Короткое описание: Нужны обоснованные комментарии для продвижения вперед)))
Хранитель иллюзий
Сообщение Транскосмического Информационного Агентства от 15 апреля 2653 года: «Из надёжного источника в Департаменте Космического Транспорта стало известно, что в квадранте Сириус-15 без вести пропал звездолёт «Львиное крыло», принадлежащий транспортной компании «Корабли Мердока». Судно направилось в звёздную систему Тау Сильвестра с грузом медикаментов для колонистов. На борт «Львиного крыла» взошли 12 пассажиров и трое членов экипажа. На следующий день пресс-служба Департамента прокомментировала данную информацию, утверждая буквально следующее: «Официальной позицией нашего ведомства остаётся необходимость в ограничении вредных слухов и необоснованных претензий. «Львиное крыло» в течение земных суток не выходил на связь, но это ещё не причина поднимать панику. Каждый день на трассах происходит множество аварий и поломок, большинство из которых не являются угрожающими жизни граждан. Говоря же о поиске потерявшегося корабля, речь об этом зайдёт только тогда, когда будут веские причины подозревать наличие кораблекрушения».
Сообщение Транскосмического Информационного Агентства от 3 мая 2653 года: «О звездолёте «Львиное крыло» до сих пор нет никаких известий. Департамент Космического Транспорта официально заявил о начале поисковых мероприятий в квадранте Сириус-15. Родственники пропавших пассажиров обвиняют чиновников в затягивании спасательной операции. Последние же ссылаются на необходимость соблюдения регламентных положений».
Сообщение Транскосмического Информационного Агентства от 11 ноября 2653 года: «Департамент Космического Транспорта намерен свернуть безрезультатные поисковые мероприятия в квадранте Сириус-15, где семь месяцев назад пропал звездолёт «Львиное крыло». Шансы на обнаружение трансрейсера фактически минимальны. Пропавших пассажиров и членов экипажа можно считать погибшими».
Маркин вступил на трап и оглянулся. Сереющее мартовское небо быстро сгущалось под натиском чёрных, как сажа, облаков. «Львиное крыло» оказался старой чахлой посудиной. В космосе корабль казался ещё более беззащитным, чем на Земле. Ещё бы! У Маркина было ощущение, что дряхлый транспорт вот-вот развалится на куски калёной жести под напором распоясавшегося космического ветра. У остальных пассажиров тоже были подобные опасения. Большинство не от доброй жизни сели на «Крыло», просто на более надёжный транспорт денег не хватало. Они летели на далёкую планету с целью изменить свои судьбы. Лучше быть колонистом на другом краю Вселенной, обрабатывать целину девственного мира, чем медленно погибать от нищеты в городских чащобах перенаселённой Земли. Ещё один из пассажиров оказался коммивояжером, другой был из чиновничьей среды, на звездолёт он сел лишь по особой нужде – в дальней колонии напороли глупостей с отчетностью, и было решено отправить его на место для выяснения обстоятельств и для предупреждения последующих возможных фальсификаций. Фактически все вынужденные путешественники тряслись в своих каютах от ощущения беспомощности и уязвимости. Только вечно весёлые и поддатые пилоты звездолёта были уверенными в удачном перелёте. Несколько недель в космосе Маркин пытался заняться рефлексией и самоанализом, пытался разобраться в своём внутреннем мире. Ведь наконец-то он оторвался от всего того, что сковывало его. Но уже вскоре это ему надоело, не так легко разобраться в себе, к тому же когда над тобой ещё довлеет взбудораженная муть твоей души. Поэтому остаток пути Маркин решил провёсти в релаксационном запое и последующей борьбе с абстинентным синдромом. Остаток пути до катастрофы. На полдороге к системе Тау Сильвестра корабль попал под метеоритный дождь. Очень даже распространённый форс-мажор, приводящий многие, даже самые современные звездолёты, в плачевное состояние. «Львиное крыло» не выдержал галактической непогоды. Несколько не запланированных отверстий в корпусе корабля, отказ двигателя и, как закономерный итог – Маркин с содроганием наблюдал, как чудо техники древнего XXVΙ столетия со свистом дырявит атмосферу неведомой планеты. На торможение не было ни малейшего намёка. Как и на передачу сигнала бедствия – радиосигнал не смог пробиться сквозь толщи радиоактивной пыли в созвездии Пегаса. Пассажиры в ужасе метались по отсекам, найденные спасательные шлюпки оказались бесполезной бутафорией, не способной к выполнению своего предназначения. Единственное, что смогли сделать члены команды – они пообещали, что попробуют упасть в виднеющийся через иллюминаторы океан, что даёт хоть какие-то шансы на выживание.
