Снег все продолжал идти. Слой белого покрывала уже скрыл под собой все неровности двора и резиновые калоши полностью увязали в нем. Пока Кир с Игнатом Витальевичем дошли до замаскированной лаборатории, снег успел попасть внутрь обуви и растаять, напомнив вчерашнюю прогулку под дождем. Приштин скептически осмотрел большой сарай и хмыкнул себе под нос. Кир не обратил на это внимания, просто открыл дверь и включил свет.

- Ничего себе! – Только и произнес Игнат Витальевич после того как лампы осветили нутро лаборатории.

- Ты сам все это сделал?

- Здание уже было. Я его немного переделал. Утеплил стены. Провел электричество. И потихоньку приносил сюда все что находил.

Игнат Витальевич обратил внимание, что почти вся мебель и стены были собраны из частей, которые вполне мог поднять и принести ребенок, но все было сделано очень аккуратно и кропотливо.

Когда они прошли вглубь помещения, и Приштин увидел реактор, отгороженный барьерами и отплетенный связками проводов, то вообще потерял дар речи.

- Вот и «Лимон». – Кир подошел к импровизированному пульту управления. – Я только прямо сейчас его запустить не смогу. Надо дать накопиться энергии, что бы сгенерировать стартовый пучок плазмы.

- Этого не может быть! Это просто невероятно! – Игнат Витальевич потерял былую сдержанность, перелез через ограждающий барьер и начал кружиться вокруг реактора, трогая и рассматривая. – Магнитные ловушки для потока частиц, противорадиационные экраны. Плазменный стартер. Как? Как ты все это сделал? Где ты взял материалы?

- Что-то нашел на свалках, что то на заброшенных заводах. Что-то пришлось купить. По-разному. – Кир смотрел на мужчину абсолютно спокойно. Для него «Лимон» был чем-то обычным и заурядным. – Вот только с топливом для реактора была проблема. Я сразу пробовал безнейтронные реакции. В других большая потеря энергии, реактор надо сильнее защищать, да и поток направленной радиации. Пробовал разные варианты гелия и лития, но не мог получить стабильной реакции.

- С ума сойти. Преобразователи энергии. Выходные трансформаторы. Как я понимаю, на десять киловольт?

- Да. Думал потом собрать еще понижающий трансформатор, до стандартного напряжения. Но пока надобности не было, пока не запустил сам реактор.

Игнат Витальевич почти не слушал ребенка. Он внимательно рассматривал реактор и понимал, что перед ним не муляж, не игрушка, а вполне рабочий экземпляр. Мальчишка внес в конструкцию правки, которые сильно упростили его строение, уменьшили размер и потребление энергии для старта. Осмотрев «Лимон» со всех сторон, мужчина вернулся к мальчику, присел перед ним и обхватил его за плечи обоими руками.

- Кир, ты понимаешь, что ты сделал? – Глаза Игната Витальевича сияли от возбуждения.

- Реактор построил. – Кир посмотрел на свое детище и опять на мужчину.

- Это революция в мировой энергетике! Это продвинет прогресс на сотню лет вперед! Ты понимаешь, что теперь не нужно строить дорогущие ГЭС И ТЭЦ! Ядерные электростанции станут атавизмом прошлого! Теперь энергия будет, стоит копейки! Ты слышишь копейки! – Приштин поднялся на ноги и начал ходить кругами по лаборатории. – Так, что у нас есть? Нам нужно вещество, что бы запустить его. Сегодня я его достать не смогу. Но завтра, обещаю, мы это сделаем!

- Вы дадите мне топливо для реакции?

- Ты шутишь? Я готов сюда вагон его привезти! Ты просто сам еще не понимаешь, что ты сделал! – Игнат Витальевич подошел к мальчику. – Ты просто маленький Эйнштейн и Тесла вместе взятые! Так, теперь пойдем в дом, придумаем, чем нам заняться сегодня.

Зайдя в дом, Приштин даже не снял пальто, начал ходит по всей кухне и что-то записывать в небольшой блокнот.

- Так смотри. Завтра я приеду с утра. И мы продолжим твои эксперименты. Сколько нужно времени для старта реактора?

- Часа два обычно. Я это делаю или ночью, когда все спят или днем, когда все на работе. Так точно не сгорит трансформатор, и люди не заметят просадки по напряжению.

- Хорошо, я приеду к полудню. Как только выберусь с завода, вместе с веществом. Ты заранее подготовь все, чтобы мы не теряли время. Все остальное у тебя есть для работы?

- Ну да. Вроде все есть. – Кир пожал плечами.

- Так, а продукты, лекарства, может что-то нужно твоей маме? – Игнат Витальевич открыл холодильник и посмотрел на содержимое. – Не густо, не густо. Что ты любишь из еды, ну как там обычно дети. Сладкое, газировку, чипсы?

- Вы забыли. Я не знаю, что такое любить. Для меня еда, это просто еда. Мне обычно все равно, что кушать. – Кир чуть приподнял голову, задумавшись. – Мама, наверное, тушенку любит. Она лучше ест макароны, когда они с тушенкой.

