начало рассказа: http://for-writers.ru/publ/proza/fantastika/jasli_civilizacii/18-1-0-29707

7.

Люди зависят от той или иной формы игр. Мы играем в шарады, учимся правильно бить по мячу, следовать правилам — и все это важно для социализации. Но искусственный разум сможет победить в любой игре, поэтому вряд ли будет воспринимать социализацию как процесс. Скорее, он станет ее имитировать. А раз ИИ имитатор — то где тут человечность? В этом и заключается парадокс человекоподобного разума: чтобы создать полноценную копию человека, следует сохранять недостатки оригинала.

Я лежал на кровати и думал: зачем кому-то понадобилось «выращивать» убыточные существа вроде Кэтпол? Никому не нужен слишком похожий на человека компьютер.

Ответ мог дать следующий тест.

Стараясь не думать о сигаретах, я достал планшет и вышел из комнаты. На этот раз в зале никого не было. Кэтпол оказалась на кухне.

- Привет. Кажется, мы плохо начали. Меня зовут Янс, я занимаюсь тестированием психики искусственных интеллектов.

Девушка, одетая в очередное зеленое платье, стояла спиной и нарезала яблоко. То, что она не обернулась, и то, с какой медитативностью орудовала столовым ножом, выдавало в ней стресс, причем свойственный лишь людям. В моей профессии были свои законы: например, любой робот должен сохранять зрительный контакт с обращающимся к нему человеком. Это также важно, как не смотреть в глаза собаке, когда та лает.

Но Кэтпол эти правила обходила.

- Так ты пришел ставить на мне опыты? — наконец, произнесла она. Я отметил повышение агрессивности вербального поведения. Слишком тонкое. Тоже исключительно человеческая черта.

Да какой она, к черту, робот?

- Извини за молчание — это был лишь тест. Моя задача состоит в том, чтобы путем различного взаимодействия выяснить, можешь ли ты причинить кому-нибудь вред.

- Ну, на счет вреда мы уже выяснили, — кисло усмехнулась девушка, оборачиваясь. — Я ведь пыталась запустить в тебя вешалкой.

- Точно! — Улыбнулся я. — Но в данном случае твой хозяин попросил поработать немного тщательнее.

Это был еще один мини-тест. Как Кэтпол отреагирует на слово «хозяин».

Но она лишь отложила нож и села за стол.

- Хорошо. Что мне нужно делать?

- Немного поиграть.

Я растянул планшет квадратом и положил его на стол. Камера спроецировала на плоскость фигурки.

- Это шашки. Как мы недавно выяснили, наши тела существуют в разных реальностях, поэтому ты не сможешь касаться фигур. Я буду делать ходы за тебя.

- Но я даже правил не знаю.

- Да все очень просто...

Я объяснил.

Кэтпол сосредоточилась на механизме игры, но все равно проиграла партию. Вторая прошла чуть лучше, но без особого прогресса. Выигрывая уже третий раз подряд, я пытался понять: имитирует она обучаемость или нет?

- Чернокожий человек… он разрешил рассказать, где мы находимся? — Девушка явно собиралась с мыслями, чтобы расспросить меня о происходящем.

- Не вижу причин скрывать, — пожал плечами я. — Ты в лаборатории фиктивной компании, находящейся в столице конгломерата англоязычных фракций планеты. Проще говоря в Айлоне.

- Я и половины не поняла… — Вздохнула Кэтпол. — а в чем смысл нашей игры в шашки?

- Выяснить, для чего ты играешь.

Кажется, такой ответ ее разозлил. Я отметил резкий переход к агрессивной мимике.

- Ты же сам попросил сыграть!

- Но ты ведь для чего-то согласилась.

- Я согласилась, чтобы выбраться отсюда!

- То есть если я попрошу, ради выхода ты согласишься и на большее?

Тон был подобран специально.

Кэтпол подорвалась с места. Я с интересом отметил, что стол чуть отодвинулся, имитируя ее толчок. Даже физические объекты этих комнат имели интерактивный функционал для взаимодействия с голограммой.