Вениамин Маркин был писателем. По крайней мере, он так думал последние несколько лет. Всё, за что бы он ни брался, обрекалось на насмешки и презрение, все должности, на которых он себя испробовал, вызывали у него отторжение, жизнь его представляла собой почти сплошную череду безуспешности, лишь изредка озарённую вспышками случайных проявлений фарта. Окружающие просто патологически не воспринимали Маркина, женщины вели себя легкомысленно, друзья отсутствовали, редкое посещения весёлых компаний заканчивалось изоляцией, доходящей иногда до крайних случаев остракизма. И очень часто мужчина с горечью уволакивал от людей своё тщедушное тельце астеника, закрываясь в уединённой берлоге с каждым разом всё дольше и дольше. А потом пришла мысль – попытаться изложить свой внутренний мир на бумаге. Так на белый свет стали появляться рассказы и романы, повести и новеллы. Немного наивные, в чем-то сыроватые – они были по-своему чарующими и удивительными, исполненными искрой лёгкой грусти и ожидания мимолётного чуда. Но сообщество черствых, практичных и циничных современников не удивилось распускающемуся бутону нового таланта. Его творения были названы декадентскими и жалкими, его мысли и идеи признаны распутством и безобразием. Маркин окунулся в омут безнадёги. Он завёл отношения с замужней женщиной, довольно изношенной на вид и давно растерявшей прелесть роковой дамы. Она оказалась опытной и практичной. Во всех отношениях. Кристина ловко манипулировала наивным любовником и с аппетитом поглощала его небольшой достаток. Эти бесперспективные и, безусловно, вредные отношения всё больше и больше затягивали Маркина, заставляя его идти на бездумные и опасные действия. Развязка наступила как всегда неожиданно для действующих лиц и совершенно предсказуемо для посторонних наблюдателей. Кристина крупно поссорилась с мужем и, желая доказать последнему свою не лыком шитость, съехала на съёмную квартиру. Обеспечение жадной к жизненным благам тётки легло на Маркина, самого еле сводящего концы с концами. Последние деньги съедала пагубная страсть Кристины к портвейну, к которому постепенно приобщался и бедняга Вениамин. Частенько по вечерам они вместе поглощали очередную дозу выпивки и засыпали под утро, уставшие от пьяных занятий сексом. Маркин начал иногда подворовывать, чтобы обеспечить ненасытную бестию. Ноутбук с идеями новых рассказов был отложен в сторону, теперь возникли проблемы, которые требовали насущного решения. Подобная «идиллия» не могла продолжаться долго. Полиция заинтересовалась его времяпрепровождением и способами добычи пропитания. Маркин, дабы не дать раздуться подозрениям копов, временно уехал в другой регион и снова вернулся к писательскому труду. Довольно удачно, между прочим. Несколько его произведений были опубликованы, и он получил неплохие гонорары. Казалось бы, жизнь начала налаживаться. На крыльях любви он вернулся в родной город и узнал потрясшую его новость – Кристина вернулась к мужу. Ошалевший от горя он сидел в кабаке и наливал мозг алкоголем, не в состоянии поверить жуткому предательству. Он не мог этого понять. Немного проспавшись после последней попойки, Маркин задумался над своими бесперспективными перспективами. Ранимая душа всё ещё жутко болела, чёрная меланхолия до сих пор исхлестывала разум, а худосочное тело ныло от преждевременной старости и алкоголизма. Тогда и решил он покинуть родной, но такой негостеприимный мир Земли. Через агентство Маркин узнал о государственных предложениях для первопроходцев, изучил варианты и выбрал конечный пункт назначения. Купил билет на ближайший трансрейсер и, собрав нехитрые пожитки, взошёл на «Львиное крыло». Если бы он знал, что его ждёт!
Сверкая и искрясь в небе Офелона, чужепланетный снаряд разрезал ночные горизонты планеты и резким ударом погрузился в пучину морской глади. На минуту раньше, перед самим столкновением, из «Львиного крыла» катапультировался экипаж и пассажиры.