- Хорошо. Но кушать нормально все равно надо. У тебя тут ни овощей, ни мяса нормального. Тебе витамины нужны, белки, что бы расти нормально. Ладно. Разберемся. Я сейчас поеду в город. Ты пока будь дома, никуда не ходи, телефон у вас есть?

- Нет, раньше был. Потом отключили. Я не платил, так как звонить не кому.

- А есть откуда позвонить, если что?

- Только до почты идти, в магазине могут дать позвонить с городского, еще таксофон в центре, у клуба.

- Хорошо. – Игнат Витальевич быстро написал свой номер на листке блокнота, вырвал его и протянул. – Вот. Если что, звони. Но еще раз говорю. Никуда не ходи сегодня, про реактор молчи. Люди не всегда хорошие. Так что лучше пока об этом будем знать только мы.

Приштин потрепал мальчика по волосам и быстрым шагом вышел на улицу. Из-за забора послышался звук заведенной машины и скрип шин по снегу, слой которого увеличился еще сильнее. Кир проводил взглядом марево красных габаритных огней в пелене снега и поежился. Температура уже начинала падать. Термометр на стенке крыльца показывал минус пять. Такой температуры в ноябре он тут не помнил. Очень редко, в середине зимы красный столбик опускался так низко. А такого снега не было ни разу. Ноги в галошах уже полностью скрывались под белым покровом.

Мама все так же сидела возле телевизора, ни посторонние люди дома, ничего не могло ее хоть немного вернуть в обычное состояние. На экране мужчина в теплой куртке и с красными от мороза щеками вел репортаж.

- Небывалый холодный фронт властвует на юге России. За сутки толщина снежного покрова достигла месячной нормы. Температура упала до рекордных значений. Коммунальные службы бьют тревогу. Парк автотехники не рассчитан на такие погодные явления и не справляется с объемом работы. Автовладельцы бросают машины на улицах и предпочитают передвигаться пешком, дороги занесены снегом и на них уже образуются крупные пробки. А теперь я передаю слово начальнику коммунально-жилищного хозяйства.

- У города не хватает ресурсов, чтобы бороться с таким количеством снега. – Полный мужчина в кожаном пальто с меховым воротником выглядел очень обеспокоенно. – Улицы уже встали. Я не говорю о периферии. Сельские дороги чистить нет вообще никакой возможности. Завтра люди не смогут попасть на работу, дети в школы, вызов скорой помощи будет затруднен. Большой проблемой является то, что коммуникации в жилых домах и частном секторе не рассчитаны на такие морозы, и если температура упадет еще ниже, то люди могут остаться без воды, а то и без тепла и света.

Кир подошёл к телевизору и переключил канал. Он без репортеров и чиновников знал, чем грозит такая погода. Он видел, чем это все обернется. И понимал, что времени у них совсем не осталось.

 

До обеда Кир занимался домашними делами. Наколол дров и натаскал их домой. Приготовил макароны по-флотски. Двор от снега он чистил два раза, и все равно к полудню все тропинки опять засыпало. Снег шел настолько плотно, что Кир не видел дома на другой стороне улицы. Температура пока не опускалась ниже. Но это был лишь вопрос времени.

Ближе к часу дня он услышал сигнал автомобиля у ворот. Возле калитки стоял водитель Игната Витальевича с двумя большими пакетами. Кир пропустил его в дом, где он их и оставил и спешно уехал. Один пакет был забит продуктами: колбаса, сыр, свежие овощи и фрукты, сок и молоко, несколько упаковок разных конфет. Во втором пакете лежали новые вещи, ботинки, куртка, пара теплых свитеров. Мальчик загрузил продукты в холодильник, который выглядел теперь непривычно полным. Вещи он разложил на диван, но даже не стал их примерять. Ему казалось, что он возьмет чье-то чужое, что это не его. Вещи и продукты никто им не покупал уже очень давно, и он совсем забыл, что значит подарок.

- Хорошие ботиночки то! Твои совсем уже истаскались. – Послышался старческий голос из кухни.

Кир совершенно спокойно вошел в комнату, и посмотрел на старуху, жующую печенье.

- Я же тебе говорила, смотреть надо проще, что то, что ты ищешь, у тебя под носом. – Пальцы старухи были синими от мороза, телогрейку и волосы покрывали полу растаявшие кристаллики снега. – А Игнат то, каков, а?! Мало того что милиции тебя не сдал, так вон харчей еще, и одежки прикупил.

Кир оперся плечом на дверной косяк и скрестил руки на груди.

- Ну что ты на меня так зыркаешь? Это я на тебя так должна смотреть. Ишь, нашел себе собеседника. – Старуха нервно вскинула руки в воздух. – А я теперь что, на помойку что ль, как ненужная вещь?

Мальчик развернулся и вышел из комнаты, оставив собеседницу наедине с собой. Вещи так и лежали разложенные на диване, с бирками и запахом магазина.

 

К ночи метель только усилилась, и Кир начал переживать, что Игнат Витальевич не доберется завтра из города. Пару раз моргал свет, и он предусмотрительно достал свечи и поставил в фонари свежие батареи. Мама легла спать очень рано. Она начала клевать носом еще до вечернего выпуска новостей, и он отвел ее в спальню.