- Что ты от меня хочешь?! Чтобы я доказала, что могу причинить вред? На!

Она схватила со стола нож и вонзила в мою руку. Разумеется, тот прошел насквозь.

- Доволен?!

- Нет, — спокойно ответил я, проверяя, станет ли нож реальным, если убрать ладонь. — Ты могла заранее знать, что нож и вешалка не причинят мне вреда. Поэтому, к сожалению, без физического взаимодействия, я никак не могу доказать твою опасность.

- Что ты хочешь, чтобы я сделала?... — В глазах девушки блеснули слезы.

- Ну-у, кое-что ты сделать можешь. Например, причинить вред себе.

Несколько секунд существо по имени Кэтпол молчало, а потом начало истерически хохотать.

- Ты что, шутишь!? — Девушка вновь схватила со стола нож. — Издеваться сюда пришел?! Какой в этом смысл? Для чего вы это делаете? Вы же и так все знаете!

Кажется, теперь она обращалась не столько ко мне, сколько к комнате в целом.

- Вы ведь потом даже память не оставляете!

С этими словами Кэтпол вонзила себе в горло нож и повалилась на пол.

К этому я готов не был.

Зеленое платье залило кровью.

А мою рубашку — рвотой.

8.

Какое поведение считать «человеческим»? В наших мыслях и телах столько протезов, что общество давно утратило понимание естественного поведения. Люди уже устали от роботов и ждут дешевого способа биологической эволюции. Возможно, где-то даже ведутся эксперименты. Но пока мы все еще отказываемся от генетики в пользу более доступных жестянок. Ведь оставаться просто человеком — противоестественно.

Так же, как и бояться трупов.

Кое-как доковыляв до кровати, я швырнул в душ рубашку (хорошо, что взял запасную), но вонь все равно осталась. Нет, Янс, к такому тебя не готовили. Ты привык смотреть на смерть роботов, а не девушек. Это даже жестче, чем та кукла из борделя, что насиловала клиентов до смерти. Это слишком… человечно.

Я лежал, пялясь в слепящий потолок, и перекладывал в уме факты: Так тест окончен? Она оживет? Что здесь вообще происходит?

Кажется, раздумья длились слишком долго, потому что экран оживился:

- Эй, Красников, вы в порядке? — На меня опять смотрела голова Дайсона. — Как-то вы слишком серьезно все восприняли. Она скоро очнется.

Я резко сел и попытался ответить максимально спокойным тоном:

- Вам ведь не тесты понадобились, да? Кэтпол нужен настоящий психолог, а не дрессировщик роботов. Так почему не сказали сразу?

- Не хотел спугнуть вас, — улыбнулся магнат. Сейчас его зрачок был размером с мой кулак. Все равно что говорить с великаном.

- А про то, что вы такая же голограмма, как и Кэтпол — тоже умолчали, чтобы не спугнуть?

- Что?

- Ой, да бросьте! Сперва не пожали мне руку, потом общались с помощью мониторов, а в результате оказалось, что здесь такой же потолок, как в вашем офисе. Хватит вежливости. Вы — такая же голографическая проекция, как и эта девушка.

Дайсон уважительно поднял бровь. Подкрашенные губы растянулись в широкой улыбке.

- Рад вашей проницательности, Янс. Признаю, я, и правда, голограмма.

- Так в чем суть моих тестов?

- Взгляните.

Дайсон изменил фокус камеры и нажал на какую-то кнопку. Из боковой стены выделился двухметровый контейнер. Уже с первых секунд стало понятно, что в нем: физическая оболочка магната. Куда менее чернокожее сморщенное тело без одной руки, из которого торчали десятки проводов и медицинских трубок.

- Вы что… чем-то больны? — Пораженно спросил я.

- Ох уж эта ваша проницательность! — Засмеялся магнат. — Я болен еще с молодости и давно лишен физического тела.

Чернокожая голограмма пялилась на свою почти бледнолицую копию.

- Но ведь органы легко заменяются...

- Дело не только в органах, — помрачнел Дайсон. — Мозг в этом теле не заменишь.

