в коленях ноги руками. Ева смотрела на затянутое чёрными тучами небо планеты Мисон, которое было отражением тянувшегося до горизонта храма атеистической церкви. По металлическим зданиям храма рассыпались огни, на которые небо отвечало бусами искр. На горизонте три чёрные башни, пробив тучи, нанесли решающий удар небу, но стихия отчаянно сопротивлялась, атакуя башни молниями. Ева подняла голову, улавливая какой-то звук, и замерла. В тишине, которая любому человеку показалась бы лишенной звуков, Ева различила быстрые шаги мужа. Спустя минуту Ева встала, и ещё через десть секунд в комнату вошёл Кастор Поллукс. Ева медленно подошла к нему и положила сначала ладонь на грудь Кастора, а потом опустила голову. – Умечоп ябет кат оглод ен олыб? – прошептала Ева, как всегда переворачивая слова. – Прости, оказалось, что здесь у меня гораздо больше дел, чем я думал, – Кастор был одним из немногих, кто мог легко разговаривать с Евой. – Я алетох итйан ябет он янем ен илитсупыв зи ытанмок. – Ты родилась там, где разрешена религия. Для храмовников ты не желательный элемент. – У ябет илыб ымелборп аз-зи янем? Итсорп. – Ен аз отч, – с улыбкой произнёс Кастор. Кастор выпустил Еву из объятий, и она подошла к окну. – Как орокс ым ясмиварпто йомод? Итэ ичут тюагуп янем, ястежак отч аз имин ешьлоб огечин тен. Ан йотэ етеналп кат олам атсем. – Сейчас мы летим на PlHo-12, а после этого вернёмся на Терру. – Мител? – Ева повернула голову и удивлённо приподняла правую бровь. – Да. К PlHo-12 нельзя телепортироваться так что часть пути придётся лететь. – Оглод? – Несколько дней. Если хочешь, переместись домой. – Тен я с йобот, – Ева ехидно улыбнулась. – Намдирф ливатсо ебет в овтсделсан утэ утеналп еонреван ялд огот отч ыб ыт яслибу сяаребод од ёен.
Навигаторская исследовательского корабля "Архимед" представляла собой овальную комнату высотой в шестнадцать метров. В пяти метрах от пола проходил капитанский мостик, начинающийся у входа и заканчивающийся круглой платформой с главным голографическим экраном. По кругу вдоль стен растянулись трубки из прозрачного материала, сквозь который были видны навигаторы за работой. В прозрачных трубках действовала своя гравитация, поэтому навигаторы с лёгкостью ходили по стенам и потолку. Кастор стоял, держа руки за спиной у трёхмерной голограммы планеты PlHo-12 рядом с капитаном корабля. Ева, полулежа, сидела в капитанском кресле. – Жизни на планете быть не может. А добыча полезных веществ абсолютно нерентабельна. В общем, просто кусок камня, – разочарованно вздохнув, объявил капитан. Планета PlHo-12 выглядела на голограмме как огромный каменный ёж – над ровной поверхностью покрытой серым песчаным веществом возвышались острые каменные образования разной высоты. Каменные пики не отбрасывали тени, потому что планета была спутником газового гиганта, который в данный момент ограждал PlHo-12 от света, и разглядеть поверхность можно было, только благородя магнитному сканированию. – Что мы ищем? – капитан прервал десятиминутную тишину. – Мы это узнаем, только если найдём, – сказал Кастор, недовольно скривив губы. – Етичюлкереп ан йовотевс мижер. Йес сач ястунчан ыдохсов. – Что она…? – озадачено, пробормотал капитан. – Выведите на экран световую картину планеты, – перевёл Кастор. Чёткое изображение планеты исчезло с голограммы, а на его месте появился чёрный диск с неполным голубым ободком света – это альфа Сирены взошла на восточном полушарии PlHo-12. Кастор замер уставившись на голограмму. Спустя секунду для него и через полчаса для всех остальных видимое ими западное полушарие стало утопать в золотом свете бета Сирены и из подножья каменных шипов PlHo-12 стали вырастать чёткие тени. Кастор Поллукс услышал, как его жена смеётся и хлопает в ладоши и снова пришёл в себя. Ева стояла рядом с ним и показывала пальцами на голограмму. – Кастор, иртомсоп! Инет ястюудереч. Как онсеретни адварп? – Радуясь как ребёнок, кричала Ева. – Правда, Ева, правда. Капитан смотрел на Поллуксов как на сумасшедших и искал объяснения ситуации в таинственных словах Евы, не догадываясь, что понимание