Лаборатория встретила его привычным гулом зажжённых ламп. «Лимон» стоял у дальней стены, поблескивая магнитами и ожидая своего часа. Кир подошел к нему ближе и приложил руку к прохладной металлической поверхности. Он знал каждую деталь этого реактора, каждый провод и каждый элемент. Вот так банальное любопытство выросло в то, что может спасти теперь не одну жизнь.

Усевшись удобнее, за свой рабочий стол, Кир еще несколько раз просчитал реакцию с новым элементом и убедился почти в стопроцентной вероятности удачной работы реактора. Несколько раз проверил все пусковые устройства, защитный контур, уловители. Удостоверившись в том, что все готово к завтрашнему пуску он отправился спать.

Утром он проснулся в то же время, в которое вставал в школу. Спешно поел и покормил маму и тут же отправился в лабораторию. Что бы добраться до нее пришлось изрядно поработать лопатой – снега насыпало уже почти до колена. Запустив преобразователи, Кир выходил на улицу каждые пять минут, боясь не услышать, когда приедет Игнат Витальевич. Приштин приехал позже обещанного, ближе к пяти, когда на улице уже начало смеркаться. Большой серый внедорожник остановился чуть ниже по улице. Мужчина в этот раз был одет совсем по-простому: джинсы, зимние высокие ботинки, теплый пуховик и черная вязаная шапка. В руках он тащил две увесистые спортивные сумки.

- Привет! Дорога очень сложная, пришлось задержаться. Сразу пойдем работать? – Игнат Витальевич решил не терять время.

- Здравствуйте. Я там уже все подготовил. – Кир попытался помочь взять одну сумку, Но Мужчина показал, что донесет сам.

В лаборатории он снял пуховик и достал из сумки два плотных комбинезона из специальной ткани.

- Смотри, что я нам раздобыл. Жаропрочные, с защитой от электричества и радиации. Я понимаю, что тут ее почти нет, но нам пригодится.

Комбинезон был чуть великоват Киру, и они подвязали его на манжетах и голенищах специальным скотчем. Проверив все перед стартом, они заменили топливо для реакции.

- Ну что, запустим? – Игнат Витальевич был очень взбудоражен и горел от нетерпения.

- Давайте. Преобразователи готовы.

Тогда я пойду к пульту. И начну контрольный отсчет, а ты проверяй реакцию.

Кир согласно кивнул головой и занял свое место у прибора, контролирующего ход термоядерной реакции. Игнат Витальевич встал у пульта, положил руку на клавишу пуска.

- Десять! Девять! Восемь! Семь!

Щелчок и темнота. Гул преобразователей смолк, и в лаборатории воцарилась полная тишина.

- Черт! Это еще что?

Кир наощупь по памяти добрался до верстака и взял заранее приготовленный фонарь. Луч света выхватил раздраженное лицо Приштина.

- Наверное, во всем поселке выключили. Вчера свет уже моргал, такое бывает.

- Вот же ж. У тебя нет резервного питания? Хотя о чем я спрашиваю. Где ты говорил у вас телефон? – Игнат Витальевич подошел к ребенку и взял у него из рук фонарь.

- Ближе всего до таксофона дойти. Это через несколько улиц отсюда.

- Тогда поехали. – Мужчина уже стянул с себя комбинезон и начал надевать куртку.

Выйдя из лаборатории, они попали под усилившийся снегопад, к которому прибавились порывы ледяного ветра. Температура значительно упала, пальцы на руках коченели почти сразу, и ноздри начинало колоть.

Добравшись до джипа, они залезли в успевший порядочно остыть салон. Кожаные сидения холодили ноги даже через штаны и Кир быстро промерз. Утробно заурчал дизель и внедорожник, перевалив через высокий сугроб, покатился по заснеженной дороге. Кир прилип к окну, рассматривая погруженные во мрак жилые дома. Все уже началось. Света не было почти нигде. Лишь в некоторых домах алели огоньки свечей, и разливался холодный свет фонариков. Многие машины люди побросали вдоль обочин, так как по дороге проехать могли только машины с высоким клиренсом. Пешеходов почти не было, да и кто пойдет куда-то в такую метель. До таксофона они ехали минут десять, хотя обычно бы такая дорога заняла минуты три.

Игнат Витальевич открыл бардачок, достал оттуда пригоршню железных монет и направился к телефонной будке. Кир пересел на водительское сидение и приоткрыл окно, стараясь уловить разговор.

- Да дома у меня стоит. Возьми прицеп на работе. Скажи, я попросил. Да понял я, что закрыли, бери трактор или грузовик. Пропустят, денег дай если что. Да «газон» залезет в перевал, пока еще залезет. Нужно как можно быстрее. И запас горючки возьми. Быстрее!

Когда Игнат Витальевич повесил трубку, Кир быстрее вернулся на свое место и сделал вид, что он ничего не слышал.

- Скоро нам привезут генератор. Думаю, нам хватит мощности запустить реакцию, генератор хороший, мощный. Поехали, пока в магазин заедем.