Маркин очнулся под утро. Он лежал на чём-то твёрдом и горячем. Слава Богу, он жив! Тело ужасно болело каждой клеточкой, лёгкие были забиты странным смрадом, а перед глазами царила тьма. Наверное, что-то со скафандром, может, шлём в чём-либо испачкан… он приподнялся и присел. Рядом шумно били волны. Усилием воли заставил свои мускулы работать, начал ощупывать скафандр. С каждой минутой обследования Маркин всё больше холодел от ужаса – весь скафандр был изорван. Так вот откуда эта вонь! Очевидно, воздух незнакомой планеты. Наконец его руки добрались до шлёма. Невероятно крепкое стекло, прикрывающее лицо, как будто было разворочено из крупнокалиберной пушки и на его месте теперь было лишь ничем не защищённое лицо землянина. Маркин задрожал, теперь страх парализовал всё его хрупкое тело. Если от скафандра на нём почти ничего не осталось – почему же тогда он ничего не видит!…
Несколько офелонских суток Маркин пытался разобраться в происшедшем. Хотя вслепую это было трудновато. Он попытался обдумать всю ту скудную информацию, которую ему удалось получить с помощью оставшихся органов чувств и сделал некоторые выводы. Сразу же после обследования останков защитного костюма он попытался найти кого-либо из компаньонов по крушению. Рация, естественно, не работала. По очереди он выкрикивал имена всех, кто летел с ним. Орал, кричал и звал…пока голос его не сел. Сейчас Маркин был на берегу офелонского океана, куда его выбросили волны после катастрофы. Остальные участники полёта или погибли, или их выбросило куда-то намного дальше. Приемлемый воздух на планете присутствовал, хотя и был затхлым и вонючим. Хорошо, хоть не ядовитым… Никаких опасностей на Офелоне он не отметил, никаких смертельных животных не привлёк, что давало большие шансы на выживание. Но он был слеп…вероятно та ужасная передряга, в которую он попал, и которая так потрепала его скафандр, основательно усеяла его синяками, ушибами и ссадинами. И что-то его так треснуло по голове, что он лишился зрения. Наверняка именно ушибом головы и объясняется его слепота. Другой причины он не предполагал, так как следов крови или чего-то подобного на лице он не обнаружил. Значит, травма не механического происхождения, поэтому Маркин надеялся, что его инвалидность будет носить временный характер. Первое время Маркин питался скудным пайком, прилагавшемся к скафандру. Еда хоть и была отвратительной на вкус, но всё же устраняла чувство голода. Иногда Маркин слышал вдалеке непонятные звуки, производить которые могли только животные, но судить о них или их агрессивности было трудновато из-за его вынужденной изоляции. Так или иначе, вскоре он будет должен с ними познакомиться, ведь паёк не рассчитан на месячное кормление своего владельца. От остальных людей с «Львиного крыла» так и не было никаких известий, никто не кричал вдалеке и не находил ослепшего Маркина. Спотыкаясь, падая и сбивая в кровь тело, мужчина облазил ближайший участок берега в надежде найти что-нибудь полезное. Но ничего не нашёл, кроме песка, гальки, костей давно померших животных и останков собственного давно скинутого скафандра. Очень часто Маркин чувствовал на себе чей-то пристальный изучающий взгляд. Но не враждебный. Пока что. Или это ему казалось…ведь он не слышал никаких ни шорохов, ни новых запахов, что могло говорить о присутствии ещё кого-либо рядом. Но пора было бы уже уходить с этого места. Спустя некоторое время, Маркин не мог бы точно сказать когда, он ушёл с океанского берега. Чертыхаясь и царапаясь, он полез куда-то вверх по склону, пока не вылез на относительно ровную поверхность и медленно побрёл подальше от всё затихающего всплеска волн, намечая себе дорогу импровизированным посохом. Дорога была нелёгкой и тревожной. Маркин удивлялся нечастым звукам, доносившимся издалека. Казалось бы, при наличии пристойной атмосферы и воды, на планете должна была кишеть разнообразная живность, ан нет! Подальше от океана воздух стал суше и жарче, наполненным пылью и песком со странным кислым привкусом. Но животных, на счастье иль на беду, Маркин так и не встретил. Какое расстояние вглубь суши он прошёл, Маркин не знал, но тело ужасно ломило, а ноги болели от усталости и ссадин. Желудок настойчиво требовал хоть что-либо съедобное, а голова раскалывалась от неутешительных мыслей. Теряя остатки надежды, Маркин начал склоняться к мысли, что в таких обстоятельствах ему не выжить. Пора было сделать привал. Он выпрямился в предвкушении отдыха для изношенных мышц и с усилием решил сделать последний шаг, позабыв проверить посохом твёрдость дороги. И рухнул вниз, в нежданный котлован с огромной лужей в центре.