перевёрнутых слов только укрепило бы его мнение о семье учёных. Капитан перевёл свой взгляд с Евы на её мужа и увидел что Кастор снова замер. Кастор нашёл на голограмме закономерность на которую указала Ева и присвоил всем теням в этой закономерности буквенное значение исходя из их длинны. Затем в миллионах видимых теней он нашёл похожие, потом нашёл новые чередования и установил связь не только длинны теней, но и градуса угла которые они создают с экватором. Геометрическая головоломка затягивала Кастора всё глубже, но он совладал с собой и остановился. – Это трёхмерный штрих-код, – объявил академик, – мне нужно увидеть PlHo-12 со всех сторон и в течение всего дня. Капитан провёл ладонью по воздуху, и рядом с ним появилась голографическая клавиатура. Изображение на голографическом экране уменьшилось и переместилось в правый нижний угол, всё остальное место на экране заняло чёткое изображение планеты PlHo-12. – Пожалуйста, это точнейшая модель системы. Вы можете задавать любое время. – Для начала мне нужна позиция полминуты назад. Планета на голограмме повернулась к своим двум солнцам, так как ей продиктовала программа. – Тен, тен, тен! – замотала головой Ева. – Тут от-яакак акбишо. Инет тажел оньливарпен. – Тени лежат не так, – повторил Кастор. – Космокарта не может ошибаться. – Измените траекторию планеты в базе данных, – секунду помолчав, сказал академик. – Вносить изменения в космокарту? Вы обезумели. Это подсудное дело. – Я хотя бы могу получить запись восхода, который мы наблюдали? – Кастор Поллукс заметно разнервничался. – Разумеется, нет. Этот корабль принадлежит атеистической церкви, как и все полученные нами данные. Кастор разозлился и крепко сжал кулаки, но мгновенно успокоился, когда ощутил на своём плече руку жены. – У ябет ястичулоп. – Я попробую, – Кастор кивнул. Поллукс сделал два быстрых шага к капитану. Капитан испугался и хотел отойти назад но, вспомнив свою должность, расхрабрился и нахмурил брови. – Хотя бы Вашим креслом я воспользоваться могу? – ухмыльнувшись, спросил академик. – Это, пожалуйста. Кастор Поллукс сел на белое капитанское кресло. Он смотрел на Еву, которая стояла перед ним. Вдруг свет в помещении начал гореть всё ярче и ярче академик пытался зажмуриться, но веки не слушались его. Не поглощенные светом участки раздвоились, объекты замедлились и, двигаясь, стали оставлять за собой следы красного света. Реальность вокруг Кастора задрожала. Он перестал ощущать тело, лишь только мозг заявлял о себе жгущим, но приятным ощущением. Дрожание реальности на секунду превратилось в высокий неземной звук. Яркий свет стал белым полотном, на котором Кастор стал видеть цифры и буквы, складывающиеся в длинные уравнения, описывающие всё происходящее. Он не видел света, но по потоку цифр, букв и знаков мог понять, как он распространяется, и познать всё вокруг себя. Он не ощущал гравитацию, но видел её в цифрах, буквах и знаках бьющих разноцветным фонтаном. Он различал каждый атом в бесконечно меняющихся формулах и уравнениях. Безумная математическая кавалькада прекратилась, и белое полотно стало темнеть, наполняясь планетами и звёздами. И спустя несколько секунд академик видел перед собой восходы двух звёзд на планете PlHo-12. Кастор посмотрел на восточное лишенное теней полушарие планеты. По всему восточному полушарию стали вспыхивать уравнения распространения света и медленно превращаться в тени от каменных пик. Теперь Поллукс видел весь штрих-код. – Два, два, шесть, четыре, один, два... – Кастор начал диктовать цифры кода. Ева взмахнула павой рукой, вычертив в воздухе большой голографический экран и начала обеими руками записывать на нём цифры, которые диктовал ей муж.
Повествование ровное, диалоги естественны, сюжет интригует.
Стиль аскетичный. Вкупе с терминологическими совпадениями напомнило Макнилла Грэма в серии Warhammer 40000. И десяток писателей американцев, если быть до конца честным.
Спасибо. Напоминания меня не особо смущают, честно говоря. Писателей сейчас столько, что по теории вероятностей вполне может быть и полнейшее совпадение, букву в букву
0