Вывернув на центральную улицу села, они проехались до скопления магазинов. В продуктовом горел свет. Было слышно, как за зданием тарахтит небольшой дизель-генератор. В помещении магазина было довольно людно. Возле кассы скупали основные продукты впрок, так же быстро разбирали свечи, батарейки и спички. Несколько мужчин стояли чуть поодаль, возле высокого столика, на который только и можно что было, это опереться руками. Они пили исходящий паром чай из пластиковых стаканчиков и что-то обсуждали. На куртке одного из мужчин еле читалась выцветшая от времени надпись «Электросети». Игнат Витальевич сначала занял очередь к кассе, но потом направился к разговаривающим у столика. Кир остался ждать его у входа.

- Добрый день, уважаемые.

- Да какой он уже тут добрый. – Седой работяга, с мозолистыми руками осторожно отхлебнул из стаканчика и с шумом вдохнул через зубы.

- Непогода?

- Да будь она не ладна. Я за всю жизнь тут такого мороза не припомню. – Присоединился к разговору человек в куртке работника электросетей.

- Вы из аварийной службы? – Игнат Витальевич встал вплотную к столику.

- А вам то что?

- Да просто, хотел узнать, надолго ли свет выключили. А то в «Энергосбыт» не дозвонится.

- Да работаем. Как сделаем, так и будет свет. – Нехотя бросил работник, и вернулся к своему чаю.

- А если по секрету? – Игнат Витальевич положил на стол купюру и пододвинул ее к мужчине.

Тот, осмотревшись по сторонам, сжал банкноту в кулак, и заговорщицки наклонился к собеседнику.

- Надолго вырубили. По линии почти двадцать обрывов. Ко многим аварийным участкам доступ закрыт, снега навалило. В одном месте делаем, в другом рвется. Не рассчитаны наши линии на такой мороз. Все делали как обычно, на авось. А мы теперь корячься, чини. А если снег так и будет идти, то вообще не знаю. Даже на вертолете не доберешься. Короче, мужик, запасайся дровами и свечками. – Закончив, ремонтник громко отхлебну.

- А подстанция тут далеко?

- Да нет, на Подгорной. Через несколько улиц. А тебе зачем?

-Просто из любопытства.

Закончив разговор, Игнат Витальевич взял Кира под руку, и они быстро направились к машине. Через несколько минут джип, скрипнув колесами по снегу, остановился у таксофона. Приштин быстрым шагом направился к телефону.

- Еще не уехал? Хорошо. Возьми силовой кабель. Как где, на предприятии. Скажи, я приказал, потом приеду, разберусь. Бухту возьми. Да тут разберемся. Только давай быстрее, а то точно в перевал не залезешь.

Забравшись обратно на водительское сидение внедорожника, Игнат Витальевич потер замерзшие руки.

- Ну, теперь нам остается только ждать. От вашего дома до Подгорной, сколько примерно?

- Если по улице то метров двести. Если через дворы то метров пятьдесят. – Кир уже почти догадался, к чему задает эти вопросы Игнат Витальевич.

- Замечательно. Тогда дотянем. А ты был прав, со своим видением. Чертовски прав… - Мужчина многозначительно посмотрел на ребенка. – Больше пока ничего не видел?

- Больше нет. Мы же сможем подключить «Лимон», что бы электричество было у всех?

- Сможем, сможем, Прометей маленький, не переживай. – Игнат Витальевич переключил передачу и они медленно поехали в сторону дома.

На улицах села почти никого не было видно. Свет фар отражался в окнах домов, засыпанных снегом. Во многих дворах уже не чистили подходы к калиткам, в темноте этим заниматься было несподручно. Кир опять вспомнил свое видение, только теперь почти то же самое он видел на улице. Но пока еще самое начало, он может что-то предпринять, как-то помочь. Дать людям так нужное электричество, которое зажжет свет, разогреет обогреватели, подогреет еду. Мальчик еще раз посмотрел на мужчину. Игнат Витальевич держал руль одной рукой, другую положил на ручку переключения передач. Мудрые сосредоточенные глаза внимательно смотрели на дорогу. Почему то сейчас, сидя в машине с этим человеком, страх не то что не одолевал его, а наоборот ушел, уступив место уверенности в том, что у них все получится.

В доме было тепло, пахло горящим деревом из печки. Мама уснула на диване перед телевизором, обычно она принимала темноту как сигналу ко сну, и выключение света сработало на нее как снотворное. Кир прошел в зал, осветив себе путь фонариком, и пригласив Игната Витальевича за собой. Приштин зашел следом и увидел лежащие на диване вещи.

- Не понравилось? – Он указал рукой на сложенные в стопку подарки.

Кир вопросительно посмотрел на него.

- А точно, извини, забыл. Может размер не твой?

- Я не мерял. – Мальчик сел на диван и пригласил мужчину сесть рядом.

- Почему? – Игнат Витальевич опустился рядом и взял в руки стопку.

- Не знаю. Это как то не правильно, наверное. Мне никто ни когда не дарил ничего. Я же вам за это буду должен. Вы же потратили деньги.