Горячее солнце Офелона настойчиво пробивалось сквозь тяжёлые веки, пыльный ветер лохматил взъерошенную шевелюру, а мутная вода лужи черными капельками сбегала по небритому лицу Маркина. В каком-то полусне он приоткрыл глаза и присел в луже. И тут до него дошло. Он опять видел! Не веря происшедшему, он ощупал лицо и глазные яблоки, сам не зная с какой целью. Огляделся вокруг. Всё окружающее было настолько ярким и красивым, что ему не верилось, что это его глаза…
Одиночество… в нём столько спокойствия, столько тишины и беззаботности. Одиночество пахнет свежим запахом дождя. Одиночество звучит хрустом белоснежного январского снега под ногами. Одиночество прозрачно как прохладная вода потаённого лесного ручья. Оно – как сама Вечность, как Бесконечность, как холодный Космос. Одиночество – это сама Жизнь, ведь лишь живое может быть одиноким. И наконец, одиночество – это созидание, это творение, это рождение… Маркин укутался в свой саван уединения и предавался радостям покоя. Проплывающие так близко позолоченные облака будто пытались убаюкать земного изгоя. Шелестящий нежной речью ветер успокаивал и наполнял израненное сердце безмятежностью. Лучики незнакомого Солнца легонько поигрывали на ладонях, боясь спугнуть беспечного путника. Этот Мир источал благовоние доброжелательности и приветливой гостеприимности. Распростёртые леса поражали обилием живых существ, мягкие, с тусклой желтизной, небеса обещали отсутствие тревог и печалей. Полноводные, бездонные водоёмы вдохновляли своей бриллиантовой корочкой, хрустально чистая вода обещала усладу и наслаждение…
Маркин шел внутрь прекрасного изумрудного материка, удивляясь красоте и великолепию изумительной планеты. Теперь, когда зрение вернулось к землянину, казалось бы и другие органы чувств начали работать иначе. Вонючий воздух перестал быть смрадом, а наоборот, теперь был напоен свежестью и ароматами диковинных цветов. Куда-то исчезла вездесущая пыль, исчез кислый песочный ветер, забивающий дыхание и провоцирующий надсадный кашель. Тишина долин и лесов наполнилась звуками весёлых птиц и животных, среди которых, к немалому удивлению Вениамина, совсем не было хищников и кровожадных монстров. Убивать животных для пропитания Маркин как-то постеснялся, хотя ему невероятно хотелось мясца. Но не хотелось тревожить спокойствие столь очаровательного мира, ведь на него же, в конце концов, никто не нападал. Да и кроме мяса, на планете было полно еды. Деревья, кустарники и трава были наполнены не то что вполне съедобными, а просто безумно вкусными, сочными плодами. В питье тоже отказа не было, по дороге ему постоянно попадались ручьи с хрустально чистой водой. Хотя после перекуса местными ягодами и фруктами обычно жажды он не испытывал. Куда Маркин шёл, он не знал. Просто шёл и шёл вглубь незнакомой планеты, надеясь найти признаки родной цивилизации или найти способ связаться с соплеменниками. И ничто не омрачало его путешествия… Примерно через недельку офелонских суток Вениамин Маркин вступил в контакт с иной цивилизацией. Местность стала гористой, а растительность чем-то походила на альпийские луга. Маркин прошёл по звериной тропе и вышел к бурлящей реке, заманчиво несущей свои воды куда-то вниз. Слыша вдалеке шум водопада, он решил пойти за течением. Вышел к обрыву, с которого ниспадала река, и застыл от увиденного. Не от зрелища поистине царственного и грозного водопада, роняющего свою мощь с высоты нескольких сот метров, а от открывшегося его взгляду древнего и чарующего своим великолепием Города, раскинувшегося на просторах зелёной долины. Вдоволь налюбовавшись красой непропорционального, с беспорядочными улочками и с высокими серебристыми башнями Города, землянин направился по утоптанной тропе, ведущей серпантином вниз, к представителям инопланетной цивилизации. Почему-то совсем не боясь их. И вблизи Город был чудесен и обаятелен, как гостеприимный хозяин. Маркин вошёл в него, оглядываясь и придирчиво рассматривая всё вокруг. Всё было построено из камня, на котором иногда произрастали разноцветные мхи и лишайники. На часто встречающихся клумбах гордо держали свои полные бутоны роскошные цветы, на домах и на улицах расцвели причудливые фонарики, а окна с интересом поглядывали на пришельца розовыми ставнями. Маркин вышел на площадь и присел возле фонтана, отделанного голубым перламутром. Город был странно «безлюдным». И тут, словно в ответ на его мысли, он услышал скрип и из-за отворяющихся дверей ближайшего апельсинового дома увидел людей. Да, людей! Или почти их. Эти существа однозначно могли бы быть сородичами человеческого племени. Высокие, худощавые, с кожей голубого оттенка, они были одеты в туники. Маркин заворожено смотрел, как аборигены, перешёптываясь и с опаской поглядывая на пришельца, нерешительно выходили на брусчатку. Землянин услышал, как тишина покидает город, увидел, как безлюдные доселе улицы наполняются робкими аборигенами, их женами и детьми. Конечно, это было странно, но он был уверен, что это были их семьи. Аборигены подошли к Маркину ближе, и он смог изучить их получше. Продолговатые лица излучали бледно-голубое сияние, глаза были большими и без зрачков, а конечности были неестественно удлинены и тонки. В замешательстве от необычности увиденного, Маркин сначала и не заметил, как из толпы отделился покрытый множеством татуировок старик и подошёл к нему. ¬– Приветствую тебя, Человек с далёких звёзд! – торжественно провозгласил абориген, приложив левую руку к правой груди. «Почти, как люди» – подумал Маркин и улыбнулся в ответ на искренние улыбки окруживших его туземцев. – Здравствуйте, жители чудесной планеты! – с максимальным дружелюбием ответил Маркин, и тут неожиданная мысль пришла ему в голову – как они могли разговаривать с ним на его родном языке!? – Мы можем разговаривать на всех, или почти всех языках известной Вселенной. – заметив его замешательство, поспешил сказать старик. – Мы, если можно так сказать, обладаем даром телепатии. Маркин всё ещё стоял, а его лицо излучало изумление и недоверие, а из толпы уже вышла прелестная девушка с длинными волосами лимонного цвета и, схватив застывшего землянина за руку, потащила за собой, убедительно заглядывая ему в серые глаза и что-то шепча.