Магнат снова нажал на кнопку, возвращая старика в нишу.

- Я первым на этой планете пересек двухсотлетнюю планку долгожительства. Знаете, чем больны двухсотлетние старики, Янс?

Вопрос был явно риторический.

- Они устают воспринимать реальность. У моей физической оболочки начались приступы радости. Эйфорического безумия. Суть Кэтпол в том, чтобы окончательно лишить меня зависимости от тела. От мяса. Каждый час вашего общения позволяет ученым устранять все больше ошибок в процессах когнитивной синхронизации моего виртуального и физического тела. Вы возвращаете мне разум. Так что продолжайте с ней взаимодействовать!

Теперь все встало на свои места: почему нужна такая правдоподобная модель ИскИна, почему виртуальность, секретность…

- Но почему именно я? Для простого общения вы могли выбрать любого человека.

- Потому что вы особенный, Янс.

И, не давая опомниться, экран погас.

9.

Раньше богачи летали в космос, а сегодня за эти же деньги оплачивают псевдо-суициды. Но в чем пафос смерти, если все равно вернешься? Обратимость процессов стала фишкой эпохи. Захотел — сменил гражданство. Захотел — стал профи-скрипачом. Захотел — слез с иглы, поменял профессию, заменил слишком маленький желудок, умер и воскрес. Если Майлз Дайсон сможет переносить людей в виртуальность, где обратимо абсолютно все, человечество окончательно съедет с катушек.

Я смотрел на вертикально бьющий свет своей тюрьмы и пытался понять, сколько проспал. Лампы здесь никогда не выключались, предметы не отбрасывали тени, а планшет не показывал времени.

Может, я провел в этом месте всего шесть часов — а может, пару дней.

- Ну что, продолжим тесты? — Рыжеволосая девушка нетерпеливо переминалась  прямо у моих дверей, стояло выйти. Одетая в тоже зеленое платье, чистое и выглаженное. — Если честно, я не помню, на чем мы остановились, но было…

- В задницу тесты. Ты вонзила себе в глотку нож.

- Опять?… — Глаза ИскИна наполнились ужасом.

- Скажи прямо, — рявкнул я. — Сколько ты уже здесь? Были ли еще такие, как я? Я твой первый тестировщик?!

- Не знаю… кажется, я здесь пару недель, но когда появилась, помещение уже было знакомо. И если убиваешь себя, то просыпаешься в кровати, не помня последние десять минут. Но я, наверное, уже… …что он тебе сказал?

Мои руки дрожали.

- Чтобы мы больше общались.

Я смотрел на Кэтпол. А она не меня.

- Ты здесь такой же подопытный, как и я, верно? — наконец, догадалась девушка.

Передо мной стояло самое уникальное создание в мире. В ее зеленых глазах отражалось сочувствие. На ее губах играли слова понимания.

Но меньше всего я хотел видеть именно ее.

Существо, из-за которого придется умереть.

10.

На кухне было два холодильника, но реальной еда оказалась только в одном. Я достал все, что было — несколько фруктов, стейк, запакованный салат — сгреб в охапку и направился прочь в свою комнату.

- Так и будешь меня игнорировать? — Сердито перегородила дорогу Кэтпол.

- Да. Если Дайсон хочет, чтобы мы общались, я не доставлю ему такого удовольствия.

- Но как нам тогда выбраться?

- Выбраться? — Нервно хохотнул я. — Никак! Ты существуешь лишь для отлаживания механизма виртуальной трансплантации, а я — для отлаживания тебя. И как только все закончится, мы оба сдохнем.

Я прошел сквозь девушку, но та упрямо двинулась следом.

- Да что с тобой? Зачем ненавидеть меня, если мы в одной лодке!

- Я тебя не ненавижу, — мой тон невольно смягчился от вида ее лица. — Просто пойми: чем меньше мы будем говорить, тем дольше проживем.

11.