- Это подарок. Ты сделал для людей намного больше. Ты сам пока еще этого не понимаешь. На, надевай. – Он протянул Киру вязаный свитер, серый с белыми полосами.

Мальчик неуверенно взял подарок и, сняв свою старую кофту, натянул его через голову. Шерсть затрещала от статического электричества и чуть щелкнула по носу разрядом. Приятно пахло озоном и новой одеждой. Размер был то, что надо. Кир поднял и опустил руки, пригладил свитер по бокам. Очень тепло и удобно.

- Спасибо. – Кир хотел как-то отблагодарить, показать то, что он него ждут, что ему понравилось, но изображать чувства у него никогда не получалось.

- Хорошо, что тебе подошло. Не старайся, я помню про твои чувства. – Игнат Витальевич похлопал мальчика по плечу. – Может, перекусим, пока ждем Мишу?

Кое-как разогрев на печке чайник, они накрыли на стол и принялись за еду. Кушали почти молча. Кир смотрел на стол, впервые в жизни он видел такое разнообразие на своем столе: сыр, плавленый сыр, колбаса варенная, копченная, какой-то паштет в консервной банке. Многое из этого он пробовал впервые. Игнат Витальевич сам собирал некоторые бутерброды и протягивал их ребенку.

Миша приехал уже ближе к ночи. Бортовой Газ с небольшим прицепом, остановился у ворот, залив весь дом через окна светом фар.

-Подожди меня тут. Я скоро вернусь. – Игнат Витальевич накинул куртку и вышел на улицу.

Кир прильнул к окну и смотрел, что происходит перед домом. Приштин недолго поговорил со своим водителем, затем они обменялись ключами и Миша уехал на внедорожнике.

- У вас ворота открываются? – Игнат Витальевич приоткрыл дверь из прихожей, откуда тут же потянуло морозом и запахом снега.

- Да, конечно, ключи справа от вас на гвозде висят.

- Хорошо. – Приштин повернул голову, взял ключи и вышел обратно. Через минуту послышалось шарканье снегоуборочной лопаты.

Кир быстро натянул куртку и выбежал во двор. Мужчина, открыв ворота, расчищал дорогу для грузовика к лаборатории. Мальчик схватил вторую лопату и принялся помогать. Мороз сильно крепчал, столбик термометра уже перевалил за минус пятнадцать и продолжал стремительно опускаться. Пар вырывался из легких большими клубами и затруднял и без того плохую видимость. Через полчаса активной работы грузовик, тарахтя двигателем, въехал за ворота и, развернувшись, сдал задом к сараю. В прицепе виднелась большая, больше метра в диаметре, деревянная катушка с кабелем. Игнат Витальевич запрыгнул в кузов, и, стянув брезент, завел генератор.

- Где у тебя тут распределительный щит?

Кир указал на боковую стенку сарая, где висел серый металлический ящик с подходящими к нему проводами. Приштин подтянул к щитку провода от генератора и уже через несколько минут в лаборатории зажегся свет.

- Пошли готовиться. Я не думаю, что генератор выдержит много попыток, так что постараемся сделать все как можно быстрее.

Комбинезоны успели изрядно промерзнуть в выстывшей лаборатории. Кир затянул манжеты и голенища скотчем, подул в озябшие руки и направился к реактору.

«Проверить преобразователи. Протестировать работу магнитного контура. Проверить работу аварийного выключателя. Проверить работу вакуумной камеры. Я не должен подвести. Слишком много зависит от меня».

Страх тонкими нитями начал пробираться в живот. Он понимал, что в случае ошибки, и не способности правильной работы реактора, их село будет обречено.

Игнат Витальевич постоянно выходил на улицу к грузовику и проверял генератор, при этом следя за шкалой преобразователей. Кир сначала подошел к верстаку, взял журнал проверки, включил на своем магнитофоне привычную музыку и начал обходить реактор.

Вернувшись очередной раз с улицы, мужчина прислушался к электронным мелодиям, наполнявшим лабораторию, и придававшим всему происходящему легкий фантастический налет, чуть улыбнулся и вышел обратно. Кир постепенно обошел все узлы и блоки реактора, тщательно проверив, и отметив в журнале галочкой. Шкала преобразователей уже показывала девяносто пять процентов, не успели полностью разрядиться после прошлого неудавшегося старта.

- Ну что, почти готово? - Игнат Витальевич подошел сзади и положил руку на плечо ребенка. Его ладонь передавала дрожь его тела. Мужчина был сильно взволнован.

- Да, ректор готов к запуску. Шансы на успешный старт очень велики. – Кир еще раз пробежался глазами по журналу.

- Шансы... – усмехнулся Игнат Витальевич. Ему все чаще казалось, что он говорит с взрослым человеком в теле ребенка, слишком спокойным и мудрым он казался.

Раздался щелчок и шкала загорелась приятным янтарным цветом. Полный заряд - можно начинать.

Мальчик подошел к пульту контроля реакции, а мужчина занял место у управления стартом.

- Ну, ни пуха как говорится! Десять! – Голос Игната Витальевича сильно дрожал.