Несколько месяцев спустя Вениамин Маркин полностью смирился со своёй долей. Он подружился с офелами, что было очень легко благодаря их доброму нраву и гостеприимности. Они ему дали на вечных правах уютный симпатичный домик и придумали ему работу поближе к дому. Маркин стал Хранителем при древнем храме Бога Офелона, а когда там особой работы не было, помогал жителям в благоустройстве города. Впрочем, он был совсем не против. Жилье было, великолепные и добрые аборигены не шли ни в какое сравнение с грубыми и жестокими землянами, благоприятный климат великолепно омолаживал его организм, а еда была необыкновенно вкусной. А вдобавок, что было очень важно, Маркин чудесно устроил свою личную жизнь. Он влюбился в ту прелестную девушку – Тари, которая подхватила его во время знакомства с офелами, и аборигены, желая быть последовательными в своём благочинии, разрешили землянину жениться на соплеменнице. Что ещё было необходимо для счастья?! И Маркин действительно был счастлив, сдувая вековую пыль с толстых офелонских фолиантов и вымывая полы неземного храма. Целыми днями он с энтузиазмом фанатика занимался уборкой в городе, пытаясь хоть чем-то отблагодарить туземцев за гостеприимство. Они же, с улыбкой наблюдая за трудолюбивым чужеземцем, одобрительно кивали головами и дружественно хлопали его по плечу. Так Маркин на краю Вселенной, на планете, о существовании которой вряд ли подозревали даже самые сведущие астрономы, так он нашёл своих друзей, за которых готов был сложить голову, нашёл занятие, которое приносило ему истинное удовольствие и нашел семью в облике красавицы Тари.
– Капитан, как Вы думаете, что такого мерзкого могло произойти на планете, что она выглядит, как полигон по испытанию ядерного оружия? – младший пилот Сикорски изумлённо рассматривал выжженный грунт и фонящие радиоактивностью полированные скалы. – Такая замечательная планета, пригодная атмосфера, океаны, материки… и так всё изуродовано… мне кажется, человечество в своей истории мало встречало настолько идеальных для жизни мест. – Ты ещё здешних океанов не видел. Если на суше минимум живых существ, то там вообще жизнь отсутствует. Зато жизнь кипит в здешнем песке, в нём полно простейших микроорганизмов, которые довольно хорошо адаптированы к радиации. – Капитан поправил свои архаические очки. – А так ты прав, мы ещё никогда не находили подобных миров. Грустно и жалко на всё это смотреть. Что за изверги такое сотворили?! В рубку вошел Моррисон и вклинился в разговор: – А ответ на последний вопрос мы скоро узнаем! По крайней мере, есть основания так думать. Бортовой компьютер завершил анализ информации, полученной ещё на орбите, и только что выдал на-гора сногсшибательную новость – на Южном материке были зафиксированы монументальные постройки, скорее всего искусственного происхождения. – То есть? – не понял Сикорски, занятый мастерским почёсыванием правой лопатки. – Город! Это значит, что на планете сохранился город какой-то древней цивилизации. – Прокомментировал Капитан специально для неопытных младших пилотов.