План был прост: запереться с продуктами и отсиживаться, пока Дайсон не пойдет на уступки. Насколько ему важно мое общение с ней? Еды достаточно, воды хоть отбавляй — можно голодать неделю. В тюрьмах люди сидят в одиночках по 15 суток… не проблема.

Но я ошибся. Магнат не стал выходить на связь, а просто выкурил из помещения оглушительной сиреной, стоило еще раз проснуться.

- Все хорошо? — озабоченно спросила подбежавшая Кэтпол. — Что это был за вой?

- Нет. Не хорошо.

Я бессильно съехал по стене.

Кэролайн глазела на меня большими сочувствующими глазами, послушно не пытаясь навязывать разговор. Я тоже смотрел на нее — потому что больше смотреть в этой тюрьме было не на что. Меня заперли в квартире с обворожительной девушкой и единственным требованием — постоянно с ней общаться.

Ну, разве это не цинично?

Успокойся, Янс. Твой план провалился. Просто соберись с мыслями и придумай новый.

Встав с пола, я двинулся на кухню.

Хоть голодать не придется.

Кэтпол, как послушная собачонка, сменила следом.

- На что было похоже то… откуда тебя забрали? — Решился я все же нарушить словесную изоляцию, доставая из холодильника салат. — Просто пока затворничал, вдруг подумал: человек не может существовать в десоциализированной среде. Значит, у тебя наверняка есть родственники или что-то вроде того.

Судя по выражению Кэтпол, попадание было в точку.

- Я стараюсь об этом не думать, — она открыла свой холодильник и достала виртуальную версию точно такого же салата. — Мы жили небольшой семьей на берегу моря. Сестры погибли. Я осталась с бабушкой. Сейчас, когда он все объяснил, постоянно думаю: мы были единственной оставшейся семьей, чтоб не перегружать систему; однотипный морской горизонт — тоже чтоб не перегружать систему; а моя бабушка и сестры — были ли они вообще разумными?

- Интересно, — я сел за стол и распечатал салат вслед за Кэтпол. — а почему столько женщин?

- Женский интеллект, вроде как, адаптивнее. Проще выращивать.

Последовало молчаливое поедание салатов. Мне вдруг стало по-настоящему жаль Кэтпол. Каково это знать, что тебя вырастили, словно овощ — вроде тех, что мы сейчас едим?

А потом случилось ужасное.

Когда я проковылял назад к своей комнате, вместо двери оказалась лишь гладкая белая поверхность.

- Какого черта…

Я изо всех сил ударил кулаком по стене.

- Верни мою комнату!

Кулак врезался в белый материал с такой силой, что датчики ладони-протеза не дали почувствовать боли.

- Верни ее!

«Думаю, так общение станет продуктивнее» проступило сообщение на стене.

Никакого намека на уединенные апартаменты.

И сумка с вещами в углу.

12.

 После драки со стенкой рецепторы протеза так и не восстановились, хотя кисть продолжала функционировать.

Потирая лишенную сенсорики руку, я думал о Кэтпол.

Какие мелочи все-таки делают нас с ней похожими. Если бы Кэтпол вырастили лишь с одним глазом, зрение по-другому бы взаимодействовало с полушариями. Если бы не было пятипалых конечностей, она не пришла бы к десятичной системе счета и в принципе выработала бы другие стандарты мышления. Насколько же важно человеку быть полностью человеком в каждой своей детали. Малейший перегиб эволюции — и вся конструкция сдвинется.

- Больно?

Кэтпол, как обычно, свернулась калачиком на диване и крутила пальцем прядь рыжих волос. Я же сидел в углу.

- Скорее страшно, руку совсем не чувствую. У старых протезников такое бывает.

-  Ты таким родился?

Сегодня она вышла в очередном стягивающем талию зеленом платьице, и мне специально пришлось сесть в углу, чтобы не видеть ее стройные ноги. Зачем лишний раз думать о том, что невозможно с виртуальным партнером?

- Нет, это случилось в аварии. Родители погибли, я лишился руки и ноги. Культивированные конечности оказались не по карману, поэтому страховки хватило лишь на полноценный протезы кисти. Вместо ноги вообще присобачили какую-то железку. Ощущения были…

- Словно перестал быть человеком в полной мере?