- Девять!

- Восемь! – Кир откачал воздух из вакуумной камеры.

- Семь!

- Шесть! – Загудели магнитные ловушки.

- Пять!

- Четыре! – Подали первичное напряжение во внутренний контур.

- Три!

- Два!

- Один!

Клавиша старта утопает в панели. Ярка искра и в вакуумной камере зарождается облако плазмы колоссальной температуры, способной расплавить металл одним прикосновением. Тут же в действие включаются магнитные ловушки, удерживая плазму на безопасном расстоянии от контуров реактора. Протоны, под воздействием температуры, набирают скорость, необходимую для начала термоядерной реакции и бомбардируют вещество. Из вещества образуются изотопы гелия и титаническое количество чистой энергии. Дальше в дело включается главная особенность «Лимона» - устройство, преобразующее термоядерную энергию в электричество. Игнат Витальевич так до конца и не понял его принцип работы, но показатели напряжения на выходе подскочили до отметки в десять тысяч вольт.

- Да! Да! Он работает! – Приштин подбежал к Киру и радостно потряс его за плечи. – Ты гений! Слышишь! Ты просто самородок! Он реально работает!

Ребенок немного испугался такой радостной реакции и чуть-чуть отстранился.

- Да, я же говорил, что он заработает. Я знал это. – Кир повернулся на свое детище, которое гудело на всю лабораторию. – Только теперь нам надо подумать, как дать людям эту энергию.

- Я уже все продумал! Скоро твое электричество будет тут в каждом доме! Еще совсем чуть-чуть! – Игнат Витальевич поднялся на ноги и начал спешно снимать комбинезон. – Сколько реактор может находиться в таком режиме?

- Судя по моим расчётам, около получаса. Потом, без выхода энергии, начнется перегрев преобразующего устройства и придется выключить.

- Хорошо. Полчаса вполне достаточно! Я скоро вернусь. – Приштин надел куртку, его щеки горели от переполнявших эмоций. – Я до последнего не верил, что все заработает!

Через секунду Кир остался в лаборатории один. Он прошел вокруг «Лимона», проверил все показатели и убедился, что реакция стабильная и температура контура не поднимается выше нормы. Посмотрев на верстак, он увидел принесенные им с утра бутерброды и, забравшись на стул, взял один в руки. Привычно захрустел на зубах сахарный песок, наполнив рот сладким вкусом. Теперь он мог немного расслабиться, он закончил то, над чем работал больше двух лет. И сейчас у того, что когда-то появилось в результате простого интереса, была цель. Очень важная цель. Его устройство могло спасти не один десяток жизней. Дальнейшие перспективы «Лимона» Кира не сильно интересовали, даже немного пугали, он понимал, что это привлечет к нему внимание всего человечества. Внимание, которого он старался избегать всю свою жизнь.

«Что бы сказал папа, узнав, что я смог сделать «Лимон»? Наверное, он вел бы себя так же, как и Игнат Витальевич. Это, наверное, радость. Может, если он узнает, он вернется к нам. Узнает и поймет, что его сын вовсе не такой как все, и что он может делать что-то хорошее и полезное… А может ему будет все равно, и он ушел от нас не потому что, я такой, а потому что он просто не захотел быть с мамой, и возможно мне лучше об этом не знать. Пусть он остаётся там, где он есть. Сейчас все идет так, как должно быть. Я уже спокойно живу без него, мама вряд ли станет нормальной. Нам станет легче, нам теперь не нужно много платить. Я уже не тот ребенок, которому он был когда-то нужен».

- Смотри ка ты, запустил. – Оторвала Кира от размышлений старуха. Она стояла рядом, гладя одной рукой сидящего на столе зверька, а в другой держала надкушенный цитрус. – Я-то думала, сдашься.

Кир как всегда молча посмотрел на бабушку и продолжил кушать бутерброд. Несколько минут они молчали, Кир, старуха и горностай. Молчали и смотрели на небольшой термоядерный реактор, который работал в сарае. Их обволакивал мерный гул преобразователей и электронный эмбиент Клауса Шульце, льющийся из колонок магнитофона. Они молчали и мерно шевелили челюстями, поглощая свою еду.

- Я кстати к маме твоей заходила. – Нарушила безмолвность бабка. – Спит, как ребенок.

Ребенок кинул пренебрежительный взгляд на старуху.

- Что косишься? Должен же за ней кто-то присматривать, пока ты тут Курчатова из себя строишь. – Бабушка доела лимон, оставив небольшой кусок корочки, который протянула зверьку. – Скучно тут с тобой, пойду дел еще невпроворот.

Когда она открыла дверь, что бы выйти, навстречу ей шагнул Игнат Витальевич, и просто прошел сквозь старуху, даже не увидев ее.

- Все готово. Еще минут двадцать, и мы дадим электричество. Там гости во дворе, ты не пугайся, это я их позвал.