Капитан с нескрываемым благоговением глядел на древние руины Города. Конечно, было вполне очевидно, что заброшен он был давным-давно, много тысяч лет назад, слишком сильны были разрушения. Хотя иногда в промежутках между развалинами попадались вполне сохранившиеся постройки. – Тут рядом была река, – он показал рукой куда-то вдаль. – Видишь, Сикорски, те дальние горы? Скальная порода вымыта, там шло русло, а вон там был водопад… Боже, здесь когда-то было чертовски красиво! Сикорски покорно смотрел, куда ему показывал Капитан и выражал на своём лице должный трепет, хотя на самом деле ему были абсолютно чуждо восхищение перед стародревностями. Просто ему немного недоставало интеллекта, он это понимал и старался не выделяться среди других. – Смотрите! А там, наверное, какой-то храм! И совсем даже неплохо сохранился. –Возбуждённо перебил трепетное преклонение напарников перед инопланетной архитектурой невесть откуда появившийся Моррисон. Он всегда появлялся неожиданно и постоянно выдавал что-то необычное. Наверное, это был его талант, имевший подспорьем его великолепную наблюдательность и интуицию. Его напарники покорно посмотрели туда, куда показывал бортмеханик. На высоком холме посреди Города возвышалось величественное сооружение, почти не тронутое временем и излучавшее странное ощущение запретности и таинственности. Конечно, это могло быть только культовое сооружение, как только они умудрились не заметить его раньше? – Надо бы посмотреть. – Сверкающими глазами Капитан улыбнулся своему экипажу. – Сдаётся мне, мы там найдём массу интересных вещей…
Когда Маркин увидел возле храма своих соплеменников, он был удивлён не меньше их. И даже согласился посетить их корабль в качестве гостя. Но возвращаться на Землю он не собирался, о чём сразу их и предупредил. Теперь его жизнь была здесь, с новыми друзьями и семьей, с новой работой, которую и работой-то назвать было нельзя, а так, только призванием и счастьем, делом всей его жизни. Да и вели они себя как-то странновато, Маркин не мог понять их настороженных и испуганных лиц, их упрямого нежелания снять скафандры и угоститься дивными лакомствами Офелона. Он уже шёл к звездолёту, когда из-за угла выскочила Тари, и возбуждённо махая руками, с испуганными глазками прыгнула на него, умоляя не покидать её и не верить нелепым существам в двойной шкуре. Сначала Вениамин попытался успокоить жену, и объяснить, что он всего лишь зайдёт к сородичам в гости, но когда увидел перекошенные от ужаса лица Капитана и Сикорски, он понял, что тут в самом деле что-то не так. Маркин обнял Тари и наотрез отказался идти на корабль. Когда же он увидел, как земляне пытаются его окружить, то понял, что его хотят поймать как дикого зверя и вернуть на ненавистную ему Землю. «Как бы ни так!» – подумал обитатель инопланетного Эдема и юркнул в запутанные переулочки Города.
Капитан и Сикорски пялились на Маркина, не веря своим глазам. Только Моррисон оставался внешне спокоен, хотя и на его широком лице проскочила тень удивления. Ещё бы! В дверях древнего храма они встретили землянина, который, по его словам, когда-то давно потерпел на этой планете кораблекрушение. На корабле «Львиное крыло». Пока напарники опрашивали найдёныша, Моррисон быстренько связался с бортовым компьютером и перепроверил. И опять удивление исказило его чело, когда он услышал запрошенную информацию. «Львиное крыло» действительно без вести пропал в этом квадранте космоса, и на его борту был пассажир по имени Вениамин Маркин, но… это же было почти сорок лет назад! А Маркину тогда было 38 лет… Маркин не выглядел на восемьдесят лет, а значительно моложе. Вроде бы. Он был очень грязный, полностью безволосый, и ещё кое-что смущало экипаж. Неимоверно худое, истощённое, золотистое тело без труда выгибалось под самыми неестественными углами, создавая впечатление гуттаперчевого человека. Будто ни суставов, ни костей у Маркина отродясь не было. Глаза у Маркина были тускло-желтыми. Сплошными жёлтыми, без зрачков, без белков, сплошные желтые очи… и совершенно не видящие. По крайней мере, было такое ощущение, хотя двигался Маркин вполне уверенно, совсем не как слепой. Как он смог выжить здесь столько лет? Почему его не погубила радиация, почему и как он смог приспособиться к ужасной планете, найти себе пропитание и силы к существованию? Конечно, из-за этого он и сошёл с ума, говорит разную чепуху и совершает странные поступки наподобие того, когда из развалин выполз огромный червь и обвил Маркину ноги, а тот, как ни в чём ни бывало, разговаривал с чудовищем, а затем нырнул за ним в подземную нору и скрылся от соплеменников…
Запламенев оранжевыми огнями двигателей, «Астарта» рванула с орбиты Офелона. Свою исследовательскую задачу экипаж корабля выполнил вполне, теперь можно было искать что-то новое, нечто непознанное и требующее человеческого изучения. Только через несколько лет команда корабля вернётся на Землю и выложит из трюмов любопытным учёным груды артефактов, оставшиеся от различных древних цивилизаций, тысячи образцов инопланетного грунта, пробы атмосферы, руды, воды и всего, всего-всего. И среди всех этих образцов будут и офелонские, среди артефактов будут и древние книги, неопознанная письменность, взятая астронавтами из таинственного Города, возле которого когда-то давно ниспадал величественный водопад, а на его вечерних улицах горели затейливые фонарики… И вполне возможно, за бутылочкой свежего пивка, где-нибудь на окраинах Вселенной, эти трое астронавтов поведают своим коллегам историю о новоявленном космическом Робинзоне Крузо, сумасшедшем и счастливом на своём последнем необитаемом островке.