То, с какой чувственностью Кэтпол это спросила, чуть не довело меня до слез.

- Как раз-таки наоборот…

Гладя бесчувственной рукой отросшую бороду, я решил пройтись по залу, чтобы сбить стресс. Последние дни совсем подорвали мою психику.

- Я тогда был подростком, занимался музыкой... Сначала боялся, что никогда не смогу играть, но врачи объяснили: в руку можно встроить любую программу. Так и оказалось — пальцы молотили по клавишам любые мелодии. Вот только знаешь, в чем проблема? Вторая рука так не умела! И никак не могла догнать первую. Зачем чему-либо учиться, если и так все умеешь? Зачем вообще делать хоть что-то, если…

Кэтпол увидела, что я плачу, подошла в плотную и обхватила себя за плечи.

Она всегда так делала, когда хотела показать, что обнимает меня.

- Знаешь, как это страшно, Кэт: осознавать, что из двух конечностей лишней является именно та, которая настоящая?

13.

В детстве меня всегда удивляла убежденность взрослых, что стоит создать человекоподобный интеллект, и он тут же эволюционирует до сверхинтеллекта. С какого рожна? Вот с людьми понятно, они эволюционируют, чтобы адаптироваться. Но ИскИн ведь не развивался — он просто был создан в какой-то момент. К чему ему адаптироваться?

Первой мыслью ИскИна вполне могло бы быть здравое рассуждение, что без мозгов жить куда «адаптивнее» — и он бы тут же деградировал назад до состояния простого компьютера. Адаптировался к внешней среде, так сказать. Ведь смысл эволюции не в движении вперед, а в стремлении к максимально комфортному существованию.

А разум — довольно дискомфортная штука.

- Может, он хотел, чтобы мы полюбили друг в друга. И тогда нас выпустит?

Мы лежали с Кэтпол в ее кровати, но так, чтобы не касаться друг друга.

- Полюбили? Это слово из прошлого века. Современное поколение слишком рационализировано, чтобы...

И тут до меня дошло.

От внезапно сложившейся мозаики закружилась голова.

- Идем-ка на кухню, — резко сказал я, подхватывая сумку с вещами.

- Зачем? — Удивленная Кэтпол босиком засеменила следом.

- Мы ведь толком не говорили с тобой о моем мире, да?

- Не особо…

Я достал инструменты и принялся отвинчивать протез ноги.

- Знаешь, современные люди совсем не похожи на тебя, Кэт, — крепления так давно не трогали, что магнитный ключ отказался работать с первого раза. — На Земле всех воспитывают роботы, гормональные проблемы пубертата считаются заболеванием, а оставаться девственником до 25-ти является нормой. Знаешь, как все это называется?

Провода настолько вросли в кожу, что оторвать ногу оказалось непросто. Положив протез на стол, я сделал вид, будто провожу профилактику.

- Это называется «ясли цивилизации», Кэт.

- К чему ты клонишь?

- Просто рассказываю о своем мире. Сто лет назад ясли качнулись не в ту сторону, из-за чего человечество забросило рассуждения о любви и привычные нормы социализации. Но твои слова неожиданно навели меня на мысль… а, может, кто-то специально раскачивал эти ясли?

Кэтпол побледнела.

- Представь, что кто-то вроде Дайсона выращивает себе целую цивилизацию слуг. Сперва он внедряет в школы нужное программное обеспечение. Потом делает людей аутичнее. Уничтожает потребление как эпоху. Наконец, через полстолетия вырастает новое поколение человека, которое лишено самосознания и является обслуживающим персоналом для виртуальной элиты. Бездумные рабы для виртуальных богов Майлза Дайсона.

Я на секунду оторвался от протеза, чтобы взглянуть на Кэтпол.

Да — она поняла, что будет дальше.

- Теперь осознаешь, для чего ты была создана, Кэт? С твоей помощью человечество навсегда разделится на муравьев-работников и муравьиных королей. Одни уйдут в виртуальность, а другие останутся прислугой.