Возле грузовика крутились трое мужчин в спецовках «Электросетей». В одном из них Кир узнал посетителя магазина, с которым Игнат Витальевич разговаривал. Работники опрессовывали концы силового кабеля частично отмотанного от бухты. Закончив с этим, они протянули контакты к стене сарая. Кир показал, где можно было их ввести внутрь, но самих рабочих в лабораторию не пустил. Подключать кабель к реактору пришлось Игнату Витальевичу. Остальные работники выехали со двора на грузовике и медленно поехали через дворы в сторону подстанции, разматывая бухту с кабелем.

- Игнат Витальевич. – Кир чуть испуганно подошел к мужчине, который смотрел в след удаляющемуся грузовику.

- Да, что-то случилось?

- Нет, просто хотел спросить. Нам обязательно всем рассказывать про «Лимон»?

- В смысле? – Брови Приштина удивленно взлетели вверх.

- Мы не можем просто давать людям энергию? Не рассказывая про «Лимон» и то, что мы его построили?

- Мальчик мой. – Игнат Витальевич опустился рядом с ним, что бы их глаза находились на одном уровне. – Ты даже еще не понимаешь, что ты сделал. И ты хочешь лишить человечество этого?

- Нет. Но я не хочу, что бы люди знали о «Лимоне»…

- Пойми, это теперь уже не только твое достояние, это уже достижение всего человечества. – Голос Приштина стал звучать чуть жестче.

- Но они не сделают всего, так как хотел я. Нужно делать по-другому. Сейчас рано раскрывать «Лимон». Мы можем просто помочь. Я даже знаю, что сказать. Откуда у нас электричество. Но не надо говорить о реакторе.

- Давай поговорим об этом позже. – Игнат Витальевич переменился в лице, встал и прошелся по двору.

Кир решил оставить его одного и вернулся в лабораторию. «Лимон» продолжал мерно гудеть в глубине, на магнитофоне закончилась кассета, и теперь только шум реактора наполнял помещение. Мальчик посмотрел, как подключили силовой кабель. Опрессованые стальные контакты были прикручены к соединениям болтами. Затертый и оцарапанный металл, массивные гайки, криво обрезанная изоляция. Все это выглядело грубо и топорно на фоне самого реактора, словно оскорбляло и оскверняло его аккуратность и чистоту. Через несколько минут в лабораторию вошел Игнат Витальевич. Выглядел он немного хмуро, но Кир не обратил на это внимания.

- Кабель уже подключили на подстанции. Мы можем подавать напряжение. Сейчас проверим твой «Лимон» в действии.

Мальчик подошел к пульту и опустил рычаг. Раздался негромкий щелчок и лампы под потолком, потрещав стартером, загорелись. Выбежав на улицу, Кир увидел, что фонари на столбах залили сугробы оранжевым светом. В домах начались появляться светящиеся прямоугольники окон. Он не знал, что в такие моменты испытывают обычные люди, но он точно знал, что не страх. Сейчас во многих домах жильцы спокойно посмотрели на загоревшиеся лампочки, включившиеся телевизоры и с облечением выдохнули. « - Ну, наконец-то сделали линию, а то так и сидели бы без света!» скажут многие, даже не подозревая, что по их проводам течет энергия из маленького сарая, что вольфрамовые нити их лампочек раскалены энергией термоядерного синтеза, что кинескопы их ТВ светятся благодаря одиннадцатилетнему мальчику, который построил у себя дома «Лимон».

Кир молча вернулся в лабораторию, Игнат Витальевич что-то делал возле реактора с угрюмым лицом, но мальчик как всегда не обратил на это внимания.

- О, ты вернулся. Проверь, пожалуйста, соединения кабеля, а то напряжение скачет. – Голос его звучал глухо и сосредоточенно.

Кир послушно кивнул головой и пошел к боковой стенке реактора. Отпрессованные концы кабеля блестели металлом, болты были на местах, ни искр, ни следов подпалин, ни запаха сгоревшей обмотки все нормально. Мужская рука опустилась на плечо ребенка. Кир уже привык, что Игнат Витальевич часто брал его за плечи, возможно, он так проявлял свои чувства. Он часто видел такие же жесты по телевизору или читал об этом, только до сих пор не знал, как ему надо на них реагировать. На другое плечо опустилась вторая рука, и они медленно двинулись к шее. Кир почувствовал тяжесть. Тяжесть, налитую в эти большие и сильные ладони на его хрупких плечах. Он захотел повернуться и посмотреть на Игната Витальевича, но руки сомкнулись на его шее и помешали ему. Ребенок запрокинул голову и увидел только подбородок со свежей щетиной, мужчина не смотрел на него, он смотрел ровно перед собой, специально, чтобы не видеть глаза мальчика. Пальцы сжались сильнее. В гортани сильно закололо, Кир попытался сглотнуть, но не смог, пальцы Приштина слишком сильно давили на кадык. В ушах зашумело, перед глазами поплыли темные круги, он вцепился пальцами в ладони на горле, но ему не хватило сил сдвинуть их даже на миллиметр. Страх. Животный ужас пронзил все его тело. Ноги подогнулись, но он остался на том же месте, повиснув на руках, сжимающих его горло. Он попытался что-то сказать, но смог лишь захрипеть. Игнат Витальевич молчал, не издавал ни звука. Кир смотрел фильмы, много фильмов, и злодеи, перед тем как убить героя, говорили речь, где объясняли, почему они так поступают. Но Игнат Витальевич молчал, а то в том, что он пытается его убить, мальчик не сомневался. Кислорода в крови было все меньше, и мозг начал отключаться, звук гудения реактора приглушился, и Кир понял, что это все. Что сейчас он закроет глаза, и больше никогда их не откроет. Что это неизбежно. Страх отступил, и оставил после себя лишь холодное смирение. Кир отпустил руки и потерял сознание.