Конечно, эти существа несли в себе опасность. Раньше я мог бы их уничтожить без особого труда, теперь это было посложнее. Но всё же возможно, всё-таки у меня был мой Хранитель Храма, и те черви-мутанты, единственные крупные твари, которые существовали на планете после той жуткой ошибки. Но я не захотел опять прибегать к насилию, уже научен горьким опытом. Я убрал с их глаз Маркина и не мешал им шастать, собирая образцы моего отравленного грунта, и даже снёс их святотатство, когда они проникли в храм и похитили с алтаря ритуальные вещи, книги, предметы искусства… но зато потом они улетели. Надеюсь, навсегда. Я – это Офелон. Я – это сверхразум, живущий в недрах разлагающейся планеты, облечённый в плоть водных гладей, скальных пород и залежей металлов. Теперь Я ещё жив, но уже смертельно болен. Кровь в моих венах безжизненна, кожа поражена недугами, а печень безнадёжна со своими хворями. Но Я… ещё жив! У меня ясный разум, у меня есть планы, есть грёзы… Давным-давно, сотни тысяч лет назад, Я был цветущей планетой с высокоразвитой цивилизацией. Я любил офелов, Я как мог помогал им, Я с ними рос и взрослел. Их мечты были моими мечтами, их успехи моими, а их поражения ранили меня в самое сердце. А потом что-то изменилось. В офелах. Они стали заносчивы и безрассудны, в их органических сердцах запылала гордыня. Их разум помрачнел и обезумел. Офелы увлеклись расщеплением атома и ядерной энергетикой. Их испытания нового оружия оставляли на мне ужасные ожоги, их равнодушие оскорбляло Мои чувства. Вскоре офелы начали свои завоевания в космосе. Их корабли сжигали целые планеты и народы, не щадя ни старого, ни малого, ни здорового, ни больного. Они стали очень жестоки и кровожадны. Не знаю, что с ними произошло, Я их этому не учил. А потом офелы встретили в космосе достойных противников. Голты оказались очень упёртыми и хитроумными, война с ними продолжалась много лет в глубинах космоса. Но однажды, уже не помню как, да это уже и не важно, голты уничтожили флот офелов и двинулись ко мне, к Офелону. Мой народ зашевелился, пытаясь что-нибудь придумать. Я как мог помогал им. Пока не узнал о их решении. Мой народ решил переселиться, уничтожив врага… и меня в том числе. Это было предательство. И Я этого не мог простить. Я разработал свой собственный план. Я парализовал системы жизнедеятельности офелов и завлёк голтов на поверхность планеты. А после этого взорвал весь ядерный потенциал обоих космических рас, уничтожив и свой народ, и весь цвет армады голтов. Насколько Я проинформирован, после этого события некогда грозные голты были уничтожены каким-то другим завоевателем из глубин космоса, а потом и вовсе исчезли из анналов вселенской истории. Теперь Я стал полностью независим и наслаждался чувством мести. А потом Я понял, что очень одинок, и очень скучаю за своими офелами. Но Я уже заболел, и этот процесс был необратим. Сначала световые и тепловые волны смели с моего лица всё живое, затем радиация добила всё оставшееся. Если бы не радиация, я бы смог посредством соединения аминокислот и путём манипулирования генетическим материалом воссоздать своих офелов… Постепенно Я смирился со своей участью и большей частью уделял своё время мечтам и размышлениям. А ещё Я пытался научить гигантских червей, единственных животных, которых Я мог использовать, к работе по присмотру за Городом и Храмом, единственными памятниками, оставшимися после гибели народа офелов. Эти развалины были мне дороги как память. Но с этими червями толкового ничего не получилось, они были очень глупы, и у них не было никаких конечностей, чтобы ухаживать за Городом. А потом кораблекрушение, и это беззащитное существо, несчастное, побитое, ослепшее, без малейших шансов на выживание… Сначала Я приглядывался к нему, решая, спасти иль нет. И озарение снизошло в мои безутешные мысли. Я дал ему свои глаза, свои воспоминания, Я помог ему избавиться от его комплексов и сделал счастливым. И он, как существо высшего порядка, захотел меня отблагодарить. Конечно, Я его тоже подтолкнул к этому. Так человек по имени Вениамин Маркин стал Хранителем моего Храма. Вот чистейшее выражение добра и благородства. Я благодарен ему, а он благодарен мне. Ведь Я ему дал глаза. Свои глаза… глаза счастья.