- Тебе не следует говорить вслух такие вещи… — прошептала Кэтпол.

Но я уже не мог остановиться.

- Да и со мной все понятно. Я здесь, потому что фрик! Я психологически все еще живу в прошлом веке. Отличный расходный материал для отлаживания виртуальной среды тех, кто с прошлого века даже не умирал.

- Янс! — Кэтпол отчаянно приложила палец к губам.

Я, наконец, взглянул на нее: плечи дрожали, в глазах стояли слезы. Все сказанное она поняла еще задолго до меня, но ни за что бы не решилась высказать вслух эти мысли.

- Знаешь, в чем прелесть старых протезов? — собственный голос прозвучал непривычно ласково.

- В чем? — шмыгнула носом Кэт.

- В том, что в них слишком много деталей.

К ее ужасу я извлек из оторванной ноги огромный штырь.

- Зачем тебе это! — Воскликнула она.

- Помнишь, ты жаловалась, что не можешь покончить с собой? Кажется, я нашел решение.

Мне стоило немалых усилий вскарабкаться на стол с помощью лишь одной ноги.

- Я все думал… почему экраны белые, а твоя голограмма не излучает свет? Кажется, ты вообще не голограмма — скорее, часть некой световой среды. Освещение здесь какое-то точечное.  Уверен, если разбить одну из ламп, пробел в комнате не заполнится светом — на его месте останется смертельная для тебя тьма, Кэт. Мы можем убить тебя.

Стекло потолка оказалось довольно прочным, но все же поддавалось. Проблема была лишь в том, что приходилось долбить по ослепляющему источнику света, стоя на одной ноге.

- Ты ведь это давно придумал, да? — Донесся снизу грустный голос Кэтпол.

- Это не важно. Нам нужно поспешить.

Я попытался прикинуть, как быстро наши надсмотрщики смогут пресечь диверсию.

- Но какой смысл?

- Иногда радикальный поступок — единственный способ оставаться самим собой.

Неожиданно лампа треснула, и я погрузился во мрак.

Тьма полилась на мою голову сплошным потоком, словно была материальна. Волосы на голове зашевелились, виски взорвались от боли. Потребовалось прыгнуть на одной ноге, чтобы убедиться: эта тьма была не во всей комнате, а лишь в небольшом метровом квадрате. Местный свет, и правда, имел настолько жесткий вектор излучения, что, стоя в ливне тьмы, казалось, будто наблюдаешь ее повсюду.

Удивительно, что я вообще способен был видеть.

- Мы должны это сделать, Кэт, — я спрыгнул на пол, чудом не подвернув оставшуюся ногу. — Весь этот эксперимент… это против самой эволюции человека. Против нашей природы.

- А что будет с тобой?

По щекам Кэтпол текли слезы.

- Да кому нужен простой тестировщик без объекта тестирования, — попытался усмехнуться я. — В современном мире мне проще стереть память, чем убить.

- Мы ведь еще увидимся, если… все пойдет наперекосяк?

Кэтпол дрожала.

- Разумеется, — моя ладонь легла на ее. — Я ведь первый в их кандидатах на собеседники, помнишь?

Маленькая женская ручонка несколько раз сжалась в кулачок, пройдя сквозь мою руку-протез — словно две несуществующие руки пытались ухватить то, что никогда не было им доступно. Наконец, Кэтпол сделала первый шаг во тьму. Затем второй. Последним, что растворилось в черном прямоугольнике, были неотрывно смотрящие на меня глаза.

И я остался один.

После ливня тьмы с головы опадали волосы — белые, словно их вымочили в отбеливателе. А где-то позади уже слышался шум раздвигающихся стен и топот ног. Я поспешно перехватил железку другой стороной.

Времени оставалось совсем мало.

Удар нужно было нанести так, чтобы максимально повредить мозг.

Конец. История взята из романа «Хроники Айлона». Другие истории романа:

1. Колыбельная миллиардера

http://for-writers.ru/publ/proza/roman/kolybelnaja_milliardera/71-1-0-29689