 

 

Больно. Первое, что он почувствовал это сильная боль в горле и на шее. Глотать было почти невозможно, и воздух врывался в легкие с ужасным свистом и хрипом. И без того пересохшая гортань теперь просто горела от обезвоживания.

- Кир! Мальчик мой! – Голос, такой знакомый, такой теплый, такой успокаивающий, он его уже почти забыл и сделал усилие, что бы его вспомнить.

- Мама! – Мальчик открыл глаза и не поверил им.

Его мать сидела на коленях рядом с ним, и держала его на руках. Из ее глаз текли слезы, из ее полных рассудка глаза. Игнат Витальевич лежал рядом лицом в низ, с открытыми глазами, пустыми и безжизненными. Теперь в них не было того тепла и мудрости. Они смотрели в никуда с застывшими в них злобой и удивлением. Из-под волос с затылка, через все лицо и нос, на пол стекала бурая и густая кровь. Рядом с матерью стоял массивный стальной ключ, которым сам Игнат Витальевич крепил контакты кабеля к реактору. Одна из сторон ключа была забрызгана рубиновыми каплями.

Мама плакала. Не так красиво как в кино, когда слезы двумя ровными ручьями текут вниз и срываются с нижнего края скулы, разбиваясь об грудь миллионами бриллиантов. Нет, она плакала навзрыд. Её глаза и нос покраснели, веки набухли, слезы намочили все нижние веки, она громко шмыгала, сбивая и без того неровное дыхание. Она плакала и шептала одни и те же слова. «Кир, мальчик мой!»

Он собрал силы и поднялся, сев на колени рядом с матерью. Дышать было все так же сложно, и голос звучал тихо и сипло.

- Мама, ты вернулась? Ты теперь тут, со мной? – Кир попробовал вытереть слезы со щеки, но лишь сильнее их размазал.

- Нет, не совсем, это ненадолго. Мне дали очень мало времени. – Мама гладила ребенка по лицу и волосам, продолжая плакать и всхлипывать.

- Но как, куда ты уходишь!?

- Я всегда тут рядом с тобой, я где-то там внутри. Я все вижу и слышу. Вижу, что ты для меня делаешь. Вижу, как ты заботишься. Но не могу ничего сделать. Я пыталась вернуться раньше.

- И ты опять уйдешь? – Кир не хотел, что бы мама уходила, он столько раз хотел поговорить с ней, если бы она осталась с ним, им было бы намного проще.

- Да, я должна. Это цена, которую я вынуждена заплатить. Которую мы вынуждены заплатить. – Мама взяла прядь волос сына и пригладила ее к другим волосам, продолжая плакать.

- Заплатить за что?

- За тебя. За то, что ты такой. Ты в самом начале своего пути и сделаешь еще очень многое. То, что ты построил, лишь начало. И за тобой всегда присматривают. – Слезы продолжали литься, белки глаз покраснели и покрылись сеточкой красных капилляров.

- Кто присматривает? Папа? Ты знаешь, где папа? – Кир задал главный для него вопрос, который мучал его уже много лет.

- У тебя нет папы. – Голос матери дрогнул чуть сильнее.

- Он нас бросил?

- Нет, его никогда и не было. Я никогда в жизни не была с мужчиной. Я не знаю, кто твой отец, высшие силы или воля случая. Но ты только мой, и ты был рожден совершить великие дела. – После этих слов глаза матери подернулись поволокой и она начала терять связную речь. Через несколько минут рядом с ним сидела все так же безжизненная кукла, но он знал, что она там. Там внутри все видит и слышит, что она знает, что он делает, и что она очень ценит его, и то какой он есть.

Кир накинул теплую куртку и вышел из лаборатории. Он знал, что ему делать. Впервые в жизни у него появилась цель. Он знал, как преподнести смерть Игната Петровича, знал, как сделать, так что бы тот стал героем спасшим село, и что бы ни кто не понял, на что, тот был готов ради присвоения «Лимона». Знал, как скрыть свой реактор. Пока скрыть. Люди еще не готовы к такому, когда они будут готовы, он даст им намного больше, чем просто реактор. А пока он останется простым странным мальчиком. Мальчиком, который построил «Лимон».

Кир шел по улице, освещенной его энергией, в сторону центра села, в милицию. Шел спокойно, не торопясь, разгребая ногами снег. А за его спиной у калитки стояла старуха. Один ее зрачок постоянно бегал по всей глазнице, второй пристально смотрел вслед уходящему мальчику. Он грызла оставшимися зубами лимон, самый любимый ее фрукт.