«Последние деньги съедала пагубная страсть Кристины к портвейну, к которому постепенно приобщался и бедняга Вениамин» - а он то тут при чем, если она съехала на съемную квартиру? «Маркин начал иногда подворовывать, чтобы обеспечить ненасытную бестию» - а кем он работает, чтобы подворовывать? Заявлено не было, а без оного заявления воровство становится как минимум непонятным « Полиция заинтересовалась его времяпрепровождением и способами добычи пропитания» - а можно не так вычурно? Вы прям таки выеживаетесь, дабы похитрее да поершистее отписаться, при этом абсолютно забывая и о стилистике и о целостности повествования. « сидел в кабаке и наливал мозг алкоголем» - наливал мозг алкоголем?! «Невероятно крепкое стекло, прикрывающее лицо, как будто было разворочено из крупнокалиберной пушки и на его месте теперь было лишь ничем не защищённое лицо землянина» - то есть вместо стекла лицо? Не малая однако харя у Маркина – до стекла протянулась! « Но он был слеп…вероятно та ужасная передряга, в которую он попал, и которая так потрепала его скафандр, основательно усеяла его синяками, ушибами и ссадинами» - нет логического завершения. Вы вместо слепоты в финале всех нехорошестей, что приключились с героем даете синяки да ссадины
Вы не обидитесь если я сразу перейду к итогам? Итак, что тут можно сказать? Произведение перетянуто донельзя, а иные моменты так и вовсе стоило выкинуть целиком. Так к примеру вы огромный объем текста отдаете под первичную слепоту ГГ, но при этом не даете никакой динамики – ходит, подъедает запасы, зовет и все это на огромном пространстве произведения – скучно. Так же зачастую вы забываете о логике, о смысле в предложениях. Вы даете пространную текстовку, сыплете словами и прочее в том же духе, короче даете этакое чрезмерно вычурное повествование, но все это словесное разнообразие пустое донельзя! Читаешь и возвращаешься, кажется, что такого просто быть не может – такой массив текста и абсолютно пустой! Как такое может быть! Просто невероятно! Произведение читается ну просто очень скучно. Попробуйте сделать вычитку, слейте лишнюю «воду» - и тогда ваше произведение станет куда лучше. Пока же… очень скучно.
«большинство из которых не являются угрожающими жизни граждан» - звучит кривовато. «Говоря же о поиске потерявшегося корабля, речь об этом зайдёт только тогда, когда будут веские причины подозревать наличие кораблекрушения» - это уж совсем коряво « Они летели на далёкую планету с целью изменить свои судьбы» - просто криво « на звездолёт он сел лишь по особой нужде» - простите, но первично звучит даже смешно) « Но уже вскоре это ему надоело, не так легко разобраться в себе, к тому же когда над тобой ещё довлеет взбудораженная муть твоей души» - попросту нет смысла. « Маркин с содроганием наблюдал, как чудо техники древнего XXV? столетия со свистом дырявит атмосферу неведомой планеты» - звучит так, будто эту сцену он наблюдает со стороны. «Окружающие просто патологически не воспринимали Маркина, женщины вели себя легкомысленно, друзья отсутствовали, редкое посещения весёлых компаний заканчивалось изоляцией, доходящей иногда до крайних случаев остракизма» - шо це было? Ни единого слова, что могло бы показать частности, а общности просто таки дикие – не способные передать настроения происходящего. Так к примеру – легкомысленность женщин – это вообще как? Легкомысленность она же порою бывает весьма приятной! Или же «друзья отсутствовали» - их что, кто то вырезал всех под корень? И что за изоляция от компаний? Он буянил? Его сажали и прочее в том же духе? Ну пусто же пишите, до безобразия пусто! «И очень часто мужчина с горечью уволакивал от людей своё тщедушное тельце астеника, закрываясь в уединённой берлоге с каждым разом всё дольше и дольше» - неправильно составлено предложение. «Обеспечение жадной к жизненным благам тётки легло на Маркина, самого еле сводящего концы с концами» - а до этого то есть не он ее снабжал наличностью? Простите, нет логики в повествовании.
Честно, не слышал за Каганова.Наверное,какой-то классик?А мой рассказ,может,и не на "оригинальную" тему,но я никого не копировал.Возможно,"Хранитель" и не самое сильное произведение,но и не столь ужасное,что бы называть меня идиотом.Наверное,вы еще идиотов не видели.И при чем здесь фентези?В рассказе нет ни драконов,ни вампиров,ни рыцарей...Мне вас тоже очень жалко
Мне нравится фантастика и я с интересом читал. Вы хорошо пишите, используя богатый лексикон.Думаю, Ваше творчество должно дальше развиваться. В произведении есть смысл, не тупое описывание сюжета. Также, интересным была концовка в виде монолога планеты. В общем, моя оценка - 5 из 5. Немного грустный мне показался конец. Особенно странная трансформация Вениамина.
0
